Истинная зайка для ректора

Глава 20

Я поднимаю руку с зажатым в ладони артефактом и торжественно произношу:

— Я — борец за...

Замолчав, кошусь на слизня. Он благоговейно улыбается, не сводя глаз с Жезла.

— Федя, за что я там теперь должна бороться с Жезлом?

— За любовь, — подсказывает вместо Феди Китти. Подруга сидит на своей кровати и с блеском в глазах рассматривает Жезл Любви.

— А ты даже не вздумай, он генеральский, — предупреждаю ее я.

Жезл приятно пульсирует в руке и блестит розовым наконечником.

Чем, безусловно, смущает меня.

Вздохнув, откладываю артефакт на прикроватную тумбу и удобнее устраиваюсь на кровати. Жезл прекращает сиять и теперь выглядит просто как безделушка. Жаль, что генерал не дал мне инструкции к нему.

— Бель, а ты не идёшь на факультатив по медитации? — Федя огорошивает меня вопросом.

Хлопнув себя по лбу, вспоминаю, что клялась магистру, что не буду пропускать занятия. И все же это ведь мне на благо пойдет. Я должна контролировать своего внутреннего кролика.

Схватив сумку с формой для медитации, я бросаю в нее и Жезл. Не хочу его оставлять в обществе Китти.

Через пару минут я выскакиваю из комнаты и мчусь в сторону медитационной площадки. Там уже собираются адепты. Я стою в сторонке, размышляя над тем, что надо с собственным кроликом что-то делать. И раз уж теперь проклятье с нас с генералом не снять, то... Может, стоит сделать его жизнь менее проблемной? Во всяком случае, я больше не планирую внезапно оказываться в облике кролика в его спальне или на столе.

Генерал Д'Альерри в длинной черной мантии, что развевается за его спиной, быстро шагает по коридору мимо нашей площадки.

Строгий, сосредоточенный взгляд генерала останавливается почему-то на мне.

Я сглатываю и отвожу взгляд к окошку. Стараюсь вжаться в подоконник и вообще делаю вид, что меня не существует. Нет, ну вот чего он опять-то?

— Аннабель! — Склонившись над моим ухом, томно произносит на выдохе: — Немедленно застегните рубашку на все пуговицы. Вы соблазняете других.

— Кого? — Ошарашенно оборачиваюсь, отчего едва не утыкаюсь в мужскую грудь в мундире.

Поднимаю округлившиеся глаза на ректора и рапортую:

— Я никого не соблазняю, господин ректор!

— Нет, соблазняете, — вкрадчиво произносит генерал, нависая скалой надо мной.

— К-кого?

— Меня, адептка Грин. Меня! — Господин Д'Альерри выпрямляется. Гулко выдыхает и, развернувшись на пятках, продолжает свой путь.

Я медленно опускаю взгляд на невинные две пуговки, открывающие мои ключицы. Ну и чего он прицепился к этим пуговицам? Всё же прилично.

Только и слышу его ворчание:

— Почему вообще в этой академии никто не придерживается Устава?

— Потому что нет такого пункта в Уставе, — срывается с губ прежде, чем я прикусываю язык.

Генерал Д'Альерри оборачивается и дергает бровями. Затем я даже почти уверена, что он готов был закатить глаза и цокнуть языком, но удержался.

— Да? А я уж было собирался отменять его, глядя на вас, — издевается генерал.

Да чего он к этой пуговице прицепился?!

Нервно застёгиваю две верхние пуговицы. В академии стоит такая жара, что невольно хочется даже рубашку с себя снять.

Подняв взгляд, я лишь вижу, как генерал Д'Альерри скрывается за поворотом к лестнице.

Выдохнув, подхожу к дверям на площадку и только сейчас замечаю, как странно на меня смотрят другие адепты.

— Чего? — вздыхаю я, немного смутившись.

Несколько девушек как-то слишком синхронно растегивают верхние пуговицы на рубашках и срываются с места, пытаясь догнать, видимо, генерала.

— Господин ректор, подождите! — вопит кто-то из них.

А мне даже немного обидно становится, я ведь его Истинная!

Впрочем, чем меньше народу в группе по медитации, тем больше внимания каждому.

Я не придумываю ничего лучше, чем взять Жезл с собой, еле спрятав его за поясом обтягивающих брюк. Ведь мы оставляем наши сумки возле площадки. Мало ли кому вздумается, как и мне, завладеть артефактом!

Хуже всего, не рассчитав, что здесь мы скручиваемся в различные позы, до дрожи в коленях я ощущаю неприятный хруст в области спины.

Похолодев, я боюсь даже пошевелиться.

Сунув руку за пояс, я вытаскиваю сломанный пополам Жезл Любви.

И ужас пробирает до мурашек по коже...

— Адепты, стройся! — ледяной, как айсберг, стальной тон временного ректора грохочет по тренировочной площадке этим же вечером.

Здесь уже выстроены в шеренгу студенты боевого факультета. Все парни подбираются тут же.

Мы с Китти нервно переминаемся с ноги на ногу в сторонке. Нас вызвали сегодня на площадку для тренировок как подающих надежды боевых целителей. Вернее, потому, что мы с Китти напрочь забыли, что именно сегодня наша очередь дежурить на тренировке боевиков.

Китти нервничает, потому что откровенно пялиться на магистра Ромаро ей не дают комары. А я нервничаю, потому что...

— Бель, поверить не могу, ты сломала древний артефакт! — то ли с восторгом, то ли с ужасом в очередной раз напоминает Федерико.

Слизень заползает мне на плечо и хлопает крохотными ручками себе по брюшку. Оно заходится волнами, совсем как желе.

— Федя, отстань, — вздыхаю я, стараясь не смотреть в сторону генерала.

Каковы шансы, что он о своем Жезле Любви и не вспомнит?

Я убрала Жезл в пакетик, а пакетик успела спрятать в сумку. А сумку оставила на трибунах, чтобы не потерять из вида. На площадку, к сожалению, ничего нельзя проносить.

И как смотреть генералу Д'Альерри в глаза теперь?

— Говард Грэгори! — называет очередное имя генерал, сверля хищным взглядом шеренгу парней с боевого факультета пятикурсников.

— Господин ректор... то есть генерал... То есть ректор! То есть господин Д'Альерри! — сбивчиво отчитывается кто-то из пятикурсников. — Говард в больнице Святого Луно, у него травмы ноги и руки.

Генерал Д'Альерри сжимает челюсти до желваков. Окидывает взглядом присутствующих боевиков, и... Его взгляд останавливается на мне. Всего на несколько секунд, а у меня уже сердечко в пятки уходит. И даже ощущаю, как собственные уши начинают трансформироваться от страха.

После окончания тренировки, когда я собираюсь забрать свою сумку с трибуны, я с ужасом смотрю на пустые места.

— Федя, мою сумку украли, — обречённо произношу я.

Кошусь на явно недовольную Китти. Она вздыхает и то и дело бросает взгляды на магистра Ромаро.

Так, она точно не брала Жезл генерала.

— Адептка Грин! — стоит магистру Чолну назвать мое имя, как у меня ноги едва не подкашиваются от неожиданности.

Магистр Чолн стоит возле хмурого генерала и держит дымящиеся лохмотья, странно напоминающие мою сумку.

Я тут же ахаю, вспомнив, как грелся иногда Жезл в руке.

— Предлагаю не заставлять генерала ждать нас, — невинно улыбается Федя, хлопая глазками.

— Ты вредитель, а не фамильяр, — ворчу я, нехотя шагая к генералу.

Стоит мне подойти, как ловлю тяжёлый взгляд генерала Д'Альерри на себе. В безжалостных глазах отражается странный коктейль из предвкушения и злости.

— Упади в обморок, и тебя пожалеют, — заговорщически нашёптывает Федя, сидя на моем плече.

Нет, падать в обморок бессмысленно.

— Аннабель, — как-то чересчур мягко и ласково произносит генерал Д'Альерри, наклонившись ко мне так, что я ощущаю его горячее дыхание у своей щеки. — Я ценю твоё желание быть ближе ко мне, Аннабель, но не сейчас. Тобой я займусь в ректорате через полчаса. Шагом марш туда!

Слишком многообещающе звучат слова генерала — в тандеме с тем, что его рука лежит на пряжке его ремня...

— Потрудитесь объясниться, адептка Грин, — обманчиво ласково произносит генерал, не сводя с меня обжигающего взгляда, в котором читается откровенная злость.

— Он слишком хрупкий, кто же знал, — ковыряю носком туфли жёсткий ворс ковра в кабинете ректора.

Родгар Д'Альерри стоит передо мной, опираясь бедрами о стол, сложив руки на груди.

— Бель, ну кто тебя так оправдываться учил? — вздыхает сокрушённо Федя. Я дёргаю плечом, отчего слизень едва не падает.

— И вы проверяли его на прочность? Какое счастье, что в ваших руках сломался всего лишь древний артефакт, а не... — генерал саркастично усмехается и замолкает.

Я же с возмущением поднимаю взгляд на него. Это на что это он намекает?!

— А вот как вы свой Жезл в штанах носили до этого, садились в кресло с ним в кармане, он не ломался! — стараюсь здраво рассуждать, но голос звучит обиженно.

— Потому что со своим Жезлом я прекрасно и умело обращался, — цедит генерал.

— Я с вашим Жезлом тоже, между прочим! Я его даже ночью гладила! — возмущаюсь я, вспоминая, как просыпалась проверить, лежит ли артефакт рядом с подушкой, не схватила ли его Китти.

— Г-господин ректор... то есть господин главнокомандующий... — не может снова определиться магистр Чолн, вдруг напомнив о себе.

Мы оба оборачиваемся к магистру. Я и забыла, что он здесь тоже стоит! Вернее, он так и не прошел дальше дверей, а неловко топчется в приемной. На его лбу проступает испарина, а сам он отчего-то краснеет.

Боги! Что он мог подумать, услышав наш с генералом разговор!

— Просто Повелитель академии, — подсказывает Родгар. — Ближе к делу, мне не терпится узнать чужие выводы, о которых я даже не спрашивал.

Магистр Чолн теряется:

— Вы сейчас не об артефакте, верно? Можно я пойду в таком случае? А то как-то неловко...

— Останьтесь. Мы об артефакте, — холодно цедит генерал Д'Альерри, прожигая меня странным взглядом.

— Полагаю, слова адептки Грин не проверить на правдивость. Это ведь, сами понимаете, могло быть и покушение... — разводит руками магистр. — Она ведь из враждебной Лирии.

А я едва не задыхаюсь от возмущения и страха. Это что же, он думает, я готовила покушение на генерала?!

— Действительно, блондинка-второкурсница с целительского, к тому же метаморф с ручным слизнем, — лучшее оружие против генерала драконьей армии, — иронично отвечает Родгар, одаривая ледяным оскалом магистра. — И убить она меня пыталась, сломав мой артефакт? Потрясающий план.

Магистр весь сжимается, промокает пот со лба платочком, бледнеет и опускает глаза в пол.

— Знаете, магистр... — произносит генерал Д'Альерри.

— Чолн. Эдвард Чолн.

— Это даже оскорбительно. Если вы выдвинули все ваши лучшее предположения, то можете быть свободны.

Магистра Чолна как ветром сдувает. И я даже не знаю, к лучшему ли. Ведь я остаюсь один на один с генералом!

Щеки тут же опаляет румянец стыда и волнения. Ну что он сделает? Исключит наверняка! Но я ведь его Истинная. Может, не исключит?

— Господин Д'Альерри, — вздыхаю я, мысленно умоляя всех богов, чтобы эта пытка закончилась, — что я теперь должна сделать?

— Прекратите дразнить мою фантазию своими настойчивыми требованиями наказания, Аннабель, — усмехается Родгар, отлипнув от стола. Он подходит ко мне вплотную, так что я невольно вдыхаю манящий и будоражащий кровь аромат мужского парфюма.

Выдохнув, опускаю взгляд вниз, стараясь на него не смотреть.

Знать бы, как в кролика обернуться, сейчас бы так и сделала.

— Аннабель, — вкрадчиво, даже слишком томно произносит генерал, нависая надо мной, отчего по моей спине проносятся мурашки. — Предлагаю начать с первого этапа наказания, моя очаровательная проблема.

— А их будет несколько? — ошарашенно поднимаю взгляд и отшатываюсь, поняв, насколько близко его лицо к моему.

Генерал усмехается и выпрямляется.

— Штраф за испорченный артефакт — пятьдесят тысяч серебряных, — выносит вердикт он.

Внутри все обрывается, стоит услышать заоблачную сумму. А на глазах выступают слезы горечи.

Сердце так и вовсе отказывается биться, когда я слышу приговор.

— Так распорядился император, не я. — В синих глазах генерала ни одной эмоции. — Если бы я оценивал ущерб, назвал бы сумму вдвое больше. Так что тебе, моя зайка, повезло.

— Не сдавайся, Бель! — Федерико, заползший тем временем на стол ректора, вытаскивает из-за спины транспарант в мою поддержку. — Торгуйся с ним!

— Чего? — опешив от его предложения, переспрашиваю у фамильяра.

— Просто торгуйся. Люди любят торговаться, — ослепительно улыбается слизень.

— Двадцать тысяч! — выпаливаю тут же, ощущая отчаяние и адреналин.

А ещё дикую злость на себя и неправильно проведенный ритуал, последствия которого я вынуждена теперь пожинать.

Кажется, мне удается удивить генерала Д'Альерри.

— Вы торгуетесь, Аннабель? — дёргает он бровями, убирая руки за спину, и склоняет голову набок.

Вымученно улыбаюсь, ощущая жар.

— Семьдесят тысяч серебряных! — с убийственным спокойствием, твердо произносит генерал.