Исход

XVI РУБОН ВЕЛИКИЙ

Они едва успели. Горящий мэллорн, похоже, действовал на эльфов как плачущий грудной ребенок на молодых родителей. Сорваться на помощь, невзирая ни на что — вот как работает инстинкт! И, похоже, ради мэллорна тъялери даже вынудили человеческих феодалов нарушить свои планы по невмешательству… Два отряда конных рыцарей во главе с туринн-таурскими воителями галопом мчались по главной улице Квартала Нелюдей к полыхающему консульству, сшибая на пути выставленные орками рогатки. Горели факелы, трубили рога, призывая убраться с дороги обитателей Гетто.

Аркан в это время перетаскивал бесчувственное тело Агиса через дыру в ограде, и видел мелькание плюмажей, факелов и котт меж деревьями. Благо, хотя бы Чертополох мог передвигаться самостоятельно, но его физическая форма тоже явно была далека от хорошей, да что там — волшебник едва ноги волочил! Сам Буревестник успел подкрепить свои силы териаком, и надеялся, что это чудодейственное снадобье поможет и его спутникам, нужно только добраться до лодки… Для того, чтобы нести тяжелого алхимика, Аркану пришлось взвалить Агиса на закорки, и теперь ботфорты аскеронца глубоко погружались в топкий берег, по которому он шагал к ялику.

— Я не смогу двигать лодку, — проговорил Чертополох с одышкой. — Ох! Чертов мэллорн выпил из меня все соки!

— Поставим парус. Или я сяду на весла, — просипел Аркан, грузно сваливая алхимика на дно лодки. — Да какого… Он весит пудов десять, кажется! Я чуть не надорвался! Он же худой, мосластый, а у меня позвоночник скрипит так, будто я таскал мраморную статую!

— Потом, все потом! — маг устроился меж гребных скамей, на дне ялика, рядом с алхимиком. — Давай, твое высочество, вытаскивай нас отсюда…

Аркан по колено в воде вытолкал суденышко на быстрину, навалился животом на борт, перевалился — и с облегчением почувствовал, что лодку подхватило течением и понесло. Ремесленная сторона, Гетто и горящее Консульство — все это с каждым мгновением становилось все дальше и дальше, терялось в рассветной дымке.

— Ишь, засуетились, — усмехнулся Рем, берясь за весла. — Люди, эльфы — носятся, пытаются понять, что произошло… Я и сам бы не против понять, но это уж как Агис очнется. Эрнест, возьмите — териак. Выпейте сами и влейте в рот алхимику. Первейшее средство! Мы будем выбираться из Кесарии и предместий не меньше часа, без паруса — ни к чему привлекать внимание, так что отдыхайте, набирайтесь сил.

— А ваши…

— А мои сейчас также двигаются вниз по течению, и забирают или жгут все суда на пристанях на своем пути, заворачивают или абордируют торговцев… Нам ни к чему торопиться — кроме мелких лодчонок на реке будет безлюдно. Когда будете в состоянии — подежурите за румпелем, а я вздремну. День и ночь были адовы…

— О, да! — сказал Эрнест Чертополох. — О, да…

Буревестник сидел на корме лодки и едва-едва корректировал ее курс румпелем. Весла он давно оставил, они лежали рядышком с обоими спящими мужчинами — магом и алхимиком. Свежего ветра было вполне достаточно, для того чтобы парус нес лодку вперед. Торопиться, по большому счету, было некуда. Наконец-то появилось время хоть немного отдохнуть от ужасной суеты дня и ночи святого Фарадея. Ему страшно хотелось спать, хотя териак уже делал свое дело, и скрытые резервы организма позволили бы продержаться еще пару часов.

Несмотря на ужасные образы резни, грабежей, насилия и эльфийского колдовства, которые мелькали в его сознании, Аркан чувствовал себя неплохо — в первую очередь, из-за того, что великое дело, решающее событие, к которому он и весь Орден Зверобоя готовились последние несколько месяцев — свершилось! Да, будущее впереди скорее всего будет полным огня и крови, пепел Кесарии породит искры, которые разожгут пожар невиданной доселе войны всех против всех, но… Война началась бы в любом случае. Синедрион и дворянство Центральных провинций явно уже очень давно запланировали перекроить Империю под себя. И, стоило признать, у них могло бы получиться. Да что там говорить — почти получилось!

Если бы не вредная семейка с далекого западного герцогства на берегу Последнего моря. Если бы не новорожденный Орден Зверобоя. Если бы не Диоклетиан Гонзак, оказавшийся Гонорием Фрагонаром, и не другие ортодоксальные владетели. Если бы не Габи, Агис, Чертополох, Ёррин и Эадор, и многие другие! Все они поверили Аркану…

Удалось бы ему уйти живым из дворца, если бы не отцовские интриги и не явившийся как гром среди ясного неба Эдгар дю Валье с его замашками мясника? Наверняка — нет. Была бы оборона Бурдока и рейд через Кесарию такими успешными, если бы не агентура Гонзака, которую он передал в распоряжение Буревестнику и — опосредованно — Гавору Коробейнику? Скорее всего — нет. А если бы Агис не был зациклен на мести эльфам? Что тогда бы случилось? Зеленые чудища посреди города, убивающие неугодных, и славословия Белых Братьев, выдающих этот ужас за благословение Феникса?

Феникс… Феникс! Это было еще одно страшное открытие. Феникс оказался химерой. Порождением коллективного безумия, зачатого чьей-то злой волей. Кто это мог быть? Кто для миллионов людей мог подсунуть вместо истинного живого Бога, Творца миров, кровожадное пернатое чудовище? Эгрегориальную тварь? Похоже, делалось это исподволь, многие и многие столетия, а истоки нужно было искать на заре становления династии Моро, в той самой битве с войсками Троя Волкодава — когда впервые было задокументировано явление Феникса. Такая древняя химера действительно накопила немалые силы и была очень, очень могущественной и опасной.

Похоже, Аркан размышлял вслух, так как со дна лодки раздался вполне крепкий голос алхимика:

— Теперь и ты знаешь? — прохрипел Агис, открывая глаза, но при этом не вставая. — Ты догадался? Феникс — химера. Такая же, как горгульи. Такая, как срящ или Черный человек!

— Черный человек не… — начал было из аркановской вредности спорить Рем, но тут же оборвал себя — здесь склочность была бессмысленной. — Так и ты в курсе? Я осознал это тогда, на площади, во время представления принцепс электор, увидев крылатого монстра! Слишком много химер я видал за эти годы, слишком многих из них убил. Но кто мог сделать это? Такая титаническая работа по запудриванию мозгов львиной доли человечества… Это ведь подумать страшно!

— А ты как думаешь, мой мальчик? — очень злые глаза на усталом лице Агиса смотрелись пугающе. — Кто обладает таким влиянием, кто неподвластен гражданской власти? Кого считают чуть ли не святыми и богоподобными в каждой аристократической оптиматской семье и принимают в любом феоде, несмотря на явные мерзости и девиантности, ими творимые? И, главное, у кого столь долгий срок жизни, что социальная инженерия или, если угодно, информационно-психологические операции длиной в полтысячи лет — это пусть и долгосрочный, но вполне реализуемый проект, который позволит получить дивиденды с вложенных инвестиций если и не самим его инициаторам, то их детям — точно?

Алхимик, конечно, злоупотреблял сложной терминологией, но мысль его от этого не стала менее доходчивой. Аскеронский герцог все понял, и почувствовал, как по спине у него бегут мурашки.

— Господь Всемогущий! — выдохнул Аркан и откинулся на борт лодки, глядя в небо. — Неужели все так просто?

— Скажи это, мой мальчик, проговори вслух! — взмахнул рукой Агис. — Пусть маэстру Чертополох тоже услышит.

— Эльфы, — обреченно признал Буревестник. — А точнее — Туринн-Таурские ванъяр. Тъялери из Доль Наяда здесь ни при чем. По крайней мере — владыка Рианнор и владычица Эстель — они может быть и были в курсе происходящего, но явно в этом не участвовали. У них, насколько я знаю, серьезные разногласия со своими северными родичами.

— Не по этому ли поводу, а? — предположил алхимик. — Ну вот, теперь ты и я — мы оба знаем, что заговор есть и действует, что эльфы поработили Империю через воздействие на оптиматскую церковь и аристократию. И, главное, сможем доказать, если потребуется!

— Доказать? — настало время Буревестника щурится. — Кажется, вы никак не поймете, с кем имеете дело, дядюшка Агис. Я — Рем Тиберий Аркан Буревестник, герцог Аскеронский и Командор Ордена Зверобоя! Мне не нужно ничего доказывать, любой из моих людей поверит каждому моему слову так, будто все, что я расскажу он видел собственными глазами!

— А… — Агис несколько раз моргнул, осознавая услышанное, а потом принялся доставать из-под своей хламиды какие-то свертки и ящички. Так вот почему он был таким тяжелым! — Это что же — все зря? Я мог убраться оттуда? Я ведь… Я хотел… Я искал в Консульстве доказательства, чтобы предъявить их Аркану, или Вермаллену, или Фрагонару, а может — и дю Массакру, любому сильному владетелю, достаточно независимому, чтобы… Чтобы поднять знамя истины и защитить правду и Божье имя! А ты — ты Аркан, да? Выходит моя Габи — она полюбила Аркана? О-о-о-о!

Рем не знал — смеяться или плакать. Весь этот пафос и эта наивность, и растерянность из уст алхимика — они вызывали весьма странный спектр эмоций… Ему, этому гениальному и капельку сбрендившему кабатчику из Смарагды ведь и вправду ничего не нужно было доказывать. Но только в одном-единственном случае, одном варианте из сотни тысяч: если вагант Рем из Аскерона, тощий бармен, любитель истории и бродячих артисток, окажется сказочным принцем на белом коне. Или — Арканом на Негодяе.

— Вы все сделали правильно, — проговорил Буревестник убежденно. — Бог любит тех, кто поступает правильно. Он помог нам, и он хочет, чтобы мы продолжали. Иначе я не могу объяснить все происходящее и нашу роль в этом театре абсурда.

— Обожаю провиденциалистский подход! — раздалось ворчание мага. — Тезис, антитезис, синтез, анализ, дедукция, индукция… Зачем это все? Ведь есть самый лучший ответ на любой вопрос и самое лучше обоснование чего угодно: «так решил Господь!» Достойно, очень достойно для доктора естествознания! Ты ведь и вправду — бакалавр, магистр и доктор, да, твое высочество?

— Я вижу, вы оба уже приходите в себя, — усмехнулся Рем. — Тогда давайте вы последите за рулем, и парусом, и я вздремну. Разбудите меня, когда увидите корабли под черным флагом с Красным Дэном, и не удивляйтесь ничему. А если вас спросят: «Как так вышло, что в одной лодке флот ортодоксов догоняют бродяга-маг, алхимик-кабатчик и ученый-герцог?», то вы знаете, что ответить!

— И что же? — с интересом спросил Агис, приподнимаясь на локтях. — Что же мы ответим?

— «Так решил Господь», конечно же! — расхохотался Аркан.

Следы действия ортодоксальной флотилии они увидели уже к полудню: каждый пирс, причал и гавань на обоих берегах Рубона были сожжены. Посреди реки, на одной из песчаных кос, торчал обгорелый остов большого когга — похоже, кто-то из купцов решил оказать сопротивление… Тут и там на высоких берегах или островках виднелись повешенные с табличками на шеях, где разъяснялись их прегрешения.

— Жестоко, — проговорил Чертополох. — Это что же — стратегия выжженой земли?

— Это — прагматичный подход, — пояснил Рем. — Флот будет идти от города к городу, уничтожая или забирая все суда и реквизируя запасы продовольствия. Когда оптиматы пойдут за нами — они будут натыкаться на пепелища, голодные пустые селения, вычищенные до последнего зернышка амбары и трупы фанатиков, которые посмеют оказать нам сопротивление. Мы не звери — устраивать геноцид никто не собирается, пусть мирные жители бегут прочь от реки!

— И создают панику, и поднимают цены на продовольствие… — маг прищурился. — Кажется, я читал о чем-то подобном в записках одного популяра, опубликованных в прошлом году в Тимьяне. Там речь шла о восстании гребцов на Низац Роск! Вроде как мятежники шли от острова к острову, опережая эскадру преследования едва ли на сутки, но этого хватало — и погоня, прибывая на место, встречала одни опустошения и повешенных единоверцев, и не могла пополнить запасы провианта и питьевой воды, получить отдых и получить подкрепление в живой силе. Это как-то по-варварски, не находите?

Аркан молча рассматривал темные воды реки. Вниз по течению, из Кесарии, плыл мусор: тряпки, закопченные деревяшки, какие-то огрызки и обрывки всех самых разных видов, и трупы — много трупов. Похоже там, в столице, с утра пораньше, взялись за уборку…

— Варварство — это хватать людей в рабство, заковывать в кандалы, и хлестать их плетью, рассекая спину до позвоночника, — проговорил он. — Просто представьте себе: я вернулся домой из университета, искал лошадь в конюшне, а мне дали дубинкой под коленки и утащили в вонючий трюм, сделали рабом. Я — свободный человек, баннерет, у меня — образование, планы на жизнь, куча дел в Аскероне, но этим мерзавцам было плевать на меня и мою жизнь. С точки зрения гезов я представлял собой живой движитель, ценный ровно настолько, насколько могли работать мои мускулы. Нынешний кунингас Севера — Микке Ярвинен, и Разор — один из лучших войсковых командиров современности, и Патрик Доэрти — великолепный медик, организатор и кавалерийский офицер, и многие другие, талантливые и благородные люди — все они были сведены до состояния кусков мяса, махающих веслами. Гезам было плевать на наши мечты, надежды и планы, они хотели употребить наши тела, прожевать и выплюнуть наши жизни! С чего бы мне жалеть тех, кто сделал с нами подобное? Мы сожгли Малую Гряду, освободили невольников и убили всех, кто сопротивлялся. И ушли в Аскерон. А когда я стал герцогом — то вернулся в силах тяжких, и сжег весь Низац Роск, и теперь — мы отстраиваем его заново. И знаете, что будет дальше?

Буревестник оглянулся, как будто желая рассмотреть Кесарию, которая давно уже скрылась за поворотом великой реки. Его глаза горели, а на давно не бритых челюстях играли желваки.

— И что же? — подал голос Агис, который прекратил перебирать свои трофеи из туринн-таурского консульства и теперь слушал внезапную отповедь Аркана.

— Почему бы не повторять старый трюк раз за разом, если он работает? Тем более — популяры сейчас с нами по одну строну баррикад, и вряд ли они станут учить оптиматов, как справиться с подобной напастью… — ветер трепал волосы Буревестника, голос герцога был уверенным и мрачным. — Мы пройдем вниз по Рубону Великому, сквозь земли тех, кто убивал нас в Кесарии. Вайсвальд, Роттерланд, Краузе и другие — их лучшие отряды сейчас в стлице, их корабли — по большей части или в наших руках, или сожжены, или будут сожжены. Мы поимеем их так же, как поимели гёзов… И мы вернемся — в силах тяжких, все мы: Арканы, Фрагонары, Аквила, Бергандали, Корнелии, а еще — Тимьян и Смарагда, Север и Юг! И сделаем с ними то же, что я сделал с Низац Роск! Уничтожим до основания, а потом выстроим все заново, только еще больше! И лучше!

— Страшное будущее нас ждет, — Чертополоха передернуло от арканвского пророчества. — Где бы найти тихую гавань, чтобы пересидеть его в тепле, с бокалом вина и в окружении парочки симпатичных женщин?

Рем улыбнулся:

— О! Если захотите пойти ко мне на службу — я придумаю вам пару замечательных командировок. Спокойствия не гарантирую, но все остальное… Как насчет Острова Любви маркиза Флоя? Или владений заморских эльфов — тъялери? А может быть вам по душе Север с ладными блондинками, которые не стесняются мыться в одной бане с мужчинами?

— Аркан, да вы сам дьявол! — притворно испугался маг. — Настоящий змей-искуситель! Если вы так заманиваете в свое подданство каждого из вассалов, то я начинаю понимать, откуда у вас столько преданных людей!

— И нелюдей, — улыбнулся Рем.

— А-хм! — алхимик замахал листком бумаги, на котором можно было увидеть несколько столбиков с вычислениями. — Всадник движется с скоростью около шестидесяти верст в час, мы с вами — делаем не более семи! В вашем плане есть явный просчет, мой маль… Ваше высочество?

— Оставьте, Агис, вы же видите — титулование и прочие церемониальные финтифлюшки стоят мне поперек горла… Наедине можете называть меня как угодно… — Аскеронский герцог небрежно отмахнулся, а потом выдернул из рук Агиса листок и присмотрелся к цифрам. — Я понял, в чем ваша ошибка. Вы судите с точки зрения теоретика. Максимальная скорость одного всадника, и скорость движения кавалерийского отряда на марше — это два явления различные по своей сути! Уж поверьте, когда я исполнял обязанности генерал-квартирмейстера у Змия Аркана, моего братца, я такие вещи уяснил… Даже передовые конные дружины оптиматов смогут двигаться не быстрее, чем пятьдесят верст за сутки! Это если у них там есть среди командования гении снабжения и организации типа дю Ритёра… Но их войска состоят еще и из пехоты, и из обоза! На нашей же стороне — течение Великого Рубона, весеннее половодье, свежий весенний ветер и возможность менять гребцов хотя бы и каждые три часа. Смогут ли они предупредить кого-то, послав гонцов? О, да! Успеют ли они что-то предпринять против нас? О, нет!

— Вы забыли еще одну очень важную деталь, — Эрнест Чертополозх щелкнул пальцами, и вокруг его перстней заплясали фиолетовые искорки, возвещая о том, что волшебник восстановился — по крайней мере частично. — Магию!

— О нет, дорогой маэстру Чертополох, — криво улыбнулся Аркан. — Я не забыл про магию. Уроки Риохи усвоены, меры приняты… Поверьте мне — если маги выступят на стороне наших врагов, нам найдется, чем их встретить. А пока — Агис, садитесь на румпель, я возьму на себя управление парусом, а вы…

— А я не буду грести, — замотал головой маг. — Я разгоню лодку другим способом!

— Делайте как знаете, — Аркан взялся за снасти. — Чем быстрее догоним флотилию — тем лучше!

За кормой забурлила вода, и ялик с тремя мужчинами устремился вперед, рассекая воды Рубона Великого.