Исполнитель

Квест второй: Обрубленные крылья - 7

Никогда Климов не видел Пиропсиха настолько погруженным в собственные мысли. Друг залогинился, кивнул уже ждавшему его рыцарю Клайму и сел на глыбу рядом с жилищем.

Заговорил он лишь спустя две-три минуты:

– В общем, план такой… Идем мочить Заклинателя, затем ты апаешься и опустошаешь мои закрома – там полно свитков и бафящего барахла, без которых ты Нэвилла не завалишь.

У Матвея отвисла челюсть, и отшельник поспешил объяснить:

– Сегодня ночью я принимал гостей, и у нас был очень серьезный разговор. Как я после него крышу на месте удержал – хрен знает. Чудо, в общем. Но сейчас не об этом. У тебя, вернее – уже у нас, есть дело, которое надо завершить. По плану вопросов нет?

– По плану – нет, – ответил Климов. Подумав, он тихо спросил: – Как ей это удалось? Что она показала?

– Много чего, – усмехнулся Пиропсих. Его чуть заметно трясло. – Если бы я мог себя ущипнуть, то к этой минуте уже был бы как шарпей, с отвисшей шкурой, – помолчав еще немного, он посмотрел на Матвея. – И давно ты?

– Что?

– Работаешь на… на них. Как ты вообще к ним попал?

Климов нахмурился, уставившись на жаркие дали Завулканья. Он не хотел вспоминать ни арлекина, ни бой на Каменном кальмаре, ни боль, ни пробуждение в заброшенном детдоме, ни остальное, что пришлось пережить, будучи исполнителем ведьминой воли. Но сейчас Пиропсих стал для него не просто другом, а, можно сказать, братом по несчастью, и Матвей рассказал все.

– Ну а ты? – спросил он, закончив с воспоминаниями. – Как она заставила тебя?..

– Не заставила, – Пиропсих мотнул лохматой головой. Взгляд его стал задумчивым. – Она предложила мне… Предложила будущее, – он сделал паузу, но, понимая, что надо объяснить, продолжил: – Посмотри на нас, на всех, кто часами сидит в виртуале. Кто мы здесь? Бойцы круче некуда, могущественные маги, девки такие ходят, что когда на них смотришь, в штанах все дымиться начинает… А кто мы в реале? Заметил, что игроки практически не говорят об этом? Нас тянет к маскам. Но для кого-то это просто блажь, а кто-то не имеет другого способа хоть как-то скрасить собственное существование. И я, увы, отношусь ко второй категории. Здесь я Пиропсих, крутой маг-отшельник, беспрестанно нагинающий то жутких и сильных тварей, то пэкашеров, бесстрашно скачущий через раскаленные реки лавы. И так далее. Но стоит мне нажать долбанную кнопку логаута, как я становлюсь самим собой. Егором, двадцативосьмилетним скрюченным дистрофиком, способным шевелить лишь пальцами на руках, шеей и лицевыми мышцами. Обузой для моей еще молодой матери, которая хочет простого женского счастья, но вынуждена быть сиделкой при собственном беспомощном и бесполезном сыне…

Матвей стоял с остекленевшим взглядом, переваривая услышанное. Да, он догадывался, что в реале у Пиропсиха не все в порядке, но чтобы настолько… К тому же, агрессивная откровенность друга обескураживала, затапливая разум растерянностью.

– Все началось, когда мне было лет пять, – продолжил отшельник. – Сначала стало сложно вставать с пола, потом подниматься по ступенькам, бегать и так далее. К семи годам у меня изменилась походка, я стал часто падать, а в восемь лет и вовсе перестал ходить. Только тогда мать принялась таскать меня по врачам – от терапевта до генетика. Последний, собственно, и поставил диагноз. Болезнь оказалась очень редкая, поражающая только мальчиков. И неизлечимая. Процесс был запущен, можно сказать, с рождения, замедлять его было поздно, а обратить вспять и вовсе невозможно. Из года в год я терял то, что другие считают данностью и совершенно не ценят. Умение ходить, передвигаться ползком, удерживать себя в сидячем положении, двигать руками и ногами… Мне тяжело жевать, опорожнять кишечник и мочевой пузырь, потому что девяносто процентов моих мышц совершенно бесполезны. Собственное тело стало мне тюрьмой, как бы банально это ни звучало. А игра хоть на несколько часов позволяла почувствовать свободу. Когда я только начинал играть, то и подумать не мог, что мои персонажи станут настоящими героями, особенно Нэвилл. Знаешь, он меня многому научил и даже… – Пиропсих помедлил, тяжело сглотнул, – в какой-то степени заменил отца, который ушел после того, как мне поставили диагноз. Странно, да? Считать отцом набор нулей и единиц, да еще и созданный лично тобой… Как бы там ни было, я некоторое время чувствовал себя очень счастливым. Но четыре месяца назад болезнь нанесла очередной удар. Все это время мое тело деформировалось, ноги и руки скрючивало. Мне и на кровати-то было больно лежать, а в вирт-капсуле тем более. И в один прекрасный момент я обнаружил, что крышка капсулы не закрывается – мешают колени. Несколько дней я был в отчаянии. Лежал, глядел на свои гребанные оглобли и проклинал их. Потом зарылся в инет и нашел мастера, который смог бы переделать капсулу так, чтобы скрюченный и костлявый уродец смог в ней нормально уместиться. Думаю, дальше рассказывать смысла нет, два и два ты сам сложишь, верно?

– Верно, – эхом отозвался Матвей, чуть заметно кивая.

– Так я предал Нэвилла и стал Пиропсихом. Мастер не подвел, и я мог бы радоваться, но… Двадцать восемь лет – это практически верхняя планка срока жизни для людей с моим диагнозом. Да я и сам чувствовал, что осталось недолго. Честно признаюсь, до твоего появления я заходил в игру и, – он встал, подошел к краю площадки и обвел локацию рукой, – и прощался со всем этим.

– Значит, она пообещала, что продлит тебе жизнь? Надолго? – спросил Климов.

Пиропсих обернулся, глаза его блеснули.

– Лучше. Гораздо лучше. Она вылечит меня. Разумеется, как только меч Демонического Праотца окажется в реальном мире. Так что, коллега, давай поторопимся. Сейчас покопаемся в моих закромах, потом краткий инструктаж – и вперед.

…Бой с Заклинателем Лавы оказался тяжелее, чем рассчитывал Матвей, – даже с учетом мини-армии из двух десятков наемных неписей, на покупку которых пришлось потратить двести кусков золотых. Большую часть составляли остроухие маги-стихийники из локации «Вьюжные равнины». Также Климов и Пиропсих наняли по двое энчантеров, хилеров, танков и уже показавших себя чародеев, которые перекачивали ману из босса в союзников рейд-лидера.

Логово Заклинателя представляло собой образцово-показательный филиал ада с раскаленными реками и базальтовыми берегами, а сам босс имел облик толстенного левитирующего мертвеца-великана, серая разлагающаяся туша которого сочилась лавой. Сто пятьдесят тысяч хитов и столько же маны, атаки гигантской раскаленной булавой, магия, способная зажарить до состояния шашлыка кого угодно – таковым был сильнейший монстр Края раскаленного пепла…

Непрошеных гостей он встретил заклинанием, вызвавшим лавовый ливень. Пиропсих едва успел защитить рейд магическим куполом. Как только раскаленные осадки прекратились, в дело вступили стихийники, ответив практическим тем же. Они скастовали над боссом черную, дышащую зимним холодом тучу, и Заклинатель попал под обстрел градин величиной с кулак. Ледяные снаряды не только дамажили, но и обладали обездвиживающим эффектом. Босс, рыча и брызжа обжигающей, а следовательно – наносящей урон слюной, опустился, предоставив Матвею, неписям-танкам и Пиропсиху возможность порубить его серую тушу.

Действие заклинания длилось ровно минуту. Этого хватило, чтобы лишить монстра первых семи тысяч хитов. Потом туча растворилась, и Заклинатель не преминул мгновенно отомстить. Его магия заставила лаву вскипеть, отчего воздух стал заметно горячее, а у всех членов рейда тут же просели ХП и мана – на целых двадцать процентов. Босс тем временем вновь поднялся в воздух и начал атаковать булавой.

Каждый удар сопровождался мини-землетрясением и взрывом. Осколки базальта вперемешку с горячим паром летели во все стороны. Троим стихийникам буйство монстра стоило жизни. Еще несколько выхватили дамаг в семьдесят-восемьдесят процентов. Однако они, как и те, кто отделался всего лишь легким испугом, продолжали обстреливать противника из луков, хилеры спешно отлечивали раненых, а Пиропсих разил Заклинателя магией Дыхания Зеленого бога – с выставленных вперед ладоней отшельника один за другим срывались сгустки зеленого света. Перед боем он заюзал-таки свой поистине феноменальный запас очков и теперь наверняка мог бы войти в сотню сильнейших игроков «Брокен Ворлд». Каждое попадание стоило боссу ста пятидесяти хитпоинтов.

Вскоре остроухие стихийники созрели для очередной атаки чарами холода. Они убрали луки, начали колдовать, и над Заклинателем набрякла чернотой еще одна туча. Под обстрелом градин чудовище вновь распласталось на базальте, подставляясь под удары оружием. Мечи, топоры и окутанная зеленым свечением глефа Пиропсиха снесли боссу еще шесть с половиной кило ХП – можно было повторить и предыдущий результат, но туча провисела над мертвяком-великаном на десять секунд меньше: сказалась гибель троих неписей. Матвея такое положение дел не устроило, и он тут же потратил четырнадцать с половиной тысяч золотых на воскрешение эльфийских магов.

Следующие полчаса сражение шло по отработанной схеме: обездвиживание босса, рубка, а затем, когда магическая туча растворялась, – дальний бой. Так шкала жизни Заклинателя Лавы опустела на треть. Это заставило его основательно вознегодовать и заметно прибавить в скорости, уроне и защите. И это еще полбеды: все участники рейда на этой стадии боя теряли пять уровней со всеми вытекающими…

Впрочем, схема продолжала работать, хотя Матвею пришлось еще трижды раскошелиться, чтобы сохранить отряд в полном составе, причем последняя плата за воскрешение ударила уже по бюджету Пиропсиха. Но спустя час с небольшим, когда наступил финальный этап сражения, рог игрового изобилия сыпанул очередной порцией сложностей.

Во-первых, уровень каждого члена рейда упал еще на пять пунктов, во-вторых, сам Заклинатель прибавил в статах на двадцать процентов, а в-третьих, то тут, то там стали открываться порталы, выпуская черных летающих спрутов, плюющихся лавой. Твари не были особенно сильными и дамаговыми, но брали количеством и, что главное, отвлекали от основной цели. Поэтому Матвей перенаправил часть неписей истреблять исключительно головоногих гадов. Тем самым количество атакующих Заклинателя уменьшилось, автоматически делая сражение сложнее и дольше…

Пять раз хиты рыцаря Клайма скатывались в красный сектор, и от улета к биндпоинту его спасал внушительный запас хилок и калейдоскоп бафов – энчантеры добросовестно отрабатывали свой цифровой хлеб. Пиропсих же, до встречи с Матвеем успевший дважды зарубить Заклинателя, практически не получил урона. А вот число виртуальных наемников к концу боя уполовинилось.

Тем не менее, гигант-зомбарь оказался повержен. Как только серая туша растворилась, к победителям вернулась отминусованная в ходе боя десятка уровней, а Матвей, как рейд-лидер, получил еще плюс два и почетное звание Легенды Края раскаленного пепла, которое прибавило ему пятьсот очков славы. С Заклинателя выпала Раскаленная булава – ее стоимость отбивала половину голды, затраченной на покупку неписей, несколько побрякушек, тоже недешевых, и всевозможные свитки: бафящие и дебафящие, лечащие и калечащие…

– Нормально сработали, – оценил Пиропсих перед тем, как покинуть логово босса.

Вскоре вернулись на площадку, где стояло жилище отшельника. Тот, по обыкновению, присел на камень, окинул взглядом просторы Завулканья и рокочущую громаду Адского. За время фарм-сафари Матвей успел изучить некоторые привычки друга и теперь явственно видел, как встреча и разговор с ведьмой изменили Пиропсиха. Если раньше тот вел себя подобно вальяжному льву, главе прайда, то теперь казалось, что внутри мага беспрестанно крутится и бьется током динамо-машина. Впрочем, ничего удивительного здесь не было.

Климов даже не пытался представить, какие страсти сейчас бушуют в душе Егора. Еще вчера он был осужденным, над которым работала болезнь-палач. Не спеша, но методично, она превращала жертву в немощный обрубок, и уже близка была минута последнего удара, но тут в ход неторопливой и мучительной казни вмешалась сторонняя сила, способная не только отгородить несчастного от мучителя, но и… повернуть время вспять, свести на нет все многолетние старания экзекутора.

«По крайней мере, так это выглядит в теории», – продолжая наблюдать за Пиропсихом и хмурясь, думал Матвей.

– Так-с, – тот хлопнул себя по коленям, поднялся. – Следующий шаг. Сейчас мы очень и очень заинтригуем нашего легендарного Нэвилла. Так, что он сам будет нас ждать и подпрыгивать от нетерпения…

Пиропсих скосил глаза, мгновением позже его пальцы забегали по виртуальной клавиатуре. На то, чтобы написать сообщение, у отшельника ушло не меньше минуты.

– Ну вот, – сказал он, закончив. – Теперь сидим и ждем ответочку.

– Что ты написал? – спросил Матвей.

Пиропсих усмехнулся.

– Почти что челобитную. Каким бы бюрократом ни был нынешний начальник моих ребят, он наслышан о странном, но очень сильном типе, что живет в Завулканье. И совсем не прочь, чтобы Пиропсих присоединился к клану Демоноборцев. Еще до встречи с тобой я получал от него приглашения, но отвечал игнором. А сейчас сам обрадовал его мессагой, что я и один мой товарищ, высокоуровневый и неслабо упакованный рыцарь, хотим вступить в партию. Так что сидим и ждем ответа.

Глава Демоноборцев не заставил себя долго ждать. Минуты через полторы Пиропсих получил сообщение, довольно осклабился и возвестил, что «господин засранец-самозванец ждет нам завтра в тринадцать нуль-нуль по Москве».

– Я больше чем уверен, что он из нашего появления сенсацию сделает, – добавил отшельник, задумчиво щурясь и кривя губы в ухмылке. Растительность на лице так и шевелилась. – А то как же: самая загадочная личность в игре, уж пардон за мою французскую скромность, явилась ко двору… Народу набежит немало, тут сомневаться не приходится. И нам это даже на руку.

– Почему? – спросил Климов, пытаясь изобразить заинтересованность.

На деле же ему не передалось и сотой доли азарта, завладевшего другом. Он не ощущал ни желания отправляться в Замок алчных теней, ни сражаться с «засранцем-самозванцем», тем более на глазах толпы игроков. Пиропсих сказал, что чувствовал себя предателем, когда продал своего персонажа. Теперь Матвей будто бы оказался на его месте, и мысль о том, что выбора нет, совершенно не успокаивала. Наоборот: злила, заставляла погружаться в омут беспомощности.

«Вот так… – мрачно думал он. – И продавать никого не надо. Достаточно просто умолчать…»

Покинув игру, Климов довольно равнодушно отнесся к похвалам и поздравлениям ведьмы. Ноги сами доставили его в убогое, обогреваемое «буржуйкой» обиталище. Пока шел по коридору, Матвей смотрел перед собой, но боковым зрением все равно видел круговерть снежных хлопьев за пустыми оконными рамами. Зомби-гномы по-прежнему расхаживали туда сюда, возились с материалами для строительства, изредка переговаривались низкими булькающими голосами. Алены на втором этаже не оказалось, и впервые Матвей был рад этому, отчего чувство вины стало еще сильнее.

В палате он сразу улегся на койку, отвернулся к стене, прижав ноги к животу, и закрыл глаза.