Истинная зайка для ректора

Глава 22

Взгляд дракона вынуждает застыть. В его глазах смутно отражается нечто напоминающее голод.

— Почему вы так смотрите на меня? — на мгновение затаиваю дыхание.

Кажется, ещё немного — и он бросится на меня. Ощущаю себя маленьким зверьком в клетке с хищником. Главное, не обратиться в кролика сейчас. Или, наоборот, обратиться бы?

Но всё, что я могу выдавить из себя, — это отросшие вмиг заячьи ушки. Мягенькие такие, нежные.

— Как? — учтиво интересуется генерал.

— Как будто хотите съесть.

Родгар усмехается:

— Не совсем съесть. Скорее для начала хорошенько разогреть, а уже потом съесть.

Отпустив мою руку, генерал не прерывает зрительного контакта. Он отстраняется, хватается рукой за свой ремень, с лёгкостью растегивая пряжку. "Язычок" покидает свой плен — кожаную петлю, и генерал рывком выдергивает ремень. Складывает вдвое как-то уж слишком нежно и, взяв изгиб ремня в другую руку, резко дергает в стороны ремень. Тот громко щелкает, отчего я вздрагиваю и интуитивно подаюсь назад, вжимаясь спиной в дверь. Меня бросает в жар от такого зрелищного представления. Собственно, очень красиво вышло, да.

— Генерал Д'Альерри, вы это... Не надо! Мне и так жарко!

— Отшлепаю. Помнишь? — издевательски растягивает губы в ухмылке генерал.

Сглатываю судорожно, ощущая, как ноги едва не подкашиваются от волнения и странной смеси ожидания и страха.

Тем временем Родгар наматывает кончик ремня на руку. Делает это даже с нежностью. Взгляд хищный, опасный. И какой-то звериный азарт в глазах.

Неотрывно смотрю в ответ. Кажется, даже не дышу.

Он же не серьёзно?

— Или всё же рукой? Как тебе больше нравится? — вдруг хмурится генерал.

— Вы же не серьезно? — сглатываю я, ощущая, как конечности холодеют от тревоги.

Я, конечно, подозревала, что генерал Д'Альерри всегда держит слово. Но про "отшлепать" в тот раз восприняла как издевку.

В горле пересыхает.

— Проверим, насколько я серьезен? Я ведь предупреждал тебя, Аннабель. — И на губах мужчины играет странная ухмылка.

— Но вы же ректор! — в очередной раз наивно полагаю, что волшебное слово на "р" как-то поможет делу.

Родгар

Маленькая и милая лирийка — наказание для черного дракона.

«Возьмём её», — не к месту требует дракон.

Или к месту...

Подцепляюю пальцами ее запястье и сжимаю сильнее, чем должен. Подвожу к дивану, сажусь и тяну Истинную на себя.

Разжав хватку, с сожалением отмечаю, как на тонкой светлой коже запястья моей блондинки алеют пятна.

Бездна! Я изуродовал атлас ее кожи следами своих же пальцев.

Только я собираюсь извиниться и перевести всё в шутку, понимая, что она напугана моей напористостью, как Аннабель дергается. Неловко заезжая мне коленом в живот. Почти неощутимо.

Верю, что случайно. По глазам вижу.

Испуг отражается в ее глазах. Годубые радужки светлеют, а зрачки расширяются.

— А может, и правда взять тебя просто сейчас и здесь, — размышляю вслух, играя на нервах девчонки.

Не всё же ей на моих играть. Важные документы, Истинность, так ещё и Жезл сломала! Между прочим, я за него головой перед императором отвечаю. Вернее, мог бы. И со штрафом я перегнул. Надо было ей не рассказывать и не требовать. Чего с кролика взять-то?

Такая красивая, нежная, непорочная... Такая нужная, желанная...

И вся она сама невинность с этим ее цветочным запахом.

Аннабель косится на окно. Там, за стеклом, стоит зелёный слизень и держит в руках... транспарант? Написано, кажется, на слизняковом. Даже и не разобрать.

Секунда, и звук хлесткой пощёчины пронзает секундную тишину.

Я даже головой не дёрнул. И это удар?

Такое нужное сейчас лёгкое жжение кожи, чтобы отрезвить, привести в чувство и напомнить, что я всё ещё черный дракон, а не щенок в руках моей Истинной.

— Простите! Это всё Федя! — испуганно восклицает Аннабель, хватает свои изящные длинные заячьи уши и прижимает к щекам. Отчего выглядит совсем мило. — Вы только не подумайте, я ничего такого не хотела!

Нет, я ведь не собирался всерьез ее шлёпать. Но теперь придется. Эх, Зайка, на что ты меня, старого генерала, не знающего слов любви, подталкиваешь?

— А чего тут думать? Тут уже действовать надо. Я предупреждаю лишь раз, Аннабель, — перекатив на языке ее имя, отвечаю с усмешкой.

Пытаюсь сообразить, отчего рядом с ней мне так охота зарыться в ее волосы, вдохнуть ее свежий цветочный запах.

Надо бы отжаться. Раз пятьсот. Поможет ли?

Горячая волна возбуждения прокатывает по телу.

Бездна! Я сам себя загнал в ловушку.

«А мне нравится», — рычит зверь.

«Потому что ты похотливое животное», — мысленно отвечаю.

«Как и ты, — вворачивает зверь. — Истинную любить. Защитить. Целовать. Брать. Потомство».

Сглатываю, отгоняя неприличные непрошеные мысли, отодвигаю бережно эту малышку и поднимаюсь с дивана, отбрасывая ремень. Унимая буйство моего дракона внутри, произношу примирительно:

— Я всегда держу свое слово, Аннабель. Но это слово я сдержу, пожалуй, не сейчас. А когда сама захочешь. — Стараюсь мягко улыбнуться, но, видимо, вид отросших драконьих клыков Истинную пугает больше.

Стук в дверь и бесцеремонное ее открытие прерывают наше увеселительное общение с Аннабель. Вошедший Ромаро только с удивлением провожает Аннабель Грин, когда та выскакивает, красная, как спелая клубника, из моего кабинета.

— А теперь где потерял? — утонченно спрашивает Найтан, с любопытством глядя на меня.

— Там же, где и ты свою совесть и манеры, — рычу в ответ.

Найтан демонстративно вздыхает и заявляет:

— Я беру выходной. Мы с одной адепткой едем на кулинарный конкурс.

Я приподнимаю руку, вынуждая замолчать Ромаро.

— Так, рыцарь в некромантских доспехах, оставь свою идею проклясть весь мир и послушай меня. У меня есть заказ для тебя, ты будешь в восторге.

Ромаро вздыхает и, поправив полы мантии, отчего та взлетает за его спиной и плавно опускается, проходит вглубь кабинета и без приглашения занимает кресло. Закидывает ногу на ногу, и только сейчас замечаю в его руках черную коробку с золотой лентой. Он любовно развязывает бант и открывает упаковку.

— Мне нужна таблетка от Истинности. — Сжимаю переносицу большим и указательным пальцами, прикрываю глаза, пытаясь остудить мысли после зажатой в моем кабинете Аннабель.

— Что, прости? — Найтан отрывается от любовного разглядывания каких-то печений в виде черепов с черными розами. Он медленно поднимает на меня взгляд, осматривает меня оценивающим взглядом.

— Зелье, настойка, любой подавитель. Всё, что заглушит Истинность. Заставит моего зверя замолкать в присутствии этой маленькой блондинистой занозы, — раздражённо объясняю. — Какой Бездны я вообще должен тут распинаться?

— Для того, чтобы я понял, что ты хочешь получить, Родгар, — размеренно отвечает Ромаро. — Твой зверь неконтролируемый?

— Мой зверь желает разложить эту занозу на любой ближайшей поверхности. Хотя даже у стены готов, — цежу я. — А мне мозги нельзя отключать. К тому же она первокурсница. Что мне с ней делать?

— Плести веночки. И адептка Прин со второго курса.

— Грин, — поправляю я машинально. — Веночки? На могилы моих врагов, — задумчиво отвечаю, прикидывая, насколько такие украшения будут гармонично смотреться.

— Я понял, — протягивает задумчиво Найтан. — Хочешь, чтобы я создал нечто уникальное?

Он слегка склоняет голову в сторону.

— Мы топчемся на одном месте. Приступай сегодня. — Морщусь от едкого запаха, что источают печенья. — А то я так скоро голову потеряю. Уже обзавелся кукурузным полем, между прочим, в Лирии!

Найтан вздыхает, неспешно закрывает коробочку и встаёт с кресла. Смерив меня разочарованным взглядом, Ромаро выходит из кабинета.

— Дай мне неделю, Родгар, — зверем чую, улыбается эта колдовская задница.

— Ромаро! — окликаю магистра. — В коробке что? Очередной твой кулинарный шедевр?

— Это не мой, но шедевр, — загадочно ухмыляется Ромаро, обернувшись. — Кажется, мне тоже потребуется таблетка. Но от влюбленности.

Бросив взгляд на окно, за которым на карнизе всё ещё сидит зелёный слизень и с каким-то фанатизмом и улыбкой смотрит на меня, вспоминаю про проблему Аннабель.

— И ещё: придумай ритуал расторжения связи хозяина и фамильяра.

— Тебе надоело умертвие?

— Нет, речь о слизняке.

— Я понял, Родгар, всё сделаю, — задумчиво отзывается Ромаро, нежно поглаживая печенье, и покидает приемную ректората

— Кругом одни чокнутые, — цежу я, задергиваю штору, чтобы не видеть этого слизня.