Испытание Судьбы

Глава 30

Я лежала на кровати, уставившись на, сидящего в кресле, Райдера, который наблюдал за мной. Я слышала, как снаружи тренируются мужчины, но так продолжалось уже несколько дней, пока Райдер держал меня в постоянном состоянии небытия. С таким же успехом я могла быть ЗПФ, и мои мозги не превратились в кашу. Я приподнялась, падая обратно на кровать, когда греховная улыбка появилась на его губах. Он изучал меня, пока я пыталась выбраться из кровати, на которую он положил меня, когда я потеряла сознание после очередного раунда.

— Что, тело болит? Мне нравится этот оттенок красного, милая. Ты вся влажная, из твоей поруганной плоти вытекает наша сущность, и так и манит меня трахнуть её снова. Скажи, хочешь ещё?

— Дану создала Короля Орды, — пробормотал я чуть громче шёпота.

— Нет, она сосредоточилась на себе, чтобы внимательно изучить генетику. Она никогда не думала, что Вил убьёт её творение и заменит своим. Твоя мать была самоуверенной, эгоистичной богиней, и полагала, что контролирует ситуацию, но нет. Знаешь, что я узнал, когда был в Гильдии?

— Что ты лживый ублюдок?

— О, не расстраивайся. Тебе я никогда не лгал. Да, я опустил правду о том, кто я, и признаю, что скрывал от тебя и кое-что ещё, например, как ведьмы и Маги смогли похитить меня в день нашей свадьбы. Но давай будем честны, Син, ты чертовски ненавидела свадьбу. Позволить ведьмам думать, что они контролируют меня, позволило тебе устроить свадьбу, которую ты действительно хотела, — сказал он, положив руки на колени. — Пока я был с ведьмами, узнал, что Вил — Бог Смерти и Мёртвых. Он согласился забрать мёртвых и доставить их в Подземный мир через Древо Жизни в Ирландии ещё до сотворения человека. Однако имя, которое они называли его Древом мира. Интересно, не правда ли, что в Ирландии, где были созданы первые создания твоей матери, есть дерево, соответствующее тому, вокруг которого было создано Царство Фейри? Мы думали, что наш мир умирает из-за ущерба, который наносят Маги, хотя на самом деле это потому, что Древо Жизни вовсе не дерево. Это Вил. Она сказала, что ты не можешь убить его и оставь себе землю. Теперь понимаешь, почему? — Он наклонил голову, и мои глаза округлились.

Я снова попытался сесть, но только для того, чтобы тяжело выдохнуть, когда сердцевину пронзила боль. Это была восхитительная боль, но всё же боль. Райдер намеревался трахнуть меня до беспамятства, лишить человечности. Он не понимал, что её нельзя извлечь. Я должна искоренить её сама.

— Вижу, ты начал шевелиться, значит, нужно снова тебя трахнуть, — хрипло сказал он. — Я наслаждаюсь этим немного больше, чем следовало бы, но быть похороненным в твоём жаре — моё любимое место во всём мире. На самом деле, думаю, ты самое прекрасное, что создала твоя мать. И определённо самое упрямое создание.

— Если это правда, то почему бы Оленю просто не сказать? — неуверенно возразила я, перевернувшись на спину и громко застонав, поскольку тело горело. Все имеющиеся в запасе силы ушли на то, чтобы перевернуться. Райдер истощил меня, пока я не стала слишком слабой, чтобы отползти.

— Потому что Олень на самом деле Кернунн, Повелитель Диких Зверей, — усмехнулся Райдер. — Он также известен как Рогатый Бог, и он дед Зарука. Кернунн создал оборотней, а затем Дану отдала свою единственную дочь Алазандеру, чтобы проверить, что получится, если трахнуть дикую тварь. К сожалению, на неё это не произвело впечатления. Поэтому Дану и Вил создали ещё больше существ и подсунули их моему отцу для размножения. Они свели его с ума от необходимости плодить существ, создав армию сыновей Вила, под видом необходимости произвести на свет дочь, которая, как предполагала Дану, будет уравновешивать мир. Только когда родилась Сиара, она оказалась не такой, как ожидал Вил, поэтому попросил Алазандера разобрать её на части, чтобы понять, почему она не готова спасти мир. Дану увидела это и начал строить планы по созданию тебя. Синтия, мы ничто для Дану и Вила. Мы — игровые фигуры, которые они передвигают, когда им что-то нужно или становится скучно. Поэтому мы медленно перестраивали себя, чтобы стать сильнее и остановить их. Я начал исследовать мир, следуя приказам отца. Зарук помог мне, и другие объединились против них. Я устал быть их пешкой, и не позволю Вилу уничтожить этот мир, — сказал он, поднимая флакон с моего ожерелья. — Он может либо уползти своей никчёмной тушей обратно в Подземный мир, либо умереть, и мы уйдём отсюда и отправимся в мир, который создадим.

— Думаешь, я тебе поверю? Ты лжёшь мне с самого первого дня!

— Я же говорил тебе не недооценивать меня, малышка. Говорил, что во всём Царстве Фейри я самый опасный и сильный. Ты не слушала, и было забавно наблюдать, как ты пытаешься сложить кусочки вместе. Я был готов играть в игры твоей матери, но потом ты попыталась превратить меня в бога, кем я уже являюсь. Ты хотела изменить то, кем и чем меня считала. Я с самого начала говорил, что не изменюсь ни для кого, даже для тебя. Я тот, кем меня создали, и хотя ты очень помогла, объединив зверя, единственное, чего Вил не смог сделать — как и твоя мать, если уж на то пошло — ты не можешь отнять у меня право выбора. Я никогда не отнимал у тебя выбора, Синтия. Только ты считаешь иначе. Я стоял и смотрел, как ты уходишь от меня, чтобы спасти землю. Ты почти вышла замуж за Адама, потому что хотела спасти мир, чтобы защитить свою драгоценную человеческую расу. Ты ушла от меня по собственному выбору. И пришла в Царство Фейри во время Дикой охоты по собственному же выбору. Я предложил тебе выход, Син. Предложил открыть чёртовы двери в том клубе, чтобы дать тебе уйти без лишних вопросов. Единственный раз, когда я вмешался в твой выбор, когда ты носила моих детей в своём чреве.

— Мы потеряли ребёнка, чтобы я могла вернуть тебя! — воскликнула я.

— Нет, мы потеряли ребёнка из-за твоих предположений, что я чертовски слаб. Ты не верила, что я сам выберусь из этой ситуации. Ты нарушила законы богов. Мне и в голову не приходило, что ты явишься за мной. Не стоило этого делать.

— Не сделай я этого, ты бы кормился целой комнатой детей. Ты обезумел, когда я добрался до тебя, Райдер, обезумел от голода.

— Вот в чём разница между нами. Во мне нет человечности, Синтия. Мне было наплевать. Лишь немногое мне дорого. Мои братья, жена и жизнь, которую мы с ней создаём вместе. Этот мир? Нет. Я никогда не притворялся и не говорил тебе иначе. Я стараюсь исправить разлад и предотвратить гибель людей, лишь потому, что потеря их причиняет боль женщине, которую я люблю. Я был в твоём мире, ища тебя, и нашёл. Отыскал прекрасное создание с греховным ртом, который свёл меня с ума. Она спорила со мной. Со мной! С единственным существом, которому никто в Царстве Фейри не пытался бросить вызов, и всё же она, эта крошечная маленькая бомба, смотрела на меня сверху вниз со страстью и огнём тысячи пылающих солнц. Ты самая невыносимая, упрямая, и красивая. Я о таком даже и не мечтал. В первый раз, когда я трахнул тебя, в твоих прекрасных глазах тлело удовольствие. А потом ты сломалась, крича на меня, и я понял, что никогда не отпущу тебя. Но ты на хрен умерла, и мой мир замер. Тогда-то я и понял, что та чёртова сумасшедшая штука, которую ты называешь любовью, настоящая. Я чувствовал пустоту внутри, которую нельзя будет никогда заполнить. Ты забралась так глубоко в душу. Я люблю тебя, Синтия Рейн. Люблю тебя так чертовски сильно, что ты заставляешь меня страдать от силы любви. Но мне действительно нужно, чтобы ты изменилась, потому что времени у нас не так уж много.

— Всё не так просто, — прошептала я со слезами на глазах. — Её нельзя просто выключить. Она укоренилась во мне. Я выросла среди людей. Родилась, думая, что я человек. Райдер, это не вытрахаешь из меня.

— Ты можешь либо избавиться от неё, либо смотреть, как Фейри гибнут. Я же говорил, что я не грёбаный принц. Я — король, и единственное, что сдерживает этот двор. С момента, как ты отключилась после насыщения, я перестраиваю мир. Или становись на мою сторону, или убирайся к чёртовой матери, Синтия. Ты больше не можете жить на два мира. Я потерял братьев, потому что ты не можешь быть той, кто нужен этому миру. Ристан потерял Оливию, потому что ты не можешь избавиться от маленького кусочка, за который цепляешься. Я не стану держаться за тебя, если ты не хочешь мир, где есть мы. Даю тебе двадцать четыре часа, чтобы понять, на чьей ты стороне. Ты больше не можешь иметь и то и другое, иначе мы не выиграем эту войну. По истечении двадцати четырёх часов, если я не получу ответа, я начну охоту на тебя. Я воткну в тебя божественные стрелы и брошу в клетку, если так буду уверен, что ты надёжно спрятана от тех, кто хочет тебя убить. Я не дам тебе сражаться со мной, потому что лишь тебе не могу сопротивляться. Тик-так, малышка, время идёт. Делай всё, что нужно, но ты либо на моей стороне, либо нет. Если выберешь мир людей, знай, я никогда не перестану охотиться на тебя. Никогда не успокоюсь, пока не поймаю тебя, и не буду знать, что ты в безопасности, и защищена от войны. Окажись я сейчас на твоём месте, начал бы принимать решения.

— Ты меня выгоняешь? — огрызнулась я, пытаясь встать.

— Нет, я выбираю нас, нашу семью и этот мир. А ты — нет. Ты цепляешься за испуганную, растерянную маленькую девочку, которая выросла в человеческом мире, а не за свирепую богиню, которая должна быть рядом со мной. Ты сейчас — чёртова обуза, наше самое слабое звено. Все сказали, что ты сделала всё, что могла, чтобы защитить тех, кого мы потеряли в башне, и крепость. Все говорили, что ты сделала всё необходимое, за исключением одного: не выбрала Фейри. Ты продолжаешь цепляться за ничтожный клочок человечности. Ты родилась Фейри, Синтия, а не человеком. Тебе нет места в том мире, и никогда не было. Единственный способ защититься от Вила — быть сильнее в этом мире, а для этого ты должна выбрать Фейри. Почему ты не хочешь принять силу, которая находится в пределах досягаемости? Тебе нужно лишь дотянуться до неё. Нельзя вести сразу две войны. Я люблю тебя, но не позволю отнять у меня всё. Я больше не потеряю семью. Они умирают, и гибнут навсегда. Я не могу этого сделать, даже ради тебя. Не тогда, когда решение так близко, а ты отказываешься его принять.

— Я выбрала Фейри, — прошептала я сквозь слезы.

— Нет, ты выбрала меня. Ты стоишь рядом со мной, но тебя здесь нет. Между нами больше не может быть секретов. Мы должны быть вместе, крошка. Дай знать, когда примешь решение. — Наклонившись, Райдер поцеловал меня в щёку и ушёл, оставив одну.

Три часа спустя мои глаза опухли от слёз. Я вошла в тронный зал Орды, где на троне сидел Райдер. Он с прищуром смотрела на меня, отмечая растрёпанный вид. Он прав, и это больно. Я здесь. Я его. Но не уверена, что смогу избавиться от человечности, потому что без неё я потеряю последнюю часть себя, того, кем была раньше.

Я повернулась, не в силах смотреть на Райдера, прежде чем направиться к большому залу, игнорируя людей, которые смотрели на меня. Стражники широко распахнули двери, и я вслепую прошла сквозь них. Я не останавливалась, когда меня звали, и не обращала внимания на тех, кто кланялся. Я стянула корону с головы, повернулась и посмотрела туда, где Райдер, стоя на стене вокруг крепости, наблюдал за мной. С грустной улыбкой и слезой, скатившейся по щеке, я уронила корону на землю и исчезла.