И зовите меня Гудвин

Глава 8

Восемь

Утром еле встал. Позанимался вчера на славу, мышцы ныли, и толком не ворочались ни ноги, ни руки, а состояние пресса ясно давало понять, что мне предстоит день, полный тягот и страданий. Ещё и жрать хотелось просто невыносимо, и пусть был отнюдь не уверен, что сумею полноценно отработать на погрузке-разгрузке, в молочном магазине я авансом стребовал пару пачек творога и немедленно их смолотил, запив на день просроченные продукты водой из-под крана.

В ожидании машины успел размяться и потянуться, только поэтому в итоге не упал на заднем дворе магазина и не расплакался. Хотя мне этого и хотелось. Очень-очень хотелось.

Рубль чуток подсластил горькую пилюлю, даже отбитая мерзким дроу почка ныть перестала, и я потопал в больницу, намереваясь при первой же возможности наведаться в столовую и весь целковый без остатка самым бессовестным образом прожрать.

Полкило творога для молодого растущего организма — это не просто мало, это вообще ни о чём. Пусть и собираюсь подсушить тело, но, если много работать и мало кушать, можно и кони двинуть. Или сначала анорексию заработать, а уже потом в мучениях сдохнуть. Не самый привлекательный вариант. Я ведь даже до состояния Тони-почтальона доводить себя не собирался. Мне б до получки дотянуть, а там легче станет. Ну и ещё одну подработку найти не помешает — всё ж свободного времени хоть отбавляй. Не в общаге же койку продавливать!

Но вот касательно наличия свободного времени я серьёзно ошибся. Думал, приму душ, скоренько пройду инструктаж, сдам тест и буду свободен как ветер, но не тут-то было! И дело оказалось даже не в ограниченной способности орков к усвоению новой информации, ведь вручила мне Людмила такой талмуд, на штудирование которого у любого отличника ушла бы самое меньшее пара недель.

— И с этим надо ознакомиться до полудня? — взвесил я в руке стопу прошитых листов сантиметров в пять толщиной.

— Так тебе же только повторить! — удивилась моей реакции кадровичка и указала на свободный стол. — Садись здесь. Если что-то непонятно будет, спрашивай. — И тут же отметила: — Смотрю, ты с обновкой.

Я опустил взгляд на штаны и кивнул.

— Прикупил по случаю. Подрабатываю же, вот и завелись деньжата!

Лицо Людмилы приобрело насмешливое выражение.

— И не пропил даже?

— Завязал! — с гордостью объявил я, плюхнул листы на стол, осторожно опустился на жалобно скрипнувший под моим весом стул и начал то под перестук пишущей машинки, то под пронзительный трезвон телефонного аппарата и разговоры по оному знакомиться с должностной инструкцией санитара бригады скорой помощи.

Частенько в кабинет заходили сотрудницы отдела кадров, что-то спрашивали у Людмилы по работе или просто приносили очередную сплетню, пялились на меня с нескрываемым любопытством. Не обращал на них внимания, поскольку было попросту не до того. Читал по слогам, шевелил губами.

Одна инструкция, вторая, третья. В каждый пункт приходилось вникать по нескольку раз, на указаниях по работе с пси-пациентами начали натуральным образом закипать мозги, но всё же уяснил для себя, что причинение любого вреда этой категории больных строжайшим образом воспрещено. Если всем прочим ещё можно было надавать по рукам в рамках необходимой обороны, то здесь подобные действия находились под категорическим запретом. Скрутить и затянуть в смирительную рубашку буйного упыря ещё дозволялось, а вот выбивать ему при этом клыки, пусть даже те уже вцепились кому-то в глотку — нет.

Предлагалось использовать устное увещевание, пси-способности и медпрепараты, а также дозированное применение физической силы, но именно что — дозированное. Удар кастетом к оному никоим образом не относился. Я мог бы и на принудительные работы загреметь, если б на состояние аффекта сослаться не догадался.

Правда, обнаружилось в том разделе и весьма порадовавшее меня исключение: причинять вред пси-контингенту было нельзя, но это не являлось наказуемым, если не оставалось иной возможности защитить сотрудника, пациента или даже случайного прохожего с аналогичным или более высоким пси-разрядом.

Условно говоря, если бы давешний упырь вцепился зубами не в меня, а в дядю Вову, то я не просто бы имел полное право, но даже был бы обязан ему хорошенько вломить.

Людмила включила чайник и достала из шкафа явно домашний пирог.

— Будешь? — предложила она. — Сама пекла.

Я потянул носом воздух и с нескрываемым сожалением покачал головой.

— Мяса не ем.

— Тогда чай пей.

Кадровичка ненадолго покинула кабинет, а вернулась с блюдечком, на котором уместились два пирожка, бутерброд с сыром и карамелька.

— Угощайся.

В животе заурчало так громко, что мне отчасти даже стало неудобно, а потому я и не подумал изображать ложную скромность, вмиг смолотил оба пирожка с капустой и яйцом, а после уже без лишней спешки расправился и с бутербродом. Сыр оказался так себе, но не в моём положении было привередничать. Карамельку и стакан чая употребил на десерт, и после сладкого, такое впечатление, стал чуточку лучше соображать. Так, по крайней мере, показалось.

Как бы то ни было, когда подошло время идти сдавать зачёт, я даже намёка на панику не испытал. Уверенность в собственных силах была полнейшая, ощущал себя на пике способностей. В итоге на комиссии меня без малого по столу размазали. Да и размазали бы, пожалуй, просто сделали скидку на умственные способности орков и поставили отметку о прохождении зачёта. Ну или дело было не в расовой принадлежности, а в нехватке санитаров с экстрасенсорными способностями.

— Первый разряд получил? — уточнил председательствовавший в комиссии заместитель главного врача по режиму. — Это ты молодец! Такими темпами и память скоро восстановишь!

Я знал, что не восстановлю, но ничего говорить не стал, лишь растянул в вежливой улыбке губы. Вежливой — по орочьим меркам, людей и эльфов мой оскал определённо покоробил.

Да и чёрт бы с ними! С работы не выгнали, уже хорошо!

Когда с формальностями оказалось покончено, Людмила забрала у меня паспорт, дабы передать его в паспортный стол для простановки отметки о пси-разряде, сделала оную в служебном удостоверении, взглянула на календарь и сказала:

— Завтра у тебя выходной, послезавтра приходи отмечаться.

Я пообещал быть как штык и, небрежно помахивая пакетом со старой одеждой, поспешил в столовую. Там проявил силу воли и все деньги на еду не спустил, оставил тридцать копеек на вечер. Посчитал, загибая пальцы, дни до получки, беззвучно ругнулся и решил, что без ещё одной подработки мне никак не обойтись.

Как итог, тратиться на проезд не пожелал и потопал в центр повышения квалификации пешком. Зайцем ехать не рискнул по той простой причине, что вчера на одной из остановок в трамвай зашёл общественный контроль, а ни нарываться на штраф, ни пускать в ход силу мне нисколько не хотелось. Вот и прошёлся, присмотрелся к району. До такой степени на солнцепёке прожарился, что не утерпел и встал в очередь к жёлтой бочке, потратил три копейки на кружку ледяного кваса. Напился — и аж зубы от холода заломило.

Вкусно, но экономия так себе вышла. Из-за двух копеек, получается, шесть остановок пешком протопал.

Чуток попетляв по переулкам, я предъявил на входе в центр повышения квалификации читательский билет, но в библиотеку не пошёл, вместо этого переоделся в раздевалке спортзала в свою старую одёжку и отправился разминаться, разогреваться и тянуться. Дальше пришёл черёд силовых упражнений, ну а чуток отдышавшись, я принялся колотить боксёрский мешок. Время от времени прерывался, утирал лившийся с лица пот и повторял растяжку, но тело продолжало оставаться деревянным. Никаких изменений по сравнению со вчерашним днём не заметил.

После я принял душ и, выстирав майку и штаны, безбоязненно оставил их сохнуть, а сам поднялся в библиотеку. Попросил всё тот же шахматный учебник и какое-то время вникал в него, а после достал позаимствованный в туалете общежития обрывок газетного листа, на котором весьма удачно уместилась задачка-этюд и принялся её решать.

Промучился никак не меньше часа, но зато, разобравшись, испытал столь острое удовлетворение, что едва к библиотекарше приставать не начал, хоть эта в высшей степени унылая эльфийка внешним видом и походила то ли на селёдку, то ли и вовсе на сушёную воблу. Из этих — из заторможенных.

На радостях я спустился в раздевалку и после ещё минут сорок отрабатывал удары, в буфет отправился лишь после того, как начало подташнивать то ли от голода, то ли от вида раскачивающегося перед глазами боксёрского мешка.

Увы и ах, толком заморить червячка не вышло, лишь самую малость голод утолил, и только. Разумеется, после ни на какой вокзал я не пошёл и отправился в общежитие, да ещё по пути завернул в сквер и посидел там немного на лавочке. Слушал разместившийся на летней эстраде оркестр, глазел на танцующие парочки, время от времени наведывался к фонтанчику с питьевой водой и утолял там жажду. Ещё чуток поиграл в гляделки со шпаной из числа дроу, но у тех духу не хватило задирать орка, а я первым цеплять их не стал. Пошёл спать.

Поднялся к себе и завалился на койку, но сон всё не шёл и не шёл, и я то ворочался с боку на бок, то пялился в потолок и думал о вещах преимущественно неприятных.

Нынешнее тело меня большей частью устраивало, не нравилось лишь пробуждаться отупевшим и мучительно медленно разгонять на полную катушку мозги, но рано или поздно наработаю нужные нейронные связи, а вот всё остальное… Остальное меня угнетало и отчасти даже бесило.

Жить от зарплаты до зарплаты на девяносто рублей в месяц? Вкалывать санитаром на скорой и надрываться на двух или трёх подработках? Не иметь ничего своего и располагать лишь койкой в общаге? И так месяц за месяцем без особых перспектив хоть чего-то достичь? Понимать, что способен на большее, но не иметь возможности раскрыть свой потенциал?

Нет! Для того, кто только начинает жизнь, стартовая позиция не из худших, вот только я-то кое-чего в прошлой жизни уже добился и вновь упасть туда, откуда с таким трудом выбрался, было чертовски обидно. И вдвойне обидно становилось от ясного осознания того простого факта, что не так уж и сложно начать заколачивать приличные деньги, но только ступлю на этот путь, и он окажется дорогой в один конец. Рано или поздно, но приведёт в коридорчик, который закончится стенкой.

И никакого больше света в конце тоннеля. Второй раз на чудесное спасение уповать глупо. А мне б пожить. Жить хорошо. Когда молодой и здоровый, даже наличие денег не так принципиально. Так что подожду, потерплю, осмотрюсь. Поработаю с телом, разгоню мозг, попытаюсь научиться управлять пси-энергией, попутно обзаведусь полезными связями. А дальше уже видно будет. Дальше как карта ляжет.

Утром встал хмурым и злым, заскочил в туалет и безо всякой охоты поплёлся в молочный магазин. Позавтракал творогом, поработал грузчиком и с заветным рублём в кармане отправился на вокзал. Дорогу спросил у заведующей магазином — та посоветовала ехать на трамвае, но без пересадки в этом случае было не обойтись, и я решил приберечь десять копеек, потопал пешком, благо было ещё не слишком жарко, а ориентироваться получалось по рельсам.

Вокзал особого впечатления не произвёл — было это обычное на вид строение, возведённое, судя по всему, в середине прошлого века. Несказанно интересней оказалось столпотворение на площади перед ним. Трамвайное кольцо, троллейбусные провода, автобусная остановка, стоянка такси, а ещё — люди и нелюди решительно всех цветов, мастей и рас. Когда собственными глазами узрел худенькую девицу с головой, отдалённо походившей на лисью, чуть рот от изумления не разинул.

Это ещё что за кицунэ⁈

Гражданка непонятной расовой принадлежности укатила на такси, а к занявшему место на выезде жёлтому автомобилю с шашечками подвалила троица краснокожих нелюдей, судя по восточной наружности, родом откуда-то из тех же самых мест, откуда был получивший в бок заточкой синекожий джинн. Когда уехали и эти, я пригляделся к машинам и счёл их схожими с допотопной моделью газ-21. Таксисты же все как один были низкорослы и усаты, а ещё в брюках, рубашках с коротким рукавом и фуражках-восьмиклинках.

Не обошлось на привокзальной площади и без других обладателей фуражек — и, как по мне, стражей порядка наблюдался тут явный избыток. А ещё хватало модно разодетых молодых людей, эльфов, гномов и орков, которые никуда уезжать не собирались и преимущественно крутились вокруг двухэтажных экскурсионных автобусов, наводили там непонятную суету, при этом стараясь не попадаться на глаза людям, гномам, эльфам и оркам в милицейской форме.

С вокзала и на вокзал валили пассажиры — большинство тащило свои пожитки самостоятельно, но кое-кто воспользовался услугами носильщиков в одинаковых тёмно-синих комбинезонах. Среди тех особого расового разнообразия не наблюдалось — переносили поклажу преимущественно лесостепные орки, и я безо всякого труда отловил зеленокожего громилу с пустой тележкой. Тот в ответ на вопрос о работе для грузчиков махнул рукой куда-то вдаль.

— Это тебе на грузовой!

— А у вас? — уточнил я, ни на что особо не надеясь.

— Пуф! — усмехнулся орк. — К нам очередь, ля! С рекомендациями по полгода ждут, а шабашнику без шансов на подработку устроиться.

Пришлось отправляться на поиски грузового вокзала. Располагался тот в стороне, топать до него было и топать. Упрел, пока до высоченной ограды с витками колючей проволоки дошёл. На воротах дежурили бойцы военизированной охраны, попасть на территорию не вышло.

— Оформляйся через отдел кадров! — даже слушать ничего не стал начальник караула.

— Да я и так уже трудоустроен! — вздохнул я. — Мне б подработку!

В ответ ожидаемо прозвучало:

— У нас режимный объект, а не шарашкина контора!

Впрочем, напоследок один из таёжных орков посоветовал столковаться с бригадиром каких-нибудь шабашников.

— На запасных путях поищи, — указал он куда-то в сторону.

Я к этому времени изрядно подзадолбался, но раз уж всё равно потратил столько времени на бесплодные блуждания, то решил попытать удачу и потащился дальше. Пустынным проездом дошёл до конца огороженной забором территории, а там вновь потянулись железнодорожные пути. И вагоны, вагоны, вагоны. Сплошь — пустые товарняки. Ну или не пустые, а ещё не отправленные на разгрузку, поскольку без охраны там тоже не обошлось: почти сразу наткнулся на патруль со здоровенной овчаркой.

Предупреждая неизбежные расспросы, я поинтересовался, где найти шабашников, в ответ велели просто идти вдоль путей.

— Не промахнёшься!

Такое напутствие в немалой степени воодушевило, и да — не промахнулся. Очень скоро я добрался до вагонов, у которых кипела работа. Вот только вкалывали там тролли и мало чем уступающие им габаритами циклопы, на подхвате у которых были самые настоящие кентавры — мне там ловить оказалось нечего. Но от задуманного отказываться не стал и перебрался на соседние пути, где работали уже с не столь неподъёмными для меня грузами заросшие длинной серовато-синей шерстью гривастые чудища, отдалённо напоминавшие прямоходящих обезьян, но обезьянами определённо не являющиеся. Сильно меньше троллей, заметно мощнее таёжных орков. Всей одежды — фартуки.

— Снежные люди, ля! — догадался вдруг я, от избытка чувств высказав своё предположение вслух. Зря!

Ближайший ко мне грузчик стиснул кулаки и зло топнул здоровенной босой ножищей.

— Мы — йети! — агрессивно рыкнул он и резко подался ко мне. Тоже — зря.

Когда тебе вот-вот оторвёт голову злобный монстр — это очень-очень страшно. Так недолго и медвежью болезнь заработать, вот только оркам нельзя пугаться, и совершенно точно орков не стоит пугать.

Накрыло меня в один миг, боевой раж окрасил весь мир кровавым багрянцем, я шагнул вперёд и резким крюком вколотил кулак в живот подавшегося ко мне чудища. За последние дни успел неплохо отработать на боксёрском мешке такой вот простенький удар накоротке, поэтому врезал изо всех сил и попал точно в печень.

Н-на!

Наверное, ещё и малую толику пси-способностей задействовал, поскольку когда снежный человек сложился надвое, я не приложил его коленом в лицо, а разом опомнился и резко подался назад.

Валить надо! Порвут!

Но, прежде чем успел поднырнуть под вагон, разнеслась пронзительная трель свистка, и загавкала служебная овчарка. Следом крикнули:

— Стоять! Замерли все, ля!

Снежные люди разом расслабились, я тоже дёргаться не стал. От орков ещё мог бы попытаться ноги сделать, а от собаки не убежишь.

К слову, какой из меня вообще бегун?

Как-то не выпало возможности проверить.

Мотнув головой, я заставил себя сосредоточиться на несказанно более актуальных вещах, и потому на вопрос о случившемся успел ответить первым.

— Без понятия, командир! Ещё даже о работе спросить не успел, а этот как заорёт: «мы — йети!» и в драку! Ну я и отмахнулся.

Судя по изменившимся выражениям лиц и морд, я сообразил, что сказал что-то сильно не то. Орк многозначительно похлопал по ладони резиновой дубинкой, человек же с кобурой на поясе прищурился и зло процедил:

— Так-так-так! Посмотрите-ка только: у нас тут йети завелись!

Один из снежных людей покачал лохматой башкой.

— Не так всё было! Молодой наш дурных словечек нахватался, вот и хотел сказать «мы, ети твою налево, сами справимся», да не успел.

Одновременно с этим словами я уловил неароматное дыхание придвинувшегося сзади снежного человека, но агрессии тот не проявил, разве что у меня легонько дёрнулись штаны. Я скосил взгляд и обнаружил, как необычайно ловко для обладателя эдаких лапищ чудище запихнуло в карман синенькую бумажку.

Тут дураком надо было быть, чтобы в случившемся не разобраться, и я развёл руками:

— Мне что «йети», что «ети» — всё поровну, начальник!

Командир патруля засомневался, и старший из снежных людей привёл новый аргумент:

— Да и какой из орка под яростью свидетель, ну в самом-то деле!

— И то верно, — согласился с этим утверждением человек и потребовал: — Документы!

Паспорт я сдал, так что протянул служебное удостоверение.

— Первый пси-разряд! — хмыкнул командир патруля и усмехнулся. — А ведь можем и дать делу ход, а?

Старший у снежных людей скрестил на груди волосатые лапищи.

— Толку не выйдет, а работа встанет!

Человек подумал-подумал и цепляться ко мне не стал, записал установочные данные и велел проваливать. И не конкретно отсюда, а с грузовой станции в принципе. Впрочем, я уже и сам сообразил, что мне тут ничего кроме неприятностей не светит, так что ерепениться не стал, поднял оброненный на землю пакет с запасной одеждой и потопал прочь. Всего так и распирало от злости, но выудил из кармана потрёпанную синюю пятёрку, и как-то сразу отпустило.

Пусть работу и не нашёл, но хоть в прибытке остался.

Усталость навалилась уже на подходе к пассажирскому вокзалу. Сначала зазвенело в ушах, затем перед глазами замелькали серые точки и начали подгибаться колени. Постоял в теньке и, немного очухавшись, решил освежиться кружкой холодного кваса, но бочек здесь на улицах не было, да и гастрономов на глаза не попадалось, лишь заманчиво блестели чистыми витринами кафе и бары.

И люди, люди, люди — кругом чёртова уйма людей. Точнее — людей и нелюдей.

На углу курила синекожая лысая девица в трикотажной безрукавке и замшевой юбке, прямо на моих глазах к ней подвалила парочка орков в кроссовках, джинсах и цветастых футболках. И если с одеждой у них был полный порядок, то внешность что один, что другой имели заурядней некуда. Светло-зелёная кожа выглядела куда бледнее даже моей собственной, о какой-то особенной крепости телосложения тоже говорить не приходилось: на их фоне спортсменом выглядел бы даже стиляга Тони.

— Эй, красотка! А ты везде-везде синяя? — подкатил к девушке один.

— Спроси лучше, везде ли она такая гладенькая! — хохотнул другой.

— Зачем спрашивать, если можно проверить?

Джинна, или кто там это был, поглядела на парней через желтоватые стёкла огромных солнцезащитных очков и, не став ничего отвечать, небрежно выдула в их сторону струю табачного дыма. У меня внутри до сих пор так и ворочалась нерастраченная ярость, так что я встал за спинами орков, открыл рот и звонко клацнул зубами.

Звук растворился в уличном шуме, но не иначе сработали инстинкты, и парни аж подпрыгнули от неожиданности. Обернулись, глянули на меня снизу вверх и связываться не рискнули, свалили в закат.

Я к синекожей красотке клеиться не стал, толкнул стеклянную дверь и вошёл в кафетерий со знакомыми конусами сока, тортами на витринах и всем прочим, чему здесь только полагалось быть.

— Что будете? — отчасти даже настороженно улыбнулась мне продавщица в белом халате — что интересно, тоже лысая и синекожая.

Прежде чем я успел определиться с выбором, в кафетерий зашла докурившая сигарету красотка.

— Я обслужу, — сказала она, прошла за стойку и скрылась в подсобке, а оттуда появилась уже в белом халате.

Поколебавшись немного между яблочным соком с мякотью и молочным коктейлем, я по случаю неожиданного приработка остановил свой выбор на последнем, но только достал рубль, и занявшаяся приготовлением напитка синекожая девица сказала:

— За счёт заведения!

— Да ну?

— Я угощаю, — подтвердила продавщица и сунула в бокал соломинку.

Настаивать на оплате я не стал, ещё и спросил:

— А газетки не найдётся?

Мне вручили сегодняшний номер «Нелюдинского рабочего», и я с ним и высоким бокалом уселся за столик прямо под вращающимися лопастями вентилятора, благо аншлага в кафетерии не наблюдалось. Неспешно потягивая холодный и сладкий коктейль, начал просматривать новости, не обошёл своим вниманием и раздел с происшествиями. Писали там преимущественно обо всякой ерунде, и неожиданно мне подумалось, что вполне могло попасть в газету и насильственное изъятие часов. Мелькнула даже мысль на досуге прошерстить на сей счёт недавние выпуски основных периодических изданий.

Правда, на кой чёрт мне этим заниматься, придумать не удалось, ну а потом распахнулась дверь, и послышались громкие голоса. Глянул поверх газеты — в кафетерий заявились давешние орки. Тогда с шумом расправил листы, привлекая к себе их внимание, и парочка недорослей спешно ретировалась второй уже за недавнее время раз.

Коктейль подошёл к концу, я вернул на стойку пустой бокал и газету, вновь справился об оплате, и синекожая продавщица рассмеялась.

— Да нам тебе впору приплачивать! А то замучила шпана всякая, сил никаких нет!

Мысль эта была небезынтересной, но я лишь покачал головой.

— Уже есть работа.

— Но вечера ведь свободны?

— По вечерам учусь.

Я развернулся от стойки, и продавщица фыркнула:

— Даже телефончик не спросишь? Какой-то ты неправильный орк!

Пока она не накинула на себя халатик, успел разглядеть и пупок, и бугорки на обтянутом тонким трикотажем бюсте, но хоть в плане размножения джинны ничем и не отличались от людей, телефоном я интересоваться не стал.

— Загляну как-нибудь ещё, — сказал вместо этого.

— Если не застанешь, спроси Жасмин.

Я кивнул.

— Ага-ага. А номер бы справочной вокзала оказался.

Продавщицы захихикали, и вторая синекожая девица со смехом сказала:

— Только не справочной вокзала, а спортивного общества «Динамо»!

Спасённая же мной от навязчивых ухаживаний красотка после этих слов возмущённо фыркнула:

— Но меня действительно зовут Жасмин!

— Увидимся! — отсалютовал я на прощание и вышел в уличный зной.

Время начинало близиться к обеду, так что пешим прогулкам я предпочёл поездку на общественном транспорте. Разменял в билетном киоске рубль, а в салоне трамвая первым делом прокомпостировал бумажный прямоугольник и покатил дальше уже как белый человек. Точнее, как светло-зелёный преуспевающий орк.

В центре повышения квалификации всё пошло своим чередом — переоделся и отправился в спортзал, а там размялся и разогрелся, попутно наблюдая за выделывавшей всякие штуки белокурой тренершей по аэробике. Сегодня занятие она вела для молоденьких гномих, так что больше взгляду остановиться было особо не на ком.

— Тебе бы к ним! — хохотнул работавший рядом с гантелями усатый коротышка, когда я приступил к растяжке.

— Если только на индивидуальное занятие, — отшутился я.

— Хах! — встопорщил усы крепыш. — Да на индивидуальные тут очередь выстроится! За мной будешь! Понял, да?

Его приятели тут же принялись зубоскалить, выясняя, кто из них занимал раньше, ну а я потянулся-потянулся и перешёл к силовым упражнениям. После взялся колотить боксёрский мешок, и если растяжка за последние дни особо не улучшилась, то удары стали получаться заметно более хлёсткими и акцентированными. Тело определённо перенимало память нового сознания, я даже начал пробивать двойки и пытаться хоть что-то изобразить ногами, пританцовывая у мешка.

До раздевалки в итоге едва дополз. После душа чуть полегчало, тогда отправился в буфет и малость заморил червяка. Оттуда поднялся в библиотеку, только сегодня учебник по шахматам брать не стал и попросил подшивку «Нелюдинского рабочего» за прошлую неделю. Там взялся проглядывать раздел с происшествиями, но ни о каких вопиющих случаях убийств, грабежей и причинения тяжких телесных повреждений в заметках не упоминалось.

Начал даже склоняться к тому, что часы всего-то сняли с пьяного. Правда, заинтересовался ещё заметкой «Ушёл из дома и не вернулся», но фамилия пропавшего без вести несколько дней назад железнодорожника никакого отклика в памяти не вызвала, а лезть под крыльцо и проверять, кому именно были подарены злополучные часы я не собирался.

Это всё так… Разминка для мозгов, и только. Просто привычка из прошлой жизни знать всё обо всех и ещё самую малость больше. Профессиональная деформация личности, не более того.

Вернув газеты эльфийке-библиотекарше с лицом снулой рыбы, я на правах начинающего экстрасенса затребовал методические рекомендации для подготовки на получение второго пси-разряда и после некоторого напряжения извилин уяснил, что необходимым условием для этого является переход к осуществлению внешних воздействий. В частности, для орков требовалось научиться выталкивать из себя ярость. Приводились и упражнения для развития пси-способностей, и я внимательнейшим образом ознакомился с ними всеми, а не только лишь с рекомендованными моим таёжным сородичам.

Потом штудировал шахматный учебник и пытался решать этюды, а когда начали закипать мозги, снова спустился в зал. Но вот в буфет второй раз не пошёл, вместо этого по пути домой заглянул в продуктовый магазин, где купил пачку «Геркулеса».

Ну а что? Творог сегодня ел, рыбу тоже, сейчас овсянкой брюхо набью — хоть ночью ворочаться с голодухи не придётся.

В кухне на втором этаже общежития застал молодого орка с желтовато-зелёной кожей — точно лесостепного, только чуток субтильней остальных моих соседей. Он варил в кастрюльке два яйца, и я не удержался, спросил:

— Чего так жидко?

Орк вздохнул:

— Да просто Костяю деньги торчу.

— Это за что?

— В «очко» проигрался.

Я кивнул и поделился кашей. Говорить ничего не стал, хотя и мог бы. Многое мог. Например, помочь разобраться с долгами, подкормить, приодеть и свести с кем-нибудь из стиляг, крепостью сложения которых мой сосед не так уж сильно и превосходил.

Зачем мне это могло понадобиться, я ещё не знал, но нисколько не сомневался, что в итоге сумел бы извлечь для себя немалую выгоду. Но ровно так же знал, что помимо денег заполучу и кучу проблем. Этот, распробовав вкус нетрудовых доходов, точно дурить начнёт — даже если под постоянным контролем держать и время от времени бока обламывать, в любом случае не услежу. Влипнет в неприятности и либо меня за собой утянет, либо…

Я покуда ещё не знал, как тут принято избавляться от тел, поэтому никаких предположений на сей счёт строить не стал. Да и что это за бригада из одного быка? Вот с тремя-четырьмя подручными уже серьёзные дела можно проворачивать, но это ж всё точно стенкой закончится. Я в прошлой жизни немало усилий приложил, чтобы от явного криминала отмежеваться, и в этом, прямо скажем, преуспел, но и то оказался там, где оказался, просто самым краешком зацепив чужие проблемы, а здесь — без вариантов.

Влипнем!

Наступать на одни и те же грабли второй раз нисколько не хотелось, вот и не стал ничего говорить. Съел кашу, напился воды, вымыл ложку с кастрюлей и отправился спать.

Попробую-ка прожить честным трудом…