Исход

ХХ СТРАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

— Иногда для того, чтобы достичь успеха, требуется просто продолжать! — проговорил вслух Аркан и сложил подзорную трубу в чехол.

Рем верхом на Негодяе обозревал окрестности с вершины холма. И открывающимся видом был полностью удовлетворен! Широкая полоса земли вдоль берега Рубона Великого выглядела безлюдной. Тут и там, вдали, на севере, откуда пришел флот ортодоксов, в небо поднимались столбы жирного дыма, ни единой повозки или пешехода нельзя было разглядеть на дорогах… Пусть за Синедрион и Краузе воюют чудища и волшебники — им ведь тоже нужно что-то есть, где-то спать и вести разведку. Ни одно чудовище — даже фоморы, химеры и демоны — не могут существовать без пищи, это ясно как Божий день. Они ведь не бестелесные духи! А искать еду на пепелище и пить отравленную многочисленными трупами воду Рубона — идея не самая лучшая. Бывает у чудищ холера, интересно?

Десятки верст побережья, опустошенные действиями людей Аркана, стали лучшей защитой для армии ортодоксов, максимально замедлили преследователей, которые должны были двигаться или на значительном удалении от реки, держась границы не затронутых разорением земли. Или — постоянно подвозить припасы издалека. И с этим у войска Краузе тоже определенно имелись проблемы: откуда везти продовольствие, если амбары Кесарии сожжены, и на чем — если речные суда уничтожены или угнаны, а грунтовые дороги — по-весеннему ужасны?

Здесь ведь не Аскерон, и имперские тракты находились в плачевном состоянии, и никто не подсыпал щебень на менее значимых путях сообщений между населенными пунктами.

Так что ортодоксы готовились к штурму Райнеке — крупного торгового города — деловито, неспешно, можно сказать даже — демонстративно. Они высаживались на шлюпках со стоящих на рейде кораблей, показывая свою многочисленность, разбивали палатки, разжигали костры, где уже суетились соскучившиеся по твердой земле женщины и дети. Всадники под черными знаменами гарцевали вдоль городских стен, кхазады устанавливали аркбаллисты напротив ворот… Да и сам вид огромного флота из великих и малых судов должен был серьезно действовать бюргерам на нервы.

Аркан хотел вынудить город к сдаче без единого выстрела. Хотел, чтобы местные оптиматы покинули свои жилища и ушли за горизонт, множа панические слухи, увеличивая дефицит продовольствия и создавая избыток рабочих рук в центральных провинциях. Для этого и проводилась демонстрация, для этого он и сам маячил на холме во главе своего штаба. Конечно — с большими флагами и всей возможной пышностью. Психологическое воздействие — тоже элемент войны, и иногда он важнее, чем мечи и копья…

— Внимание! — раздался голос Шарля и тут же послышался лязг мечей, которые покидали ножны, и скрип натягиваемых тетив.

Охрана Буревестника состояла из дюжины опытных воинов-зверобоев и такого же числа конных лучников из Черных Птиц. Завидев странное шевеление у границы небольшой рощи на склоне холма, они мигом рассыпались полумесяцем, и двинули в сторону возможной угрозы. Аркан же, присмотревшись к фиолетовому мареву, которое зависло меж стволов деревьев, сделал успокаивающий жест рукой:

— Это — не враги. Это — гостья.

Он не очень-то удивился, увидав Сибиллу, которая обеими руками придерживала подол шикарного струящегося платья, огненно-золотого, с бесконечными самоцветами и драгоценными нитями, и поднималась вверх по холму, демонстрируя при этом свои точеные ножки в изящных туфельках.

— Неужели никто не предоставит даме лошадь, маэстру? — голос волшебницы был поистине чарующим, и если матерым ортодоксам на чары было наплевать, то полуэльфы после слов герцога рванули к Сибилле едва ли не наперегонки.

Эти парни — лихие, опасные, остроухие, по большей части происходили из освобожденных невольников, цирковых артистов, мошенников, воров и других не самых уважаемых социальных групп. Они всегда отличались некоторым авантюризмом и особенным вниманием к женскому полу (взаимным, стоит отметить). Так что помочь красавице-магичке стрелки Эадора считали насущной необходимостью: сразу десяток пылких кавалеров в черных доспехах соскочили со своих лошадей и наперебой стали предлагать услуги по извозу, переноске и прочему культурному обслуживанию прекрасной дамы.

Однако, Аркан, также приблизившийся к волшебнице, спешился и гораздо более нейтральным тоном проговорил:

— Маэстру, мы с нашей гостьей пройдемся пешком. Будьте неподалеку.

Разочарованный вздох полуэльфов и жаркие взгляды, которыми они провожали молодую женщину, пытаясь заглянуть поглубже в декольте и разрез платья, стали для Сибиллы моральной компенсацией за неудобства.

— Фу, какой ты нудный, Аркан! А мальчики у тебя что надо! Вон тот, с ямочкой на подбородке — особенно хорош! — тряхнула гривой рыжих волос колдунья. — Я бы позаимствовала его на пару дней, ну и ночей, возможно, тоже. Ты-то сам хоть и хорош, но — ужасная бука, это я уже знаю!

— Тот, с ямочкой на подбородке, это Карантир-Убей-Коленку. Знаешь, почему его теперь так зовут? — дождавшись вопросительно вздернутой брови, Рем пояснил: — Он отлично пробивает стрелами суставы врагам, даже сквозь полный латный доспех, с сотни шагов. Когда мы штурмовали во-о-он ту деревеньку, видишь дым между холмами стелется? Так вот, он выцепил одного рыцаря, взял его на прицел — и вогнал в сочленениях на локтях и коленях по длинной оперенной стреле, так что благородный сэр истекал кровью примерно полчаса, пока Черные Пташки убивали его дружинников. А потом Карантир зачем-то вырезал у сэра язык, и бросил умирать, даже не удосужившись прикончить.

— Монсеньор, этот рыцарь назвал мою мать шлюхой! — обиженно откликнулся Карантир. — А моя мать была достойной женщиной, белошвейкой! Я любил и люблю ее сильнее всего на свете, и мечтаю поставить ей надгробие из белого мрамора…

— Так в чем проблема, Карантир? — картинно удивился Рем. — Если тебе не хватает денег, то…

— Денег хватает, — оскалился полуэльф. — Божьей милостью и щедротами вашего высочества! А ее могила находится в Утреде, это — вотчина Вайсвальда, так что…

— Так что нам для начала придется взять Утред штурмом, я понял! — провозгласил Буревестник с серьезным лицом. — Это не очень-то по пути, но ради такой достойной женщины, как мама Карантира, мы, конечно, можем сделать крюк, да, маэстру? Что такое верст пятьдесят, в конце концов?

— Для Аркана — мелочи! — откликнулись полуэльфы и заливисто захохотали.

Они были ветеранами, эти молодые Черные Птички, и воевали в Аскеронском герцогстве еще со времен кампании против Закана, потом — сражались под знаменами Децима Змия, и штурмовали Низац Роск бок о бок с дружинниками Буревестника, так что настрой монсеньора чувствовали так же хорошо, как бывалые служаки Шарль и Луи.

— Несносный вы народ! И даже таких хороших мальчиков испортили! — скривилась Сибилла. — Ладно, Аркан, ты ведь знаешь, зачем я пришла, да? Мы будем обсуждать дела прямо тут?

— Не знаю наверняка, но имею как минимум четыре варианта целей твоего визита. Один отметаем сразу — у меня есть невеста. А для всех остальных этот холм вполне подходит. Если хочешь — нам устроят навес, принесут кресла и подогреют вина.

— О, да! — лицо волшебницы оживилось. — Это будет совсем неплохо — пикник на лоне природы! Давненько я не обедала в таком пасторальном стиле…

— Обедала? Вы все слышали, ребята? Нам нужен обед на пару персон, скачите в лагерь… Да, привезите с собой Эрнеста Чертополоха… — взмахнул рукой Аркан. — Тут дело, которое касается его напрямую.

— Все-таки ты знаешь, о чем пойдет речь, да, хитрый аскеронец? — прищурилась магичка.

— Три варианта, Сибилла. Целых три! И для двух из них нам пригодится маэстру Чертополох. А пока мы ждем официальной части — может быть, расскажешь мне какие-нибудь свежие новости?

— Новости? Что ж… — она поправила пальчиком прическу. — Если считать это оплатой за пикник, то — слушай!

Штабные офицеры остались на наблюдательном пункте, который солдаты уже оборудовали на вершине холма. Черные Птицы рассредоточились по рощице, чтобы не мешать беседе герцога и волшебницы, Эрнест Чертополох задерживался — он связался с Агисом, и, кажется, заразился его рассеянностью, так что Аркан и Сибилла оказались предоставлены себе.

Некоторое время Буревестник слушал о бедствиях, которые обрушились на Кесарию после исхода из нее ортодоксов, и в целом — результатами своих действий был удовлетворен. Все, как в Писании: «А если где не примут вас, то, выходя из того города, отрясите и прах от ног ваших во свидетельство на них!» Вместо праха, правда, ортодоксы отряхнули золу и пепел. Как сказал бы Децим — ситуация располагала.

— И кто эта бедная девочка? — внезапно поинтересовалась магичка, наливая себе вина. — Ты сказал — у тебя есть невеста…

— Хорошая ортодоксальная девушка, красивая, талантливая, чистая, — Буревестник взял со стола несколько кусочков сушеных яблок и отправил в рот один из них. — Это к делу не относится. Ты ее не знаешь.

— А очень хотела бы узнать! Я бы ее отговорила, — заявила Сибилла. — Отговорила бы выходить за тебя замуж.

— Это еще почему? — неожиданно для самого себя герцогу Аскеронскому стало обидно.

— Потому, что твоя женщина будет женщиной самого проклинаемого человека во всей Империи, — пояснила волшебница. — Знаешь, что для прирубонских оптиматов Буревестник и Вельзевул теперь — это примерно одно и то же? Это ты сжег Кесарию, напал на Синедрион, натравил фанатиков-ортодоксов и лихоимцев-популяров на добрых жителей столицы, которые едва отбились от орд еретиков при помощи благородных эльфов? Твое войско состоит из огнедышащих чертей, бездушных рыцарей с тарелками на головах, похотливых гномов и предателей эльфийского народа. У тебя за спиной развеваются черные крылья, вместо глаз — горящие уголья, и…

— … и я ем на завтрак толченые черепа младенцев в соусе из крови девственниц, — скривился Аркан. — В этом твоем пассаже, Сибилла, заключался один очень важный нюанс, но ты сама его не заметила… Сухофрукты будешь?

— Фи, сушеные яблоки — еда для простолюдинов… Дай мне лучше карбонаду! И что там за нюанс, просвети меня, Тиберий, милый? — она закинула ногу на ногу, платье соскользнуло, обнажая бедра почти до середины.

Почти никто кроме волшебницы не звал его Тиберием. Рем оценивающе осмотрел ее с ног до головы: Сибилла была очень хороша, даже — прекрасна, и знала это, и беззастенчиво пользовалась своими внешними данными, чтобы добиваться своих целей. С мужчинами это наверняка работало почти безотказно. Почти. Имея дело с Арканом не стоило делать ставку только внешность, волшебница знала это и поэтому явно имела в запасе еще несколько козырей.

— Нюанс в том, что мне наплевать на прирубонских оптиматов, Кесарию и все Центральные провинции в целом, — пояснил Буревестник. — Это — отрезанный ломоть. Я ничего не смогу им доказать, объяснить и растолковать. Я пытался — словом и делом. Я убивал химер прямо на улицах Кесарии, у всех на виду, каждый мог это увидеть! И что же? Они предпочли закрывать глаза и отворачиваться. Как отворачивались сотни лет до этого…

— Что ты имеешь в виду? — заинтересовалась магичка. — Что значит — отворачивались?

— Весь город умирает от холеры, а в ортодоксальной слободке ни одного заболевшего, например… Или — процент выживаемости младенцев. У оптиматов каждый четвертый или даже каждый третий ребенок погибает при родах, у ортодоксов — не дай Господь каждый десятый! До десяти лет дети оптиматских вилланов доживают в половине случаев… Гибель каждого ортодоксального ребенка — всегда нонсенс и трагедия! Это не религия, это — статистика. Имеющие глаза — да увидят, имеющие уши — да слышат! Я готов объяснять аскеронским оптиматам про разницу между гиеной и гигиеной, потому что это МОИ оптиматы. И не готов — всем остальным. Может когда-нибудь, но не сейчас — точно.

— Вот так вот, начали про хорошую девочку, продолжили — про спасение мира… Фу таким быть, Аркан! — поморщилась Сибилла. — Но ты сам свернул в эту степь… Итак, к делу: я к тебе как парламентер.

— Во-о-от как! А я думал — о хороших девочках поговорить телепортировалась, и карбонаду поесть… — сделал вальяжный жест рукой Рем. — Ну там, соблазнить кого-нибудь из симпатичных парней, например — Карантира или Ёррина Сверкера. Нет? Надо же!

— Тиберий, милый, не беси меня, пожалуйста! — сверкнула глазами магичка. — Давай на минутку представим, что ты — настоящий герцог, могущественный владетель и серьезный человек, а я — настоящий посол с очень важной миссией!

— Запросто, — откликнулся Аркан.

И тут же весь подобрался, чуть изменил позу, расправил плечи, пригладил волосы, нахмурился и суровым тоном спросил:

— Что угодно посланцу магов от Божьей милостью герцога Аскеронского, Тиберия Барилоче-Аркана, именуемого Буревестником? Отвечая немедля, женщина, ибо время мое дорого, а нрав — зловреден! — дурацкое настроение никак не покидало его.

— Ма-а-ать моя магия, а я ведь почти поверила! — прыснула Сибилла. — Ладно, ладно! Суть такая: маги ищут убежище.

— Что-о-о? — такого Рем точно не ожидал. — Это как? И какое отношение к этому имею я?

— Странные нынче времена, да? Странные времена для странных союзов… — волшебница налила себе еще вина. — Хотя союз они и не предлагают, они готовы довольствоваться вооруженным нейтралитетом и экстерриториальностью.

— Они — это кто? — уточнил Аркан.

— Официальное магическое сообщество Кесарии и еще двух дюжин городов. По сути — почти вся высшая лига Центральных и Западных провинций. Среди одаренного сословия есть много тех, кто понимает подоплеку происходящего… События в Консульстве Туринн-Таура стали катализатором недовольства, человеческие маги не хотят играть по правилам ванъяр. А то, что правила диктуют эльфы — это уже понятно любому думающему и мало-мальски образованному человеку…

— А по нашим правилам вы играть готовы? — прищурился Аркан. — Ты помнишь что я — верноподданный его превосходительства Деспота Аскеронского, м?

— А ты помнишь, что я Сибилла из Аскеронской Башни? — не менее ехидно прищурилась она. — Мы как-то уживались все это время, а? И Каламита…

— Каламита! Каламита и автономия магистра Стросса была возможна при старом герцоге! Я себе представить не могу, как прихожу к папаше и говорю ему: а давай, отец родной, пустим к себе сотен пять магов, пусть они тут у нас живут-поживают в Аскероне! — ляпнул по столу ладонью Рем. — Он ненавидит чародеев чуть меньше, чем Синедрион, конечно, но гораздо, гораздо больше, чем что угодно другое в этом мире!

— Мы готовы принести клятву, — внезапно выдала Сибилла. — Конечно, над ее формулировками придется поработать. И маги вряд ли будут за вас воевать! Однако — работать на благо новой родины мы вполне готовы. У тебя ведь немало проектов, верно? Хорошие урожаи, рельеф местности, погода, связь, медицина, алхимия — я знаю, чего ты хочешь, и чем мы можем быть тебе полезны. И мы будем полезны, если договоримся. Как думаешь, если к присяге магов станет приводить экзарх, или твой братец Флавиан — это будет достаточной гарантией?

Аркан откинулся на спинку стула: клятву, которую примет экзарх, они точно не смогут нарушить… Но и представить себе, что отец уживется с целой толпой волшебников он тоже не мог. Приютит несколько чародеев в Цитадели? Тоже — далеко не самый лучший выход, сама идея ордена Зверобоя этому противоречила. Но все-таки вариант имелся!

— Как насчет Низац Роск? — осенило его. — Это мои владения, личные. Сейчас там наместником сидит Уве Корхонен, но я уверен — мы найдем парочку островов для ваших башен. Там вы не будете докучать старику, и уж точно — не навредите добропорядочным аскеронцам. И плюсы есть: море, солнце, Доль Наяда близко… Думаю, тъялери будут не против обмена опытом. Их знающие — весьма интересные личности…

— От одних эльфов — к другим? Каков финт ушами! В твоем стиле! — Сибилла явно заинтересовалась. — Изоляция, удаленность от политических дрязг… Мне это нравится. Каждая башня магов получит свой остров?

— Ты не представляешь, что я стребую взамен, — хищно оскалился Рем. — Вы превратите мне весь архипелаг в райский сад, с садами, фонтанами, комфортабельным жильем и певчими птичками!

Настало время Сибилле откидываться на стуле:

— Ты ведь совсем не уверен в исходе войны, да, Божьей милостью герцог Аскеронский? Тебе тоже нужно убежище?

— Я привык предусматривать все возможные варианты, — уклончиво проговорил Буревестник и вдруг отвлекся: — Что касается войны — смотри! Вон, следом за Эрнестом Чертополохом шагает бургомистр Райнеке! Он пыхтит и тяжко дышит, нелегко ему дается по холму. Что это у него там в руках поблескивает?

— Какая-то железяка, — скривилась волшебница. — А почему ты уверен, что это бургомистр?

— Дурацкая шапочка на башке и мантия — так одеваются только судейские чиновники и представители городского самоуправления, — пояснил Аркан. — А в руках его никакая не железяка, а символический ключ от ворот! Он точно идет сдаваться, не хочет, чтобы я съел на завтрак всех младенцев и выпил всю кровь девственниц славного града Райнеке.

— Нет тут никаких девственниц, — отмахнулась Сибилла. — Одни шлюхи, первостатейные! У меня две подружки из пансионата были родом из Райнеке, те еще оторвы, переспали с половиной гвардейской роты, которая квартировала недалеко от…

— Сибилла, сделай серьезное лицо и снова притворись что ты очень важный посол! — погрозил пальцем Буревестник. — А я сделаю вид, что я настоящее отродье Вельзевула, чтобы уходя отсюда ободранным как липка, этот оптимат благодарил своего ложного пернатого божка за то, что остался жив и вымолил у меня пощаду для своих земляков!

Он снова нахмурился и принял горделивую позу, хотя больше всего на свете Рему хотелось улыбаться. Определенно — это день был очень, очень хорошим.