Инженерный Парадокс 4

Глава 4

Штаб-квартира банды «Шутники», северный регион Нижнего города, Новгород

Жора-Шутник, как называли невысокого, полного и чрезвычайно весёлого и энергичного человека, был в несвойственном его прозвище настроении. Атаман одной из крупнейшей и авторитетнейшей банд севера от Свалки хмурился.

И было с чего: недавнее происшествие, громом прогремевшее по Нижнему, ставило под вопрос одного из подельников Шутника. Причём если не ключевого, то крайне важного. Правда возникло сомнение, некопетентность ли это… Или, возможно, слухи врут?

Решив проверить этот важный вопрос, Шутник поручил нескольким подельникам и просто бойцам, никак не связанным с Жалом — подельником, занятым со сбором информации — разведать, собрать слухи, получить данные.

И на данный момент хмуро выслушивал рассказы.

— Значит, эта «банда детишек» просто взяла, и перемолола на подступах к Госпиталю боевой отряд корпоратов, с техникой? — подытожил он результат рассказов. — Без особых потерь, потому что кто-то из этих Гаражных валялся в больничке, а они не хотели, чтобы его беспокоили?

— Выходит, что так, атаман, — пожал плечами подельник, а остальные поддержали его согласным гулом. — Только что точно между Гаражными и корпами было — непонятно. Что перед замесом базлали, верняк. И какой-то из них в больничке чалился, так и было.

— Понятно, а позовите-ка мне Жало. И прочих подельников, кто на базе. Разговор будет! — широко улыбнулся Шутник, весело заблестев глазами.

Вот только знающие его члены банды, чуть ли не толкаясь, покинули помещение. А судя по взглядам подельников — они бы не прочь составить компанию бойцам. Чувство юмора Шутника было широко известно, и подчас затрагивало не только непосредственную жертву… объект шутки.

Вскоре Жало явился, опасливо зыркая на Шутника — и голова у него имелась, и чутьё. Да и с информацией этот невыразительно выглядящий тип средних лет работал на достаточно неплохом уровне.

— Здравствуй, Жало, друг мой, — широко улыбнулся Шутник, подошёл к подручному, приобнял и… с оттяжкой ударил того железной дубинкой по бедру.

Не из особой жалости — жалость Шутник в шутку продал, забыв забрать обратно. Просто ошибка Жала была тяжела… Но фактически единственная за долгие годы. И если это именно «ошибка» — за неё следовало наказать, а не отправить главу информаторов на больничную койку или на тот свет.

Сам Жало на удар слегка дёрнулся, но ни криком, ни невыразительным лицом не показал, что его заметил.

— Здравствуй, атаман.

— А скажи мне, друг мой Жало, что ты мне говорил про Гаражную банду, с атаманом Федькой — помнится, шустрый мальчишка, всё за понятия на сходке тёр.

— Я… ошибся… — сообщил Жало, на что получил следующий удар — в бок колена, и повалился на землю.

— Как смешно! — веселился Шутник. — А как тебе мои шутки⁈ — нанёс он несколько резких ударов по плечам и предплечьям.

— Смешно… атаман. Очень… — запинаясь выдал Жало.

— Ну, недаром меня зовут Шутником, — улыбался Шутник, отошёл от жала и плюхнулся в кресло. — Рассказывай.

И Жало рассказал. В общем, сказать, что он сильно провинился — Шутник не мог. Банда далеко вне зоны влияния Шутников, а докладывая, Жало опирался на перекрёстно проверенные слухи. Вот только…

— Вот только Жало, на будущее, не шути над Шутником. Не знаешь ни хера — лучше так скажи. Скучнее будет, — широко оскалился Шутник. — Ладно, с этим разобрались. Вот только выходит, подельники, что у Гаражных и техника, и броневики. И хорошее оружие…

— И подготовка! — брякнул Лом, глава отбойщиков банды, прямой и… недалёкий, как своё прозвище, но крайне эффективный в своём деле.

— Подготовка, Лом — херня, — задумчиво протянул Шутник. — Были бы бабки, да времени немного — и Жало балет танцевать научится. Жало, хочешь балет танцевать?

— Нет, атаман.

— И зря, смешно бы вышло, — отвлечённо сообщил Шутник. — Значит у Гаражных есть бабло, и не малое. И не делятся.

— А с чего им делиться-то? — выпучил глаза Лом.

— А потому что с нами делится надо, — наставительно сообщил Шутник. — Значит, так: всем говорю, не только тебе, Жало, но тебе особенно. Разузнать про технику, производства, интересы и порядки этих Гаражных. Сколько у них бойцов, с кем дружат, с кем не слишком. И думайте, как бы их под нас прогнуть. Без боёв.

— Да мы их…

— Мы их, конечно, уделаем, — признал Шутник. — И даже не мы, а пацаны под нами… Но нам бабло из интересно.

— Это не наша территория, атаман, — отметил один из подручных.

— Да ты что! — захлопал глазами Шутник. — В жизни бы не подумал! И как это мешает нам их на бабло поставить? — уточнил он, на что сказавший нервно передёрнул плечами. — И ещё. В больничке кто-то важный лечился. Тоже надо разузнать про него всё. Может и сам Федька… но не думаю. Ладно, все всё поняли?

— Поняли, — в разнобой ответили подручные.

— Так идите, напрягайтесь! — хмыкнул Шутник, и через минуту остался в пустом кабинете.

Рассуждая о том, что судьба лохов — кормить хищников. Хоть с оружием лох, хоть без. Шутник — хищник. Ну а то, что Федя — лох, даже не вызывало у Шутника тени сомнений.

Бункер координации совместных операций проекта «Феникс», кабинет менеджера силовых операций.

Менеджер силовых операций Картеля Мстислав смотрел на стоящего на коленях, с заломленными руками, высокопоставленного гвардейца. То, что тот принадлежал к конкретной корпорации — никого не волновало. Громкий разгром нанёс ущерб именно Картелю, и корпорация… просто откупилась координатором, несмотря на то, что получила самые серьёзные прямые убытки.

Силовики втащили этого типа в кабинет, заломив руки поставили на колени, пока Мстислав знакомился с данными по инциденту. И если часть событий, вроде мощнейших взрывов тайных складов и обрушившийся мост, он рассматривал больше как происки конкурентов — внутренних, что маловероятно, поскольку пострадали все. Или внешних, из чего будет исходить дальнейшее расследование.

То вот начало конфликта вызывало МАССУ вопросов.

— Почему в караване к Донорскому центру руководил этот идиот? — ровно спросил он.

Причём «идиот» было не оскорблением, а констатацией факта. Разве что оставался шанс на саботаж и предательство… но это вопрос расследования в будущем. И поиска этого пропавшего без вести графа. Возможно, даже мёртвого… но никаких доказательств этого не было.

— Граф Медведев занимает… занимал соответствующее положение в корпорации…

— Это была операция картеля. И за неё отвечал ты. Если тебе так был важен этот надутый идиот — приставил бы ликвидатора! Ты имел все полномочия!

— Я не имел никаких оснований…

— Некомпетентен. Нанёс этим Картелю и нашим корпорациям серьёзный ущерб. На запчасти его! — бросил он охранникам, один из которых недоумённо замер.

— В наш донорский центр, — усмехнулся Мстислав, впрочем, не слишком весело.

Вообще какой-то бредовый сюрреализм, задумчиво просматривал Мстислав немногие сохранившиеся от начала сражения изображения. Слепоглухонемому идиоту видно, что между караваном и этими бандитами был паритет. А никак не подавляющее преимущество. Да и было бы оно — столь безответственно нарываться на бой, имея задание и груз от Картеля… Уму непостижимо.

Дело в том, что Картель, выражая интересы всех корпораций, старался наладить контакты с донорским центром. И даже перепродавал ему органы, честно купленные у местных. Купленные… до поры. Потому что на определённый момент органы должны были «политься» полноводной рекой. В каждой корпорации тысячи работников. И ни одна корпорация не сможет обеспечить каждого регенеративной медициной.

А сотрудники — это обучение, опыт. Что значит прибыли корпорации, которые никто не хотел терять. Так что схема вовлечения в трансплантологию обитателей Нижнего была одной из значимых проекта «Феникс». Вот только законы Империи, наблюдатели… Много палок в колёса честному стремлению к прибыли. И реализовывался план вовлечения Донорских центров и Госпиталей. Для начала — завалить их честно купленной требухой, «подсадив»…

Схема понятная, гарантированно рабочая, но сейчас — забуксовавшая. Правда, Совет дал ему практически неограниченные полномочия для возобновления работы. Мстислав ухмыльнулся, врубил терминал и, не здороваясь, сообщил:

— Ваш координатор сломался. Присылайте следующего, — ехидно высказался он. — И поумнее на этот раз, — дополнил он вполголоса.

Разорвал связь и продолжил размышлять. Текущий инцидент породил кризис, несколько настороживший Совет — случаи более ожесточённого и организованного сопротивления, нападения на транспорты корпораций… Но это не проблема, чтобы ни думали сидящие в Совете карьеристы. Неделя или две, показательные расправы — и банды угомоняться, занявшись привычной резнёй и своими помойными делишками.

А вот программа трансплантологии — действительно важно. И надо обезопасить Донорский центр и госпиталь от местного отребья, как-то заполучившего приличное вооружение. Но оставшегося отребьем — лечиться им, уродам! Могли и сдохнуть, не мешая серьёзным людям…

В любом случае, надо продолжать работать с тем же центром. Вооружённые силы в них самих не разместишь, не нарвавшись на агрессивный ответ Империи. Но разместить блокпосты, орудийные башни, заминировать подъезды минами с дистанционными взрывателями, ракетами с самонаведением… Империя никак не помешает.

Дорого, но программа трансплантологии гарантированно окупит затраты, а контроль над окрестностями Донорского центра, как и уничтожение этого отребья — вернёт страх корпоративный в сердца распоясавшихся бандитов. Точнее, вернёт быстрее, чем если начинать всё на новом месте.

Но показательно уничтожить ту банду просто необходимо. Они и так вскоре сдохнут, но уничтожение именно их сэкономит массу времени и средств, рассудил Мстислав и занялся планированием ближайших действий.

Я прислушался к внутренним ощущениям, и как-то они меня не слишком радовали. Впрочем, радости добавилось, когда до сознания достучался процесс развертывания баз. Так что если сравнивать с прошлым разом — выходило ГОРАЗДО лучше. Правда, я чуть не сдох… но назовём это ошибкой недопонимания. Тем более, что реальность вполне соответствует этому названию.

В целом, вышло скорее хорошо. Я жив, развёртывание идёт — неприятно, но не более. Правда, надо понять, что творится вовне. Несколько смущает ощущение инородных предметов и условная невесомость тела…

Так, траты питательных веществ. Это иглы и катетеры, моему телу не давали умереть. Но у Эскулапа нет подобного оборудования, точно. Значит, я не в Гараже, на что указывает и ощущение невесомости и тёплого плотного объекта вокруг тела. Медицинский гель, похоже, а я — в полноценном госпитале.

Открыл глаза и немного удивился. Во-первых, в довольно просторной палате был только один пациент, в полноценном медсаркофаге (хоть не закрытом) обставленном кучей приборов и датчиков. Во-вторых, несмотря на то, что я в одиночестве, вокруг суетилась десятка медиков. По-моему — занимались Имитацией Бурной Деятельности, но точно не давало понять «в-третьих».

А оно было таким: поверх рубашек и халатов на всех присутствующих болтались пластинки на цепочках. Алхимические блокираторы, раздел артефакторной алхимии. И блокировали они работу менталиста.

— О, вы очнулись! Прекрасно! — с редкостной фальшивости улыбкой обратился ко мне мужчина лет шестидесяти.

Очевидно — главный в месте, где я нахожусь.

— Где я?

— Погодите, сейчас…

— Где я⁈ — немного повысил голос я, с некоторым удивлением отметив рефлекторную пси-активность.

— Вы — в госпитале при Донорском центре…

— Отлично. Я встаю…

— Вам нельзя! Нам надо обследовать…

— Не надо. Я в достаточной степени контролирую своё тело, чтобы поставить более точный диагноз, чем способны вы. Себе, — уточнил честный я. — Моё пребывание в медсаркофаге излишне. Как и в госпитале.

— Да погодите же! — чуть не заламывал руки медик. — После вашего… приступа, вы можете дать гарантию, что ваши ощущения достоверны?

— Да, — на секунду прислушался я к своим ощущениям.

— А я предпочту проверить…

— Я — пленник⁈ — повысил голос я.

— Нет конечно…

— ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ! — рявкнул я.

С некоторой оторопью, но и интересом наблюдая за последствиями. А именно, золотая пластинка на груди общающегося со мной врача просто… треснула на две половины, соскользнула с цепочки и зазвенела на полу. Сам врач скрючился, зажмурился, хватаясь за виски. А остальные медики, проявив редкостное единодушие, просто убежали.

— Занятно, — констатировал я. — И надо будет в первую очередь заняться самодисциплиной и контролем…

— Золотые слова, — раздался голос Эскулапа, через секунду засунувшегося в палату. — Ты что с врачами творишь, шустрый парень?

— А чего они⁈ — после недолгого раздумья нашёл я оптимальный ответ.

— Э…кхм… гыг, — выдал Эскулап. — Ладно, с тобой всё в порядке?

— Не вполне, но госпиталь не поможет. Питание и нормальный сон.

— Ладно, тогда будем тебя выковыривать. Только ты поосторожнее, шустрый парень. Угробишь меня или сожжёшь мозги — кто будет ваших придурков лечить⁈

— Слушай, Эскулап, — обратился я к старику, проводящему манипуляции с терминалом управления, вследствие которых из меня вылезали иглы, а медицинский гель понижал уровень.

— Ну?

— Я вот подумал. Что бы со мной ни случилось, кто бы на тебя не воздействовал Даром, ни черта у него не выйдет сжечь мозги.

— Это ещё почему? — удивлённо уставился на меня он.

— Конкурировать с тем количеством спиртного не сможет ни один одарённый. Говорю тебе как квалифицированный инженер. И если после того количества спирта, что ты потребляешь, у тебя остались мозги… они неуязвимы.

— Шутник, — фыркнул Эскулап. — Но так, ничего. Смешно немного. Верю, что ты в порядке, шустрый парень.

— В относительном.

— И в это тоже верю. Твоя одежда, — указал он на белый стеллаж, сливающийся со стенами. — Полотенца, — указал он на гигиенические полотнища. И моя рука, — мелко захихикал старик, подхватив меня за плечо, поскольку меня ощутимо «повело».

Не без его помощи привёл себя в некоторый порядок и оделся. Всё же Эскулап — медик, и принимать его помощь… несколько непривычно и даже немного напрягает. Но правильно и логично. И силён, дед! Он ведь не силовой одарённый, я — не пушинка, а придерживал и помогал идти одной рукой, без особых усилий.

А ещё раздражает текущая ситуация… ну точнее, ситуация с развёрткой баз. У миньонов — инструкции, запас питательных инъекций, всё… Вот только в этот раз не помогло. И предусмотреть это… просто невозможно. Я просто не знаю ценностей, мотивов, социальных взаимодействий остроухих валаров, создавших эти базы. Так что раздражаться бессмысленно… Но подумать, хотя бы как дрянной генерал, над «прошлой войной» — в принципе будет не лишним.

И Сивер — точно сволочь, определил я место «покупателя» моего Проклятого Дара во Вселенной.

Доковыляли с Эскулапом до выхода и немного удивились оба. Как я понимаю, медик торчал в госпитале, следил чтобы у бесчувственного меня не свинтили чего-нибудь лишнего, с точки зрения медицинского персонала.

А зрелище выходило… ну мягко говоря — впечатляющим. Несколько мощных бронемашин чадили дымом, представляя из себя остовы. Компанию им составляли броневики, хотя там, может, и сохранилось что-то интересненькое… Хотя пока не до этого. В общем, следы такого, впечатляющего боя с применением техники между Гаражными, практически в полном составе присутствующими тут. И какими-то корпоратами, тела которых парни стаскивали к обочине.

Дорога тоже несла на себе следы весьма впечатляющей баталии, а я, разглядывая это, произнёс:

— Какое-то время я инвестировал в Гаражную банду силы, время, умения и средства. И чёрт возьми, я назову слепошарым идиотом того, кто при виде этого скажет, что это была плохая инвестиция!

— И трахнутым агнозистом, — поставил диагноз гипотетическому «кому-то» Эскулап.

Тем временем перед ступенями у входа в госпиталь лихо затормозил мой джип. А в открытую дверь выскочил взъерошенный, явно усталый, но довольный Федька.

— Очнулся, — улыбнулся друг, приобнявший меня и чуть не поваливший на ступеньки вместе с Эскулапом.

— И почти здоров. Если не добьёшь от полноты чувств, — уточнил я.

— Постараюсь, — усмехнулся Федя. — В госпитале ты закончил?

— Да. Домой. И что тут…

— Погоди, Марк, давай по дороге. Мне не хочется тут слишком задерживаться, — кинул косой взгляд на последствие боя Федя.

— Понимаемо, — кивнул я.

И тут Федька подскочил к джипу, вытащил здоровенный кейс с наличными и стал, сверяясь с планшетом, перекладывать пачки в мешок.

— А это что это ты? — оценил я натуральные тысячи денег в кейсе.

— С госпиталем надо рассчитаться. Ерунда… — отмахнулся он.

— Ни фига себе ерунда! — возмутился я. — Дай хоть на счёт посмотреть!

— Ну-у-у… смотри, — протянул он планшет.

Сумма — впечатляла, прямо скажем. Вот только…

— Основной ценник за разрушенные алхимические защитные артефакты, — отметил я.

— Ну да. Марк, ты…

— Я догадываюсь, — частично с удовольствием, а частично — с неудовольствием ответил я. — Вопрос не в том. Три десятка разрушенных «эманациями пациента» артефактов, так?

— Ну там так написано.

— Примерно столько ты и похерил, — подтвердил Эскулап.

— Ага. Вот только скажи мне, Эскулап, на кой хрен в моей палате было больше десяти медиков? И сколько было нужно РЕАЛЬНО?

— Хм-м-м… думаешь — так?

— Уверен, — решительно кивнул я.

— Ну так-то наладчик, один врач… Пяток ты бы всё равно похерил, — прикинул дед. — Но не больше.

— Так вот, Федь. Плати за пять.

— Марк, я обещал…

— Плати за пять, давай мой контакт. Клятвенно обещаю в течение недели рассмотреть детальный отчёт о необходимости использование того количества персонала, что было. И если этот отчёт будет достоверным — оплачу из своего кармана. С пятнадцати процентной надбавкой за задержку.

— Хм-м-м…

— Федь, они тебя разводят.

— Возможно, но…

— Я реально заплачу, так и передай.

— Ну… ладно, Марк, уговорил, — подмигнул он, перераспределил финансы и заскочил, прыгая через три ступеньки, в госпиталь.

— Показушник, — буркнул я, опираясь на Эскулапа.

— Завидуй молча! — возмутился проницательный дед. — И достал меня шатать! Вон тачка, туда и садись, недолеченный пациент!

— Логично, — признал я.

Уселся, хлопнул по плечу Хрома и через пару минут дождался заскочившего в джип Федю. Парни, пока его не было, оперативно набились в транспорт, так что джип тронулся уже в составе колонны, направляющейся к Гаражу.

— Рассказывай, — категорически потребовал я у Феди.

Тот напоказ вздохнул и стал рассказывать. И… ну, маскировке Гаражных настал конец, без вариантов. С треском, блеском, блестящая победа без потерь над… превосходящими в технике и силе корпоратами. Точнее в количестве техники. Тут я собой заслуженно погордился, в плане предусмотрительности. Дело в том, что свою временную недееспособность, захват и даже смерть — я рассматривал.

Как и положено инженеру, оценивающую сложную систему с неизвестными переменными. И на такой случай сделал… ну что-то вроде запаса «мёртвой руки», как его называют. И Гаражные им воспользовались, получив оружие, броню… Да те же ракетомёты. И после произошедшего озвученное некогда Феде педагогическое рассуждение «надо, чтоб оружие заработали» — уже не работает.

Как минимум потому, что заработали. Но сам факт своей предусмотрительности, чертовски вовремя сработавшей и спасшей меня даже без моего контроля — порадовал.

В общем, думаю я, прикидываю, пока Федя рассказывает ужасы про бессознательного инфернального менталиста Марка, мало что не разнёсшего Гараж своим приступом. И думаю, что надо бы мне, всё-таки, сделать какой-то автомат на случай травм… и развёртывания баз. Только вот какой?

Кокон, типа маленького медсаркофага? Или условно-антропоморфного (ну хотя бы с руками) робота-медика? Так и то, и то, с габаритами огого какими, с собой не потаскаешь. А весь смысл задумки — помощь в ЛЮБОМ месте, в ЛЮБОЕ время.

Пока прикидывал, связывался народ, выражали всякое, часто матом. На тему моего прихода в сознание, благожелательного толка. А я доставал из бардачка своё оборудование, мимоходом обрадовавшись, что ничего не потерялось, с кавычками и без.

— Чего⁈ — вдруг удивился я до возмущения, выловив из Фединой трепотни совершенно хамкий факт.

— Говорю, что мы тут уточнили. Эти корпораты контролируют окрестности Донорского центра и госпиталя, — повторил Федя.

— Да они охренели! — вынес я взвешеный вердикт. — То есть, понаехали в наш Нижний и ещё тут пытаются решать, кому лечиться, а кому нет⁈

— Ну… как-то так, Марк. Неприятно, да.

— Охерели, выкидыши чумного опоссума! — подтвердил говорильником молчавший до этого Кирпич.

— Ну а мы-то что сделаем? — криво ухмыльнулся Федя.

— Как что⁈ Естественно, сами начнём крышевать госпиталь! — ответил я.

— Марк, я, конечно, понимаю, что…

— Федь, у нас на текущий момент конфликт с корпоратами неизбежен, так?

— Ну, в общем… да.

— Смысла таиться и прятаться никакого. Как и учитывать их… интересы. Можно, конечно, всё бросить и разбежаться… Только не рядовым бойцам это не поможет, восемьдесят процентов гибели. У рядовых — шестьдесят.

— Я это… ну без процентов, конечно, понимаю, Марк. Но судя по всему — госпиталь им важен…

— Нам и Нижнему важнее, — отрезал я.

— А игрушки будут? — подал голос весёлый Кирпич.

— Знаешь, Кирпич, у меня возникает желание построить тебе и только тебе игрушечную автоматизированную фабрику.

— А нахера?

— Только она сможет утолить твою нереализованную страсть к игрушкам.

— Марк, не говнись, блин! — под ржание даже с той стороны канала возмутился Кирпич.

— Возможности и техника — будут. У нас сейчас, вообще-то, шансов «отсидеться» не осталось. Даже временно отсидется.

— Этот шутник недолеченный прав, — отметил Кирпич. — Или идти вперёд, контролировать новые территории и бить врагов на их земле — или кирдык Гаражным.

— Обсудим, — отрезал Федя. — И позже. Тебе, Марк, надо бы выздороветь.

— Ну, не помешает, — признал я.

И тут раздаётся канонада. Беглый опрос показал: голова нашей колонны нарвалась на засаду… Хотя есть у меня подозрение, что это была не засада. Место атаки дурацкое, явно «с ходу». Похоже мы просто нарвались на десяток броневиков, заблудившихся по дороге жизни. И стремившихся перед этим на подмогу к корпоратам у госпиталя.

Впрочем, это не отменяло того, что десяток броневиков с крупнокалиберными пулемётами — сила. Не говоря о том, что там и десанта может быть ощутимо. А у нас… некоторый дефицит боеприпасов, ракетомётов нет…

— Мы их задержим, — мужественно, но всё равно дурацки сообщил Тимоха из передней машины. — А вы в Гараж…

— СТОП! — рявкнул я. — Так, ты на каком броневике? Когда он в мастерской был? — в ответ бормотание, а я улыбнулся. — Так, Тимох. Ты или кто там их экипажа, пните борт под нижним рядом сидений посильнее.

— Ей, а на кой⁈

— Делай!

— Делай! — рявкнул и Федя.

— А то сгною на тренировках, даже если сдохнешь! — посулил Кирпич.

— Коробка… — послышалось по рации через полминуты. — А там — патроны… Странные какие!

— В башенный пулемёт зарядить. Стрелять одиночными по броневикам.

Через несколько секунд раздался гораздо более мощный взрыв. А потом и их череда.

— Охереть! — раздалось по рации. — Прям в клочья! Марк, а что это было⁈

— Это было желание усталого и больного инженера добраться до кровати дома, — буркнул я, чувствуя, что мне и вправду не помешает поспать.

Тоже неплохая заначка, вообще-то… И надо бы, наверное, перепрятать — пара сотен рублей за выстрел только материалами… Ну ладно, посплю и подумаю, рассуждал я, клюя носом.

А через полчаса у дома Кузнецовых происходил торжественный внос меня домой. На ногах я бы, наверное, удержался. Но как-то не было никакого желания. Миньоны несут, я готовлюсь ко сну — скорее хорошо, чем наоборот. Распахнули дверь, понесли в спальню… И тут из кухни выходит Глория. В Келифе, но с поднятым забралом.

— Принесли? Молодцы! — выдала она. — Несите в спальню.

— Ей, а ты кто? — всполошились миньоны, которые Глорию в лицо вроде и не видели.

— Жена Марка, — усмехнулась она. — Тащите быстрее. Я сама им займусь…

— Э-э-э-ы-ы-ага, — обозначил я многозначным звуком всякие мысли.

— Положили — свободны! Спасибо, что принесли, — выдала она через полминуты.

— И вправду, парни, идите, — наконец, обрёл я чудо членораздельной речи. — Завтра буду в Гараже…

— Через два дня! — заявила эта… дамочка.

А я ещё думал, что анекдоты про «женщин после брака» — фантазии! Вот же Глория подколодная — подкралась, воспользовалась беспомощностью… На этом я просто засмеялся в голос, оценив некоторую бредовость рассуждений. И душераздирающе зевнул.

— Завтра, — сонно отметил я.

— Через два дня!

— Ладно, уговорила, — ухмыльнулся я, засыпая.

А вот через… хрен пойми сколько времени, но уже явно во сне… я очнулся. Точнее, оказался… в некоей области, соответствующей той, где меня экзаменовал блок базы. Не место, ощущение, понимание… как-то так.

— И какого, извиняюсь, хера⁈ — искренне возмутился я, внутренне ёжась — если сейчас по каким-то сволочным правилам и протоколам начнётся «второй круг» — вероятность моего выживания падает процентов до тридцати.

А выживания Гаражных… даже считать страшновато. Реально — какого хера это злостное порождение остроухого гения от меня хочет⁈

В процессе прохождения экзаменационного испытания вами показаны беспрецедентные, уникальные результаты. Для дальнейшего обучения необходимо внести окончательную ясность, для составления оптимальной программы обучения.

Чё-то… хрень какая-то, безблагодатная. Впрочем спишем пока на паранойю.

— Проходить экзамен вновь я отказываюсь. Категорически! — уточнил я.

Этого не понадобится. В процессе экзаменационного испытания встретился ответ, который предполагает возможность ошибки. Вас, как экзаменуемого. И системы оценок. В вопросе шестьсот четыреста двадцать девятом в качестве одного из элементов ответа упоминалась нейтронная материя. Уточните, какое количество орбитальных электронов имело использованное вами вещество?

— Никакое, — фыркнул я. — Что вообще-то в самом определении нейтронного вещества прямо говорится.

Ваш ответ полностью верен. Поздравляю. А жаль…

— Так, ты вообще кто такой? И не надо мне вешать лапшу на уши, что ты программа! — озвучил я подозрения, ставшие уверенностью. — Они у меня не острые, всё равно она с них свалится.

Уточнение экзамена окончено.

После чего ощущение этого экзаменационного пространства стало исчезать, а я проваливаться в обычный сон. Интересненько выходит… И потенциально опасно. И пока не уснул — сделать «завязку» в памяти, чтобы не забыть это, когда я проснусь.