Исход

XIV ДЕЛЕГИРОВАНИЕ ПОЛНОМОЧИЙ

— … и перетрахать на кого-нибудь путного! — проревел Ёррин Сверкер. — Тудыть-растудыть, а ну пусти, дубина стоеросовая, я, на секундочку, легендарный вождь! А ты — жопа с ручками! Куды-ы-ы за меч хвататься, я тебе его щас знаешь куда засуну? Положь меч, мамин сын, по-хорошему говорю!

Буревестник, услышав рычание кхазада, тут же встал из-за стола, сделал знак своим соратникам, чтобы они продолжали совещание без него, и вышел на крыльцо.

— Это ко мне, — он кивнул двум охранникам — из кесарийских ортодоксов — и махнул рукой Сверкеру. — Рад видеть тебя при руках, ногах и голове, друг мой!

— Это ты щас так говоришь, монсеньорище, а через три минуты по-другому запоешь! — грузно топая железными сабатонами по ступеням крыльца, которые прогибались под весом закованного в тяжелую броню коренастого гнома, Ёррин поднялся к Аркану. — Скажи вот что: на этом твоем охренительном флоте местечко для пяти сотен кхазадов найдется?

— Пяти сотен? Чего⁈ — искренне удивился Рем.

Он и так зашивался в организационных хлопотах. Делегирование полномочий — это хорошо, и соратники у него — лучшие люди в мире, на которых можно положиться, но в ключевые моменты нужно было собирать все нити плана воедино, и выслушивать доклады, тыкать пальцем в карту и подписывать письменные приказы. Аркан не переоценивал свои качества как управленца, о нет! Но в процессе подготовки к Ночи святого Фарадея (точнее, к тому, чем она могла обернуться и в итоге обернулась) ему начинало казаться, что он теперь понимает, как это работает. В реализации стратегической спасательной операции точно так же, как и на войне главным было сосредоточить максимальные ресурсы под руководством самого подходящего исполнителя из имеющихся на самом важном направлении. И сделав это — отойти в сторону и не мешать.

Не стоит учить Гавора Коробейника, как развязывать языки и проводить своих людей в самые неожиданные места, чтобы примечать и запоминать мельчайшие детали — уличные торговцы-агенты знают это лучше ортодоксального баннерета. Не нужно рассказывать Эадору и его Черным Птицам как проводить диверсии, Скавру — как собирать и употреблять в дело трофеи, Разору — как организовать оборону Бурдока и вылазки против враждебных дворян… Имея таких соратников оставалось только максимально четко и понятно обозначить каждому его конкретную цель, а потом — разграничивать полномочия командиров и распределять ресурсы. И с этим Рем справлялся — договариваться и считать он умел очень хорошо…

Именно поэтому все и удалось, и теперь кесарийские ортодоксы грузились в десятки и десятки речных судов, больших и маленьких, со всем своим скарбом — чтобы покинуть столицу Империи, которая теперь уж точно потеряла всякое моральное право так называться. И вот теперь — еще пять сотен?

— Не чего, а — кого! — запыхтел в бороду Ёррин. — Родичи мои! Ладно, ладно — будущие родичи! Но они все хотят к Сверкерам! То есть, получается, к тебе хотят, в подданство! У них, понимаешь ли, имеется некоторое негодование! Если говорить напрямую, у кесарийских гномов из Гетто некоторым образом горят сраки от злости! Они говорят, мол подгорные цари кинули их на растерзание фанатикам, а ты и я… То есть — мы, мы с тобой и другими достопочтенным и выда-перда-ющимися маэстру их предупредили, и своих людей — это ортодоксов-то — мы их не бросили! Так что мол, видали они — это кесарийские кхазады, кхазадки и наши кхазадовы детки — в гробу этих подгорных царей, и хотят они со всем уважением стало быть в Аркановской Деспотии проживать, в составе великого и невероятного в своей охренительности клана Сверкеров! А?

— Ага… — конечно, заполучить пять сотен кхазадов в подданство — это просто великолепно, но — ресурсы все-таки были ограниченными, и пока капитан Долабелла и другие речники, ведомые Скавром Цирюльником не приведут свои барки, такое количество новых пассажиров могло стать проблемой. — Два вопроса, дорогой ты мой легендарный вождь… Даже — три. Что твои кхазады будут жрать — это раз, готовы ли они за меня воевать прямо сейчас — это два, и не будет ли им зазорно плыть на кораблях, которыми управляют эльфы — это три?

— Воевать гномы будут. Это я точно говорю! И жрачка у них с собой имеется, свининка опять же, и грибы, самые подходящие по эту самую свининку. И пиво! Эльфы? Эльфы… — Ёррин поковырялся в носу, потом щелбаном отправил выковырянное в далекий полет, куда-то в ночную тьму. — Вот ты вроде малый не дурак, монсеньорище, но и дурак немалый! Это ж Эадор и его Птички! Это же не какие-то эльфы абстрактные, это наши, деспотические арканские нор-р-р-рмальные эльфы! Поплывут кхазадики, никуда не денутся! Тем паче — в трюмах гномским бабам оно сподручнее чем пешком под солнышком, почти как в шахте в вагонетке! Так что иди покажи пальцем — куды мне их всех пхать-то? То есть — поясни логистический аспект!

— Я-а-а-а? — Аркан состроил самую глупую из всех физиономий, на которую был способен. — Ты это придумал — тебе и флаг в руки! Идешь к Эадору, говоришь, что я согласовал, и вместе уж вы, как легендар-р-рный вождь и нор-р-р-мальный эльф этот вопрос решаете. С максимальной эффективностью и мне на пользу.

— Это как понимать? Э-э-э, это что же, инициатива имеет инициатора? Фу, какая пошлятина! — возмутился гном. — Я бы даже сказад — банальщина! Это недостойно феодального владетеля и профессионального квартирмейстера, да!

— Еще как достойно! Это называется делегирование полномочий, вот что, — ухмыльнулся Аркан. — И эффективный менеджмент. Было такое страшное ругательство у прежних.

Он в душе очень радовался, что нашел дело и Эадору, и Ёррину. Эти двое точно не простили бы ему того, что он намеревался сделать. Гном и эльф наверняка попытались бы напроситься следом, но в нынешней Кесарии такое сопровождение сулило крупные неприятностями, и более того — было смерти подобно.

Гораздо увереннее, чем в штабе, среди карт и схем, донесений и докладных записок, Аркан чувствовал себя верхом на лошади и с мечом в руке. Или, в крайнем случае, с веслом — на руме боевого корабля. За эти годы, полные сражений и странствий, он свыкся с такой жизнью… А вот обязанности военачальника, и, более того, лидера огромного числа людей его порой сильно тяготили. Он чувствовал неимоверный вес ответственности на своих плечах, особенно — в те моменты, когда непосредственная опасность миновала, и можно было слегка расслабиться.

Если называть вещи своими именами, Рем снова намеревался дезертировать — как и в тот раз, на мосту через речку Лзаа, в далекой эльфийской стране за Последним морем. Однако, если тогда он был уверен, что знает единственный способ прекратить бойню, то теперь считал, что уже сделал все, что мог. Бойня прекращена. Следующий шаг тривиален — флот ортодоксов и их союзников двинется вниз по Рубону Великому… Распоряжения розданы: друзья-командиры справятся, сделают все, как положено. Тем более — многие из них уже проделывали нечто подобное — два года назад.

И у Буревестника будут почти целые сутки, чтобы сделать то, что нужно и догнать своих.

— Монсеньор? — удивленный Шарль заглянул в комнату, где аскеронский герцог заканчивал переодеваться.

Черный плащ с багряным подбоем, вороненая кираса, поножи и наручи с серебряной гравировкой — все это лежало на лавке, в образцовом порядке. На верного сержанта смотрел совсем другой человек: настоящий головорез в потертой, но добротной одежде, кожаных доспехах, шапероне, надвинутом на глаза, с двумя мечами на странной перевязи.

— Пожалуй, нужна еще одна деталь… — Рем зачерпнул из камина немного золы и мазнул ей по лицу, а потом громко чихнул и закашлялся. — Кха-а-а! Вот! Башелье Ромул Беллами к вашим услугам!

— Монсеньор, но… — сержант помотал головой. — Вы не можете!

— Могу и сделаю, Шарль. Как на меня будет смотреть Габи, если я брошу здесь ее дядюшку? И как я сам на себя буду смотреть в зеркало, если отправлю на его поиски кого-то из вас? Старый товарищ, мы с тобой — с самого Низац Роск, вместе тянули лямку в рабстве у популяров… Ты ведь меня знаешь! Я догоню флот — к утру следующего дня. Со мной ничего не случиться, а если и случиться — я выпутаюсь. Знаешь, есть у меня такая уверенность — я не сгину в Кесарии, нет… Тем более, я буду не один!

Шарль с сомнением глянул на сидящего в углу незнакомца: он помалкивал, но выглядел человеком бывалым. Судя по перстням на пальцах и плащу, сплошь покрытому странным орнаментом, мужчина этот являлся волшебником! Аркан — и волшебник? Как это вообще может быть⁈ С другой стороны — с тех пор как старый герцог Барилоче помер, каких только странных союзов не приходилось заключать ради пользы дела…

— Будьте осторожны, ваше высочество! — проговорил сержант, даже не собираясь спорить с герцогом. — Береженого Бог бережет.

— Береженого Бог бережет, а Аркана меч стережет, — откликнулся Рем. — Передай Ёррину и Эадору, и, пожалуй, еще Патрику, что их герцог взял суточную увольнительную — по личному делу и к вящей пользе ордена Зверобоев и Аскеронского герцогства. Мол отбыло мое высочество, вместе с маэстру Чертополохом. Так и скажи. Скажи еще, что это нужно для Зайчишки!

Буревестник хлопнул старого вояку по плечу, кивнул волшебнику — и они не теряя времени скрылись за небольшой дверцей в углу помещения, еще недавно служившего штабом.

— Чертополох, Зайчишка… Сплошная флора и фауна! Сумасшедший дом какой-то с этими Арканами! — ворча, Шарль принялся собирать доспехи и одежду герцога.

Оставлять отличные вещи тут, в полыхающей Кесарии он точно не собирался. Герцог никогда в жизни не одобрил бы подобную бесхозяйственность!

— Все-таки с вами, ортодоксами, одни проблемы… — сетовал Эрнест Чертополох. — Будь ты оптиматом — мы бы прошли сквозь портал и очутились в подвале одной неприметной корчмы, и до Консульства оставалось бы рукой подать…

Они плыли по черным водам Рубона Великого, и лодка скользила по поверхности реки, движимая магической тягой. Странствующий маг время от времени совал руку за корму — и суденышко ускорялось.

— Будь я оптиматом? — поднял бровь Аркан, снова надевший личину Ромула Беллами. — Издеваешься?

— Действительно… Что это я? — поперхнулся Чертопоолох. — Никак не могу привыкнуть к тому что вы и есть тот самый Аркан Буревестник, и при этом ведете себя как самый обычный странствующий рыцарь… Скажите, мессир Аркан, а как так вышло, что вы запросто сорвались со мной? Я думал — вы пошлете кого-то из своих людей…

— А кто из моих людей знает Агиса в лицо? — пожал плечами Рем. — Кому Агис доверяет настолько хорошо, что пошел бы за ним даже в невменяемом состоянии?

— Уж точно не мне… — покачал головой маг. — Но вы что, и вправду настолько доверяете своим соратникам? Уверены, что никто не предаст, не облажается, не устроит дурную самодеятельность? Я так понимаю — ужасы Кесарии близятся к завершению, и, каким бы он ни был, ваш план в целом удался, этот огромный флот говорит сам за себя… Но неужели не нужно лично…

— А зачем тогда жить? — выразительно глянул на Чертополоха Аркан.

Он уже не раз это замечал: стоило зациклиться на какой-то проблеме, думать о ней со всех сторон, переживать — как вдруг о ней начинали говорить все вокруг! Отец, братья, соратники, случайные прохожие или вот — волшебники с причудами! Наверное, Флавиан нашел бы этому какое-то объяснение с точки зрения религии и Божьего промысла, а Сибилла — с точки зрения эфирных колебаний, а Агис начал бы заплетать какую-нибудь дичь про ноосферу и инфосферу… Но — это происходило регулярно! Вот и теперь — Чертополох спросил ровно то, что тревожило душу Рема.

— Что, простите?.. В каком смысле — «зачем жить?» — лодка еще немного ускорилась, приближаясь к берегу. Впереди уже виднелись странные, ассиметричные постройки орков, горели факелы.

— Если я не буду доверять своим друзьям и единомышленникам, если буду бегать за ними как нянька за младенчиками, то грош цена мне как герцогу и… — Рем едва не сказал «Командору». Он вытянул вперед свои крепкие длинные руки, демонстрируя их магу. — Вот — всё что у меня есть. Руки, ноги, голова. Не так уж много, верно? Все остальное — это наше, общее. Войско, деньги, земли, репутация, в конце концов! Это — наше дело, не мое личное. Иногда я задумываюсь над тем, что, по-хорошему, во всей этой конструкции, что зовется орденом Зверобоя, и в другой конструкции, под названием Аскеронское герцогоство или, если угодно — Аркановская Деспотия, я играю роль то ли цемента, скрепляющего камни, то ли — флюгера, который указывает, куда дует ветер. Ага, и Буревестником меня теперь зовут, какая ирония… Так что мои соратники — они справятся, совершенно точно… А вот справимся ли мы? Вот это — серьезный вопрос.

На несколько секунд Аркан замолчал, вслушиваясь в страшные крики, гул пожаров и лязг оружия, которые доносила река. Кесария в эту ночь выглядела как благородная дама, которую внезапно выбросили из кареты посреди Портовой стороны в наряде куртизанки и предложили выбираться самостоятельно. До Ночи святого Фарадея бывшая имперская столица еще пыталась прикрывать свое порочное нутро показной роскошью фасадов, теперь же — фасады могли похвастаться разве что выбитыми окнами, копотью, потеками крови и блевотины.

В воздухе кружился пепел. Аркан поймал одну из планирующих вниз серых частиц, удержал ее в ладони, а потом дунул: она рассеялась прахом. Буревестник спросил:

— Так где именно ты оставил Агиса?

— Этот безумец с целой толпой твоих э-э-э-э… — Эрнест пощелкал пальцами, унизанными перстнями, подбирая слова. — Почитателей Ромула Беллами, вот! Так вот, алхимик, его големы и эти самые почитатели — они залили всю ограду какой-то жижей из бочек, вытравили всю растительность на пару шагов в глубину, а потом — вломились внутрь, за периметр Консульства! Я не пошел, говорю сразу. Трусость? Не-е-ет, просто — осведомленность и отсутствие мотивации. Я слишком хорошо знаю, на что способны остроухие извращенцы из северных лесов… И я был прав, прав, чтоб меня! Несмотря на многие десятки озлобленных людей внутри — дюжина эльфов в доспехах, верхом на самых настоящих единорогах, пробилась сквозь толпу и ушла из Гетто, а вот Агис и те люди — они наружу не вышли. И никто за ними не сунулся, уж больно обстановочка там скверная. Да и после всех этих чудищ у этих коричневых наймитов и их прихвостней-недоучек энтузиазма поубавилось. Ну а кроме них больше никто там особо ни на что не был способен… Что — горожане с дрекольем пойдут лупить лесных чудищ? Я вас умоляю!

— Скверна? Какое интересное слово… — протянул Рем.

— Самое точное. Это надо смотреть и видеть собственными глазами. Вы — ортодокс, а еще у вас имеются эти новомодные зверобойские примочки… Может и найдем Агиса — живым или мертвым, — сделал неопределенный жест рукой Чертополох. — Если не будем задерживаться и лезть в неприятности — можем быстро прочесать парк вокруг Консульства, найти какие-то следы… Мы просто обязаны сделать хоть что-то!

— У вас же нет мотивации? Только осведомленность! — напомнил Аркан.

— Какие вы, Арканы, все-таки вредные, а? — цыкнул зубом Эрнест Чертополох и пояснил: — Мотивация у меня теперь есть, с тех самых пор как старина Агис там запропал! Я обещал алхимику сохранить его мозг для будущих поколений, отвезти сей драгоценный орган в Смарагду — в банке со спиртом, если он помрет. Обещание — серьезная мотивация, пусть повод и дурацкий какой-то. И осведомленность осталась: эльфы выехали — значит там не так опасно, как раньше. Меж тем, мы прибыли, и Консульство — вот оно! Пора!

— Пора! — кивнул Буревестник и выбрался из лодки, тут же провалившись по щиколотку в топкое дно. Он ухватил суденышко за нос и напрягся, помогая затянуть его на пологий безлюдный берег.

Здесь не было набережной: городские службы не заботились о благоустройстве Гетто, а местные и не думали выкладывать берег Рубона плиткой или камнями, так что прибрежная полоса заросла осокой, камышами и рогозом. Прячась в зарослях этих влаголюбивых растений, волшебник и ортодокс подобрались к линии каких-то складских зданий и, держась в тени, двинулись к Консульству Туринн-Таура.