Инженерный Парадокс 4

Глава 13

Сидел я перед подземным полигоном. Можно сказать — пригорюнившись. Эскулап, участвовавший в текущем мероприятии, матерно охарактеризовал испытуемых скопом, махнул рукой и свалил. А мне сваливать было нельзя: идея полевой медицины, всё-таки, моя. И накрывалась это идея алкоголизмом, пристрастием к алхимии и просто кривыми руками.

И ладно бы кривые руки были как у Рукожопа, когда профессионализм всё окупает! Так нет: из полусотни «медиков» худо-бедно хоть на что-то годились только пятёрка. И те — разве что как фельдшеры: не имеют толкового образования, да и в банде я бы этих детин, скорее, просто вооружил и направил в бой. Судя по их зверским физиономиям, с которыми они перебинтовывали манекены — они бы тоже предпочли этот вариант.

А остальные медики, в основном, с образованием и даже практикой в госпиталях, были какими-то недотыкомками, с трясущимися руками, дёрганые… И вообще, я бы на месте пациентов от таких бы отстреливался, несмотря ни на какую тяжесть ранений!

— Да уж, — охарактеризовал наблюдаемое Федя, как и я, участвовавший в «наборе». — Но вообще — неудивительно. Медиков много, но в Нижнем они оказались не просто так. А у нас академиев медицинских не водится…

— Это понятно, Федь, — согласился я. — Только на пяти фельдшерах медслужбу не построишь.

— Может, всё-таки, женщин? — как предложил, так и задумался Федя.

Да и я задумался. Вообще, в банде был довольно ярко выраженный патриархальный уклад. И неспроста: банальный обмен веществ и стартовые ТТХ делали из мужчин несколько более подходящих бойцов, нежели из женщин. Исключения, конечно, есть. Но в среднем по Нижнему те же девицы-собирательницы, уже официально состоящие в Гаражных — нонсенс.

Не говоря о том, что женщины в процессе боевых действий подвергаются несколько большему риску, в плане насилия, нежели парни. Плюс — некоторый дестабилизирующий фактор в самой банде: медики, а в случае женщин — медички, будут в плотном контакте с боевыми отрядами…

Короче, причины, почему на первый вопрос Феди «а может?…» я ответил решительным «нет» — были. Но в текущей ситуации оставалось делать разве что фельдшерскую недослужбу, а не полноценную медицинскую, пусть и полевую. Так что вариант с женщинами-медиками, которых, со слов Феди, намного больше в Нижнем, чем мужчин, выглядел чуть ли не единственным возможным.

— Ну-у-у… Давай попробуем, Федь. Но проверять буду жёстко! — предупредил я.

— Только «за»: от этого жизни парней зависят, — кивнул атаман.

И через час, к моему удивлению, набралось тридцать женщин. Я-то думал, что проверка отложится на сутки. Ну есть и есть, и первую часть проверки, с манекенами и вопросами, прошли все тридцать.

Но на подходе была вторая часть, определяющая, станут ли эти дамочки «боевыми медиками». И к этой проверке я готовился основательно. Для начала, на небольшом полигоне-стрельбище подготовил обстановку и механизмы.

А дальше я разместил в сетке объявление среди Гаражных, на трёх добровольцев для получения ранений. Мы в боевой обстановке медиков проверять собираемся, так что манекены тут не годятся. Правда, сетка Гаражных огорчила. Спрашиваю: есть добровольцы на ранение? — а в ответ тишина. Ну, как бороться с несознательностью, я знаю: после дополнения «добровольцев ждёт премия!» количество сознательных и ответственных Гаражных выросло до пары сотен.

Отобрал тройку, через минуту явились — орлы! Коррумпированные, блин! Ну да ладно: ранить их непосредственно был бы перебор, так что сконфигурировал разными типами излучение парализатора. Парни повалились на песок полигона, и на него стали запускать медичек.

Не успели они подойти к трём телам, как врубилась сирена, и освещение стало мигать. Дёрнулись, но до парней добрались, стали диагностировать. А я извлёк пистолет-пулемёт и открыл огонь над головами.

Дёрнулись, продолжают. Ну ладно, выпустил несколько паучков, пытающихся помешать лечению — просто отпихивают. А одного, особо кровожадного, со столовым ножом, жестокая медичка запустила в стену, ударом сумочки. Не особо обращая на него внимания, а паучок так старался!

Тем временем одного из парней уже привели в себя, и я приступил к последнему аккорду: прикопанные в песке баллоны со слезоточивым газом с шипением начали выпускать содержимое. И тут тоже — придраться не к чему: нацепили газовые маски из полевых наборов на парней, потом на себя. И работают. В общем, дальше проверки проводить — только время тратить.

Заходит на полигон Федя, да ещё с ухмылочкой такой, блин…

— Ну что, не подходят? — негромко спросил он.

— Подходят, — не стал я опускаться до его моральных низин арахнофоба. — Приняты! — гаркнул я дамочкам, уже приведшим в себя всех трёх парней.

— Все? — спросила одна из них.

— Да.

— А проверка? — удивлённо залупала она на меня глазами, а Федька захрюкал в кулак.

— Вы её прошли.

— Так это она была. А что тут было такого-то?

— Меня «такое» устроило, — отрезал я.

Вышел с полигона, прихватив Федю. И, чтобы не слишком веселился, озадачил новой вводной.

— Пока ты неприлично ржал, Федь, я тут подумал. И старый вариант формации для медиков ни черта не годится.

— В смысле? — перестал идиотски веселиться атаман.

— В прямом. Оружие мы им, конечно, дадим. Но в машине будет всего два медика.

— Водитель, пара медиков. Почему пара-то, Марк?

— Охрана. В каждую машину по бойцу. Для охраны.

— Ну-у-у…

— Надо. Таких женщин — стоит охранять, — озвучил я, на что Феде осталось только согласно кивнуть.

Бывшая Автомастерская, штаб-квартира банды Гаражные, Нижний город, Новгород, Теодор

Фёдор сидел в своём кабинете и принимал доклады от глав патрулей. Временами совершенно неподобающе улыбаясь — удивлённая и слегка обиженная физиономия Марка после испытаний медиков постоянно всплывала в памяти.

Впрочем, если подумать, повод для улыбки у Фёдора был: доклады об установке блокпостов, регулярных патрулях, снижении конфликтных ситуаций и криминала действительно радовали.

— Лыбишься, — заворчал Кирпич. — А новички идут в отсев. Где народ брать, атаман⁈ И так парням смену на час увеличил — иначе ни хера не справляются!

В качестве весомости своих слов Кирпич с размаху треснул лбом о Федин стол, разметав бумаги. И довольно, со слегка сведёнными на переносице глазами, потирал лоб — очевидно, использование атаманского стола для перезапуска импланта сработало более чем удовлетворительно.

— Кирпич, я — понимаю. Но что ты предлагаешь? Ослабить критерии для новичков? Так мы скатимся…

— Знаю я, — буркнул Кирпич. — А что делать — не знаю, лядь!

— Тут, кстати, идея одна возникла, как раз связанная с медиками, — в очередной раз ухмыльнулся Федя.

— Медики — охеренно. А что за идея? — прищурился Кирпич.

— Женщины…

— Не-не-не, атаман, в жопу! Бабы в медичках — совсем не плохо. Но в бойцах… на такое я пойти не могу! На хер, в общем, и так справимся…

— А чего ты так задёргался, Кирпич?

— А как я их тренировать буду? — возмутился лейтенант. — Нахер не пошлёшь, не так поймут. Да и вообще…

— И это все причины? — хмыкнул Федя.

— Одна из них, — уже серьёзно ответил Кирпич. — Основная — романтика, едрить его в дышло.

— Ты имеешь в виду сойдутся? Так что такого, мы не в армии…

— Да и в армии было бы похер, Федь. Проблема в том, что если любовника-возлюбленного ранят или убивают, да ещё на глазах — планка капитально падает.

— А-а-а…

— Ага. Такой боец кукушкой капитально может поехать, с полпинка. И в бою, да и по жизни. В бою — ствол опустит, в депрессию впадёт. И это ещё к лучшему.

— К лучшему? — хмыкнул Федя.

— Так и есть. Потому как если планка упадёт в другую сторону, то он рванёт мстить. И ущерб, возможно, врагу нанесёт. Только подставится и сдохнет, наверняка. Да ещё и свой отряд под огонь подставит.

— Хм, а я думал потому, что женщины слабее физически…

— Да похер это, в большинстве случаев. Но в бойцы идут, в основном, парни, и годятся для боя больше они. Потому девок и не берут — из них вояк меньше, а подставлять отряд никто не хочет. Кстати, хочу тебе признаться, — понизил голос Кирпич, — я бы операцию с Молниями не потянул бы. Справились бы, кончено… но жертвы бы точно были.

— Марк, техника?

— Марк. Но техника всё та же, нихера нового. Он просто как-то вывернуто операцию планировал. Вроде и херня… а на деле всё вышло и без потерь.

— Как инженер, как он любит говорить.

— Типа того. Реально иной раз кажется, что волшебник из сказки…

— Ну ты, Кирпич, не преувеличивай. Марк, конечно, это… Марк. Но вспомни…

После чего сначала Федя, а потом и Кирпич вспоминали ситуации, когда Марк просто отказывался участвовать в деле «и вам не советую», как говорил он. «Не хватает сил, техники, информации. Даже если операция закончится успешно, что не факт — потери будут чрезмерны и результат такой ценой просто не нужен».

Посидели, подумали каждый о своём. И вдруг в кабинет врывается боец, с выпученными глазами:

— Атаман, Кирпич! Там… Ей, вам видеть надо!

— Тревоги нет, — вскинулся Кирпич.

— Перед Гаражом? — сынтерпретировал жесты бойца Фёдор, на что последовал судорожный кивок. — Ну, посмотрим…

И включил вид с камер… от чего и у него, и у Кирпича отвалились челюсти. Перед Гаражом стояло два огромных армейских контейнеровоза: мощных, сегментных машин с бронированными контейнерами. И сейчас броня на контейнерах них была поднята, добавляя и без того многометровым грузовикам высоты, а автоматические разгрузчики выставляли перед грузовиками здоровенные боксы на асфальт.

— Это… что это, Кирпич?

— Грузовики — знакомые, имперские. А вот что там — хер знает. Похоже на бронетехнику или артиллерию. Не самую крупную — шесть единиц на контейнер, — ответил Кирпич.

— Марк! — одновременно переглянулись они, чуть ли не побежав в мастерскую.

— Марк, там… какого⁈ — спросил Федя, сам себе напоминая предупреждающего его бойца.

— Там уже приехали, привет Федь, Кирпич, — ответил Марк. — Секунду… — с этими словами он включил переговорник. — Косой? Берите транспортные платформы и перевозите боксы перед гаражами в большой цех… Да, большой. Да, знаю, что недостроен. Косой, блин! Ра-бо-тать! — отчеканил Марк, вырубая связь.

— Пойдём посмотрим, — хмыкнул он, смотря на Фёдю и Кирпича.

Те недоумевающе последовали за Марком, вышли. Перед Гаражом уже не было грузовиков, но стояли ряды контейнеров, два из которых миньоны Марка уже деловито везли на здоровенных электротележках к подъёмнику, а пару — устанавливали на следующие тележки.

— Так что там⁈ — нетерпеливо уточнил Кирпич.

— Понятия не имею, — с улыбкой ответил Марк. — Маркировки-то нет. Спустимся, посмотрим, — сделал он приглашающий жест.

— Подрезал где-то, наверное, — пробормотал себе под нос Кирпич, следуя за Марком, на что Федя пожал плечами — совершенно не исключённый вариант.

Какие-то ворюги из армейских Марку действительно поставляли что-то, о чём он не слишком распространялся. Но тут какие-то совсем уж огромные боксы. И вправду, что ли, артиллерия?

Спустились на огромной подъёмнике, вместе с парой боксов, в «большой цех». Что там собирался делать Марк — он не рассказывал, но размеры впечатляли. Как самого огромного подземного помещения, так и части механизмов: манипуляторов, конвейеров… И понятно было, что это далеко не всё из запланированного Марком в этом просторном помещении.

Миньоны, подчиняясь жестам Марка, освободили платформу от боксов и повезли один как раз под манипулятор. И тут Марк, жестом фокусника, открыл его…

— Нам звиздец, — констатировал Кирпич. — Этот псих спёр механизированный доспех. И не один…

— Всё будет норма-а-ально, — через плечо сообщил Марк.

— Так, пойду-ка я напьюсь, — озвучил Фёдор, когда к нему вернулся дар речи. — Хуже уже точно не будет.

Умеренно получив удовольствие от реакции Феди и Кирпича, я решил, что хорошего понемножку. Ну разве ещё капельку…

— Не стоит напиваться, Федь. А если, например, заявятся за этими доспехами, — похлопал я по второму доспеху. — А у нас — атаман пьяный?

— Марк, скажи мне пожалуйста, ЧТО мы сделаем против бригады Империи? — трагично вопросил Федя. — Что пьяные, что трезвые…

— Да не будет никакой бригады, — перестал я валять дурака. — И не заявится никто — всё нормально.

— Я лучше пока промолчу, — подал голос Кирпич.

— А я… — и тут слова Фёдора прервал селектор общегаражной связи.

— У ворот Имперские вояки, не меньше двух десятков! Под сканеры не идут, при оружии!

— Не заявится⁈ — почти крикнул Федя, хватая как и Кирпич мобилу.

И под моим немного удивлённым взглядом, буквально в полминуты, эта парочка умудрилась поставить на уши весь Гараж! Всех в ружьё, всех на баррикады…

— Да угомонитесь вы! — возмутился я. — ВСЁ НОРМАЛЬНО. Никто не нападает. Пойдём поговорим.

И направился к платформе. Ну а перед гаражом и вправду была двадцатка Корзуна. Причём вполне себе отпускная: яркие рубахи с пальмами, шорты, солнцезащитные очки…

— И с чего их вообще за имперских военных приняли? — риторически поинтересовался я.

— Ты на их рожи посмотри, — буркнул Кирпич. — И у «гражданских» из чемоданов боевая броня и крупнокалиберные стволы не торчат, — дополнил он, что, в общем-то, нельзя было не признать логичным.

— И ожерелье из цветов, а не осколочных гранат, — дополнил Федя.

— Ну, может муляжи… — протянул я, но сам фыркнул. — Ладно, вопрос снимается. Привет, Коржун! — помахал я рукой.

— Здравия желаю, граф Мехов! — прищёлкнул каблуками сандалий диверсант, уж как умудрился — чёрт знает.

— Вольно и без чинов, — ухмыльнулся я.

— Хорошо… Марк. Прибыли… на отдых. Прошу указать место хранения снаряжения и квартиры.

— Пойдём пока вниз. Посмотришь, где с вашими доспехами вожусь, заодно и поговорим.

— Слуш… Хорошо, Марк. За мной! — скомандовал он.

Спустились, где я вкратце объяснил, кто и что. Кирпич начал ссаться кипятком от ликования и радости, но, будучи ветераном, это умело скрывал. Правда, не до конца: выйдя «по делу», он начал орать так, что звукоизоляция не помогала. И судьба: «Вот теперь эти неженки криворукие, отродья морской звезды и павиана, попляшут! Кирпич у них — херовый и злой инструктор! Уха-ха-ха-ха!!!» — внушала некоторое сочувствие.

В общем, ребят Коржуна направили обживаться, правда, Федя остался, требовательно смотря на меня.

— Ладно, пойдём, расскажу, — вздохнул я. — Как другу — атамана это не слишком касается.

— Атамана, вообще-то, касается всё в банде, — хмыкнул Федя. — И мог бы раньше рассказать!

— Не мог. Первое: это именно моё дело, Федь. А второе: просто ни черта не хватает времени с этим Сахалином. Думал, после медиков займусь, но сам знаешь, как вышло.

Дошли до Фединого кабинета, где я уже более подробно описал ситуацию и расклады. Кстати, да, к Гаражным эта моя работа действительно не имеет никакого отношения, хотя оплата за неё… Ну в общем-то, на них и пойдёт.

— Понял, аристократические заморочки, — со слегка косящими после объяснений глазами выдал Федя. — Правда у меня к тебе есть несколько вопросов. Просто интересно.

— Задавай, постараюсь ответить, — пожал я плечами.

— Ты в розыске или нет?

— Нет. Самое смешное, что я в нём никогда и не был: жандармы должны были меня задержать, потом час на предъявление обвинения…

— Которого не было, — кивнул Федя.

— Угу.

— А почему ты бегал? — поинтересовался Федя.

— Тётка. Прислала бы гвардейцев, да и в роду у неё боевик… был, — хмыкнул я. — У меня на тот момент просто не было возможности отбиться.

— Так ты бы был в жандармерии!

— А они не вмешиваются во внутриродовые склоки. Да и не имеют права. Смотри, я стал графом Меховым, главой рода.

— Так.

— Барышникова, формально, жена… точнее уже вдова дядьки.

— И не Мехова?

— Сложный вопрос, но называться Меховой она не может без передачи титула. При этом, формально, она в роду. И использование гвардии против меня — внутриродовой конфликт, не касающийся Империи и жандармов.

— Как и с твоими родителями?

— Ну да. Другое дело, что помимо потери техники и гвардии папаша влетел на крупную сумму: ВСЕ разрушения во время родовых конфликтов оплачиваются нападающей стороной.

— Понятно. А что с твоим призывом? Ты мне показывал две бумаги.

— Так та же ситуация. Барон Мечников и граф Мехов. Мечниковы — аристократы по крови, всем дееспособным членам рода направляется извещение. Но явиться должен один боец, на десять членов рода. Это вассальный договор с Империей. И обеспечить явку должен глава рода… Ну или сам явиться. Империю, в общем-то, так же, как и с Барышниковой, внутриродовые дрязги не волнуют.

— А как это — два призыва?

— А это уже не волнует Геральдическую Палату. Они направляют извещения по подписанному Императором представлению, из Канцелярии. А в Канцелярии вообще могут не знать, что я и граф, и барон. Просто не интересовались, не влезали — и без того дел хватает.

— А служить, если два призыва, как?

— На усмотрение командования, я думаю. Ну, если бы я явился и как Мехов, и как Мечников. Например двойной срок — не полгода, а год… Не знаю, это уже вояке, которому бы меня впихнули, пришлось бы голову ломать.

— По-моему — бардак.

— По-моему — тоже, — хмыкнул я. — Но в такой Империи мы живём.

— Марк, меня если честно напрягает, что чем сильнее мы становимся, тем выше риск, — вздохнул Федя. — Вот сейчас уже механизированные доспехи… Серьёзно, так и ждёшь отряда карателей.

— Так были они, — хмыкнув, напомнил я. — А риск, кстати, не выше.

— В смысле?

— Идя по улице Нижнего, всегда есть опасность получить нож под ребро. Нарваться на банду гопоты. Споткнуться и свернуть шею. Впрочем, последняя опасность есть всегда, но не важно. Важно, что развиваясь — ты просто повышаешь ставки. Кажется, что риск выше… а он такой же.

— Хм-м-м… Не знаю, ты так уверенно это говоришь…

— А я считал, Федь. Риск именно умереть — сейчас на тридцать процентов ниже, чем когда я пришёл в банду. Лично для тебя, — уточнил я. — А в целом парням — да что было, то и осталось. Просто не ножи в подворотне, а скорострельные пушки. Но разницы от чего умирать — никакой.

— И развиваться просто интереснее, — усмехнулся Федя.

— А скажешь, нет? — усмехнулся и я. — Кстати, с боевиками Коржуна Гараж будет самым безопасным местом в Нижнем.

— А логова корпов? А Донорские Центры?

— У нас — безопаснее, — уверил я. — Ладно, Федь. Пойду, дела.

Добрался до мастерской и первым делом отправил сообщение Глории. Просто его боевики… Лучше им не видеть Келиф на ней. По крайней мере, пока. Да и саму Глорию, наверное, тоже. Может, и не так, всё безопасно… Но лучше перестрахуюсь на будущее, чем мы вместе с ней через пять-десять лет окажемся перед Императорским трибуналом.

Привет. Ближайшие три дня тебе не стоит появляться в Гараже в Келифе. Да и без него нежелательно. Через три дня уточню, дверь моего дома — открыта.

Мне стоит начинать переживать, муженёк?

Переживать не стоит. Просто в Гараже гости, способные тебя обнаружить. И мне бы не хотелось, чтобы они тебя видели — в перспективе это может доставить неприятности и мне, и тебе.

Поняла. Воздержусь от визитов, раз уж ты не рад меня видеть.

Воздержись.

Бесчувственный ты негодяй, граф Мехов!

Не буду тратить время на опровержения этого безосновательного заявления.

И зануда!

Смотри выше.

Не буду. Лучше скажи, Марк, у тебя есть желание рискнуть?

Нет.

А если прибыль хороша?

Тем более нет.

Даже очень интересная?

Какая?

Всё, что сможем унести.

Три раза «нет», Глория.

А если подумать?

У меня чертовски не хватает времени. Но ладно. Давай встретимся и обсудим.

Почему не в чате?

Я Рукожопу доверяю ровно настолько, насколько он заслуживает. А описанное тобой — слишком опасно, даже без деталей. Так что при личной встрече, если это тебе НАСТОЛЬКО нужно.

Настолько. Жду по этому адресу вечером, с девяти до полуночи.

Буду.

Вот ведь неугомонная девица! Причём, согласился-то я больше из-за неё: что-то там действительно жареное, раз обратилась ко мне. И зная Глорию — влезет в это дело и одна…

Ладно, с делами личными закончено, надо заняться и делом. И направился в большой цех, разбираться с доспехами. И через полчаса понял: ни хрена это не «износ». Это конкретная такая подстава Трофимова, довольно изощрённая. А именно: ВСЕ доспехи, с вероятностью в девяносто девять процентов, прибыли на склад в рабочем состоянии.

Просто с ма-а-аленькой оговорочкой: системы питания были перезамкнуты на работающем реакторе, без возможности отключения. А предохранители отсутствовали как класс. То есть, если бы Трофимов подставился и стал докладывать про «подставу» — он бы обделался лёгким испугом, как и поставщики. Сделавшие это с доспехами максимум получили бы выговор или какую-то подобную глупость. Потому что все компоненты механизированных доспехов — прекрасно работали… до момента, когда люди Трофимова стали проверять работоспособность «в поле».

Ну или на полигоне, непринципиально. И вот после этого — вариантов «докладывать» в обход трибунала просто нет. Потому что два доспеха сожжены к чертям, восстановлению… да нечего там восстанавливать. Реактор и броня, всё.

А мне предстоит чертовски сложная… но и интересная работёнка. Распутать на каждом доспехе эту бредовую паутину подключений, не перемкнув её. И до реактора добраться сложно…

Впрочем, реально интересно. А главное, как я и рассчитывал, я получу бесценный опыт знакомства с тонкостями механизированных доспехов.

А потом сделаю свой аналог, размышлял я, прокладывая параллельную систему энерговодов, наполовину влезая в доспех. Правда, вряд ли скоро: просто чтобы иметь возможность обслуживать готовый доспех, мне нужно оборудования… На миллион рублей, примерно. Это при том, что девять десятых его я сделаю своими руками и бесплатно.

Так что всё это не просто на «после войны», а совсем отдалённая перспектива. Ненамного меньше года, а то и побольше…

Квартиры расположения Его Августейшего Величества Тринадцатого полка Механизированной Гвардии, штабное крыло, Верхний город, Новгород

— Игнатьич, — с ходу открыв дверь в кабинет полковника, вошёл его сослуживец — полковник Аверьев. — У меня интендант, морда вороватая, покопался на складах. Есть запчасти, довольно немало. Официально списанные.

— Привет, Григорий, — улыбнулся Трофимов. — Присаживайся.

— Привет, привет, — плюхнулся в кресло Аверьев. — И ребята у себя поищут, интендантов потрясут — я с ними поговорил.

— Это отлично и буду благодарен…

— Да за что благодарить-то? — фыркнул полковник. — Ты с этой гнусью, конечно, под трибунал. Только мы, всем составом, с этим сосунком во главе — на тот свет!

— Несколько преувеличиваешь.

— Ну да, пол-бригады останется — кто-то из генштаба почешется, — хмыкнул Аверьев.

— Может и так. Но ты забываешь: доступа к Имперским Кузням у меня нет. Нет причины для рапорта для такого ремонта.

— Так можно по отрядам машины раскидать, а от нас — в Кузни…

— И ты думаешь, что такой подлог скроешь? — скептически поднял бровь Трофимов.

— Не очень в это верится, — вздохнул Аверьев.

— В общем: за детали — искренне благодарю. Пригодятся. И проблему я, считай, решил.

— А как? — с облегчённой улыбкой заинтересовался Аверьев.

— Помнишь племянника Мехова?

— Как-то видел мальчонку у старика. И что?

— Он починит доспехи.

— Тимофей Игнатьич, ты уж прости, но ты…

— Нет, от страха и старости я не свихнулся.

— И ты говоришь, мальчишка лет двадцати, один, не Имперский инженер-кузнец, починит два десятка механизированных доспехов убитых в хлам?!!

— Да.

— Ты уж прости, Игнатьич, но ты какие-то сказки мне рассказываешь.

— Ну, для начала, расскажу я тебе Гриш одну историю. Да и не одну, — хмыкнул Трофимов. наливая обоим чай и щедро разбавляя его коньяком. — Этот мальчишка, в своё время, исправил за час повреждения, которые в Имперских Кузнях неделю латают. Без особых инструментов!

Разговор зашёл про Марка, причём помимо его технических способностей Аверьев заинтересовался жизнью племянника Мехова — всеми любимого и уважаемого полковника.

И, по мере рассказа, хмурился.

— Ты уж прости, Игнатьич, но выходит, что ты парня бросил на произвол судьбы! А как у тебя самого…

— Да знаю я, Григорий, — поморщился Игнатьев. — Так сам парень справлялся, вот в чём дело. Сидел, наблюдал, ждал чем помочь… Но в итоге сам у него помощи попросил, — развёл руками Трофимов. — И он не отказал.

— Ну так Мехов. И что, просто попросил — и всё? Хоть чем-то парня отблагодаришь?

— Пока я к нему своих разведчиков-диверсантов направил. Парень, похоже, нацелен на свою корпорацию. Ну а сам на Сахалин скоро, сам знаешь, — на что Григорий покивал. — Так парни Коржуна его хозяйство прикроют. Ну и присмотрятся к месту службы, после отставки.

— Игнатьич, старым дураком я тебя не назову, как хотел. Но парень — в Нижнем!

— И что? Коржун там не помешает — сам слышал, корпорации в Нижнем опять хрень затеяли.

— Эти могут, — погрузился в воспоминания Аверьев. — И какого… хотя не наше это дело, конечно. Но почему Его Величество этих извергов не окоротит, на своей-то земле⁈

Вопрос был не праздный — механизированная гвардия часто сталкивалась с «последствиями» работы корпораций с населением. Крайне неприятными последствиями, от испытаний препаратов, до перевода на внутренние органы или использование в алхимии. Массовыми, как понятно, хотя и за пределами Империи: на Чёрном континенте, на островах, где у Империи появлялся интерес… Чаще всего как раз и появившийся после «художеств» корпораций.

Так что несколько этих организаций, практически бесконтрольно действующих в столице, пусть и в трущобах, вызывали закономерное возмущение полковника. Правда, ответа у Трофимова не было, да и быть не могло. Да и сам Аверьев прекрасно это понимал — «не наше это дело».

— Ладно… — протянул Аверьев. — Но с местом службы-то что?

— А я, Григорий, не бессмертный, — хмыкнул Трофимов. — И лет мне немало. Сдохну — куда этим сорвиголовам? Они сейчас не только помогают Мехову, им и вправду отдохнуть надо — психозы, херовый сон… И медики не помогают — нужно от службы отдохнуть. А как я умру — куда им? Оставаться?

— Вряд ли останутся. А на гражданке жить не смогут. Да и денег, скорее всего, нет ни черта — всё спускают на гулянки, как и мои.

— С их службой и неудивительно. Но под Мехова пойти — вариант неплохой. Парень хоть и молодой, но кровь чувствуется. Не загубит и на бесчестье не толкнёт.

— Хм-м-м… надо бы подумать. Моим калекам с повреждением эфирного тела всякие тёмные личности постоянно «работу» предлагают.

— Вот и подумай.

Последнее действительно было проблемой: Империя хорошо платила военным, но… Богатства, чтобы заработать «себе и детям» не давала. По молодости вообще всё спускали, а если доживали до чинов — то особняк, прислуга. Ну и пенсия до могилы, большая, но не несметная.

А с повреждениями эфирного тела вообще беда: последнее происходило при работе с механизированным доспехом «за пределом возможности» и лишало какого-бы то ни было эфирного оперирования. Делало «бездарным» совсем и полностью. Обычно такое происходило во время серьёзных боёв, и таких «калек» империя деньгами не обижала. Но единоразово — выслуги нет, значит, и пенсии.

А повреждение эфирного тела и по мозгам давало, да и человек, пилот механизированного доспеха, вдруг не может половину привычных дел сделать. Каплю эфира подать, чтобы планшет запустить… Много бытовых моментов, вроде и не серьёзных, но привычных, которые оказались обрубленными.

Как будто конечности лишится… Но с этим Империя помогала. А вот травмы эфирного тела не лечились.

И вот к таким, с боевым опытом, знаниями, «подкатывали» как корпораты, так и бандиты, предлагая должность инструкторов. А это и дело, и деньги, потому что «премию за подвиг» от Империи такие калеки в большинстве случаев спускали за несколько месяцев, в надежде забыться.

Бывшая штаб-квартира банды «Нетопыри», база наёмного отряда «Кувалда», Нижний город, Новгород

Кречет осматривался и радовался своей успешной идее: замаскироваться под банду. Выполнение заказа по дестабилизации Нижнего — это, конечно, хорошо… Вот только маскироваться во время промежутков между операциями под местных, либо подставляясь, либо нарываясь на удары банд… Не для разумных людей.

Так что Кречет с самого начала просто занял какие-то развалины с отрядом и начал обустраиваться. На территории была банда, не самая слабая, но на это и был расчёт. Когда «Нетопыри» заявились к Кувалдам, под кувалду они и легли. Вся банда была уничтожена на подготовленных позициях, а Кувалда заняла их штаб-квартиру. И даже не слишком гнобили подконтрольное население — им было не до него.

Кувалда провозила и монтировало оборудование, улучшала фортификацию — в общем, делала опорную базу, а заодно — переправляла технику отряда по частям, собирая уже на месте. И на данный момент несколько сотен боевиков Кувалды были готовы действовать. Причём, не по мелочи — по серьёзным, обозначенным корпами как «приоритетные» цели.

За таких, помимо оплаты найма, полагалась ощутимая премия, ради которой Кречет и предпринял большую часть усилий. А на данный момент дроны ходили вокруг контролируемой территории кругами, а операторы высматривали цель…

— Есть, кэп! — вдруг раздался голос одного из них.

Кречет подошёл к терминалу, вгляделся и хмыкнул: дрон «вёл» полноценный бронеавтомобиль, явно совершающий патрульный объезд. Кроме того, на терминале обозначалась банда, подсвечивалась красным «особая опасность» и «приоритетность уничтожения» от корпоратов.

— Всего две или три сотни человек, — задумчиво протянул Кречет.

— Согласно сводке от нанимателя, не менее двух десятков бронеавтомобилей, плюс электроразгонное оружие, — уточнил оператор. — Ручное… — вдруг удивлённо добавил он.

— Да ты издеваешься⁈ Или корпы? — уже тише дополнил Кречет, вглядевшись в поток данных. — А-а-а, понял. Хитрые гадёныши, — оценил он «наплечные разгонники» Гаражных. — Но это работает против тех, кто об этом не знает. Ну или неудачников. Нам это… на руку, — после короткого раздумья сообщил он. — Три бронетранспортёра к выезду, пяток бойцов в усиление в каждый!

— А не мало, кэп? — уточнил Филин, лейтенант отряда.

— Скорее перебор, на один броневик. Но — подстрахуемся. Сам поеду, — сообщил Кречет.

— Тебе виднее, но…

— Мне — виднее, Филин.

Через четверть часа из подвала базы выехали на перехват броневика здоровенные бронетранспортёры — небольшие автобусы, с восемью двухметровыми колёсами, высоким клиренсом, ракетными коробами и несколькими башенными пушками и пулемётами.

Патрульный броневик Гаражных не гнал, а именно патрулировал. А опытные наёмники просто уничтожили все камеры и сенсоры в зоне контроля — свидетели их дел, тем более Имперские чиновники из техслужб, их категорически не устраивали.

Так что в броневик, на полной скорости, врезался в опущенный штурмовой отбойник одного из бронетранспортёров, протащил его метров десять, после чего…

— Хм, ещё на ходу и огрызаются, — хмыкнул Кречет, наблюдая двигающийся дёрганным зигзагом броневик, поливающий их транспорт из пулемётной турели.

Впрочем, эффекта этот обстрел не приносил: броня транспорта Кувалд способна была противостоять среднекалиберной артиллерии, не говоря о пулемёте. Убедившись в этом, броневик стал набирать скорость… И чуть не врезался в выскочивший второй транспорт Кувалд. А третий перекрыл последнее подходящее для побега место.

— Вот ты и попался, — хмыкнул Кречет. — Макс, готовься!

— Готов, — пробасил орудийный оператор. — Веду их, кэп.

— И что же ты? — с нетерпением уточнил Кречет.

Броневик заметался под обстрелом с трёх машин. И что реально удивило Кречета, так это безрезультатность обстрела. Но в результате сделал то, что от него ожидали: заехал в подворотню, распахнул аппарель и выпустил бойца с похожим на ракетомёт оружием, связанным с броневиком толстым проводом.

— Огонь! — азартно скомандовал Кречет, наблюдавший за броневиком через дронов.

И через секунду в подворотню летело несколько ракет. С боеголовками ЭМ-импульса, слезоточивым и раздражающим газом — взять этих шустриков Кречет хотел живыми. Да и броневик их был небезынтересен.

Взрыва от попадания ракет не было, хотя судорожно задёргавшийся пулемёт на броневике уничтожил две из них и одного дрона. Но на этом бой для броневика и его экипажа закончился. То ли ЭМ-импульс, то ли газ, то ли оба фактора вместе сделали экипаж недееспособным, а электронику броневика — не функциональной.

— А предупреждений-то было, — фыркнул Кречет. — Головой надо работать, а только потом пушками, — сообщил он бойцам, готовым к высадке. — Погнали, берём этих… бандитов.

Через три минуты бессознательную троицу затаскивали в аппарель бронетранспортера, а Кречет с интересом разглядывал броневик.

— Не имперское. И даже не корпоративное. Какая-то странная техника…

Договорить ему не дал разлетающийся бетон, а в воздухе остался дымный след-трассер.

— В машину! — рявкнул Кречет оставшимся двум бойцам, сам бегом направляясь туда же.

Метнувшиеся за дом дроны обнаружили подъезжающие броневики. И, судя по всему, не с «ручной», а башенной разгонной артиллерией.

— Макс, накрывай их! — рявкнул вбежавший в транспорт Кречет. — Т-два, Т-три, фугасными, накрывайте бандюг!

Вот только ракетный обстрел… не дал никаких результатов. Один броневик продолжил дырявить развалины, пробивая себе проход, а два с удивительной скоростью двинули в объезд.

— Херня какая, — констатировал Кречет. — Ладно, потом разберёмся. Отступаем к базе, в темпе!

И бронетранспортёры начали движение. Машина Кречета двигала первой… что её, похоже, спасло. Для начала несколько выстрелов преследующих их бронетранспортёров пробили броню транспорта-два, и попали, похоже, в склад боепитания. Взрывом машину просто снесло с дороги, разворотило в обшивке огромную дыру и бросило на дом на обочине. А стрельба с броневиков продолжалась, правда, более аккуратная — похоже, эти бандюги намеревались спасти своих…

И транспорт три… лишился четырёх колёс. Какие-то собакообразные роботы, неся потери от обстрела, просто вырывали куски алхимически укреплённой резины, способной держать обстрел!

— Ходу, ходу! — начал дёргаться Кречет, схватил рацию и выпалил:

— За мной хвост! Выводите башни, снимите их!

И, к моменту когда попятнанный выстрелами бронетранспортёр Кречета выехал на прямой путь к базе, на крыше её виднелись три башни, с более чем серьёзной артиллерией. И стомиллиметровая пушка выпалила тотчас же, как появился броневик преследователей… Но не уничтожила его! Снаряд откинул броневик, закоптил кумулятивным потоком, оставил вмятину… И всё. А броневик был ещё на ходу, задним ходом скрываясь за домами.

— Звиздец, — сплюнул Кречет. — Бандиты… Ладно, сюда эти уроды не сунутся. Будем думать, что делать. Да и информацию есть, из кого выбить.