Империя #2

Глава 12 Князь

Значит, князь Демидов всё-таки решил почтить нас своим вниманием? Ну что же, не очень вовремя, конечно… ну да ладно.

— Кать, напиши ему, что мы к усадьбе поедем, — пожал я плечами.

Девушка молча кивнула и отправила сообщение отцу. Ответ пришёл почти мгновенно:

ㅤ ㅤ Еду.

Я взглянул на своих. Мама сосредоточенно доедала второе, Лера что-то шептала Артёму, показывая на телефон. Вокруг нас гудели голоса других беженцев — кто-то обсуждал размещение, кто-то делился новостями о пожаре.

— Почему там, почему не в городе? — негромко спросила Катя.

— Потому что там — моя земля, — просто ответил я. — И с этим даже императору пришлось бы считаться. Да и планы менять не придётся.

— Тоже верно, — кивнула Катя.

И тут я кое-что вспомнил.

— Мам, — позвал я. — Кто бы ни спрашивал, Катя — наша родственница из Питера, Батурина.

Мать перестала жевать, удивлённо глянула на княжну, потом выжидательно посмотрела на меня.

— Слишком много вопросов будет, — улыбнулся я. — Ты ведь не хочешь, чтобы к ним добавились ещё и личные?

На лице у мамы появилось понимание. Она помотала головой.

— Определённо не хочу, — согласилась она. — Просто дальняя родственница из Питера. И правда, кому какое дело.

— Спасибо, — склонила голову Катя.

— Тихон, — я поднялся из-за стола, — собирай дружину и всех, кто поедет в деревню ухаживать за скотиной. Выезжаем немедленно.

— Есть, Ваше Сиятельство, — подскочил Тихон, — всё сделаем!

Тут ко мне подошел Пётр Александрович, который обратился ко мне едва слышным шёпотом.

— Ваше Сиятельство, я встречу князя?

— Конечно, — быстро кивнул я, — я предупрежу на посту.

— Лера, — хлопнула себя по лбу Катя, — можно мне мой ноутбук?

— Да, конечно! — сестра тоже поднялась из-за стола. — Пошли, отдам.

Я внимательно посмотрел на Катю. Она лишь грустно пожала плечами. Понятно. Не исключает, что больше не вернётся.

— Буду ждать на улице, — крикнул я вслед убегающей следом за Леркой княжне.

ㅤ

Выйдя на крыльцо школы, я набрал Михалыча.

— Ну что там по снаряжению? — спросил я.

— Да вот уже подъезжаю, — отозвался он. — Искали полнолицевые маски, насилу нашли!

— Принял, ждём

Я положил трубку и нашел глазами Шурку, которая с головой залезла под капот моего пикапа. Отлично, а вот и тот, кто мне нужен.

— Шурка, а ты можешь мне свою «Ласточку» одолжить? — подойдя к ней, спросил я.

— Неа, — легко ответила она, — простите, Ваше Сиятельство, но я не хочу, чтобы вы и над ней надругались.

— Ну вот, — вздохнул я, — придётся пешком идти. Ладно, здесь не далеко, к ночи доберусь…

— Да почему сразу пешком, Ваше Сиятельство? Есть же другие маши… — тут она осеклась, увидев, как недалеко от нас в пикапы и грузовичок грузятся деревенские мужики. — Эх, ладно, только очень сильно прошу вас, не угробьте её!

— У тебя мой пикап в заложниках остаётся, — хмыкнул я, на что девушка лишь покачала головой и снова скрылась подкапотом.

Минут десять ушло на то, чтобы собрать группу. При этом людей Тихон отобрал ровно столько, чтобы загрузить весь транспорт, который находился в нашем распоряжении, естественно, кроме внедорожника Петра Александровича.

За это время и Михалыч подъехал. Одну рацию и одну дыхательную маску со сменными фильтрами я сразу взял себе, остальное досталось Тихону.

— Будьте на связи, граф, — пожал мне на прощанье руку старый пожарный.

— Ты тоже не пропадай, — улыбнулся я в ответ.

Я сел в Ласточку, на пассажирское сиденье уселась Катя с сумкой с ноутбуком в руках.

— Твоя подруга не особо рада, — заметила она с лёгкой улыбкой.

Я ещё раз взглянул на Шурку и заметил её взгляд. Странный такой. Ревнивый. Она смотрела то на меня, то на Катю. Интересно, она меня к Кате ревнует или Ласточку?

Мы выехали колонной. Первыми ехали мы с Катей на «Ласточке», следом два деревенских пикапа, грузовичок с работниками, а замыкал колонну Пётр Александрович на своем внедорожнике.

Так колонной мы выехал на трассу и повернули в сторону моих земель. Там нас остановил патруль, пришлось предъявлять бумаги. Заодно предупредил, чтобы потом Петра Александровича пропустили с ещё одной машиной.

Мы поехали дальше, а внедорожник остался дожидаться князя.

ㅤ

Неожиданно зазвонил телефон. Взглянув на экран, я увидел имя графа Громова.

Интересно. Что ему от меня нужно?

— Дядя Петя, здравствуйте, — ответил я.

— Здравствуй, Илья, — голос у него был торжественный, почти официальный. — Я звоню, чтобы выразить вам свою глубочайшую признательность за то, что вы сегодня совершили…

— Дядя Петя, не стоит, — попытался прервать я.

— Нет, стоит, Илья! То, что вы с братом сделали, выходит за рамки обычного героизма. Вы спасли тысячи людей, сотни домов, целые поколения трудов наших семей.

Точно, ведь земли Громова тоже были на пути огня, сразу же за моими. Чёрт. А я ведь об этом даже не подумал. Я спасал свою деревню, а заодно, получается, и его… Забавно.

— Я просто делал то, что должен был, — машинально ответил я, мысленно прикидывая время до усадьбы.

— Весь регион говорит только о вашем подвиге, — продолжал он. — И это справедливо. От лица всех землевладельцев нашего уезда — ещё раз прими мою глубочайшую благодарность.

В трубке повисла короткая пауза, после которой голос Громова стал более озабоченным:

— А теперь, если позволишь, к менее приятным материям. Меня осаждает пресса. Журналисты из столичных газет, корреспонденты — все рвутся получить комментарий о сегодняшних событиях. Вас найти не могут, вот и пристают ко мне. — Он помолчал секунду. — Кстати, говорят, с вами была девушка? Неужели Лера?

— Нет, родственница из Питера, приехала погостить, — коротко ответил я.

— Понятно, — Громов явно не стал углубляться в тему. — Так что мне им отвечать?

— Скажите журналистам, что граф Каменский сейчас обеспечивает безопасность от демонических тварей, которых огонь выгнал из чащи, — ответил я, сосредоточившись на дороге. — Их сейчас в моих лесах столько, что хоть всех желающих приглашай поохотиться. — Я сделал паузу и добавил скорее для проформы: — Но это пока слишком опасно, без лицензии нельзя.

— И не говори… — со вздохом согласился он. — Ладно, я всё передам прессе в лучшем виде. Они будут в восторге. — Голос его потеплел: — Скажи мне, я могу вам быть чем-то полезен? Может, какая-то помощь нужна?

— А вас же тоже эвакуировали? — быстро спросил я, поймав неожиданную мысль.

— Да, конечно, но у меня дом в Златоусте. Вот я сейчас в нём.

— Понятно. А насчёт вашей помощи… Если вам несложно, приютите мою семью на пару дней. Не думаю, что школьный спортзал — подходящее место для графини.

— Конечно, не переживай! — быстро ответил он. — Я сам свяжусь с вашей мамой и всё организую.

— Благодарю.

Положив трубку, я заметил, что Катя слушает, закусив губу.

— Изящно! — она даже захлопала в ладоши. — Одним звонком решил три проблемы: интерес прессы ко мне, размещение семьи и ещё и на будущую охоту намекнул! Ты не перестаёшь меня удивлять, граф. Но ты уверен, — она перешла на серьёзный тон, — что стоит доверять Громову свою семью?

— Абсолютно, — спокойно ответил я, глядя на дорогу. — Даже если допустить худшее, и за всеми покушениями стоит он, то сейчас моя семья будет у него в большей безопасности, чем в Кремле. Он лично проследит, чтобы на них даже ветер слишком сильно не дул, пока они под его ответственностью.

ㅤ

Как раз к концу разговора с Громовым мы подъехали к воротам деревни. Массивные створки были плотно закрыты, а снаружи их подпирало тяжёлое бревно — видимо, уходили основательно.

Я остановил «Ласточку» перед воротами и, не выходя из машины, сосредоточился. Телекинез потребовал минимальных усилий — бревно послушно отодвинулось в сторону, а створки ворот медленно распахнулись.

— Удобно, — заметила Катя, наблюдая за моими действиями.

— Иногда, — согласился я и нажал на газ.

Мы въехали в пустую деревню первыми. Странная тишина — после всего, что произошло за день, нормальность казалась почти сюрреалистичной. Никого на улицах. Лишь из коровника доносилось недовольное мычание. Дым почти развеялся, остался только слабый привкус в воздухе.

Следом за нами въехали остальные машины. Деревенские, вооружённые кто чем, разошлись по своим делам — проверять дома, хозяйство, скотину. Никто не ждал указаний. Каждый знал, что делать.

Я вышел из машины и прислонился к ней, наблюдая за происходящим. Катя встала рядом.

Работают. Слаженно, без суеты. Каждый знает свой манёвр. Тихон своё дело знает. Хорошо.

Через несколько минут ко мне подошёл Тихон.

— Ваше Сиятельство, — обратился он, — скот проверили, всё хорошо. Ни одна демоническая лиса в курятник не пробралась, разве что животина нервничает из-за дыма.

— Отлично, — кивнул я. — Мы с Катей поедем в усадьбу.

— Понял, Ваше Сиятельство.

— И ещё, Тихон, чуть позже сюда вернётся Пётр Александрович. И он будет не один. Пропустите его машину без лишних вопросов.

— Канцелярские? — прищурился он.

— Сегодняшний день не мог остаться без последствий, — уклончиво ответил я.

— Вас понял, — коротко кивнул он. — Сделаем.

— Рацию и маски я вам оставил, — продолжил я уже обычным тоном. — Держите связь с постом Михалыча. Если пожарным понадобится прикрытие от тварей — сразу зовите. В остальном — занимайтесь деревней.

— Хорошо, Ваше Сиятельство, — снова кивнул Тихон. — Всё сделаем.

— Отлично, — улыбнулся я, садясь обратно в машину.

Завёл двигатель и нажал на педаль газа. В зеркале заднего вида мелькнул Тихон, который смотрел нам вслед, уже обдумывая новые задачи.

ㅤ

До усадьбы мы ехали молча. За окном быстро темнело — не от заката, а от надвигающихся грозовых туч. Небо из дымно-серого становилось свинцовым, и первые редкие капли дождя уже попадали по лобовому стеклу.

Я сосредоточился на дороге. Катя молча смотрела в окно. Усталость долгого дня смешивалась с напряжением от предстоящей встречи.

Машину я оставил чуть в стороне от крыльца, чтобы не мешалась гостям, а сами, прикрываясь от крупных капель начинающегося дождя телекинетическим щитом, поспешили в дом.

Внутри было тихо и пусто. Дом не пострадал, но показался особенно пустым и даже холодным на фоне даванувшего по окнам ливня. Мы бесцельно прошлись по гостиной — я дотронулся до спинки кресла, Катя провела пальцами по столешнице.

— Илья, отец едет сюда, чтобы забрать меня с собой… ты же это понимаешь? — тихо спросила она.

— Понимаю, — кивнул я.

— И знаешь что? — в её голосе звякнула сталь. — Я. Никуда. Не поеду! Если он захочет меня увезти — ему придётся применить силу!

— Применит? — посмотрел я на неё с интересом.

— Да откуда я знаю… — отвела она взгляд, как-то разом сникнув.

— Понятно, — кивнул я, — но, если ты не захочешь с ним ехать, то никуда не поедешь!

— Ты готов пойти на конфликт с Демидовыми из-за меня? — неверяще вымолвила девушка.

Готов ли я? Нет, конечно. Тут одной готовности мало. Когда Демидовы с кем-то конфликтуют — они высаживают с вертолётов десант.

— Зачем конфликт? — вздохнул я. — Договоримся!

Катя недоверчиво покачала головой и зябко повела плечами — то ли от нервов, то ли от прохлады после дневного жара.

Не особо представляя, чем себя занять, я подошёл к камину. Уложил в очаг несколько поленьев из стоящей рядом дровницы. Проверил задвижку.

Поискал глазами зажигалку и не нашёл.

Тогда протянул руку к дровам, и с пальцев сорвались маленькие, тонкие молнии. Не файербол, конечно, но дрова пусть не охотно, но занялись.

Катя, следя за моими манипуляциями, опустилась в кресло сбоку от камина.

— Погоди, у меня есть отличная идея, — подмигнул я девушке.

Мой отец никогда не любил вино, предпочитая виски. А вот дед в вине разбирался, и хранил у себя некоторый запас. Интересно, сохранился ли он?

К моему удивлению, винный склад оказался нетронутым. Осматривая пыльные полки, я осторожно сметал пыль с этикеток. И, наконец, отыскал вино, показавшееся мне подходящим случаю.

Бокалы нашлись на кухне, как и штопор. Вернувшись в гостиную, я молча открыл вино и оставил подышать, а сам сел во второе кресло.

— Латур? — Катя с некоторым удивлением прочитала этикетку. — Неожиданно!

— Знаешь, у этого вина есть история, — вспомнил я. — Во время Столетней войны англичане захватили почти всю Аквитанию, где делают это вино. Но вот эту башню, башню Латур, они взять не смогли.

Катя повернула ко мне лицо, слушая.

— Она стояла как скала посреди вражеской территории, — продолжил я, глядя на огонь в камине. — Её защищал маленький гарнизон, но они отбивали все атаки. Потому что это была их земля. И они знали, что если они уступят, они потеряют всё — не только виноградники, но и честь. Они не могли победить в войне, но они могли удержать свою башню. И они её удержали.

Я встал и разлил вино по бокалам. Катя, тоже поднявшись, с лёгким кивком приняла протянутый бокал. Вот только как бы она не пыталась скрыть волнение за улыбкой, а пальцы у неё подрагивали.

— А потом, когда война закончилась, — продолжил я, сделав глоток, — вина из этого замка стали символом… несгибаемости. Символом того, что даже когда весь мир против тебя, ты можешь отстоять то, что по-настоящему твоё.

— Красивая легенда, — улыбнулась Катя, покачивая бокал. — Никогда не слышала про Столетнюю войну. Насколько я помню, замок и башню во время Войны за Наследие сожгли архимаги огня. Но виноградники не тронули, рука не поднялась.

Она тоже отпила и продолжила, глядя мне в глаза:

— И потом замок отстроили заново, спустя почти сто лет, и заново развели одичавший виноград. Так что это вино, насколько я слышала, считается символом возрождения из пепла.

— Твоя история мне тоже нравится, — признал я.

Мы молча чокнулись. Звук хрусталя прозвучал на фоне грозы за окном. Выпили по глотку.

— Знаешь… — Катя поставила бокал на столик и отошла к окну. — А что, если всё закончится вот сейчас? И мы больше не увидимся?

Я подошёл к ней сзади и, не раздумывая, обнял её за плечи.

Мы стояли так какое-то время, наблюдая за стихией. Потом Катя повернулась ко мне, и наши взгляды встретились.

— Это мы ещё посмотрим, — ответил я ей.

В этот момент между вспышками молний из темноты на подъездную дорогу вынырнули два ярких луча фар, а за ними ещё одни.

Катя, оглянувшись на окно, шумно выдохнула.

А я залпом допил бокал. Что ж, пора познакомиться с Катиным отцом очно. Надеюсь, полиграфа не будет.

ㅤ

Не сговариваясь, мы с Катей вернулись к камину. Я поставил свой бокал на столик, и княжна, подумав, сделала то же самое.

Урчание двигателей за окном стихло. А через минуту дверь отворилась, и на пороге показался князь.

Одного со мной роста, статный, широкоплечий, с подёрнутыми сединой висками. И в дорогом костюме, на котором не было ни единой капли дождя.

Он зашёл и, найдя нас взглядом, двинулся в нашу сторону. А следом, притворив за собой дверь, зашёл Пётр Александрович, и так и остался стоять на пороге.

Катя демонстративно уселась в кресле, я же пошёл навстречу князю.

Мы встретились посередине гостиной.

— Граф, — он остановился в метре от меня.

Простое приветствие, но насколько ледяным тоном оно было сказано!

— Князь, — я вежливо чуть склонил голову.

— Прежде чем мы продолжим, — Демидов вперился мне в глаза, — я бы хотел прояснить один момент. Утром вы дали слово моему человеку… «рядом со мной она будет в безопасности. Я позабочусь о ней». Скажите, я правильно процитировал?

Если князь буравил меня взглядом, то мой был спокойным.

Также спокойно я кивнул, подтверждая точность цитаты.

— Однако вместо того, — продолжил князь, — чтобы выполнить своё обещание, обеспечив моей дочери безопасность, вы взяли её с собой на разведку в зону стихийного бедствия. Вы позволили ей участвовать в эвакуации, сев за руль головной машины в огненном коридоре. Вы втянули её в незаконную реквизицию транспорта. Про ваш заезд на бензовозе, который попал во все имперские новости, я и вовсе молчу. Вы, граф, не просто не позаботились о моей дочери. Вы своими действиями минимум дважды подвергли её жизнь смертельной опасности, использовав в своей авантюре!

Даже если бы он орал, бегал по гостиной, кидался с кулаками или применил магию, — даже так он не мог бы источать большей угрозы, чем проговаривая спокойным тоном глаза в глаза свою обвинительную речь.

Интересно, чего он ожидал? Что я упаду на колени, начну умолять, оправдываться?

А я вместо этого спокойно смотрел ему в глаза. Ну и что на это отвечать? Он просто пересказал события. А ещё небо голубое, кстати.

— Да, вы правы, князь, — ответил я, даже немного пожав плечами.

И вот тут я увидел, как идеально спокойная маска треснула. Он был пару раз моргнул от удивления. Как будто не верил, что разоблачить меня будет так легко.

— Кать, ты это слышала? — недоумённо обратился он к дочери. — Граф признал…

Тут я заметил, каким взглядом смотрела на отца Катя. Он был ещё холоднее, чем у самого Демидова. Настолько, что он сам запнулся, встретившись с ним.

— Да, князь. Я слышала, — холодно произнесла Катя. — Я только что слышала, как ты обвинил графа Каменского в том, что он предпочёл спасти сотни жизней, а не прятать меня в лесах, пока всё горит. Я правильно понимаю твою позицию? — продолжила она, не сводя с отца ледяного взгляда. — Его обещание заботиться обо мне перевешивает в твоих глазах его долг аристократа перед своими людьми и землями? Или, может, ему стоило оставить меня в горящей Ольховке и идти на прорыв без меня?

— Но он взял тебя с собой! — неверящим тоном ответил Демидов. — Он обязан был отказать!

Катя вдруг резко встала со своего места и подскочила к отцу.

— Обязан кому? Я сама с ним поехала, ясно? — она ткнула указательным пальцев в грудь князя. — Я. Сама. Это было моё решение. Потому что сидеть в безопасности, пока другие рискуют –не про Демидовых!

Князь смотрел то на меня, то на Катю. Я же уставился в такие сверкающие, такие прекрасные в гневе глаза Кати.

— Без Екатерины я бы не прорвался, — признал я. — Она вела машину через огненный шторм, когда от жара плавился металл. Она стабилизировала горящий асфальт прямо под колёсами. Она удержала своей магией старый мост под весом почти полного бензовоза.

— Серьёзно? — у князя вытянулось лицо.

Катя же, исполнив нечто вроде реверанса, что, наверное, по её задумке означало «да, я такая, вот, знакомься», отошла к камину и отвернулась.

Тишина, повисшая после этого в гостиной, оказалась просто оглушающей. Нарушали её только треск дров в камине да шелест пошедшего на убыль ливня за окном.

Мы так стояли с минуту, и князь всё это время просто смотрел на свою дочь.

Его лицо успело поменяться несколько раз. От гневного до шокированного. В конце, казалось, он что-то для себя решил и вновь нацепил ледяную маску. После чего подошёл к Кате и, достав что-то из внутреннего кармана пиджака, протянул ей.

— Вот… ты… дома забыла, — выдавил он из себя.

Этим чем-то оказался паспорт. Хм… если князь в таком гневе ехал забирать дочь, а меня, видимо, закатывать в асфальт — то зачем он её паспорт из дома взял? Это ведь тот, второй, на имя Батуриной. Настоящий-то у Кати с собой был, я видел.

Хм… интересно, а если спросить — князь сможет ответить на этот вопрос? Хотя бы самому себе?

Катя же и вовсе ему ничего не ответила, а просто молча забрала паспорт с такой же ледяной маской. Точно родственники. В такой момент даже выражения лиц одинаковое. Вот даже если бы не знал, что она его дочь, то тут догадаться было совершенно несложно.

— Господа, оставьте нас, — не оборачиваясь, бросил Демидов.

Пожав плечами, я молча развернулся и вместе с Петром Александровичем вышел через прихожую на улицу.

ㅤ

Мы вышли на улицу и встали под навесом крыльца, спасаясь от дождя.

Несколько минут мы молча стояли — говорить не хотелось. Я смотрел на потоки воды, стекающие с крыши, Пётр замер в профессиональной, выжидательной позе. Из дома доносились приглушённые, неразборчивые голоса.

Ещё через несколько минут князь Демидов спокойно вышел из дома. Лицо его было спокойнее, но усталое.

— Граф, — обратился он ко мне, останавливаясь у ступеней, — моя дочь остаётся под вашей ответственностью. Я хочу понимать ваши намерения в её отношении.

— Князь, если появится что-то, что потребует обсуждения, будьте уверены, я заявлю о намерениях, — абсолютно спокойным голосом ответил я.

Он направился к машине. Пётр Александрович вдруг подался вперёд:

— Ваше Сиятельство, а мне что прикажете делать?

— У тебя тут ещё дела не закончены, — не оборачиваясь, бросил князь, уже садясь в машину.

Он уехал, огни фар растворились в стене дождя.

— Ваше Сиятельство, с вашего позволения, я пойду к себе в комнату, — подал голос Пётр Александрович. — Надо… отдохнуть.

— Иди, конечно, — кивнул я, не глядя на него. — День был длинный.

Он ушёл, и я остался один.

Несколько минут я просто стоял, глядя на дождь и глубоко дыша прохладным, влажным воздухом. Остывал.

Только после этого достал рацию. Нажал на вызов.

— Тихон, как обстановка? — коротко спросил я.

— Всё спокойно, Ваше Сиятельство, — отозвался он. — Никто не вызывал. Тварей пока не видать.

— Принял. Держитесь на связи.

Затем достал телефон и набрал номер матери.

— Мам? Как вы там? — спокойно спросил я.

— Все в полном порядке, Илья! — радостным голосом отозвалась она. — Мы сейчас у Громова, с нашими людьми тоже всё хорошо. Они все разместились, обошлось даже без конфликтов. Ты там сам как?

— Я… да отлично, на самом деле. Дождь вон пошёл, значит, вероятность возобновления пожара резко снижается. Мы сегодня останемся в усадьбе.

— Хорошо, но будь осторожнее, ладно?

— Не переживай, — улыбнулся я. — Я буду самой осторожностью.

Положив трубку, я ещё какое-то время смотрел на дождь. Дождь — это хорошо. Окончательно прибьёт пожар. Но он же и смоет дым. А дым, похоже, единственное, что до сих пор удерживало тварей в лесу. Значит, завтра-послезавтра могут полезть. Надо отдохнуть, пока есть возможность.

Я вернулся в дом. В гостиной было тепло и тихо после ухода гостей. Горел камин. Пахло вином и деревом.

Кати не было видно, но кухни доносились звяканье посуды и какая-то возня.

И затем — приглушённое, но отчётливое:

— Да чтоб тебя, железяка проклятая!

Несмотря на смертельную усталость, я улыбнулся. Вино на столе, чудесная компания имеется — что ещё надо?