Истинная за Завесой (СИ)

Глава 60: Право Выбора и Печать Принадлежности

Дорога обратно в «Солнечный Шпиль» пролетела в тишине, наполненной новыми ощущениями. Золотые Печати под одеждой тихо пульсировали теплом, напоминая о неразрывной связи. Далин не отпускал руку Кати, его большой палец время от времени нежно проводил по ее костяшкам. Даже Котик, сытно задремавший на коленях Кати после воображаемых эклеров, казался довольным.

Но мир за стенами кареты был далек от покоя. Академия встретила их не тишиной учебы, а грозовой атмосферой ожидания. У главных ворот, обычно охраняемых лишь парой стражников, теперь стоял плотный кордон из магической стражи и представителей Совета Драконов. Их лица были напряжены, взгляды – настороженными и оценивающими.

Не успели Катя и Далин ступить на мощеный двор, как к ним подошел старший архивариус Лоренцо, выглядевший еще более пыльным и озабоченным, чем обычно.

«Мисс Бродская. Господин Игниус,» – он кивнул, избегая смотреть на их сплетенные руки. «Вас ожидают. В Зале Совета. Немедленно.»

В зале Совета, обычно пустовавшем, было не протолкнуться. На возвышении за длинным столом восседали старейшие маги академии и представители Гильдии Магов – лица суровые, глаза полны расчета. По правую сторону зала плотной стеной стояли драконы в человеческом облике – члены Совета Драконов, отцы влиятельных кланов, их наследники. Среди них Катя узнала и Сириуса Ноктюрна, его ледяной взгляд был прикован к ней с хищной интенсивностью. По левую – теснились маги, преподаватели, их взгляды выражали смесь любопытства, алчности и тревоги. Воздух гудел от подавленных разговоров, звенящего напряжения и невысказанных требований.

Старейший дракон Совета, седобородый исполин с глазами, как две тлеющие угли (Катя вспомнила его голос с Испытания Связи), поднял руку. Гул стих, но напряжение лишь возросло.

«Екатерина Бродская,» – его голос, низкий и гулкий, заполнил зал. «События сегодняшнего дня… открыли истину. Вы – Универсальная Истинная. Феномен, невиданный веками. Это ставит нас перед необходимостью обеспечить вашу безопасность и… определить ваше будущее место в нашем мире.» Он обвел взглядом драконов. «Совет Драконов, во исполнение древних законов и ради предотвращения хаоса, обязан избрать вам достойного жениха из числа сильнейших и знатнейших драконьих родов. Ваш статус Алмаза Четырех Стихий лишь подчеркивает важность этого выбора для…»

Не договорив, он был прерван. Сириус Ноктюрн встал, его движение было резким, как удар ножом.

«Я, Сириус Ноктюрн, Судья Высшего Круга, представитель клана Ноктюрнов, заявляю о своих правах и готовности взять Катю Бродскую под свою опеку и защиту, как будущую супругу. Мои ресурсы, влияние и сила гарантируют ей безопасность и положение, соответствующее ее статусу.»

Его слова стали сигналом. Со скамей драконов поднялись еще несколько фигур:

«Клан Громового Крыла предлагает…»

«Мой сын, наследник…»

«Узы с нашим родом обеспечат…»

Требования смешались, голоса нарастали. Одновременно поднялись маги с другой стороны:

«Нелепость! Алмаз Четырех Стихий – достояние магического мира! Ее место среди магов!»

«Брак с достойным магом укрепит…»

«Она должна завершить обучение под нашим присмотром!»

«Драконы лишь разожгут новые конфликты!»

Шум перерос в гул, потом в крик. Зал превратился в поле битвы амбиций, где Катя была лишь призом. Никто не обращал внимания на ее сплетенную с Далином руку, на его темнеющий от гнева взгляд.

Катя почувствовала, как внутри закипает не страх, а ярость. Ярость против этой системы, против того, как ее судьбу решают, как вещь. Она вырвала руку у Далина и сделала шаг вперед, к центру зала, туда, где стоял стол старейшин.

«ВНИМАНИЕ!» – ее голос, усиленный порывом магии молнии, прозвучал как хлопок грома, оглушив спорщиков. Все взоры, полные возмущения и удивления, устремились на нее.

Она стояла прямо, плечи расправлены, глаза горели.

«Когда я очнулась в этом мире, в этом теле,» – начала она, четко выговаривая каждое слово, – «я не знала, что столкнусь с законами, которые отнимают у девушки самое главное – право выбора. Право самой решать, кого любить, за кого выходить замуж, как жить свою жизнь.» Она обвела взглядом зал, бросая вызов и магам, и драконам. «В моем мире такого нет. Там девушки сами выбирают. И я пришла сюда не для того, чтобы стать разменной монетой в ваших политических играх или трофеем в драконьих спорах!»

Пока ее слова висели в гробовой тишине, Катя поднесла руку к шее. Пальцы нашли застежку кулона. Щелчок был едва слышен, но в зале он прозвучал как выстрел. Она сдернула артефакт, сжимая его в кулаке.

Драконы инстинктивно вскочили, как один, напряглись, ноздри расширились, готовые вдохнуть запретный, сводящий с ума аромат. Но… ничего. Абсолютно ничего, кроме обычного запаха зала, пыли, волнения и легкого аромата Катиных духов. Лишь теплая пульсация Печати на ее груди, невидимая для них, но ощущаемая Далином как ответный толчок.

Ошеломление отразилось на их лицах. Где запах? Где безумие?

Катя продолжила, ее голос звучал уже с ледяной уверенностью:

«Когда я проходила ритуал по замене души, именно там, в глубинах магии и истины, я узнала, кто мой Истинный Жених. Не Совет, не Гильдия, не старые законы – сама магия вселенной указала мне на него.» Она повернулась и посмотрела прямо на Далина. Он стоял, как скала, его глаза сияли гордостью и бесконечной преданностью. «И сегодня, буквально несколько часов назад, мы были благословлены древней силой, старше всех ваших Советов и Гильдий. Древо Любви в Старых Рощах даровало нам свои Метки. Печать Сродства уже наложена. Связь закреплена. Навеки.»

Она подняла руку с кулоном. «Этот артефакт маскировал мою суть. Теперь в нем нет нужды. Моя суть принадлежит ему. И только ему.»

Далин шагнул вперед, встал рядом с Катей, его плечо защищающе касалось ее плеча. Его голос, низкий и властный, заполнил потрясенный зал:

«Катя Бродская – моя Истинная Невеста. Священная Печать Древа Любви скрепляет наш союз. Любое дальнейшее обсуждение ее замужества, любое посягательство на ее выбор, любое требование, обращенное к ней мимо меня, будет расценено как оскорбление нашей Связи, вызов клану Игниусов и лично мне.» Он медленно обвел взглядом драконов, и в его глазах горело предупреждение, подкрепленное силой древнего зверя, дремавшей под человеческой оболочкой. «Древо вынесло свой вердикт. Он непреложен.»

В зале повисла гнетущая тишина. Старейшины-маги переглядывались, их планы рушились в прах. Драконы мрачно смотрели на Далина и на место над сердцем Кати, где скрывалась ненавистная Печать, делавшая ее неприкосновенной для их инстинктов. Метка Истинного Жениха была высшим законом, сильнее любых советов и амбиций. Она была щитом и неприступной стеной. Оспорить благословение Древа Любви – значило бросить вызов самим основам их бытия.

Первыми, с тихим шорохом мантий и недовольным бормотанием, поднялись маги. Их уход был красноречивее любых слов – игра проиграна. За ними, медленно, неохотно, с последними тяжелыми взглядами на Катю, стали расходиться драконы. Сириус Ноктюрн задержался дольше других. Его ледяной взгляд скользнул с Кати на Далина, в нем читалось не смиренное принятие, а холодная, отложенная ярость и расчет. Он развернулся и вышел, не сказав ни слова.

Внезапно опустевший зал оглушил тишиной. Катя опустила руку с кулоном, дрожь наконец пробежала по ее спине – отсроченная реакция на адреналин и напряжение.

«Что… что теперь будет? Со мной? С нами?» – спросила она Далина, ее голос звучал хрипло.

Он повернулся к ней, вся суровость исчезла с его лица, сменившись бесконечной нежностью. Он взял ее руки в свои.

«Все, что ты захочешь, солнышко моё. Абсолютно все. Я буду рядом. Не могу не быть рядом, теперь уж точно,» – он тронул место своей Печати. – «Но это не клетка. Это… гарантия. Гарантия того, что я всегда буду там, где ты нуждаешься во мне. Так чего ты хочешь? Прямо сейчас?»

Катя глубоко вдохнула, оглядывая знакомые стены Зала Совета, ставшие вдруг символом отвоеванной свободы.

«Я хочу… учиться. Закончить академию. Разобраться со своими силами, с Котиком,» – она мысленно послала спящей сущности ласковый импульс. – « Пожить… своей жизнью. А там… посмотрим. Шаг за шагом.»

Далин улыбнулся, его глаза смягчились до теплоты расплавленного золота.

«Как скажешь, любовь моя. Как скажешь, так и будет. Академия, учеба, шаг за шагом. Рядом.» Он обнял ее, притягивая к себе. Его объятия были крепостью, убежищем, домом.

Катя прижалась к нему, закрыв глаза. И тогда он наклонился. Его губы коснулись ее губ сначала легко, вопросительно – легкий, нежный поцелуй, как прикосновение крыла бабочки. Но этот миг касания вспыхнул, как искра в порох. Нежность взорвалась страстью. Его руки крепче сомкнулись на ее спине, ее пальцы впились в его плечи. Поцелуй стал глубже, жарче, полным всей той любви, нежности, страха потерять и обретенной уверенности, что копились месяцами. Они дышали друг другом, забыв о зале, об академии, обо всем мире. Золотые Печати на их груди горели синхронным, ярким светом.

Далин оторвался первым, тяжело дыша, его лоб прижался к ее лбу. Глаза были темными, полными желания и… упрека к самому себе.

«Если я сейчас не остановлюсь…» – он прошептал хрипло, – «то грош цена всем моим словам о твоем выборе и твоем времени. Я улечу… но я вернусь. Завтра. И послезавтра. И каждый день, пока ты здесь.»

Катя кивнула, не в силах вымолвить ни слова, ее губы еще горели от его поцелуя, а сердце бешено колотилось.

«Лети. И… возвращайся.» – она прошептала.

Он капризно надулся, как мальчишка, которого отрывают от любимой игрушки: «Не хочу улетать. Хочу смотреть, как ты дышишь.»

Но его руки уже отпускали ее, нехотя, с бесконечным сожалением. Он сделал шаг назад, потом еще один, его взгляд не отрывался от нее.

«До завтра, моя Истинная. Моя Невеста.» Он развернулся и вышел, но Катя знала – он не уйдет, пока не убедится, что она в безопасности. Она почувствует его присутствие, даже за стенами академии. Теперь – навсегда.

Вечером, когда первые звезды зажглись над «Солнечным Шпилем», а академия затихла, переваривая события дня, в комнату Кати постучали. На пороге стоял служка с небольшим, изящным сосудом из матового стекла. В нем пышно цвели нежные пионы – белые, с едва розовеющей сердцевиной, пахнущие летом и чистотой. К вазе была прикреплена маленькая, сложенная записка.

Катя взяла сосуд, и сердце забилось чаще. Она развернула пергамент. Текст был написан знакомым, ровным почерком, но в словах чувствовалась непривычная нежность:

«Моей любимой невесте Катеньке.

Пионы – как утро после грозы. Как надежда. Как ты.

Спокойной ночи. Жду завтра.

Твой Далин».

Катя прижала записку к груди, туда, где под тканью светилась золотая Печать. Она поднесла к лицу цветок, вдыхая его нежный аромат. Впервые за долгое время будущее не казалось туманным и пугающим. Оно было здесь. В тепле Печати. В аромате пионов. В обещании «до завтра». И это было... бесконечно правильно. Она была не трофеем. Она была Катей. Его Истинной. Его Невестой. И теперь весь мир должен был принять этот факт.