Интересное проклятие (часть 2)

Глава 10. Грабь награбленное

Вот что значит другие условия. Ночь, степь, тишина… Какая в бездну ночью тишина в степи? Коста был удивлен, но днем в степи гораздо тише, чем ночью, ведь в ночное время каждая букашка считает необходимым обозначить свое присутствие. А уж всяких там ползающих и кусающих гадов вообще не счесть, как они здесь живут? Ну ладно степняки, понятно за что страдают, родились они здесь, а он-то за что? Хм…, да…, есть за что, за такой куш можно и потерпеть. Бездна!!! Вот гадость, опять укус скорпиона, да сколько их здесь? Хорошо хоть мелкие они в степи, с ноготь в длину, а вот укусы весьма болезненные, теперь понятно, почему степняки ходят только в кожаной одежде и никогда не раздеваются.

Что он здесь делает? А то, что поручили делать еще ранней весной, выслеживать золото, которое император отправил степнякам для того, чтобы они хорошо потрепали королевство. Сначала акция выглядела просто, отследить дипломатическую миссию имперцев, которая пройдет через Идрум и ограбить уже в степи. Но «гладко было на бумаге, да забыли про овраги» – клинических идиотов среди имперцев не нашлось, вся их операция по перевозке золота оказалась проработана очень тщательно, здесь и ложные миссии, и замаскированная охрана, и тщательное заметание следов. Короче говоря, как только стало известно, что в сторону восточной границе движутся сразу две миссии, он понял, что легкой прогулки не будет. Так и оказалось. Одну дипломатическую миссию удалось просканировать специальным амулетом еще до перехода границы, и там золота не оказалось, её назвали ложной. Теперь осталось подтвердить, что золото находится с другими дипломатами, которые шли северной дорогой.

Ух ты, еще один секрет, да какой – наблюдатель прикрытый шкурой лежит на земле и пытается всматриваться в темноту, сейчас в степи слух не помощник. Кстати, ночь очень темная, даже свет звезд прикрыт легкой облачностью, так что на зрение тоже надежды мало, но, тем не менее, есть одна хитрость, которую с успехом применяют степняки. В сорока-пятидесяти шагах от наблюдателя они втыкают палки, намазанные с одной стороны секретом светящихся насекомых, свет очень слабый издалека его не видно, тем более, если идешь со стороны, а вот наблюдатель их видит, теперь достаточно мелькнуть на пути этого слабого свечения, как становится ясно, кто-то идет. В отличие от наблюдателей, которые пялились в темноту и ничего не могли рассмотреть, Коста их прекрасно видел, просто его снабдили амулетом, который различал тепло исходящее от тела человека. Очень интересный артефакт, с его помощью можно подсчитать количество людей, что находятся в палатке прямо сквозь ткань. Такого видения никак не добиться с помощью зелий, если света недостаточно то они еще как-то работают, а если его вообще нет?

Он чуть смещается вправо и проползает между двумя наблюдателями, по его подсчетам, чтобы закрыть периметр понадобится около сорока таких секретов. Другой бы обрадовался, раз так тщательно охраняют, значит, есть что. А Коста слышит очередной звоночек, предупреждающий, что ничего там кроме опасности нет. Ладно, некогда рассуждениями заниматься, еще шагов сто ползти, прежде чем появится возможность просканировать повозки.

Вот оно, лазутчик достает артефакт, который реагирует только на золото, активирует его и начинает перебираться от повозки к повозке, в которых якобы и перевозится золото. И что вы думаете? Эпический облом. В повозках что угодно, только не золото. Вот гадость. Неужели кто-то решил заманить их в такую сложную ловушку? Странно это все, потратить столько сил, чтобы прихлопнуть один отряд, что-то здесь нечисто. Да бездна с ними, он свое дело сделал, пора возвращаться, об этом есть кому подумать.

До балки, в которой все прятались, добрался только под утро. А вы как думали, это же степь, тут далеко все видно, поэтому близко не подойдешь, вот и приходится ногами расстояния немалые отмерять.

– Тоже ничего? – Встретил его барон Пократос.

Коста только мотнул головой и устало опустился на кошму.

– Ничего не понимаю, – засопел барон, – мы проверили обе миссии и пусто. Но этого же не может быть.

– Не может, – соглашается с ним лазутчик, – но есть. Чего-то мы не додумали, имперцы нас перехитрили. А вообще, кроме дипломатов, кто еще в это время границу пересекал?

– Купцы, – последовал ответ, – но те постоянно туда-сюда шныряют.

– Хм…, а вдруг золото уже передано на территории королевства, и какой-нибудь купец везет его тихо, мирно в своем караване? – Вслух раздумывает Коста.

– Нет, вряд ли это возможно, таможня обязательно свой нос сунет. – Возразил ему Пократос. – Хотя…, по объему золото не так много места занимает, взял те же оглобли, высверлил внутри, запихал туда монеты и ни за что не найдут. – Продолжил свои рассуждения барон. – Тянут быки такие повозки, все нормально, а то, что все оглобли по весу, здоровому человеку не поднять, никто даже не подумает. Это я для примера, сами оглобли никто портить не будет, вдруг сломается в самый неподходящий момент, а вот других деревянный деталей в повозках хватает, распихать золото в караване так, чтобы никто не мог найти, проблема не такая уж и большая.

– Ага, – сообразил лазутчик, – тогда ищем купцов, которые крутятся рядом и проверяем их.

– А что нам остается, – пожимает плечами барон. Когда он оговаривал с герцогом этот «поход», то многое обговорили, в том числе и то, что имперцы могут пуститься на хитрость, вот видимо на эту хитрость и напоролись.

В степи караваны купцов хорошо охранялись, ибо каждый род, который осуществлял охрану, имел с этого хороший доход, выйти в степь купцу с небольшой охраной, это как сыграть в рулетку со смертью. Что касается охраны, то здесь тоже были свои нюансы, желающих поживиться в степи хватало, поэтому службу несли не спустя рукава, ведь род, не сумевший оградить купца от неприятностей, терял право наниматься на долгое время. Отсюда и проблемы, которые должен был испытывать барон со своим отрядом, никто его близко к купцу не подпустит.

Выход нашли простой, незачем снова рисковать разведчиком, амулет который реагировал на золото, закапывали прямо на дороге, по которой должен был пройти купец, а чтобы понять была реакция на золото или нет, амулет аккуратно заворачивали в измазанную углем бумагу. Чем сильнее артефакт реагировал на золото, тем сильнее он вибрировал и тем сильнее пачкался в угле. Труды отряда барона не пропали даром, на третий раз они нашли того, кто вез золото, это действительно оказался купец, неизвестно что подтолкнуло его на это, угрозы или обещание хорошо заплатить, но факт остается фактом. Дальше действовали, как было не раз отработано на тренировках, никакой ночи дожидаться не стали, нашли местечко, где дорога протискивалась между двумя небольшими холмами и по обочине прикопали специальные артефакты, которыми их снабдил герцог. Какие конструкты использовались в этих артефактах, никто не знал, да это и не интересовало никого, главное было оказаться от них дальше пятисот шагов, иначе можно было попасть под их действие. И еще один момент, надо было обязательно отловить передовое и боковое охранение, нельзя оставлять свидетелей.

Артефакты сработали мощно, даже находясь на расстоянии вдвое большем, чем рекомендовано, барон ощутил приличное головокружение.

– Однако, – тряхнул он головой, пытаясь прогнать писк из ушей, который появился после атаки купца артефактами. – Вперед! – Скомандовал он, взлетая на низенького сангари.

В караване не выжил никто, даже в передовом отряде, который осматривал дорогу в трехстах шагах впереди. И это несмотря на то, что защитные амулеты были у многих. Пократос зябко двинул плечами, оказывается, у Антонадо есть и такое мощное оружие. А вот золото сходу не нашли, и только когда разведчик достал артефакт ситуация разъяснилась.

– Вот оно что, – хмыкнул Пократос, когда ему показали слитки свинца, на которые среагировал амулет, – хитро, по весу и не определишь. Ну-ка разбей. – Тут же приказал он находящемуся рядом Косте.

Разведчик положил слиток на землю и ударил по нему топориком, стараясь пробить слой свинца окружающий золото. Толщина свинца оказалась небольшой, поэтому лезвие топора легко проникло внутрь, заворачивая свинец в сторону, а через разрез блеснули золотые монеты.

– Вот и хорошо, – облегченно выдохнул барон, – грузим как есть, золото потом доставать будем.

Весь «свинец» перегрузили на сангари, но прежде чем кинуться прочь, сделали еще одно дело. Пократос с разведчиками тщательно осмотрел «поле боя», на предмет того, чтобы никто не оставил «лишних» следов, потом достал из своей дорожной сумки шкатулку и вынул из нее череп какого-то небольшого зверька и аккуратно прикопал его на обочине дороги. Все, пусть теперь шаман попробует разобраться в том что здесь произошло, а его отряду предстоит долгий путь по степи и вовсе не в сторону границы, сначала надо добраться до одного нужного места, а уж потом запутав след можно и домой.

Шаман Ынг-Хо еще раз оглядел погибший отряд рода с холма, с виду обычная засада, он бы и сам предложил напасть на купца здесь. Но в том то и дело, что как таковой никакой засады не было, впечатление, что смерть застала всех мгновенно, лица спокойные, можно даже сказать умиротворенные, как у спящих, а значит, никто испугаться не успел. Даже охранение, которое ушло далеко вперед не избежало этой участи. Но что самое странное, о том, что купец вез золото, знали только двое учеников шамана, которые и должны были его охранять, остальные просто выполняли привычную работу. А охотились именно за золотом, другой товар купца никто не тронул.

Шаман тяжело вздохнул и стал готовиться к обряду, пусть дух, сотворивший это велик, и эманации от него до сих пор разлиты в пространстве вокруг, но вдруг случится так, что удастся успокоить его и узнать, как это произошло. Ынг-Хо честно пытался попасть в мир духов и даже обратился к тотему своего рода, но все напрасно, духи не откликались, большой дух вообще не реагировал на посулы, а другие…, сложилось такое впечатление, что они чего-то боялись. Хотя, мелькнуло что-то на грани восприятия, вроде как произошло узнавание духов другого рода, но как-то неуверенно, смазано.

– Это какой же силы был шаман, сумевший привязать к себе такого сильного духа? – Задумался шаман рода, он знал всего двух таких и оба на сегодняшний день уже покинули мир живых. – Ученики Зунды? Нет, того золото никогда не интересовало, и можно быть уверенным, своим ученикам он привил к нему такое же отношение. Остаются ученики Дунбана? А что, вполне возможно, его род всегда нуждался в деньгах. Но если уже сегодня молодые шаманы этого рода уже способны подчинять себе духов такой силы, то что будет через несколько лет?

– Духи мне ничего не сказали, – был вынужден признаться Ынг-Хо представителю великого полководца, – но могу сказать, что шаман, подчинивший такого сильного духа, очень силен.

– Ты уверен, что это был шаман, а не колдуны с запада? – Прищурился тот.

– Никогда не слышал, чтобы колдуны обладали такой силой, – шаман укоризненно посмотрел на представителя, – только большой злобный дух способен сотворить такое.

– Мы тщательно осмотрели все следы вокруг, – кивнул он, – очень похоже, что ты прав, ничто не указывает на колдунов с запада. Те, кто похитил золото, точно были на сангари и их следы ведут не на запад к границе, а на юг, туда, где найти их будет очень сложно. А если с ними шаман такой силы как ты говоришь, то найти их будет очень сложно.

– Мы потеряем их следы уже завтра, – уверенно заявил Ынг-Хо и кивнул в сторону заката, – ночью в степь придет сильный дождь.

След на следующий день действительно потеряли, но Ынг-хо продолжал двигаться в прежнем направлении, вечером он опять попытался связаться с миром духов и на этот раз ему удалось. Узнать что либо, относительно того кто осмелился напасть на отряд рода, не получилось, зато ему посчастливилось убедиться, что они идут в нужном направлении. Еще один день погони результата не принес, расстояние до беглецов не сократилось, такое впечатление, что их сангари идут налегке. Ынг-Хо задумался, это возможно, если шаман силен, он может заставить сангари бежать несколько дней без отдыха, правда после этого все животные погибнут, но кого это будет волновать, если у них столько золота. На третий день шаман был вынужден признаться, направление окончательно потеряно, их отряд преследования оказался на землях рода, духи которого не пожелали откликнуться на призыв.

– Значит ли это, что духи рода защищают своих? – Спросил шамана представитель.

– Утверждать не берусь, – мотнул головой Ынг-Хо, – но такое вполне может быть.

– Хорошо, но нам не могут отказать во встрече с главой рода?

– Не могут, – пробурчал шаман, – но что нам это даст?

Им действительно не отказали в просьбе о встрече, вот только в результате ничего узнать сверх того, что было известно, не удалось.

– Нет, никакого неизвестного отряда на землях рода замечено не было, – заявили им.

Собственно говоря, о том, что роду что-то известно, от них и не скрывали, но делиться информацией не пожелали, и у Ынг-Хо сложилось твердое убеждение, что род пропустил через свои земли убийц, получив за это хорошую оплату. А может быть, и вообще это были их люди. На этом попытку догнать ненавистный отряд пришлось прекратить.

На самом деле шаман и представитель великого полководца с самого начала шли по ложному следу, как только в степи начался дождь, отряд барона Пократоса изменил направление. Только несколько человек, хорошо знающих степь, продолжали двигаться прежним курсом, их задачей как раз и было увести за собой погоню, с чем они успешно справились. По пути были специально зарыты свинцовые оболочки, в которых имперцы прятали золото, но прикопали настолько хорошо, что преследователи не сумели обнаружить их, и это чуть не сломало всю игру. Но обошлось.

Пересекая земли рода, к которому, собственно говоря, и стремились вывести преследователей, беглецы сбросили «отступные», одну дорожную сумку с золотыми монетами, потому как знали, их заметили, и, следовательно, обязательно пройдут по следу проверить. Ну а дальше еще день пути в прежнем направлении, а потом разворот на запад.

Отряду Барона повезло, а может, это хорошая подготовка сказалась, но до самой границы им удалось проскочить незамеченными, дальше груз со степных сангари перегрузили в повозки и отправились в Менферо. Вопрос с деньгами, которые требовались для ведения войны, на ближайшее время был решен. Но самое главное, чуть позднее, жители восточных земель, получив «подъемные» – кредитные билеты банка, массово покидали свои дома и выдвигались в западном направлении так же, как два года назад. Единственное отличие от того времени в том, что делалось это без лишней спешки и опять, как тогда, ничего съестного в поселках не оставалось, степняков снова ждал голод и болезни. Замки местных властителей дополнительно укреплялись, стены наращивались как по высоте, так и по толщине, углублялись рвы, если таковые были, и строились дополнительные полосы смерти. То есть каждый замок превращался в крепость и держать оборону там будут не его постоянные обитатели, а команды легионеров, они срочно учились новой тактике ведения войны.

Благодаря усилиям Винченцы, сестре почившего короля Идрума, в столице вдруг возник мощный блок оппозиции к нынешнему королю. Нельзя сказать, что Стракис не был готов к этому, всегда найдутся те, кому новая политика не нравится, но не ожидал, что это произойдет так быстро. Однако эта оппозиция сильно отличалась от тех, которые возникали раньше, у нее не было каких-то конкретных экономических и политических требований, она просто выступала против любых решений королевской власти. А самое неприятное для Его Величества оказалось то, что число его противников быстро росло в числе. Если дело пойдет так и дальше, то по расчетам, через год не окажется ни одного лояльного к королевской власти герцогского дома. Долго думать Стракис не стал, он решил обратиться за помощью к тем, кто пока оставался лояльным к королевской власти и в первую очередь к Тимонде, ведь именно ее Дом настойчиво отстаивал его кандидатуру, когда происходили выборы монарха.

– Да, Ваше Величество, я вижу, что новая оппозиция ведет себя очень активно, – согласилась герцогиня, когда король поделился с ней своими опасениями, – но мы не можем понять, какие требования она выдвигает, а значит, не можем определиться в отношении к ней. Во многом вы сами способствуете росту ее популярности.

– Я? – Удивился Стракис. – Но пока не было принято ни одного важного закона, кроме изменения статуса магов первого и второго круга.

– Вот именно об этом я и говорю, Ваше Величество. – В этот момент Тимонда позволила себе небольшую улыбку. – Прошло уже больше года, как вы взошли на престол, однако до сих пор никаких значимых шагов для процветания королевства не сделано. Все интересы вашей канцелярии подчинены только решению задачи наполнения казны, остальное откладывается на потом. Позвольте узнать, Ваше Величество, когда наступит это «потом»?

– Вы же знаете, что королевство наделало много долгов стараниями Партуса, если мы не будем платить по ним, то рискуем оказаться банкротами.

– И сколько лет казна будет расплачиваться с кредиторами? – Не удержалась от неприятного вопроса герцогиня. – Пять, десять лет? А что будут делать эти кредиторы, если степняки сумеют разбить наши легионы и оторвут восточную часть Идрума? Нам стало известно, что это этим летом опять планируется вторжение с Востока и армия вторжения по численности будет еще больше. Настало время опять вводить налог на войну, иначе нам не устоять.

– Откуда сведения? – Вскинул голову король.

– Прежде всего, от купцов, – отмахнулась Тимонда, – но и другие источники говорят о том же. Однако самые точные сведения поступают из империи.

– Почему мне никто до сих пор не сообщил об этом? – Начал сердиться Стракис.

– Странно, – сделала удивленный вид герцогиня, – меня уверяли, что сводки с донесениями, и выводами по ним, регулярно передаются в вашу канцелярию.

Тут до монарха дошло, что да, были такие, но он ими не сильно интересовался, считал, что после эпического разгрома степняков полтора года назад, они не скоро соберутся духом, а потому паническим нотам совета доверять не следует. Получается, действительно сам виноват.

– Вы сказали, что самые точные сведения поступают из империи, – ухватился король за мысль, которая, по его мнению, уведет разговор в сторону, от неприятного обсуждения, – но ведь разговор ведется о степняках?

– Вы же хорошо знаете, какую игру ведет император, – хмыкнула Тимонда, – к нашей границе уже подтянуты пять имперских легионов и на марше еще четыре. Конечно, Плиний будет говорить, что это на тот случай, если мы не сможем справиться со степью, однако воевать с кочевниками они не собираются. Более того, стало известно, что в степь было отправлено имперское золото, которое должно покрыть издержки степи на войну с нами.

– Про легионы мне известно, – кивнул Стракис, – но если мы не дадим повода, то они не посмеют перейти границу.

– Ваше Величество! – Не выдержала герцогиня. – Плиний император, его никогда не останавливали моральные нормы. И что значит «не дадим повода»? Повод всегда можно найти. Поводом может стать даже просьба оппозиции, а она обязательно последует, когда вы потребуете денег на войну.

– Предлагаете разгромить оппозицию?

– Ни в коем случае, – отреагировала Тимонда, – этим вы противопоставите себя многим герцогским домам. А вот если вдруг пострадает их лидер, то ничего подобного не произойдет.

– Я знаю о вашем отношении к Винченце, – хмыкнул король, – хотите отомстить ей моими руками?

– Само собой, – не стала скрывать своих интересов герцогиня, – но в данный момент вы должны понимать, Винченца не сама вдруг решила вернуться в королевство и возглавить оппозицию, похоже за ее спиной стоит император, ведь откуда-то она, берет деньги на покупку поддержки герцогских домов. Каждый день, который вы ей подарите, обернется для Вас дополнительными проблемами.

– Хорошо, я понял вашу позицию по данному вопросу, – намекнул Стракис на окончание разговора, – я еще подумаю, но видимо действительно настало время объявлять предвоенное положение в королевстве. Тогда и в отношении лидера оппозиции у меня будут развязаны руки. И очень надеюсь на действенную помощь со стороны лояльных короне герцогских домов.

– Мы не подведем Вас, Ваше Величество, – поклонилась Тимонда.

Герцогиня имела все основания так заявить, ведь именно на ее деньги сегодня формировались наемные отряды, которые не планировалось отправлять на Восток, наоборот, в ближайшее время они должны были выдвинуться на Запад, чтобы закрыть дорогу к столице имперским легионам. Вместе с отрядами, которые формировали другие герцогские дома, должна была получиться значительная сила, около восьми тысяч наемников, так что вторжение имперских легионов не могло остаться без последствий. А еще Антонадо прислал новое оружие, которое должно было показать всем, что в скором времени обычные методы ведения войн уйдут в прошлое, и количественное соотношение войск уже не будет играть большой роли. Правда, пока еще этим оружием снабжались только отряды лично преданные герцогским домам, давать его в чужие руки было опасно.

– «Жалко, что король не хочет ничего предпринимать против Винченцы», – думала Тимонда, возвращаясь в свой представительский дом, – «Хоть самой покушение на нее организуй. Хотя, делать этого ни в коем случае нельзя, все сразу поймут, кто за этим всем стоит. Но, с другой стороны, что из того? Пусть поймут, больше бояться будут».

Поразмыслив еще немного в таком ключе, герцогиня решила, что не стоит проявлять активность в этом направлении, пусть король сам решает свои проблемы, а то хочет остаться добреньким за счет других. Вот когда его припечет, а это произойдет обязательно, вот тогда надо будет посмотреть, куда денется его доброта. А еще нужно учесть, что эта война окончательно опустошит казну на много лет вперед, поэтому нынешняя политика Стракиса станет неприемлемой, экономика все же нуждается в пристальном внимании государства, даже император это понимает и не стесняется лоббировать интересы империи. Правда, это лоббирование иногда выглядит как неприкрытая агрессия, но это уже издержки методов его правления. Так-то король понимает значение экономики в стране, но как это всегда бывает, считает, что в настоящий момент есть другие проблемы, которые требуют большего внимания с его стороны, а потому решения откладывает на потом. А сколько можно откладывать? За счет инициативы только одного герцогского дома далеко не уедешь. Вот, к примеру, новая телефонная компания, ее услуги оказались настолько востребованы, что даже обычные обыватели не пожалели своих денег, чтобы вложиться в ее развитие, но если в городе с телефонизацией особых проблем нет, то с пригородами гладко не получалось. Срочно нужен королевский указ, запрещающий владельцам земель препятствовать постройке линий связи на их территории и установлении единой таксы за аренду земли по которой будут тянуть провода. Но нет, несмотря на сильнейшее давление на королевскую канцелярию дело так и не удалось сдвинуть с места. Конечно же, в будущем появится закон, который урегулирует все эти отношения, но когда это будет, а пока все держится на авторитете дома Ксорис и, чего греха таить, на банальном подкупе должностных лиц. Хорошо хоть у Тимонды пока хватает авторитета, а не станет ее, кто встанет у руля? Дочери? Так пока кроме Оливии никто политическим весом не обладает, а сама Оливия уже можно считать стала главой другого герцогского дома, дома Контепрон, хотя об этом мало кто догадывается.

Кстати говоря, совершенно неожиданно дом Ксорис приобрел дополнительные политические дивиденды за счет дочерей, все дело в том, что рождение одновременно трех мальчиков сильно изменило расклады. Поползли слухи, что благодаря Оливии и Антонадо был создан некий артефакт, который позволял планировать пол ребенка при зачатии. Конечно же, это было не так, и Тимонда это знала, но специально не стала давать опровержение, чтобы слухи получили дополнительную силу. Как бы то ни было, но Дом обзавелся дополнительными политическими связями, что выводило его в пятерку наиболее влиятельных герцогских домов. Отказываться от такого было глупо, более того, герцогиня снова стала подумывать, как бы в будущем опять отправить свою дочь в Зеленую долину «поправить свое здоровье», вдруг снова заступница пречистая Аталанис подарит ей ребенка мужского пола. Да и от девочки отказываться тоже грех.

Ну что ж, наши железоделательные заводы заработали, да не просто заработали, мы получили несколько сортов железа, от привычной здесь низкоуглеродистой стали, до высокоуглеродистых, инструментальных, которые раньше могли получать только в кузницах. А главное, пошел чугун, если вы не станкостроитель, то вряд ли поймете, что это может означать. Цены на железо внутри королевства сначала плавно начали снижаться, а потом ухнули сразу в десять раз, и это еще не предел. Кузни теперь охотно покупали железо произведенное новыми заводами, тут не надо было как раньше долго и упорно перековывать мягкое железо и насыщать его древесным углем для того чтобы получить нужное качество стали, покупай пруток железа нужной марки и сразу в работу. В столице после снижения железных цен появилась мода на оконные решетки первых этажей, а что, железо теперь по цене стало более доступным, а труд кузнеца хоть и не дешев, но в цене железа по-прежнему не так уж и велик.

Ничего, когда кузни освоят литье чугуна, появится еще одна мода, на литые ажурные конструкции, тогда и заработают железоделательные заводы на полную мощность. Имперцы еще не знают, к чему это приведет, ведь цена на железо упадет настолько, что в его стоимости цена перевозки будет сильно заметна, поэтому задавить нас с помощью демпинга у них не получится.

Да и вообще у них ничего не получится, ибо другой подход к организации производства, у нас на всех этапах производственного процесса используется труд конкурирующих бригад, которых жестко контролируют, чтобы не возник сговор. В империи же, как и раньше, будет использоваться труд каторжников, а те вовсе не заинтересованы в росте производительности труда, им все равно работать от сих и до заката. Толку-то, что они своровали основную технологию, ведь производительность складывается не из одной, даже очень прогрессивной, технологии, а из всех этапов производственного процесса. Это как аксиома: общая скорость каравана определяется самой медленной повозкой. Так что рулит не технология, а общая организация производственного процесса, и поддерживать ее каторжники не могут изначально.

Надо сказать, что наш с Оливией разговор по поводу предстоящей диверсии на нашем производстве оказался очень полезен, контрразведка быстро вычислила всех причастных к этому делу и теперь просто ожидала подходящего момента, чтобы всех наших недругов прихватить за самые больные места. Думаю, своих мы найдем куда пристроить, когда они получат немалые сроки каторги после суда, а вот имперских эмиссаров показательно повесим, и никакое заступничество их не спасет. Люди должны знать, чем грозит попытка исполнении воли императора. Но, честно сказать, я оказался непоследовательным, ведь та команда убийц, которая устроила покушение на нас с Оливией, до сих пор остается в живых, и срок их придет не скоро, они нужны мне как свидетели для суда. Как только империя нарушит свои договоренности, суд и состоится, а там фактов будет достаточно, чтобы вынести приговор императору. Пусть это будет фарс, ибо император считается лицом неприкосновенным, но кто сказал, что так будет всегда, иногда и фарс может превратиться в трагедию.

Ну, это в будущем, а пока полным ходом готовились к войне, несколько баронских отрядов уже заняли свои замаскированные места сосредоточения, остальные были на пути к ним, так что в ближайшую неделю и они будут в полной готовности. А вот легионеры немного расслабились, не торопятся замки занимать, я уже нажаловался Пофираосу, так что из столицы летит гонец с ведром скипидара, очень надеюсь, успеет он особо упертым залить его куда надо через воронку.

Что касается нашего героя, Пократоса, то он после того как ограбил степняков даже с границы решил не уходить, готовится защищать все броды на центральном участке границы и пытается дополнительно стребовать с меня те артефакты, которые разом положили всю охрану купца. Не понимает, что онимне не просто так дались – каждый такой артефакт это загубленный скорпион, а их надо минимум восемь. Даже если бы они сейчас были активны, не закопались на летнюю спячку, то на войну потребовалось извести всю их популяцию. Все дело в том, что эта тварь была хоть и злобна, но почти разумна, вот только разум у нее был не дар природы, а умение привязать к себе духа. И обнаружил я это совершенно случайно, когда охотники потрошили зимних гигантских скорпионов, они еще не знали, что в них наиболее ценно, поэтому забирали с собой все, в том числе и небольшой нарост с внутренней части панциря с кулак размером. Так вот этот нарост в качестве добычи ингредиентов оказался абсолютно бесполезен, зато для меня стал поистине великой находкой. Именно в этом наросте находился мозг твари, и благодаря этому мозгу, дух жестко привязывался к одной из составных частей нароста. Ну а потом дух брал на себя функции разума, а так как инстинкты твари требовали убивать все живое, дух постепенно становился очень злобным и опасным. После того как тварь попадала на разделочный стол, дух не получал свободу, а так и оставался привязан и высвободить его было можно только с помощью конструкта изгнания. Получив свободу, злобный дух пытался убить все живое вокруг себя, однако сила его в этом случае была не велика, но когда складывались усилия сразу восьми получивших свободу духов, их мощь возрастала скачком, и тогда ничего не могло противостоять их разрушительной силе.

Так что в качестве оружия эту пакость лучше не применять, бьет и по нашим, и по вашим одинаково. Но барону же это не разъяснишь, он то видел результат. А еще потом приходится бороться с последствиями, ведь объединившиеся духи никуда не исчезают, они привязываются к местности и по мере накопления силы продолжат убивать все живое. Поэтому нужно следом тащить туда другой артефакт, который «поссорит» этих духов и заставит относиться друг к дружке враждебно. Короче говоря, происходит как бы заражение местности и последствия еще неизвестны. Пока отговорился, что для создания такого артефакта много сил магических требуется, которых в настоящее время у меня нет.

Зато мастерские по изготовлению боеприпасов вышли на полную мощность, караваны с ними чуть ли не каждую неделю уходят, так что будет чем встретить отряды степняков.

На днях приехала сестра, со своим суженым-ряженым, решила у меня во дворце опасное время пересидеть. Что про нее можно сказать – дитя своего времени. Смешно было смотреть, как она строит своего мужа, любить любит, но спуску не дает, так что в ближайшее время ее супруг отбывает на войну, во главе небольшого баронского отряда, будет разведкой заниматься. Октория и сама бы отправилась воевать, по возрасту она уже подлежит мобилизации, но ожидает ребенка, так что это война обойдется без ее участия. Вот и хорошо, а то сердце кровью обливается, когда я вижу молоденьких девочек в баронских отрядах, хоть и учат их с детства обращаться с оружием, но надо честно признать, что степнякам они на один зуб, надежда только на новые амулеты и огнестрельное оружие. Кстати, здесь ружья по прежнему арбалетами называют, так как нечто подобное по форме уже раньше производилось.

Сам я чуть позже выступлю с большим отрядом, когда уже будет ясно, куда нацелились степняки, надо отрабатывать новые системы конструктов, не конструкты в отдельности, а именно системы, они по своему действию гораздо эффективней, по крайней мере, все эти шаманские штучки против них бесполезны. По результату воздействия они будут напоминать тяжелую артиллерию – точность попадания весьма сомнительна, но точно попадать и не надо, надо чтобы только рядом где-то упало.

Да, узнали про новую тактику кочевников, оказывается, они планируют применить живой щит, как в Южном Кангате, то есть, будут собирать всех жителей Идрума, которые попадутся по пути, а потом при атаке на обороняющихся легионеров погонят их впереди себя. Что-то мне это напоминает. Однако эта их тактика в корне ошибочна, хоть нравы в королевстве и не такие как в степи, но человеколюбием, как в южных странах, никто не страдает, так что единственно чего они этим добьются, получат в ответ много ненависти. Не удивлюсь, если потом на границе войска не остановятся, а пойдут в степь на десяток переходов, и почистят ее от оставшихся жителей, а потом еще перестанут пускать в степь купцов. Посмотрим еще, сколько заложников им удастся найти, ведь почти никого из жителей мы оставлять в восточных землях не собираемся.

Однако все мои размышления были прерваны писком коммуникатора, звонил начальник стражи:

– Ваша светлость, только что неустановленным отрядом атакован нижний поселок.

– О как. – Удивляюсь я. – Прямо-таки, неустановленным? И какова примерная численность этого отряда?

– Около ста пятидесяти – двухсот бойцов.

– У них есть хоть какой-то шанс захватить поселок? – Вопрос с моей стороны не праздный, в поселке около восьмидесяти стражников, плюс боевое население, которое тоже мух ртом ловить не будет, и может собрать отряд под сотню бойцов, так что силы примерно равны. Конечно, тут нужно учитывать неожиданность нападения, но там не новички и если, вот так в срочном порядке сообщают мне, значит, имеются какие-то опасения.

– Пока сложно сказать, Ваша светлость, – слышу я, – но мы уже собираем отряд в помощь.

– Хорошо, держите меня в курсе.

Отключившись, задумался, фигня какая-то, зачем атаковать перевалочный поселок в предгорьях? Ничего ценного там нет, в смысле золота, а товар хрен успеешь увезти. Может быть отвлечение внимания? Тогда вообще непонятно, от чего надо отвлекать? Хорошо, тогда будем соображать от противного, допустим, кто-то все-таки хочет со мной посчитаться, причем заинтересованы в этом три стороны: степняки, имперцы и некоторые герцогские дома. Степняков откидываем сразу, они не могут маскироваться под местное население, и вычислят их мгновенно, тем более в это время, когда граница надежно перекрыта. Герцогские дома? Опять проблемы, собрать большой отряд в принципе можно, и даже можно захватить нижний поселок. А дальше? Они ведь даже не смогут пройти первый тоннель, затвор там надежный придется им дня два его пробивать. Нет, это утопия, так же как и утопия нападения имперцев, через нижний поселок они не пройдут, а дорога через гиблые земли пока непроходима.

Последнее рассуждение мне чем-то не нравится. Чем? А вот чем, ведь я показал, что при правильном подходе передвигаться по гиблым землям можно. А что если имперцы решили воспользоваться подсказкой и построили короба больше размером и поставили их на колеса, пусть у них нет паровика, но толкать-то изнутри они их могут. И, следовательно, могут пройти сквозь тварей и выйти на подъемники. Отсюда вывод, если мои подозрения верны, то имперская центурия уже стоит внизу и готова выступить по времени. А может быть уже сумели захватить подъемники и ожидают, когда мы отправим все силы отбивать нижний поселок.

Через пару тэнов мне сообщили, что дозвониться до несших службу охранников на подъемниках не удалось. Вот и вся разгадка. Что ж, если все обстоит именно так, то зря они рассчитывают на мое хорошее к ним отношение, узнаю, что хоть один охранник серьезно пострадал, командира прикажу повесить на первом попавшемся дереве.

Встречать имперцев решили на объездной дороге у озера, это в зимние месяцы можно было пройти по льду напрямик, до вырубленной по краю горы дороге, а последние дни весны надо тащиться в обход, вдоль берега. На этот раз без Оливии не обошлось, на мои возражения, что это может быть опасным, она только хмыкнула и заявила, что сидеть в золотой клетке до конца своих дней не будет, и ни за что не упустит возможность развеяться. Вот так, кому война, а кому мать родна. Однако, стеная для приличия, был вынужден согласиться на ее присутствие, все-таки она сильный маг, в случае чего ее поддержка будет не лишней, вдруг придется отбиваться сразу по двум фронтам.

Засаду подготовили, замаскировались. Остается только ждать. Но не просто ждать, мы решили провести психологическое воздействие на противника. Кстати, с нижнего поселка сообщили, что атака отбита, отбита не без потерь, а значит кто-то уже должен серьезно пострадать. Когда нападающие поняли, что быстро успеха им не достичь, они сразу прекратили свои атаки и отступили в лес. Наивные, пути отхода им будут скоро перекрыты, ведь нам ничего не стоит завернуть пару баронских отрядов, которые спешат к границе, связь с ними со всеми у нас есть. Вот тогда и установят их принадлежность, думаю, это имперцы сумели «уговорить» некоторых жадных наемников, не объяснив, что их ждет в конце.

Имперскому центуриону Глегусу очень не нравился этот приказ, ведь пока в королевстве их хоть и не привечали, но терпели. А что буде после того как центурия под его командованием атакует дворец в Зеленой долине? И получится ли атаковать его? Все знают герцогиню Оливию как сильнейшего мага, да она в порошок легион сотрет и не заметит, да и ее муж тот еще затейник, от его артефактов нет спасения.

Но приказы императора не обсуждают, их выполняют, это может означать только одно, именно в этот момент он ведет своих воинов на смерть. Передовой отряд центурии спустился с последнего перевала, дальше, собственно говоря, и начиналась красивейшая зеленая долина. Но сейчас красоту ее разглядеть не получалось, скоро наступят сумерки, и придется идти в темноте почти всю ночь.

– Продолжаем движение, – скомандовал центурион, – группа разведки на сто шагов вперед.

Движение началось практически сразу, незачем было ждать когда в долину спустятся все.

– Что впереди? – Спросил Глегус прикомандированного мага. Хоть тот должен был сразу подать голос в случае опасности, но всегда бывают нюансы, которые услышать бывает полезно.

– Ничего не чувствую, – мотнул головой тот, – впереди опасности нет.

– Вот и хорошо, – вздохнул центурион чуть ускоряя шаг, чтобы встать во главе передового отряда, скоро разведчики начнут с помощью посыльных отправлять отчеты, принимать их лучше самому, чтобы не получать потом через третьи руки.

Двигались по времени где-то около половины части, как вдруг впереди стал виден свет как от нескольких факелов.

– Что за ерунда, – подумал Глегус, – почему нет сообщений от разведки?

Он поднял руку, останавливая движение отряда, и стал ждать. Но время шло, а никто не спешил объяснить ему, что происходит.

– Центурион, – вдруг раздался впереди голос молодой женщины, – почему вы заставляете себя ждать? Берите своего мага в компанию и подходите, в этом разговоре должны быть заинтересованы больше вы.

Глегус вздрогнул от неожиданности, оказывается, их здесь давно ждут. Предательство? Но делать нечего, надо идти, трубить атаку после того как ни один разведчик не сумел вернуться безумие. Возможно, все не так страшно как в это время представляло его воображение.

Когда командир центурии подошел ближе к свету, изливающемуся из больших осветительных шаров висящих прямо в воздухе, он смог рассмотреть установленный прямо на дороге походный стол и сидящую за ним молодую пару.

– «Герцог Антонадо и герцогиня Оливия», – сразу догадался он, – «однако – кошмар начинает сбываться».

– Прежде чем начать разговор, – начал говорить герцог, – ответьте мне на такой вопрос: все ли из охраны подъемников живы?

– Их усыпили, подкинули вино со снотворным. Думаю, утром они проснутся.

– Это хорошо, – кивнул Антонадо, – по крайней мере, кровь не станет препятствием в переговорах.

– Тогда позвольте встречный вопрос, Ваша светлость, – осмелел центурион, – что с моими разведчиками?

– А что им сделается? – Ухмыльнулся Антонадо. – Они живы и здоровы, и даже продолжают выполнять ваш приказ.

В этот момент герцогиня щелкнула пальцами и чуть дальше по дроге зажглись еще два осветительных шара, которые высветили группу разведчиков застывших в позах движения. Маг не удержался и даже издал непонятный звук от удивления, он понял, что разведчики попали под действие артефакта торможения времени, в этот момент должно было расходоваться огромное количество силы, однако никакого напряжения Оливи при этом видно не было. Это говорило о том, что она имела практически неограниченные возможности управлять силовыми потоками.

– Присаживайтесь, центурион, – кивнул герцог на стул, который тут же кто-то поставил перед столом.

Отказываться Глегус не стал, не в его положении сейчас привередничать.

– Итак, – начала разговор герцогиня, – ваши намерения для нас очевидны. Вам приказали уничтожить меня и моего супруга, а как звучал приказ относительно наших детей?

– В приказе ничего не было сказано о детях, – поморщился центурион, – да и мало кто рискнет отдавать такой приказ профессиональным военным. Мы воины, а не убийцы…

– Воины не крадутся в ночи, – жестко оборвала его Оливия.

– Тем не менее, это так, – вздохнул Глегус, он уже понял, что ничего хорошего лично его не ждет.

– Надеюсь, вы уже поняли, что нам ничего не мешает уничтожить всю центурию прямо здесь, на дороге?

– Да, я это понимаю, – кивнул центурион, – но если этого до сих пор не произошло, то это может означать, что у вас есть какое-то условие?

– Условие? – Герцогиня задумалась. – Нет, условия я никому выставлять не буду, а вот предложить могу. Но, тут есть одно препятствие, согласно королевскому эдикту, я ничего не могу предлагать гражданам другого государства.

– То есть? – Не понял Глегус.

– Тут все очень просто, – вмешался герцог, – Ее светлость хочет сказать, что то предложение, которое она хочет сделать, касается только граждан королевства.

– Но мы присягали императору, – продолжал тупить центурион.

– В том-то и беда, – кивнул Антонадо, и тяжело вздохнул, – легионеры империи пытались осуществить акт агрессии в отношении граждан королевства, при том что сами государства не находились в состоянии войны. Естественно император не будет делать заявления, что все это делалось по его приказу, из этого следует, вас должны судить как обыкновенных убийц независимо от того удалось выполнить приказ императора или нет. Империя вычеркнула вас из списка живых в момент отдачи приказа.

Глегус задумался, долгое время службы в армии приучило его не рассуждать, за все отвечает тот, кто дает приказы, но тут ему присылают приказ, который изначально дурно пахнет. А теперь оказывается, что все гораздо хуже, его самого и всех легионеров поставили вне закона. Герцогиня прямо сказала, что пока они верны императору, она им предложить ничего не может. А значит плата за жизнь – отказ от присяги. Хотя какая может быть присяга после того, как от них практически отказались?

– А какое предложение вы, Ваше сиятельство, хотели сделать гражданам королевства? – Поинтересовался центурион.

– Какое может быть предложение накануне войны со степью? – Пожимает плечами Оливия. – Естественно будет предложено вступить в ряды защитников Идрума. Условия оплаты стандартные, плюс боевые, и наши гарантии, что вас никогда не заставят воевать против своих бывших граждан.

– Позволено ли мне будет поговорить с легионерами? – Наконец принял решение Глегус.

– Это мы и хотели вам предложить, – кивнула Оливия, – решение по каждому легионеру будет приниматься только индивидуально, и служить они будут в разных легионах Идрума.

– Я могу забрать своих разведчиков?

– Сделайте одолжение, – улыбнулся герцог, и стал что-то обсуждать вполголоса со своей женой.

Центурион поднялся из-за стола и подошел к группе разведчиков, но они по-прежнему стояли в статичных позах.

– Ваша светлость, – повернулся он к Оливии.

– А, да, – спохватилась та, и после взмаха ее руки время для группы разведчиков снова продолжило свой привычный бег.

– Что скажешь про герцогиню? – Поинтересовался Глегус у мага, когда они отошли подальше от герцогской четы.

– Невероятно сильный маг, – сообщил ему тот, – я слышал о том, что Оливия сильна, но даже не подозревал, что настолько. В империи нет магов такой силы, никто не может подпитывать артефакт торможения времени в течение двух тэнов, максимум несколько вздохов, а то и вообще приходится ставить магов в круг силы.

– То есть, она действительно может одним движением руки уничтожить всю центурию. – Сделал вывод имперец.

– Для этого ей не придется даже махать рукой. – Подтвердил маг.

– Однако, – снова задумался центурион, выходит их послали на верную смерть.

Предложение Оливии имперцы обсуждали долго, и только под утро выдвинули встречное предложение, они просят разрешить им присягнуть королю Идрума, но с новыми именами. Никто не должен знать их настоящих имен, иначе родственники в империи могут пострадать.

Что ж, вполне обоснованная просьба, и удовлетворить ее в наших силах.

– Ну, слава Асону, – расслабился я, – наконец-то можно будет нормально выспаться.

– Да уж, – кивнула Оливия, – что-то они там слишком долго обсуждали очевидное решение.

– А, не обращай внимания, – махнул я рукой, – пусть думают, что у них был выбор. Сильно устала?

– Ты знаешь, не очень, – благоверная прислушалась к себе, – управлять силой стало как-то легче.

– Недаром, тебя все стали бояться.

– Хитрый ты, – хмыкнула Оливия, – спрятался за моей спиной, никто и не подозревает, кого на самом деле надо опасаться.

– Вот пусть и дальше не знают.