Инженерный Парадокс 4

Глава 11

Я сидел за пультом ведения огня в броневике, в который напихали пару дополнительных аккумуляторов и несколько тонн металла — стрелок для рельсотрона. На нос ещё присобачили таран-отбойник… но это я погорячился. Точнее, перестраховался, а на месте оказалось, что это не нужно: Молнии покинули наполовину выжженную штаб-квартиру, закрепившись в полудостроеном здании.

Вообще, судя по всему, стройками в Нижнем резко занялись не только корпораты и Гаражные. Старые типы штаб-квартир в большинстве своём показали свою несостоятельность, и Нижний переживал строительный бум. Что, кстати, благотворно сказывалось на литейке… Ну да не важно.

А важно то, что здание строилось по всем правилам фортификации, и попытка таранить стены или даже узкие двери броневиком привели бы к довольно неприятным последствиям без толкового результата.

Впрочем, Клешня прекрасно справлялась с прочным армированным бетоном, хотя для «перфорирования» для нормальных входов приходилось тратить до черта стрелок. Ну, лезть в «стандартные» узкие двери, да ещё и с коридором с амбразурами за ними — гарантированно нести потери. Это Кирпич запретил под страхом мозгового коитуса в течение минимум недели тем, кто выживет.

И, несмотря на бесчеловечную жестокость, был прав. Но пока велась перестрелка с закрытых позиций, а я, помимо перфорирования стен, отвлекался на сильных одарённых. Вообще, возникало ощущение, что Молнии под алхимией или поехали крышей, как один: штаб-квартира порушена, немалая часть бойцов мертва. И ведь предлагали сдаться — так нет, укрепились, обзывались и вели себя, как хозяева положения, а не загнанные в угол…

Ну и сами себе авторы некролога: в текущих условиях, в преддверии моего отбытия на Сахалин, ни времени, ни желания на выкруживание «Нижней дипломатии» нет. Федя, конечно, артистично изображает обмороки и говорит прочувствованные речи… Но скорее «цепляется за привычное». В текущих условиях, с корпоратами, с непрекращающейся войной крупных группировок, всякие «понятия Нижнего» — вещь совершенно эфемерная.

Собственно, мы уже не первый месяц, не в смысле Гаражные, «положили болт с левой резьбой» на многие и многие традиционные понятия. И Федя отлаиваится от претензий, небезуспешно — метки «беспредельщиков» на Гаражных не появилось. При том, что на многих участниках конфликта алхимистов и хрен пойми кого — уже закрепились привычно.

И это, кстати, даёт возможность для реализации моего промежуточного плана — полноценной корпорации Нижнего. Что без текущего (и явно будущего) бардака было бы невозможно.

Тем временем, первая «перфорация» успешно завершилась: кусок стены после одновременного выстрела из Косы и ручных разгонников просто разлетелся осколками. А подоспевший Свят в тяжёлой броне булавой расчистил проход, после чего побежали «гренадёры» — тяжелобронированные бойцы с, как ни удивительно, гранатами.

Я же, да и бойцы за машинами, открыли шквальный огонь, прикрывая гренадёров. Успешно, правда, вскоре я негромко ругнулся: одна из камер наведения получила пулевое попадание, выходя из строя. Да и по броневику стреляли особо остервенело, так что я не удивился, когда Икси доложила:

— Структурная целостность корпуса броневика — восемьдесят процентов от номинала. Ещё тридцать процентов — и вы утратите боеспособность.

На последнее я только хмыкнул — Икси перестраховывается. Боеспособности броневик не утратит и при семидесятипроцентных повреждениях — основная броня прекрасно держит, а проценты «тикают» за счёт ходовой и прочего подобного. Что на текущий момент просто неважно.

Правда, его же чинить придётся, причём, по большей части, мне… Но тут ничего не поделаешь: либо решать задачи и принимать основной огонь на себя, либо подставлять парней. Их Эскулап даже при всего «десяти процентах потери структурной целостности» может и не собрать.

Тем временем, гренадёры закатили в пролом «гранаты-охотники» — прорезиненные шары с опознавателем свой-чужой и набором сенсоров. Понятно, что мощной БЧ в них не запихать. Только она и не слишком нужна: задача проредить подготовившихся защитников вторична, главное — заставить паниковать, залечь или отступить.

А после стали крепить направленные заряды на стены, да и кидать химические гранаты, снижающие прочность стены «по площади». Ну а я продолжил огонь, отметив, что после «охотников» огонь усилился — похоже, значительная часть защитников первого этажа откатилась на второй, о чём я и сообщил Кирпичу.

— Вижу, — буркнул тот, перемежая связь стуками. — Сейчас пойдём. Слепанёшь?

— Угу, — сообщил я, приготовив одноразовые прожекторы.

И вместе с бешеным рёвом мегафоном «ГЛАЗА!!!» врубил их, временно ослепляя защитников. Ну а к проломам рванули бойцы, занимая позицию и проникая внутрь. Стихший было огонь возобновился… И тут я немного удивился. Рядом с броневиком начал выписывать восьмёрки недавно собранный многофункциональный, транспортно-боевой диплицикличный мобиль. Байк-трансформер, в смысле.

Причём то, что он приехал — меня совершенно не удивляло. Глория вполне могла появиться в любой момент, распоряжения миньонам я уезжая оставил, так что фигура в Келифе за рулём совершенно нормальна.

А вот Федя, с выпученными глазами и что-то орущий, поливающий бойницы дома из спаренных пулемётов с места стрелка… Ну реально меня удивил. И как развоевался-то, оценил я потоки пуль, довольно точно бьющие по бойницам.

— Федя, рад видеть. Но чего ты так развоевался-то? — связался я с атаманом.

— Это не я-а-а!!! — проорал Федя, под звуки непрекращающейся стрельбы. — Это всё она-а-а!!!

В этот момент Глория направила байк в свободный пролом, расчищая место для прорыва и, очевидно, желая помочь бойцам с подъёмом на второй этаж. Героический Федя с боевым криком поливал огнём всё, представляющее опасность — отменное зрелище.

Ну и через несколько минут огонь из бойниц второго и третьего этажа прекратился — основные силы были в здании, и Молнии переключились на внутреннюю оборону. Я бегло прикинул и решил внутрь не лезть: сделал я более, чем достаточно. Но главное: архитектура этого здания бункера сильно затрудняла возможное перемещение в моём доспехе.

Так что сделал я себе чай, оставаясь в резерве, отслеживая показания и переговоры. И время от времени провожая взглядом летящих по воздуху Молний, с осколками бетона вылетающих из бойниц. Это Свят вошёл в свой раж, скрасив моё чаепитие зрелищем.

— Марк, ей, тут из оцепления хотят выехать! — вдруг ожила рация.

Зону боевых действий мы, естественно, перекрыли, по возможности: проезжие дороги уж точно, хотя количество Гаражных было не так велико. Но и оставлять подъезды и выезды без присмотра не стоило. И вот сейчас какая-то машина, вроде как местных жителей, чуть ли не долбилась в кордон.

— Икси, проверь, по возможности.

— Хорошо, Марк, — ответила искин, а через минуту дала данные. — Местный житель, не в банде, судя по всему — торговец. Приступ аппендицита, согласно результатам внешних наблюдений.

— Пропускайте, — отдал я команду.

— Может, придержим? Вроде не помирает…

— Мы не воюем с местными, — хмыкнул я. — Выпускайте.

Вообще, конечно, с учётом расчищенной нами территории гаражные могли бы стать крупнейшей бандой. И в принципе — собирать дань с кучи районов, по мелочи, но имея весьма весомый доход…

Вот только это тупиковый путь. Нижний огромен, треть Новгорода. Да, чуть ли не половина его — Свалка, да — население приближается к десяти миллионам… Ну, примерно так, точно никто не считал.

Но место для жизни всегда есть. И банды, которые жестили — оказывались на фактически безлюдной территории. Кто-то, конечно, оставался — тяжёлые на подъём всегда есть. Но даже они свалят, если их будут сильно прижимать.

И с контролем и защитой та же ситуация. Собираешь дань — обеспечивай защиту. А политика приёма новых членов банды (всецело мной поддерживаемая) не позволяла набрать тысячу-другую необученных отморозков. Так что расширение было жёстко ограничено количеством бойцов. А в перспективе — смены вектора развития с количественно-экспансивного, на качественно-эволюционный.

И тут мои мысли прервало сообщение от ещё одного кордона — подъехали несколько пулемётных пикапов и броневик. Наезжают, требуют пропустить, грозят оружием. В кордонах — по одному броневику, теоретически — справятся… Но в данном случае лучше не доводить до конфликта. Не уверен точно, но у Молний вроде бы были деловые партнёры, так что эти ребята могут быть потенциальными врагами.

Проще отпугнуть, рассудил я, отдавай распоряжение Горелому выдвигаться. Кстати, не так быстро, как изначально — «повреждения структурной целостности» пришлись именно на ходовую, и развитие штатной скорости могло просто лишить нас пары колёс.

На кордоне действительно стояли броневик с пикапами, наводившие свои пушки на наш броневик. И, как совсем неприятный момент — над одиноко стоящим человеком, ощутимо фонящим эфиром даже с расстояния, покачивалась на высоте метров трёх глыба бетона, тонны на три с лишним веса — кубометра полтора, а то и два.

И… он мне, скорее, помог. Выпущенные в глыбу стрелки покрыли её трещинами, а сама глыба просела на полметра — телекинетик явно пытался остановить снаряды, но это было выше его сил. А через несколько секунд ещё один залп превратил глыбу в щебень, дождём осыпавший пикапы и скатившийся по кинетической защите.

Лысый мужчина средних лет недобро прищурился на мой броневик, но увидев наведённые на него Клешни, замер, махнул рукой и покосолапил к броневику, где и скрылся. А через несколько секунд машины начали отъезжать от кордона.

— Ей, круто! — раздалось восторженное от старшего в кордонном броневике.

— Что круто? — поинтересовался я, убедившись, что «гости» уезжают, и отдав команду Горелому возвращаться.

— Глыбу этот лысый хер поднял круто! И ты её в песок разнёс! — последовал ответ.

И ведь не мальчишка — лет под двадцать пять… Хотя стоит признать — и вправду «круто», хмыкнул я. И тут напрягся — по каналам связи штурмующих прошла тревога. Так-то штурм шёл на удивление хорошо, а что долго — так шли аккуратно, поэтапно зачищая помещения и не подставляясь.

— Что там у вас? — вышел я на связь, морщась — Горелый ускорился, и броневик стал скрежетать поврежденной подвеской и дёргаться.

— Лекнетик, с-с-сука! — послышалось в ответ. — Матёрый, чудом выжили! Херачит молниями — хрен подойдёшь!

— Скоро помогу, — ответил я.

«Лекнетик» — это жаргонное сокращение от «электрокинетика», распространенное в Нижнем. Одарённые, оперирующие электричеством, как понятно. Много типов, видов, но у Молний таких было немало — то ли из-за названия, то ли чёрт знает, почему.

И, вроде бы, всех мощных одарённых уже прибили… Хотя есть вариант: алхимия. Может «задрать» возможность Дара на ощутимую величину, но имеют неприятные побочки… Хотя это зависит от качества стимулятора.

От сонливости и слабости в течение нескольких часов, до мучительной смерти от отказавшей требухи.

И я…

— Отбой, его уже кто-то метелит! — пришло сообщение.

— Изображение кинь, — хмыкнул я, бросил беглый взгляд на трансляцию и сообщил. — Ему конец.

«Метелила» электрокинетика Глория, точнее, просто и без затей убивала. И в данном случае ни за Келиф, ни его носительницу я не беспокоился — опасный почти всем живым и механизмам, в случае с Келифом он был беспомощен — экранирование доспеха от электромагнитного воздействия было практически абсолютным.

Теоретически, сверхмощный одарённый пробьёт… Но очень «теоретически», да и не излучением, а плазмой сверхионизированного воздуха, скорее всего. Я про таких даже не слышал — так, предполагаю, экстраполируя.

А вообще, что-то бойцы возятся неприлично долго, оценил я. Безопасность и всё такое, но врагов осталось меньше двух десятков, закрепились на третьем. И так-то пофиг, но у меня планы на трофеи. Которые с каждой минутой уменьшаются — думаю, те типы с телекинетиком были первой ласточкой.

Так что прискочит толпа всяких посторонних, начнёт вопить «не по-понятиям», и Федька устроит облом… А трофеи — святое, не говоря о том, что не помешают. И бетонные блоки для этого здания прибрать не помешает…

— Эй, бойцы, а чего тормозим? — поинтересовался я в общем чате.

— Иди в жопу, Марк! — тут же отозвался Кирпич.

— Ей, мы бьёмся! — послышалась разноголосица.

— А в столовке сегодня борщ, — мечтательно сообщил я. — И пампушки с чесноком. И обед через час…

— Вперёд, бойцы!!!

— Ура!

Вот, совсем другое дело, удовлетворённо отметил я. И через несколько минут здание было окончательно зачищено. А Молний, если они и остались, настолько мало, что можно не принимать всерьёз.

— Муженёк, скажи мне: этот байк — подарок?

— Это прототип, — хмыкнул я. — Протестируй…

— И оставлю себе. Ты меня не часто балуешь.

— Врёшь! — возмутился я.

— Отдашь байк? И за сколько⁈ — явно надулась Глория.

— Да он для тебя и пред…

— Отлично. До встречи!

И укатила, блин! Интересно, эта та самая, пресловутая «семейная жизнь»? Или… впрочем, байк я действительно делал для Келифа, рассчитывая «обкатать» несколько решений. Но могла и не перебивать… Впрочем, ладно. Помогла нам довольно неплохо, хотя никто не просил.

Так что пусть будет гонораром… А пока надо срочно заняться трофеями, перестал я думать о глупостях, подключив Икси, и занялся работой на терминале.

Параллельно обдумывая две вещи: первое — Гаражным нужны… гаражи. Разрастающийся машинный парк ОПЯТЬ не лезет в имеющиеся площади. Не говоря о том, что те же грузовики с автопогрузчиками мне приходится сейчас арендовать.

Из грузового транспорта у Гаражных только самосвалы, курсирующие между литейкой и Свалкой, а они для правильного забора и перевозки трофеев не слишком годятся. Да и не только трофеев, как понятно — целей для грузовиков много. А это место, которого не хватает, в результате приходится выкупать или арендовать гаражи у местных…

На последнем мне вспомнился весьма комичный момент. Который начался из-за не вполне корректно выстроенной системы защиты с того, что меня подкинуло на кровати сигналом тревоги. Спросонья, спотыкаясь и говоря незлобивыми словами всё, что я думаю: в адрес Вселенной, тревожной сигнализации, ну и изощрённых самоубийц, решивших убиться об Гаражных, ползу к терминалу, плюхаюсь в него… и любуюсь такой картиной:

Арендованный гараж, в котором стоят броневики освещён лампочкой накаливания. Какой-то красноносый и явно не слишком трезвый дед смотрит на них выпученными глазами, чеша в затылке. Матерно высказывается, на тему того что «вот это он попа-а-ал!!!» — причём я с этим дедом, явно не Гаражным, полностью согласен в этот момент. Попал он огого как…

И тут дед разворачивается, вырубает свет, закрывает и… запирает ворота. И всё, темнота и тишина на камере. Ну первая мысль — взломщик, который увидел броневики и знак Гаражных. По пьяни полез воровать, но увидел, испугался… В общем, всё равно найти надо, раз уж разбудили.

А через полчаса я смеялся, как и посланный на «отлов взломщика» патруль. Итак, данный дед оказался… хозяином гаража. И обладателем натруженной, мускулистой и бьющей все мыслимые рекорды выживаемости печени. Договаривались с ним парни об аренде, когда он был в подпитии… Впрочем трезвым его поймать нереально.

И по причине опьянения, хоть и сдав свой гараж в аренду, этот Сидорович просто… забыл сколько, ему заплатили. Или вообще не обратил внимания — тоже вариант. Но довольно внушительную сумму радостно кинулся пропивать. Судя по времени, когда заплатили — боролся с этанолом Сидорович больше двух недель, которые по понятной причине в памяти его мало что оставили.

И вот, относительно протрезвев в ночи — он возмутился, а чего так мало заплатили за аренду-то? На выпивку не хватает — значит, маловато будет! И решил «исправить несправедливость», вломившись в свой гараж. Где, увидев броневики и герб Гаражных, протрезвел. И пребывает в этом нетипичном состоянии и на данный момент, предлагая чуть ли не забрать гараж, только не убивать…

В итоге патруль педагогически подзатыльником деда снабдил, конечно. А гараж мы просто выкупили. Вот только, несмотря на комичность, понятно, что ни черта не дело. И, по уму, надо делать обширный и защищённый подземный паркинг.

Вторым же вопросом было создание полевой медицинской службы. Эскулап — это хорошо. Местами даже замечательно, но в полевых условиях скорость оказания первой помощи прямо пропорциональна шансам выжить, ну и времени выздоровления. Например, у нас сейчас — двадцать шесть раненых. Показатель, если начистоту, прекрасный. Ни убитых, ни калек, а операция по сложности огого какая.

Но, при этом, десять из них проваляются у Эскулапа не меньше пары недель. А если бы помощь была оказана сразу — то все двадцать шесть были бы достаточно здоровы для патруля уже через сутки.

Ну и понятно, что полагаться на такое везение не стоит. Так что медики, в перспективе, не только «ускорят выздоровление», но и будут спасать жизни тех, кто без них до Эскулапа не дотянет. А это — медтранспорт. Бронированный, но при этом быстрый, маневренный, вместительный… И не один.

Что, кстати, тоже упирается в потребность просторного гаража в Гараже. И немного — в самих полевых медиков, но это Федя точно поддержит, да и сам подберёт — всё же с персоналом он работает неплохо и Нижний знает. Разве что надо будет собеседование и тест кандидатов провести…

И тут мои разумные мысли прервали какие-то деятели, подкатившие на лимузине и паре броневиков. Пузан, вывалившийся из лимузина, ТОЧНО был силовым одарённым: такое количество золота человеческое тело бы просто не выдержало без эфирной поддержки. Федя, перед этим суетившийся и смотревший на процесс затрафеивания с одобрением… Ну скажем так — ТЩАТЕЛЬНО скрываемым одобрением.

Так вот, подскочил к этому пузану, руками размахивает, чуть ли не подпрыгивает. А пузан брылями и ювелирной лавкой трясёт, явно какие-то претензии высказывает. И вообще ведёт себя неподобающе, по отношению к столь уважаемому человеку, как атаман Гаражных. И вообще, похоже, нагло претендует на пою прерогативу клевать Фёдора в мозг…

Думал уже Клешнёй на пузатого «щёлкнуть», но Федя жестом бойцов отогнал, типа «не лезьте». Ну ладно, пойду тогда сам, послушаю, что там такое творится. Ну кроме перезвона золота, конечно. Кстати, Кирпич рассудил так же: с совершенно непричастным видом и ракетомётом на плече встал неподалёку от Феди, рассматривая облака.

— … совсем и в край охерели! — возмущался толстяк. — Фёдор, ты вообще что творишь? У вас банд, кроме твоей в округе не осталось! Вы вырезаете их на хер! Это конченный беспредел!!!

— Молнии получили ответку… — начал было Фёдор, на что пузан с оглушительным звоном подпрыгнул.

— Да что ты мне лепишь⁈ Какую ответку⁈ За то, что откупное попросили?!!

— Федь, а Федь, — подал я голос.

— Марк, я…

— Да ты-то ты, просто, по-моему, этот тип нам мешает трофеиться, — высказал я наблюдаемое.

— И да! — продолжал подпрыгивать толстяк. — Вы же дома разбираете! Это что за хрень?!!

— Это нам надо. Смотри, и не говори что не видел, — достал я планшет, демонстрируя запись визглявых воплей посланца Молний перед Гаражом.

Вообще, если на чистоту, я Молний провоцировал. Конфликт подвис, и надо было его разрешить до моего отъезда. Да и вероятность того, что они — вменяемые типы, получат компенсацию и займутся своими делами… Ну, был. Процентов пятнадцать где-то. Потому я отправил стволы «пошикарнее», а не деньги или что-то такое.

Ну а пузан выпучив глаза смотрел запись. И учитывая то, что нёс с экрана посланец… Ну даже по «классическим понятиям» Гаражные могли просто перебить всех Молний с семьями. За один «гнилой базар», про «предъявы» не говоря.

Толстяк посмотрел, зыркнул на Федю, на меня, на Кирпича и ракетомёт Кирпича. Потом на загружаемые на грузовики блоки. Сплюнул в сторону, махнул рукой, уместил телеса в лимузин и укатил, слова не говоря.

— Сработало, однако, — облегчённо вздохнул Федя.

— А чего могло не сработать-то? — озадачился я.

— Да… считай, видео — «не по понятиям». Должны «уважаемые люди» сказать, — сообщил Федя.

— Бред какой-то, — оценил я шакалу оценки. — Слушай, Федь, есть к тебе предложение.

— Мне уже не нравится, — хмыкнул атаман. — Но продолжай.

— Да пошли эту запись, — помотал я планшетом, — всем этим «понятийным»…

— Это…

— Да, ты только что говорил. В конце вставляем фото этих руин… хотя лучше штаб-квартиры, тут и руин не останется. И что-то вроде — «не надо так делать».

— Хех, — оценил Кирпич.

— Ну-у-у… — задумался Фёдор. — А вообще — не помешает, наверное. Мы не отказываемся, не предъявляем и не бычим. Просто предупреждаем, что «так делать плохо», — фыркнул он. — Может, вправду поможет.

— И не будут мешать трофеиться, — покивал я.

— Эти не одни были, зуб даю, — подал голос Кирпич. — Гаражные уже на слуху. Если полезли так нагло — то чуяли, что за спиной есть сила.

— Так вы поэтому так… сорвались? — прищурился Федя, на наши кивающие физиономии. — Ладно, проехали. Но хоть будите, вояки фиговы!

— Да, ты — сила, Федь. Как ты на коляске, с пулемётом… А крик какой грозный!

— Мощь, едрить в качель! — поднял Кирпич кулак, демонстрируя мощь описанного.

— Идите в жопу, — надулся Федя, но не выдержал, рассмеявшись.

Шоссе на подъезде к Восточному Вокзалу, Верхний город, Новгород

Ольга и Светлана сидели, плотно прижавшись друг другу и молчали, переглядываясь. Полтора года назад они, полные надежд, покинули родной город, отправившись в столицу. С наивной мечтой стать богатыми, знаменитыми… Впрочем, реальность оказалась отличной от мечтаний: две кузины (хотя их часто принимали за сестёр) оказались… никому не нужны.

Модельные агентства, студии, кинематограф… всё это оказалось не для них. Хотя, оказавшись в ночном клубе Верхнего Города они подумали, что удача повернулась к ним лицом. Да, танцевать у пилона, да, тереться о клиентов… Но деньги такие, какие в заштатном Челябинске им и не снилось. Да и восхищение мужчин льстило, а к сексу их не принуждали, уж силой — точно.

Правда длилось это благолепие до поры. Некий аристократ, отдыхающий в клубе… просто забрал их. Плюнув на охрану, оттолкнув возражающего директора… И начался кошмар, который они ОЧЕНЬ старались забыть. Продлился он почти год, после которого кузины оказались в Нижнем городе, трущобах Новгорода, в статусе… рабынь на продажу.

И вскоре их купили, и первое время, после кошмара с аристократом, роль наложниц Проныры показалась им раем… Но вскоре Проныра начал пить, срываться на них… И если изощрённым садизмом проклятого аристократа он не отличался, то отличался просто жестокостью в пьяном виде. И срывал неудачи на подвернувшихся под руку… И перед ними замаячила уже не вечность пыток, а банальная смерть от побоев. И пару раз Ольга и Светлана были на её грани.

Поэтому, убедившись, что «говорящий телевизор» — не бред, они внимательно выслушали обратившегося к ним парня. Предлагавшего… свободу, отсутствие избиений, деньги и путь домой, где их, скорее всего, уже похоронили в мыслях родные.

Но выслушав предложение, они внутренне отказались. Убивать Проныру им было откровенно страшно, да и не делали они этого никогда. Пока они не увидели, до какого состояния довёл их «хозяина» «наниматель». Проныра мало того, что был пьян — он был в бешенстве, которого никогда не видели кузины.

И переглянувшись, они прочитали в глазах одну мысль: нам не жить. Что бы и как бы ни случилось в дальнейшем — Проныра просто убьёт их мимоходом, сбрасывая накопленное бешенство. После чего сестры кивнули друг другу, взяли по столовому ножу, которым резали фрукты для Проныры. И одновременно воткнули их в низ спины атамана Молний.

Первое время им было невозможно страшно, Светлана даже еле удержала Ольгу, которая направила нож на себя, желая покончить с нескончаемым кошмаром. Но… парень их не обманул. Через четверть часа появились какие-то военные, которые даже привезли одежду, а не тряпки наложниц, больше демонстрирующие, чем скрывающие.

Но страх не пропадал: они видели лицо этого парня, а последние месяцы их приучили, что десяток рублей — не слишком высокая цена за жизнь. Впрочем, оставалась надежда на смерть без мучений…

Хотя сейчас она дрожала: в то, что их отпустят верилось слабо с самого начала. А лимузин, едущий по Верхнему напоминал аристократа-садиста: дать надежду, чтобы медленно её растоптать. Сёстры не выдержали напряжения, обнялись. И Ольга прошептала Светлане:

— Двери не закрыты. Бросимся на дорогу вместе. Если…

— А зачем? — недоумённо обернулся молодой парень, сидящий вместе с водителем. — Ей, девки, вы дурные какие-то! — покачал он головой. — Не сметь бросаться на дорогу! Нам Марк приказал вас на поезд посадить!

— Э-э-э…

— Копчёный, тормозни-ка, — сказал парень. — А то ведь убьются, а нас Марк… не знаю, что сделает, но знать не хочу! Сяду с ними, пригляжу.

— А нахера? Приехали уже, — притормозил водитель перед величественным зданием вокзала.

— Так, девки, я вас пока на поезд не посажу — не успокоюсь, — решительно ухватил их за плечи парень, таща в задние вокзала.

Сёстры обречённо, но уже с оттенком надежды шли за ним, через каких-то людей, жандармов, людей в форме… Пока не оказались в просторном купе поезда, с двумя шикарными диванами.

— Так, доставил, — выдохнул парень. — Нет, вы точно дурные, хоть и красивые! — обвинительно уставился он на них. — Ладно, хер с вами. Вот бабло, — положил он на стол купе сумку, открыл… и она оказалась заполнена крупными купюрами! — От Марка вам спасибо, и пожелание удачи. И не хер красивым девкам с баблом дохнуть!!! — вдруг бешено рявкнул он, от чего девушки в ужасе сжались, после чего вышел, хлопнув дверью.

— Света… — буквально пролепетала Ольга.

— Вроде… тронулся поезд, — всхлипнула кузина. — И деньги… дело своё откроем, наверное…

— Главное — больше никогда мы не станем вещами! — решительно заявила Ольга, но тоже расплакалась — но похоже, кошмар покидал их, так что это были слёзы радости.

Штаб-квартира банды Железные, Нижний город, Новгород

В голове Матёрого, в такт шагам, бились мысли. И главным было непонимание: ну хер с ним, техника у бывших пацанов. Проныра про аристо тёр, про гвардию… Да ни хера это не «гвардия»! Пацаны из Нижнего, только не как гвардейцы аристо идущие, а как Имперские войска! И снаряга под стать…

Как будто подломили казарму, не только на обвес, но и на мозги вояк…

Хотя если бы Проныра не жлобился, не укрывал найденное и купленное на «чёрный день» — могли и потягаться. Ракетомёты, пушки, гранаты — всё «по схронам», и так справимся… Справились, лядь!

Матёрый, почти добравшись до цели, вдруг перекосился, стал прихрамывать, со свистом дышать. Нет, последствия боя на нём были и до того: пушащийся жёлтыми клоками кевлара броник, пыль, грязь, синяки и кровь от ранений осколками. Выйти из той задницы, в которую вогнал дохлый Проныра банду, без потерь было невозможно…

Но внешний вид вышедшего на прямую видимость Матёрого уж очень сильно отличался от его энергичной ходьбы, почти бега до этого. Хотя, если подумать — можно списать это на адреналин и волевое усилие. И добравшись до цели, опытный наёмник просто перестал держать себя, а его повреждения сказались.

— Ей, да это ж Матёрый! — раздался удивлённый вскрик от пары бойцов на входе. — Нихерово тебя покоцало! Слышь, вас что — реально размотали⁈

— Реально, — с сипом прошипел Матёрый. — С атаманом побазарить надо…

— Эта… слышь, дёргать атамана мы не будем. Ты — союзник, без базара. Но лучше к нему проведу.

— Похер, только быстрее, пока не отрубился… — почти простонал Матёрый, покачиваясь.

Один из бойцов подхватил его за плечо и практически потащил на себе внутрь здания. И, через несколько минут, усадил в кресло в просторной комнате. На Матёрого смотрели лейтенанты банды, а через несколько секунд появился Кугель — глава союзной, фактически партнёрской Молниям банды Ловцов.

— Знатно тебя прижало, Матёрый. Чего припёрся? — поинтересовался Кугель.

— Отлежаться надо. Союз…

— Ну, союз с Пронырой и Молниями был. А сейчас вас и нет нихера… Ну да ладно, отлежишься, подлечим. Расскажи, что у вас там стряслось, кто выжил? Мы то подорвались, да уже поздно было.

— Хер знает, кто у нас выжил, Кугель. Из логова, думаю, только я — взрывом из окна вышибло. Очнулся — только Гаражных и видно. Уполз и к вам.

— Бывает, — протянул Кугель. — А с чего Гаражные то на вас залупились, не знаешь?

— По беспределу…

— Звиздишь, — буквально выплюнул Кугель. — Ваш Грым к Гаражным приехал, да такое набазарил, что я бы сам от вас, за такой базар, живых бы не оставил!

— Да я….кххх… не знаю нихера, Кугель! Передо мной Проныра отчёт не держал! Пол логова — в огне, Проныра — дохлый! Отвёл пацанов в новый бункер — так тут уже Гаражные! — задёргался Матёрый.

— Полно, верю, — кивнул Кугель, внимательно вглядывающийся в лицо Матёрого. — Пил Проныра много последнее время, говорил я ему — зря… Ладно, Матёрый. Я сейчас костоправа нашего позову, подлатает. Поспи и подумай: такие, как ты, нам могут пригодиться. Да и живые из Молний место найдут… Но не просто так. Ты подумай, повспоминай, насчёт схронов ваших.

— Я-то уже подумал, Кугель. Гаражные дом разбирали! Какие схроны… кхррр…

— Не дёргайся. Щаз костоправ будет. А какие — посмотрим, завтра потолкуем.

— И Кугель, ты сам подумай, как бы Гаражные…

— Гы-гы-гы, ну насмешил, Матёрый! Я вот ото всех слышу — Гаражные то, Гаражные это… Беспредел творят, младенцев жрут, девками закусывают. Вот только знаешь… Как копнёшь — так выходит, что какому-то атаману, типа Проныры, что-то в голову ударило. И он на них попёр, по беспределу. Так что нет, Матёрый. Не буду я «думать» об этой хрени. Потолковал с Федей сегодня — борзый, щенок ещё… Но не отморозь и беспредельщик. Я лучше о делах думать буду — Молний нет, а на вас полбизнеса завязано. Так что ты пока лечишься — думай. И не о бабле и стволах — о том, кому товар толкать будем, связи. Уразумел?

— Ур…разумел.

— Ну и ступай, лечись, — махнул рукой Кугель.

Матёрый, шатаясь, пошёл за медиком, хотя, скорее — фельдшером. Который отвёл его в небольшую каморку, поставил на стол алхимической бурды в склянке и пилюль и свалил. А сам бывший наёмник остро огляделся, проверил браслет и выдохнул.

— Дилетанты… хотя мне это на руку.

Извлёк золотисто светящуюся горошину из ладанки на шее, проглотил. Вылил снадобье в раковину, туда же растолок пилюли. И повалился на койку, задумавшись. Кугель думает — самый хитрожопый и умный, но лоханулся. Да и с Гаражными его рассуждения — херня…

Но главное — Матёрый с этой блудней завязывает. Понаёмничал, много где побывал, да и в Молниях было неплохо… Но раз такие расклады — нахер Новгород, Нижний и банды. Лучше грузчиком в Череповце… Хотя рантье на Чёрном море — совсем хорошо, широко улыбнулся он.