И зовите меня Гудвин

Глава 14

Четырнадцать

Утром проснулся бодрым и полным сил. И очень-очень довольным.

Нельзя сказать, будто так уж сильно напрягало отсутствие женского общества — пока что совсем другими проблемами голова занята была, да и Эля далеко не в полной мере соответствовала моим стандартам красоты, но было чертовски приятно убедиться в полной функциональности организма и адекватности ощущений при интимных сношениях.

— Ты куда в такую рань? — сонно пробормотала разбуженная моей вознёй Эля.

— На подработку надо, — пояснил я, обуваясь.

Медсестру аж подбросило.

— Так не пойдёт! — отрезала она. — Тебе меня ещё через проходную вести!

— Ну и давай там ближе к восьми встретимся.

— Мне в четверть восьмого на работе быть надо!

Я поморщился и сказал:

— Хорошо, тогда в десять минут. Если что — подождёшь. Ничего с тобой за одно опоздание не сделают. И учти: каждый день я тебя водить не стану.

— Каждый день и не надо! Но сегодня — обязательно! — Эля и сама соскочила с кровати, обернулась полотенцем и поспешила в ванную комнату

Не без интереса поглядев вслед, я вздохнул и пообещал:

— Буду!

После выглянул из окна, а затем и выпрыгнул на улицу, благо вдоль дома шла бетонная отмостка и не возникло нужды топтать цветник.

В молочном магазине, хоть ни одна из машин и не припозднилась, завтракать я не стал и поспешил в больницу, прихватив с собой треугольный пакет молока и пару пачек творога. Время поджимало, выскочил с задов в глухой переулочек, а только перешёл с шага на трусцу, и нагнал шум автомобильного движка. Обернулся, ругнулся и отступил к стене, позволяя проехать набравшему ход синему фургону. А тот — вильнул!

Как увернулся — не понял и сам. Просто шарахнулся в сторону, и автомобиль не смял бампером и не наподдал решёткой радиатора, а лишь зацепил крылом. Меня крутануло, я не удержался на ногах и упал на выставленные перед собой руки. Тут же завизжали тормоза, фургон остановился и дёрнулся, начал сдавать назад.

Какого хрена⁈

Я крепко сомневался, что водитель всего лишь собирается принести извинения за неосторожное вождение, к тому же по прошлой жизни имел некоторое представление, чем обычно заканчиваются такого рода инциденты, и потому подавил бешенство и сделал то, чего на моём месте не сделал бы ни один нормальный орк: не став дожидаться автомобиля, схватил оброненный пакет и бросился наутёк.

За спиной пуще прежнего рыкнул мотор, но ещё даже раньше, чем я заскочил на задворки молочного магазина, в переулок завернула машина водоканала, и едва не задавивший меня лихач бросил сдавать назад, переключил передачу и помчался прочь.

Лихач⁈ Да хрен-то там!

Меня ведь сбить собирались! Преднамеренно!

Какого чёрта⁈

Я юркнул на зады молочного магазина, через служебный вход прошёл внутрь и предупредил, что завтра-послезавтра придётся обходиться без меня. Жалко было, конечно, терять два рубля и подводить заведующую тоже нисколько не хотелось, да только подкараулили раз — подкараулят и другой.

Больше-то негде, если разобраться! Что у Эли ночую, никто не знает, и по дороге на работу перехватить не выйдет, а всё остальное время я на людях. Там меня не подловить.

Кому — не подловить?

Мысль о том, что попытался свести счёты Костяй или науськавшие его на меня санитары, я всерьёз рассматривать не стал и сразу подумал о Жорже.

«Жорж от тебя мокрого места не оставит!» — крикнул напоследок Костяй, а до того он заявлял, будто эльф намеревался разобраться со мной, и если из-за жёсткого разговора тот подсылать убийц точно бы не стал, то вот из-за наградных часов убитого железнодорожника мог и засуетиться. Мало ли как там следствие продвигается? Улика-то железная!

И пусть окончательной уверенности в том, что за наездом стоит именно Жорж, у меня не было, я всё же решил на волю случая не полагаться и обезопаситься от поползновений со стороны эльфа раз и навсегда. В конце концов, больше желать мне смерти было попросту некому! Ну не Костяй же за рулём сидел! Бред!

В крови бурлил адреналин, нервная система шла вразнос, и было чертовски трудно думать, а совладать с эмоциями и успокоиться я оказался попросту не в состоянии. Не дам выход раздражению — и разорвёт!

И всё же переборол опрометчивый порыв и на поиски Жоржа не отправился, вместо этого двинулся к служебной проходной. Там меня дожидалась зло посматривавшая на наручные часики Эля, но вопреки опасениям скандала из-за опоздания она закатывать не стала и подставила мне шею.

— Поставь засос!

— Это что-то вроде тавра? — пошутил я.

— Ты меня коровой назвал? — притворно возмутилась медсестра.

— Кобылок тоже клеймят! — отметил я.

— Кобылка — это саранча такая!

— Угу, зелёненькая.

— Ах ты!

Получить дамской сумочкой по голове мне нисколько не улыбалось, так что я притянул Элю к себе и присосался к её шее, оставил на зелёной коже явственно различимый след поцелуя.

— Всё, пошли!

На проходной нас отметили, и таёжный орк сделал моей спутнице замечание.

— Опаздываешь!

Я вступаться за Элю не стал, вместо этого хлопнул ладонью по её мускулистой заднице и ухмыльнулся.

— По уважительной причине!

Эля сначала ойкнула от неожиданности, потом смущённо захихикала, и больше вопросов к нам не возникло.

— Всё? — уточнил я у медсестры уже на территории.

— На сегодня — да.

— Тогда побежал. — Но я тут же развернулся обратно и попросил: — Только давай пока без походов по злачным местам. Как бы нам ещё драка с дружинником не аукнулась.

Медсестра закатила глаза.

— Хорошо!

Она двинулась к главному корпусу, я же поспешил к зданию психиатрической клиники. Пусть и записался на вечер, но сейчас без пси-препарата мне было никак не обойтись, ну и попросил перенести капельницу на утро.

Максим Игоревич сначала пошёл навстречу, а потом нахмурился и взялся листать мою амбулаторную карту.

— А не началось ли привыкание? — поинтересовался он то ли у меня, то ли у себя самого. — Стремление к сокращению времени между инъекциями — тревожный звоночек! И совершенно необъяснимый при текущих дозировках!

— Никакого привыкания! — отозвался я с кушетки. — Просто меня сейчас чуть машина не сбила, так и потряхивает…

Сказал и лишь после этого сообразил, что стоило бы придержать язык за зубами.

И вот нервное это или пси-препарат на манер сыворотки правды работает?

— Надо развивать самоконтроль! — укорил меня эльф. — Всё же полноценный второй разряд! Да и пси-концентрат — это не успокоительное! Так что учти: первый и последний раз!

— Понял. Приму к сведению.

Врач бросил читать мне нотации и покинул кабинет, а я ощутил, как по венам заструилось холодное электрическое спокойствие, уставился в потолок, взялся обдумывать сложившуюся ситуацию и пытаться обуздать расшалившиеся нервишки.

К тому времени, когда опустела бутылочка с физраствором, уже знал, что буду делать дальше и как. До смены оставалось полчаса, поэтому в долгий ящик откладывать задуманное не стал и рванул к комиссионному магазину, точнее — к проходным дворам за ним. Огляделся раз и другой, дошёл до нужного крыльца и опустился на нижнюю ступеньку, якобы завязать шнурок. Пошарил рукой и к немалому своему облегчению наткнулся пальцами на стальной браслет часов.

Выудил их, украдкой взглянул на заднюю крышку и расплылся в недоброй улыбке. Фамилия-имя-отчество награждённого совпадали с данными убитого железнодорожника!

Ха! Ну теперь-то вы у меня попляшете!

Но тут же ворохом холодных мурашек пробежалось по коже опасение оказаться застуканным со столь паршивой уликой на кармане, и я поспешил к сараям. Может, и отказался бы даже от задуманного вовсе, да только приехал в город уже после убийства железнодорожника, и наличие алиби подстегнуло иллюзией безнаказанности.

Увы — именно что иллюзией!

Как бы то ни было, я завернул в проход между сараев будто бы отлить, а там в глухом закутке саданул часами об угол и сунул их в зазор между кирпичами, как если бы они завалились туда самостоятельно.

Отпечатки? Отпечатки я постарался оставить смазанные и непригодные для идентификации, совсем же без них обойтись было никак нельзя, поскольку это порушило бы мою и без того не самую стройную версию.

«Как обычно всё через жопу!» — ругнулся про себя и рванул в больницу.

Пока шёл, высматривал синий фургон, но — ничего, до проходной добрался без приключений. Успел и переодеться, и медосмотр пройти, а вот дальше начались странности. Перво-наперво ровно в восемь, вопреки обыкновению, машины на смену не выпустили, вместо этого собрали все обслуживавшие пси-блок бригады на площадке у гаража.

— Чего ещё? — спросил я у Жоры, но усатый коротышка только руками развёл.

— Без понятия, ля!

У дяди Вовы и Дарьи никаких предположений на сей счёт тоже не нашлось, да и наши коллеги выглядели откровенно сбитыми с толку. Никто ничего не понимал.

И тут появился профорг.

— Гудвин! — позвал меня Арсен Игнатович, а когда я подошёл, потребовал объяснений: — Ты зачем дружиннику глаз подбил?

— А зачем он мою подружку лапал? — задал я встречный вопрос.

— Тебя это как оправдывает? — нахмурился гном. — В дружине требуют рассмотреть случай на товарищеском суде!

Я беспечно фыркнул.

— Давайте рассматривать. Только если меня пожурят и замечание в личное дело влепят, вашему мальчику срок за домогательство впаяют. И заявление не на товарищеском суде рассматривать станут, а в суде уголовном. Распустились, ля!

— Так, да? — набычился профорг. — Тебе ещё здесь работать!

— А вот этого не надо! Тут вижу, тут не вижу — так не пойдёт! — огрызнулся я. — Он мою подругу потискал, я ему в морду дал, чтоб неповадно было. Всё, инцидент исчерпан! Но если дело решат перевести из бытовой плоскости в юридическую, мало не покажется никому. Один дружинник под предлогом задержания девушку лапает, другой просто смотрит. И что это говорит об их моральном облике? Что это говорит о всей дружине в целом?

У Арсена Игнатовича чуть дым из ушей от возмущения не повалил.

— Во-первых, не под предлогом!

— Прокурор разберётся!

— Ты о последствиях подумал?

— Ну а как же! Пусть только рискнут правдоруба уволить, до горздрава дойду!

Профорг скривился.

— Мал клоп да вонюч, — зло выдал он. — а уж когда не мал, то и вовсе…

— Это всё лирика! — отмахнулся я. — Представителя выделите? Я дело сделал.

— Никто и не говорит, что не сделал, — пробурчал гном, достал из кармана и протянул желтоватый листок. — Держи повестку, на обороте номер моего телефона. Созвонимся.

И Арсен Игнатович развернулся и потопал к почтившему своим вниманием рядовых медиков заместителю главного врача по режиму.

— Товарищи! — объявил тот. — В последнее время участились нападения на бригады скорой помощи с целью хищения препаратов строгой отчётности. Если первоначально кражи осуществлялись из оставленных без присмотра автомобилей, то теперь злоумышленники начали действовать более изощрённо и агрессивно. Кейсы вырываются из рук прибывающих на ложные вызовы врачей — так, вчера одну из наших коллег столкнули с лестницы, что привело к закрытой черепно-мозговой травме!

— И куда смотрит милиция? — раздался чей-то возмущённый возглас.

— Создана оперативная группа, ведётся следствие. Но к каждой машине охранника не приставишь, надо проявлять бдительность самим. В бригадах будут назначены ответственные…

— Ну как же без козла отпущения! — выдал санитар, первым сообразивший, куда дует ветер.

— Лишь бы бумажкой прикрыться! — поддержал его фельдшер из той же бригады.

Заместитель главврача сделал вид, будто возмущённых выкриков не услышал, и дал знак сопровождавшему его молодому человеку. Тот расстегнул клеёнчатый баул и достал из него что-то вроде велосипедного замка с длинным металлическим тросом.

— А чего не наручниками кейс пристёгивать, как в фильмах про шпионов? — гоготнул кто-то из водителей.

— Слишком травмоопасно! — на полном серьёзе ответил заместитель главврача. — К тому же отрубить кисть дело пяти секунд, не стоит вводить злоумышленников в искушение!

Тут всем как-то разом стало не до смеха, прониклись.

Список ответственных оказался составлен заранее: преимущественно транспортировку препаратов строгой отчётности поручили оркам-санитарам, но в нашем случае выбор пал на дядю Вову. В отличие от многих коллег, взявшихся апеллировать к представителю профсоюза, он возмущаться не стал и спокойно примерил новую амуницию, пропустив концы тросика через рукав и захлестнув им грудь.

— Неудобно же! — удивился Жора. — Не проще вокруг пояса разве?

Упырь поморщился.

— Тогда в ногах путаться будет.

— Ну не через рукав же! Тебе ж носилки таскать!

Дядя Вова ругнулся, разомкнул замочек и снял белый халат, после чего перебросил тросик через плечо — так, что кейс повис на манер офицерского планшета, благо был он не слишком большим.

— Неужто всё так серьёзно? — удивилась Дарья.

— Куда уж серьёзней, если врачей с лестницы спускают! — буркнул шофёр и закурил, благо радиотелефон упорно молчал.

— Да есть куда! — невесело усмехнулся упырь и махнул рукой. — Ладно, глянь лучше на нашего зелёного товарища. Никаких изменений в его внешности не замечаешь?

Жора затянулся и покачал головой.

— Не-а. Похудел чуток, если только.

— Дарья? — обратился тогда дядя Вова к эльфийке.

Я заподозрил, что стану жертвой какой-то шутки, и потребовал, ещё даже раньше, чем интерн успела хоть что-то ответить:

— Выкладывай уже!

Упырь ухмыльнулся.

— Складка на лбу разгладилась.

Я недоумённо нахмурился, а Жора вдруг кивнул.

— И верно! Сразу над переносицей была которая!

— И о чём это говорит? — спросил дядя Вова. — Какая мысль постоянно гнетёт молодого здорового орка?

— Ну это просто! — усмехнулся коротышка в прокуренные усы и потребовал: — Дарья, закрой уши!

— Чего это? — удивилась эльфийка.

— У нас тут мужской разговор намечается! Нет? Ну как знаешь! — Жора пожал плечами и повернулся к упырю. — Ясно и понятно, что молодой здоровый орк большую часть дня думает о том, как бы кому-нибудь впендюрить ночью. Получается — впендюрил.

— Нет-нет-нет! — покачал пальцем дядя Вова. — Впендюрив, молодой здоровый орк сразу начинает думать, как бы ему впендюрить кому-нибудь снова. А раз складки нет, значит, с этим у него имеется какая-никакая определённость.

— Хах! — усмехнулся шофёр. — Так он бабу себе нашёл!

— Вот ты физиономист, ля! — беззлобно ругнулся я, несколько даже раздосадованный тем, что по орочьей морде всё читается как по открытой книге.

— Давай, колись, кого охмурил! — пристал Жора.

Я ухмыльнулся.

— А вот это уже не ваше дело.

— Да с Элькой из терапии он съехался! — заявила вдруг Дарья. — Об этом уже вся больница знает!

Дядя Вова укоризненно посмотрел на шофёра.

— Теряешь хватку!

— Бабы пусть сплетничают! — отмахнулся Жора и уточнил: — Эля — это которая под дроу красится?

— Она, — подтвердила Дарья.

Упырь ненадолго задумался, потом кивнул.

— Симпатичная. — И спросил меня: — Ну и как она в постели? — Но сразу махнул рукой. — Можешь не отвечать! Сам скажу: не бревно, но как поставишь, так и пользуешь, инициативы и отклика — ноль?

— Без комментариев! — коротко отозвался я.

— В милиции так отвечать будешь! — хмыкнул дядя Вова и уточнил: — Ничего не вспомнил, кстати, о том дне? — А после моего отрицательного покачивания головой обратился к эльфийке: — Скажи-ка, Дарья, что у тебя в дипломе по курсу «Этика и психология семейной жизни»? Пятёрка, поди?

— Разумеется.

— Ну так просвети нас о свадебных обычаях орков!

Я аж поперхнулся.

— Свадебных⁈

Дарья расплылась в улыбке и как по писанному выдала:

— Показная покорность незамужних девушек в постели является непременной частью брачных ритуалов орков на этапе выбора партнёров. Интимная активность женщин увеличивается одновременно с зачатием, достигает пика после рождения первенца и держится на сопоставимом уровне до тех пор, пока супруг не начинает слабеть из-за травм или нездорового образа жизни, после чего переходит в агрессивное доминирование во всех сферах семейной жизни.

— Ля! — выдал я совершенно искренне. — Только это не про нас. У нас чисто деловые отношения. А так Эля орка с городской пропиской и нормальной работой ищет.

— Искать она может кого угодно, — хмыкнул дядя Вова, — только против инстинктов и гормонов не попрёшь.

Жора хохотнул.

— Короче, Гудвин, как раскочегаришь свою Элю, так и беги!

— Не! — ухмыльнулся упырь. — Тогда уже поздно будет. Если раскочегарилась — значит, залетела.

— Ля! — повторил я, отнюдь не желая связывать себя узами брака и брать ответственность за семью и ребёнка.

Так-то можно и даже нужно, да только я человек, а не орк! Мне б на крайний случай эльфийку!

— О! — наставил дядя Вова на меня указательный палец. — Снова складка меж бровей залегла. Давай, отличница, расскажи, что именно поможет нашему зелёному другу до предела оттянуть неизбежный конец?

Дарья озадаченно хмыкнула, затем неуверенно предположила:

— Необязательность, если только. Регулярность сношений существенно ускоряет притирку партнёров друг к другу.

— Не! — махнул рукой Жора. — Ты ж говоришь, они съехались, а воздержание не для орков.

— Ну не знаю… — пожала плечами эльфийка. — Пару дней в неделю может и в общежитии ночевать!

— Вот! — кивнул дядя Вова. — Уже похоже на план!

Я скривился.

— Не вариант. Я теперь в общагу ни ногой.

— Чего так? — удивился шофёр. — Выгнали за плохое поведение?

Излишняя откровенность сейчас ничем повредить не могла, так что я запираться не стал и сказал:

— Да какой-то урод слушок пустил, будто я пси-концентрат в любых количествах достать способен, вот и случился на этой почве конфликт с соседями.

— Ого! — охнула Дарья, а Жора присвистнул.

Дядя Вова прищурился.

— А ты можешь достать?

— Иди ты!

— Нет, ну в самом деле — дыма без огня не бывает!

Я тяжко вздохнул.

— Да на меня капельница с пси-концентратом слабо подействовала, вот врач и предположил, что мне его незадолго до того кололи. Там медсестра была — она и растрепала, наверное.

Дарья помрачнела, упырь тоже разом перестал скалиться.

— Нехорошо, — пробормотал он. — Но всё ещё непонятно.

— Да чего там понимать! — фыркнул Жора. — Михалыч же!

— Что — Михалыч? — возмутился я. — Я и не знал его вовсе!

— Но работал в день, когда он пропал. Ещё и говоришь, будто не помнишь ничего. Вот и пошли слухи на пустом месте!

— Михалыч-то тут каким боком? — нахмурился дядя Вова. — Какая тут связь с доступом к пси-концентрату? Сколько там его в пропавшем кейсе было? Три кубика? Пять?

— Ничего-то вы не знаете, — расплылся в самодовольной улыбке шофёр, но тут зазвонил радиотелефон.

Дарья сунулась в кабину и мы, не сговариваясь уставились на её обтянутый белым халатом зад, но долго лицезреть его не получилось, поскольку тёмная эльфийка тут же развернулась и объявила:

— На переезде электричка с грузовиком столкнулась, все свободные машины туда направляют.

— Врубай мигалку! — распорядился дядя Вова. — С ветерком помчим!

— Поучи учёного! — буркнул усатый коротышка, обежал автомобиль и уселся за руль. — Грузитесь!

Дарья устроилась на пассажирском сиденье рядом с ним, мы с фельдшером заскочили в салон и захлопнули дверцу. Машина покатила к воротам, одновременно с нами тронулись с места и все прочие остававшиеся покуда у гаражей автомобили.

— Так что ты о Михалыче говорил? — напомнил я шофёру.

— О недостаче пси-концентрата слышали? — оглянулся Жора. — Так её на Михалыча вешают, а там тысячи доз пропали!

Я ухватился за спинку сиденья и спросил:

— Врач скорой разве мог такое хищение провернуть?

— А он председателем ликвидационной комиссии был, — пояснил всезнайка-шофёр. — Это в ампулах у пси-концентрата срок годности ограничен, а в порошке и таблетках он по пять лет храниться может. Стратегический запас, ля!

— А потом его отправляют на переработку! — прищёлкнул пальцами дядя Вова. — И для этого формируют ликвидационную комиссию, так?

— Именно! — подтвердил Жора. — Условно говоря, из больницы на переработку ушло двадцать тысяч доз, сдали в десять раз меньше, а в акте нолик пририсовали ну и поправили ещё что-то по мелочи. И тут — внеочередная ревизия. Немудрено, что Михалыч ноги сделал!

История заиграла новыми красками, и я уточнил:

— Михалыч экстрасенсом был?

— С чего бы это? — удивился шофёр. — Не был. Кто б экстрасенса врачом на обычную скорую поставил? Таких на весь пси-блок двое или трое! Да и те, вроде, в реанимационных бригадах!

Я усмехнулся.

— А мы с дядей Вовой, получается, погулять вышли?

— Третий разряд — это ни о чём, — уверил меня упырь. — Нужно пятый, а лучше даже шестой получить, чтобы на гордое звание экстрасенса претендовать.

— У Михалыча вообще никаких способностей не было, — уверил нас Жора.

— Тогда как он Гудвина вырубил и второму санитару голову взорвал? — задал упырь вертевшийся у меня на языке вопрос.

— Значит, не он, — пожал плечами шофёр. — Может, и таблетки не он умыкнул. Мутная история. Там одной подделки акта не хватило бы, таблетки на завод под охраной отправляли. Наверняка кто-то ещё в деле был.

— Мутная — это не то слово, — согласился с усатым коротышкой дядя Вова, а мне посоветовал: — Ты б поберёгся, Гудвин, а то возьмут в оборот, замучаешься объяснять, что это лишь совпадение. Чего заявление на них, кстати, не написал?

— Мне ещё работать тут, — ответил я словами профорга, хотя на деле просто не воспринял угрозу всерьёз.

Но это — тогда. Сейчас — другое дело. Сейчас я всей или почти всей полнотой картины обладаю, и аж мошонка скукожилась, до того не по себе сделалось.

Может, и синий фургон из этой же оперы?

Но, поразмыслив на сей счёт, покачал головой. Нет, меня точно сбить собирались, с расспросами совсем иначе подваливают. Значит, всё же Жорж прорезался. Ничего, устрою ему ещё козью рожу…

А дальше мы приехали на вокзал и стало не до досужих размышлений. Водителю помощь не требовалась по причине несовместимых с жизнью повреждений, полученных им при столкновении грузовика с электричкой, а машиниста и наиболее серьёзно пострадавших пассажиров уже увезли в реанимацию, но хватало и посечённых осколками, получивших вывихи и переломы — ими мы наравне с остальными бригадами скорой помощи и занялись.

В госпитализации нуждалось не так уж много пострадавших, а вот с оказанием первой помощи всем прочим провозились аж до обеда. Ещё и высокое начальство на место ЧП прикатило, что спокойствия медикам нисколько не добавило. А дядя Вова так и вовсе изматерился весь, пытаясь поудобней устроить металлический кейс с препаратами строгой отчётности. Раньше бы его просто в машине под замком оставили, ну а сейчас — никак.

Подсудное же дело! Персональная ответственность!

Вымотались в итоге все дальше некуда, ещё и проголодались. Пакет молока я разделил с Жорой и Дарьей, предложил им и творог, но тем никто не соблазнился. Съел обе пачки сам.

— Здесь где-нибудь пообедаем или подождём, пока оказия в больницу не приведёт? — спросил Жора.

— На вокзал предлагаешь заехать? — задумалась Дарья. — Так дольше в очереди простоим!

— Тут кафетерий рядом есть, — подсказал я. — Можно там червячка заморить, а нормально уже в столовке перекусить.

Так и решили поступить, а оставшемуся курить на улице упырю Жора сказал:

— Нападут злодеи — кричи, спасём.

— Замётано! — кивнул дядя Вова и в очередной раз поправил кейс. — Ещё б цепью к ноге приковали! — зло ругнулся он.

Посмеиваясь, мы зашли в кафетерий, и там, как ни странно, меня вспомнили и узнали.

— Жасмин! — позвала джинна-продавец, стоило только нам зайти. — Твой спаситель решил в доктора поиграть!

— Не спрашивайте! — буркнул я, подошёл к прилавку и улыбнулся выглянувшей из подсобки лысой синекожей девице. — Привет! Нам чего-нибудь перекусить по-быстрому.

— И сока! — объявила Дарья.

— Значит, во врача и пациентку играть не будем? — вроде как расстроилась Жасмин.

— Увы, на работе.

— Да уж вижу! Но ты заходи, как время будет.

Я приглашение всерьёз не воспринял, и всё же пообещал как-нибудь заглянуть, а дальше мы расплатились и расположились за одним из столиков.

— Понаехали! — проворчал там Жора. — И чего им в своём Офире не живётся?

— Так война же! — подсказала Дарья. — С Фарсисом!

— Угу, и поэтому они вместо того, чтобы на обогатительной фабрике вкалывать, весь общепит под себя подмяли!

— Не весь, — возразила эльфийка. — И говорят без акцента — запросто их предки ещё в царские времена могли за лучшей жизнью приехать.

— Легче от этого разве? — буркнул шофёр. — Все тёплые местечки заняли, развели кумовщину!

Но его ворчание никто не поддержал, мы наскоро перекусили и вернулись к дяде Вове.

— Не украли тебя? — насмешливо глянул на упыря шофёр.

— Поехали уже! — буркнул тот и постучал себя пальцами по запястью. — Время!

Ну и поехали. К концу смены сам себе выжатый лимон напоминал, и осознание того простого факта, что дальше проще не будет и придётся вкалывать день за днём, настроения мне отнюдь не улучшило. Ещё и Жора высадил за дом до проходной, предупредив:

— Если что, я на Энтузиастов встал, а вы на попутке доехали.

Дядя Вова закатил глаза.

— Жора! Ну не в ревизию же!

Усатый коротышка развёл руками.

— Надо родственникам с переездом помочь. Не мог отказать! Понимаешь, да?

— Я-то всё понимаю. Поймут ли в гараже? — Дядя Вова махнул рукой. — Твоё дело! Главное, пробег скрутить не забудь.

— Поучи учёного!

Жора захлопнул дверцу и укатил, мы потопали к проходной.

— Лев встречает тебя сегодня? — спросил у Дарьи, когда уже на территории упырь с видимым облегчением отстегнул от себя и вручил ей кейс с препаратами строгой отчётности.

— Да, а что?

— Хочу об игре в теннис договориться, — соврал я. — Если раньше освободишься, подождёте меня, хорошо?

— Тогда выходи через центральный. И давай быстрее, у нас билеты в театр.

Я пообещал не задерживаться и поспешил в раздевалку. Скоренько сполоснулся под душем, натянул спортивные штаны и олимпийку, обулся и на сей раз оставлять сумку со всеми своими пожитками в шкафчике не стал, прихватил её с собой. Поспешил на центральную проходную, там огляделся с крыльца, но ни Дарьи, ни Льва не заметил.

Умотали уже?

Но подумал об этом и мысленно покачал головой. Пусть даже поедут они не прямо в театр, и у эльфийки ещё будет время привести себя в порядок, но она точно не покажется на глаза кавалеру после смены, предварительно не наведя марафет. Точно ещё прихорашивается. Ну а Лев и задержаться мог — всё же в уголовном розыске работает, там день ненормированный.

И тут меня окликнули:

— Гу!

Я мысленно выматерился и обернулся к соседу по общежитию — тому самому орку с желтовато-зелёной кожей, которого как-то угощал кашей. Выглядел он сейчас самую малость лучше прежнего: то ли с долгами рассчитался, то ли подсмотренная у меня диета на пользу пошла.

Мы обменялись рукопожатиями, и орк спросил:

— А ты чего в общагу вчера не пришёл?

— В гостях заночевал.

— Да? А Костяй сказал, это он тебя шуганул.

«Ну и на хрена ты тогда спрашиваешь, если сам всё знаешь?» — мысленно огрызнулся я и, хоть захотелось сказать, что вертел Костяя на одном месте, решил проявить благоразумие.

— Не без этого, — признал я и полюбопытствовал: — Больше ничего не говорил?

— Не, он без подробностей.

— Искать меня не собирался?

— А чего тебя искать? Ты ж через день в больнице!

— Ну да, — проворчал я и углядел появившуюся на крыльце Дарью.

Тёмная эльфийка легко сбежала по ступенькам, тогда из стоявшей чуть поодаль легковушки выбрался Лев. И пусть старенький автомобильчик лейтенанта по всем статьям уступал даже машине Жоржа, но он у него был!

«Непрост длинноухий!» — подумал я и отмахнулся от соседа по общаге.

— Всё, бежать пора!

Начал спускаться вслед за Дарьей и сразу сообразил, что моё общение на всеобщем обозрении со Львом, если вдруг станет известно его место службы, запросто может выйти боком, поэтому рыкнул:

— Э! А ну постой!

Эльф поморский и эльфийка тёмная уставились на меня во все глаза, а я приблизился и потребовал:

— Пошли, фраер, отойдём!

— Гудвин, ты белены объелся⁈ — взвизгнула Дарья, а её кавалер сжал кулаки.

— Ну ты чего деревянный такой? — процедил я уголком рта. — Подыграй!

Надо отдать должное Льву, он тут же перестроился и бросил:

— Жди в машине, женщина!

— Да вы вконец охренели! — вспылила эльфийка. — Я сейчас вас…

— У меня по работе вопрос, — всё столь же негромко объявил я и легонько пихнул Льва в грудь. — Ну чё, зассал?

Лейтенант покачнулся, будто я толкнул его всерьёз, и указал на переулок через дорогу.

— Пошли!

И мы потопали к дому напротив, а только скрылись в глухом проходе между пятиэтажками, и Лев потребовал объяснений:

— Ты чего ещё придумал?

— Без обид, но мне с ментами не с руки общаться. Могут покритиковать, ага. — Я расстегнул спортивную сумку и достал лежавшую сверху газету. — Глянь раздел с происшествиями. Про железнодорожника — всё так?

Лев пробежался глазами по заметке и пожал плечами.

— Наверное. Не моё дело, ничего сказать не могу. А что?

— Да, похоже, я те часики, о которых в статье речь, на днях видел.

— Где? У кого? — сделал стойку эльф, но сразу смахнул с лица длинную чёрную чёлку. — Нет, погоди! Газета же старая! Ты чего столько тянул?

— Ну извини! — развёл я руками. — Свежую прессу нам в туалет как-то не завозят!

— А! Ну да, — кивнул лейтенант, приняв моё объяснение на веру. — Так что с часами?

— А вот слушай…

И я рассказал в общем-то чистую правду о походе в комиссионку, попытке ограбления и короткой стычке, последующем визите Жоржа и случайно попавшей в руки газете. От случившегося в действительности мой рассказ отличали сущие мелочи, это и ложью-то было по большому счёту не назвать.

— Ну и сунул он мне часы — мол, купи. А сзади второй с обрезком трубы. Я одному пробил, другому всёк, сумку подхватил и тикать. А часы — в руке. Ну мне чужого не надо — зашвырнул их куда подальше. А потом с меня за них деловой спрашивать стал, ну я и послал его к чёртовой бабушке. Сказал, что на мусорке выбросил. И тут — газета.

— Ладно, ладно, ладно, — зажал Лев лицо в ладонях. — А в милицию ты почему не пошёл?

— Не пошёл и не пойду. Тот эльф с какими-то делягами связан — ещё не хватало в переплёт угодить.

— Твой гражданский долг…

— Брось! — отмахнулся я. — Не надо меня за светлое будущее агитировать! Дарственную надпись я не прочитал, а ну как это совсем другие часики? А о своих измышлениях я доносить не обязан!

— Не обязан, — признал лейтенант, но как-то не шибко уверенно. — А вот я обязан проверить тебя на причастность к убийству!

— Так и проверяй! — развёл я руками. — Я в город уже после приехал, мне это дело никак не пришить.

Лев поморщился и спросил:

— И что ты предлагаешь?

— Предлагаю поискать часы, а если они принадлежат убитому, ты эту историю в рапорте изложишь. Только меня не упоминай. Мол, осведомитель рассказал.

— Да какие у меня осведомители? — скривился Лев, но сразу уточнил: — Помнишь пивбар, где джинна подрезали?

— Само собой.

— Я туда несколько раз наведывался, а ведь и ты там мог выпить лишнего и о своих подвигах растрепать, так?

— Так.

— Но тебя я не видел. Прижал кого-то из завсегдатаев, он и рассказал о болтливом орке. Дело остаётся за малым — часы отыскать. Едем?

Я припомнил о соседе по общежитию и прочих свидетелях моего общения с лейтенантом и вздохнул.

— Вы езжайте, а я своим ходом доберусь.

Лев оттянул рукав пиджака, кинул взгляд на запястье и покачал головой.

— Не, мне ещё рапорт писать, точно в театр опоздаем. Поехали!

— Ты как себе это представляешь? У нас вроде как конфликт случился!

Лейтенант беспечно отмахнулся.

— Придумаешь, что-нибудь!

— Например?

— Помирились и пиво пить поехали. Ну или я тебе корочки под нос сунул, долго стращал и в опорный пункт милиции отвёз. Всё, давай короче!

Такой поворот меня нисколько не порадовал, но деваться было некуда, поплёлся за темноволосым эльфом, попутно отметив, что костюмчик на нём отнюдь не из магазина и даже не просто подогнан по фигуре, а пошит на заказ.

— Сзади садись, — распорядился Лев, распахнул дверцу автомобиля и улыбнулся скорчившей недовольную гримасу Дарье. — Рабочий момент.

— Да ну?

— Ага, — подтвердил я, с трудом умещаясь на заднем диванчике. Не сказать, будто уши коленями зажать пришлось, но лишний раз тут было не пошевелиться.

Лев устроился за рулём, и автомобиль тронулся с места, тогда Дарья развернулась ко мне и спросила:

— Ты соседей по общежитию припугнуть решил?

— Соседей? — удивился лейтенант. — А что с соседями?

— Потом расскажу, — проворчал я.

— Дара, я тебя сейчас домой завезу, а перед театром заберу.

— Серьёзно⁈ — возмутилась тёмная эльфийка.

— Увы! — вздохнул Лев. — Надо кое-что проверить.

Дарья обожгла меня злым взглядом, но приставать с расспросами, как ни странно, не стала. Надулась и уставилась перед собой, а когда Лев включил радиоприёмник, немедленно его выключила. Так и ехали в тишине.

Ну да оно и к лучшему, поскольку всю дорогу я напряжённо обмозговывал преподнесённую Льву версию. Всё сделал правильно или в чём-то напортачил?

Так-то к рассказу не подкопаешься, но вдруг я вовсе не такой умный, как сам о себе думаю? А ну как когнитивные способности нового тела отнюдь не на высоте, и это не только чтения и математики касается? Вдруг — поглупел и сам этого не заметил?

Страшно? Ещё как! Страшнее убийц…

Жила Дарья в центре города в новенькой кирпичной «свечке» — высадив её, Лев пообещал не опаздывать и погнал обратно на нашу окраину.

— Из-за тебя мне теперь точно ничего не обломится! — посетовал он на дурное настроение подружки.

— Сочувствую.

— Но не от всего сердца?

— А ты догадливый!

Лев ругнулся и прибавил скорость. Машину он по моему совету припарковал на соседней улице, через дворы мы двинулись пешком. Уже начинало смеркаться, и накрапывал мелкий дождик, но на спортивной площадке гонял в футбол местный молодняк, а под навесом играли в домино пожилые орки и седобородые гномы. У сараев никого не оказалось, я встал в нужном проходе и махнул рукой.

— Туда кинул!

Лейтенант кивнул, включил прихваченный с собой из машины фонарик и, нацелив его на землю, двинулся вдоль дверей. Может, он и так обратил бы внимание на стеклянное крошево, ну а тут оно сверкнуло в ярком луче столь заметно, что мимо не прошёл бы и самый невнимательный человек или раззява-эльф.

Раззявой Лев определённо не был, он присел на корточки и осмотрелся, а после достал из кармана носовой платок и сунул руку с ним в зазор между стенками, вытянул оттуда часы. Сразу посветил на заднюю крышку и присвистнул:

— Они!

Завернув часы в платок, он спрятал их в карман, выключил фонарик и поспешил по проходу.

— Идём!

Свою сумку я оставил в машине, так что двинулся следом.

— Может, напишешь заявление? — предложил лейтенант.

— И в чём тогда твоя заслуга будет? — усмехнулся я.

— Ну ты же понимаешь, что, когда ту троицу расколют, они о тебе тоже расскажут?

— Да и пусть. В отказ пойду. Ну или сознаюсь. Не решил пока. Главное, что это они меня сдадут, а не я их. Какие тогда претензии?

— Сомнительно, — поморщился Лев. — На тебя и без их показаний выйти можно. Ладно, подумаю ещё, что в рапорте писать.

Он покатил в отделение, а я метнулся к трамвайной остановке, но это уже ничего не изменило — прилично опоздал на курсы, по причине чего получил замечание. Вроде бы и плевать, только всё равно неприятно. И как вишенка на торте — червячок сомнения: а не отупел ли, а всё ли сделал верно?

А ну как напортачил и своё положение лишь усугубил?

После занятий сходил и постучал по боксёрскому мешку, но обычный способ избавления от стресса нисколько не помог, поэтому, забравшись через окно в комнату Эли, я плюнул на предупреждение об опасности регулярных сношений со своей новой соседкой и даже в душ не пошёл, сразу привлёк её к сеансу лечебной физкультуры.

Упираться Эля на сей раз не стала, но, уже отдышавшись, проворчала:

— Не слишком-то о себе воображай! У меня от ухажёров отбоя нет!

— Вчера ты говорила иначе.

Зеленокожая девица возмущённо фыркнула.

— Да просто с городскими не складывается. Не цепляют они меня.

— Не цепляют? — хмыкнул я. — Крючок не той системы?

— Да не в крючках дело! — фыркнула Эля. — Они какие-то малохольные все, будто вполсилы живут, вполнакала горят. У меня и личная жизнь не складывается поэтому.

— А что же стиляги? Ну те, которые из нормальных орков?

— Да им только эльфиек подавай! Фетиш у них такой.

— В центр не выбираешься?

— Получается пару раз в месяц. Но там всё дорого. За коктейль трёшку просят, представляешь?

— Да уж недёшево, — признал я и первым отправился в душ.

Утром тоже успел опередить Элю и заскочить в ванную комнату почистить зубы со словами:

— Я быстро!

— Да ты мне и не мешаешь, — сонно ответила медсестра и включила душ.

Если б я не встал сегодня позже обычного, точно бы попытался склонить её к близости, но время уже поджимало, так что сразу взялся чистить зубы. Приходилось беспрестанно отплёвываться, и Эля отметила:

— Есть импортная специально для орков. Она не пенится.

— Где ж её достать — импортную?

— Достать-то можно. Она дорогущая просто.

Я прополоскал рот и спросил:

— А ты совсем дома не готовишь?

— Кухня тут есть, но проще в буфет на работе сходить, — сказала Эля, начала вытираться и потребовала: — Всё, выходи! А то я на работу опоздаю.

Я задерживать соседку не стал, но и так к больничной проходной мы с ней притопали лишь за пять минут до половины восьмого. Там после очередного представления на проходной Эля убежала в главный корпус, а я отправился в пси-блок и показался Максиму Игоревичу.

— Как видите, никакого привыкания!

— Сутки всего с предыдущей капельницы прошли! — возразил врач.

— Мне завтра на смену, приду вечером.

— Был бы ещё от этого прок…

Эльф смерил меня скептическим взглядом, но сейф с препаратами строгой отчётности всё же отпер. Дальше я полежал десять минут на кушетке и отправился в столовую. Тратиться на завтрак было непривычно и даже неприятно, и в списке моих претензий к Жоржу стало на один пункт больше.

Интересно, его прищучили уже или ещё нет?

Мне ж на подработку в молочный магазин послезавтра выходить!

Из больничной столовой я метнулся в динамовский спорткомплекс, и до наплыва отдыхающих успел не только убрать выброшенные ночью волнами на берег водоросли, вволю поплавать, поваляться на песке и размяться на спортплощадке, но и порешать шахматные этюды. Мог бы даже заскучать, наверное, но и без развлечений тоже не обошлось: подошла эльфийка — давешняя несостоявшаяся утопленница.

— Помнишь меня? — спросила белобрысая девица и протянула руку. — Я — Ирена!

— Очень приятно, — отозвался я. — Гудвин.

Попутно я смерил лесную эльфийку оценивающим взглядом и счёл её миленькой, маленькой, худенькой и плоской. Правда, всё это — в сравнении с орками. Объективно она разве что худенькой была. Рост под метр семьдесят, бюст — единичка, лицо — обычное: отнюдь не уродина, далеко не писаная красавица. Хотя, наверное, тут моя предвзятость по отношению к лесным эльфам сказалась. Не нравились они мне почему-то.

— Научишь плавать? — попросила вдруг Ирена.

— Хм? — многозначительно выдал я.

— Ну ты же спасатель! Папа говорит, что важнее не раскрывать преступления, а их предупреждать!

— Так-то и то, и другое важно.

— Ой, да не будь ты как моя мама! Давай! Предотврати очередной несчастный случай на воде!

Отдыхающих на пляже было раз-два и обчёлся, но я бы всё равно отказал, если б Ирена была хотя бы самую малость заторможенной, каковой мне казалась большая часть её сородичей. Ну а тут нет — напротив, шило в одном месте.

— Совсем плавать не умеешь? — с обречённым вздохом спросил я, стягивая шорты.

— Чуть-чуть.

— А занимаешься чем?

— Прыжками с шестом.

Мы зашли в воду, и я стал давать советы, но очень скоро всё ожидаемо свелось к тому, что пришлось поддерживать белобрысую дурынду, не давая уйти ей под воду. Если б не сошёлся с Элей, точно бы мозги плавиться начали, ну а так сохранил самообладание, хотя пыталась спровоцировать меня девчонка не раз и не два. Впрочем, может, и не намеренно — оркам только улыбнись…

— Ты когда теперь в следующий раз работаешь? — поинтересовалась она. — Послезавтра? Я опять приду.

— А тебе не надо… — вздохнул я. — Ну не знаю… Учиться?

— В школе уроки во вторую смену! — беспечно отмахнулась Ирена, но надолго её не хватило, она рассмеялась. — Да на сборах я эту неделю! К соревнованиям готовлюсь.

— Вот и готовься! — буркнул я и двинулся к вышке.

Удержаться и не шлёпнуть в сердцах шутницу по заднице получилось с превеликим трудом. Задница, к слову, была скорее жилистой, нежели плоской, и я подумал, что сошёлся с Элей своевременней некуда.

— Я на втором курсе вообще-то уже! — заявила мне в спину Ирена. — Так приду?

— Как хочешь! — отмахнулся я. — Это общественный пляж!

— Тогда жди!

Ну а после обеда я и не присел, наверное, даже. Мало того, что напарник оставил хозяйство на меня и отчалил, сославшись на какие-то неотложные дела, так ещё и пляж к этому времени заполнился до предела. Так до конца рабочего дня и суетился, ещё и задержаться пришлось

После я с час упражнялся на гребном тренажёре, а перед курсами заглянул в библиотеку, почитал свежую прессу. Уже спускаясь по лестнице на занятия, неожиданно столкнулся с дядей Вовой.

— Какими судьбами? — поинтересовался у фельдшера.

Тот досадливо поморщился.

— На инструктаж вызвали! Я ж теперь вроде как за сохранность препаратов строгой отчётности отвечаю. Допуски, все дела…

На этом неожиданности не закончились, поскольку сегодняшний семинар оказался посвящён правильному общению с агрессивными пациентами, и если теория с упором на психологию показалась мне крайне интересной, то после я крепко пожалел, что не улизнул с практических занятий, ведь проводить их поручили Роману Коростеню.

— Зачастую для оказания первой помощи пациенту его предварительно требуется зафиксировать, не причинив при этом вреда здоровью и не позволив причинить вред вам! — заявил он, прохаживаясь по матам в своём белом кимоно. — Для этого мы изучим ряд базовых захватов и отработаем способы избавления от оных. Это дело не одного дня, но всем вам придётся по итогам курсов сдать зачёт. А сейчас мне понадобится наглядное пособие…

Вот, честно говоря, я нисколько даже не удивился, когда на татами дроу вызвал именно меня.

— Первое! — сказал эльф и потянулся, намереваясь ухватить за руку, но я быстро спрятал её за спину.

Роман покачал головой и повторил:

— Первое!

Пришлось прекратить валять дурака, но только на запястье сомкнулись цепкие пальцы, я вывернул его и отступил на шаг назад.

— Это первое! — признал дроу и потребовал: — А теперь повторяем медленней!

Пришлось, ежесекундно ожидая подвоха, раз за разом демонстрировать технику избавления от простенького захвата. И, один чёрт, упустил момент, когда захват перешёл в залом руки. Глазом моргнуть не успел, как оказался скрюченным в три погибели и уткнувшимся лбом в мат. Благодаря неплохой растяжке обошлось без болезненных ощущений, но и только.

— Это к тому, чем может быть опасно стремление пациента взять вас за руку! — продолжая удерживать меня, произнёс Роман Коростель. — И что теперь тут можно сделать? Да ничего!

Я был с ним не согласен, но дёргаться не стал в надежде, что следующий захват продемонстрируют на ком-то другом — только ничего подобного: эльф и не подумал меня отпустить.

— Второе! — провозгласил он и потянулся.

Я отбил его руку шлепком ладони и начал переносить вес на другую ногу, но эльф это каким-то образом заметил и легко меня подловил. Дальше я напряг мышцы, сделав вид, будто намереваюсь пробить ему под дых, и Роман аж в сторону шарахнулся. Сразу сообразил, что его провели, криво ухмыльнулся и вскорости со мной расквитался. В итоге покинул я татами, не чувствуя ни рук, ни ног.

— Как-то слишком жёстко, — сказал один из таёжных орков другому.

— Так зелёный его гомиком обозвал! — пояснил ему сосед.

— Серьёзно? Самоубийца, ля!

Я аж глаза с досады закатил. Вот же привязалось словечко!

Ну что тогда стоило промолчать?

Наведавшись в зал, я размялся и потянулся, после взялся колотить боксёрский мешок. Дальше отправился в раздевалку, дабы привести себя в порядок, а когда после душа двинулся на выход, то сообразил, что провидение отсыпало ещё не все отмеренные на сегодняшний день неприятности. У проходной меня дожидался Роман Коростель.

Почему именно меня? Да если б он караулил кого другого, то не заступил бы дорогу и не протянул бы какой-то листок.

— Чего ещё? — нахмурился я.

— Направление в дружину горздрава.

Я взял листок и уточнил:

— Не нужен тут вам?

— Это ты сказал, не я, — спокойно пожал плечами дроу и потопал прочь.

Глянув ему вслед, я решил, что больше стать тёмным эльфом не хочу. Ещё и ругнулся вполголоса, после вышел на крыльцо, огляделся и зябко передёрнул плечами. Сегодня припозднился, и стоило поторапливаться, если не хочу топать пешком до самого дома. Я — не хотел, поскольку давно успело стемнеть, а с уличным освещением в районе была просто беда.

Поспешил на трамвайную остановку, а уже в выходившем к ней переулке вдруг расслышал шаги за спиной. Кинул быстрый взгляд назад и никого в темноте не разглядел, зато впереди от стены вдруг отделилась тёмная фигура.

— Эй, зелёный! — окликнули меня.

Преследователь перешёл на бег и тут же ойкнул, а дальше об асфальт звякнул металл.

Нож? Нож!

— Тихо, тихо, тихо! — послышался голос дяди Вовы. — Не дёргайся, синий!

Почему «синий» я разбираться не стал и метнулся к загородившему проход человеку, но вмиг замер на месте, стоило только щёлкнуть взведённому курку. Фары зашедшего в поворот автомобиля пробежались лучами по стене дома и на мгновение высветили лысоватого мужичка, наставившего на меня странно-угловатый револьвер, несомненно, кустарного производства. На пальцах — синие перстеньки-татуировки.

Урка!

— Замри, зелёный! — потребовал уголовник. — Замри, пока в башку маслину не получил!

Кидаться с кулаками на вооружённого пусть и самодельным, но всё же револьвером человека было идеей не из лучших, но и отступать я не стал, начал переваливаться с ноги на ногу, раскачивая из стороны в сторону корпус — то чуть быстрее, то малость сильней.

— Отпусти его! — потребовал у дяди Вовы уголовник, а мне крикнул: — Замер, кому сказано! Не мельтеши, фраер!

Я и не подумал остановиться, а упырь и вовсе рассмеялся гаже некуда:

— Я за здоровое питание, но не вводите в искушение. Могу и сорваться! — Сграбастанный им мужик испуганно всхлипнул, и дядя Вова уже совершенно бесстрастно сказал: — Брось ствол, дурик!

Слова прошуршали разрядами статического напряжения, но взявший меня на прицел уголовник и не подумал опустить оружие, да к тому же в тишине переулка прозвучал новый голос:

— Много на себя берёшь, упырь! Ты ж дохлый, а не бессмертный!

Из темноты выдвинулась ещё одна фигура, нацелила на фельдшера какую-то палку.

Ружьё⁈ Ну точно — ружьё! Только не обычное, а для подводной охоты!

У меня аж голова кругом пошла, фигурой на шахматной доске себя ощутил, ситуация этюдом представилась — не иначе именно поэтому и совладал с приступом ярости. Не бросился на целившегося в меня уголовника и не выплеснул из себя упругую волну бешенства.

Слишком далеко стоит — с ног не сбить, а вот пулю в ответ словить проще некуда.

— Какие-то вы слишком упакованные для простого гоп-стопа! — процедил дядя Вова и вновь надавил голосом, спросил: — Чего надо?

На сей раз больше всего досталось удерживаемому им человеку, и тот проблеял:

— Михалыч…

— Заткнись, сука! — тотчас рыкнул тип с револьвером и даже на миг нацелил его на подельника, но тут же вернул обратно. — Заткнись или я сам тебе башку прострелю!

Я прикинул, сумею ли достать его прежде, чем во мне понаделают дырок, и усмехнулся:

— Мушка на самопале — плохая примета! Я тебя, даже если вдруг попадёшь, порву!

Рука уголовника определённо дрогнула, и вновь подал голос человек с ружьём для подводной охоты.

— Если придётся, упырь, я вас обоих разом прошью, а ты, зелёный, и вовсе не жилец, но можем разойтись по-хорошему. Просто скажи, где Михалыч!

Просто скажи? Как будто это было просто!

Вот что я мог ответить на этот вопрос? Сказать, будто не знаю?

Так себе вариант!

— Десять кусков! — изрёк вдруг дядя Вова, так и продолжавший прижимать к себе одного из уголовников. — Интересует, что именно с Михалычем стряслось? Ну так отвалите нам с корешем десять кусков, и он всё расскажет!

Тип с револьвером шумно сглотнул, и рука его пуще прежнего заходила в попытке следовать за моими покачиваниями, а вот мужик с подводным ружьём вроде как даже восхитился наглости упыря.

— Десять кусков? Вот ты жадный, ля!

— Это крохи по сравнению с тем, что стоит на кону! — заявил в ответ дядя Вова. — Самим нам куш не сорвать, но десять кусков вынь да положь!

— А если нет? — с нескрываемой угрозой в голосе уточнил уголовник.

— А тогда поглядим ещё, кто отсюда уйдёт, а кто тут останется!

— Откуда нам знать, что оно того стоит?

— Если вы в теме, то знаете. Если не в теме — проходите мимо! Других покупателей найдём!

— Отпусти его! — потребовал тип с ружьём для подводной охоты.

— Сначала сдай назад! — ответил дядя Вова. — Гудвин, сюда!

Я попятился, и хоть револьвер в руках уголовника начал нервно подрагивать, стрельбу он не открыл.

— Как найдёте деньги, звоните в отделение скорой помощи третьей городской, — произнёс упырь. — Оставите сообщение для Владимира Смирнова, фельдшера. Смирнов — это я.

— А не продашь никому другому раньше? — уточнил мужик с ружьём для подводной охоты, медленно-медленно смещаясь к своему вооружённому револьвером подельнику.

— Не самый ходовой товар, — усмехнулся в ответ дядя Вова, — но тянуть не советую. Ищите бабки!

Ситуация наэлектризовалась до предела, малейшего неосторожного движения или острого словца могло хватить для того, чтобы началась пальба, да и при самом удачном для нас раскладе не было стопроцентной гарантии, что получится разойтись с уголовниками краями, ведь мы не доверяли им, а они — нам.

Вновь мазнул по стене луч фар, следом послышался шум голосов многочисленной компании и вдалеке замелькали огоньки сигарет.

— Ну⁈ — рыкнул тип с пистолетом и решительно шагнул вперёд. — Отпусти его! Живо!

Дядя Вова попятился, а потом всё же решился избавиться от своего живого щита и оттолкнул от себя щуплого мужичка в сером пиджачке.

— Валим! — коротко выдохнул упырь, и мы рванули по переулку в одну сторону, а уголовники кинулись в противоположном направлении.

Шагавшие к остановке орки поглядели с удивлением, но ничего спрашивать не стали и потопали дальше. Я первым выскочил из переулка и двинулся обратно к центру повышения квалификации, дядя Вова меня придержал.

— Ты куда?

— Как куда? — опешил я. — В милицию звонить!

— Хочешь сказать, тебе пять тысяч лишними будут?

Вот тут-то у меня челюсть и отвисла.