И зовите меня Гудвин

Глава 15

Пятнадцать

— Какого хрена? — рыкнул я. — Ты о чём вообще⁈

— Ладно-ладно! — рассмеялся дядя Вова. — Тебе — шесть, мне — четыре.

— Какие шесть? Какие четыре⁈ Я ж не помню ни черта!

Упырь кивнул.

— Оно и неплохо. В препятствовании правосудию не смогут обвинить.

— Но я и этим уродам ничего рассказать не смогу!

— Предоставь это мне. Состряпаем историю, раскрутим их на деньги…

Тут уж я не сдержался.

— Да иди ты знаешь куда? Ты мёртвый, тебе не страшно, а мне пулю в голову как-то не хочется заполучить!

— Во-первых, я не мёртвый, а условно живой, — угрожающе проговорил дядя Вова, и от его тона у меня по спине побежали мурашки. — А во-вторых: да какая ещё пуля? Откуда у этой шелупони пистолету взяться? Пугач это был! Пугач!

Меня начало потряхивать от бешенства.

— Если такой умный, объясни мне, откуда у этой шелупони возьмутся десять кусков, а?

Вопрос дядю Вову в тупик не поставил.

— Деньги куда проще оружия раздобыть. Ну и посмотрим ещё, поторгуемся.

— Без меня! — отрезал я. — Я иду в милицию!

— Ты подпольный миллионер от таких денег отказываться, когда они сами тебе в руки идут?

— Я не жадный и пожить хочу!

Недалёкий орк мог бы и поддаться соблазну одномоментно обогатиться, да только я прекрасно знал, что стоит только дать слабину и проблемы начнут накручиваться снежным комом. Оказаться по ту сторону закона мне нисколько не хотелось, вступать в противостояние с шайкой уголовников — и подавно. Плавали, знаем.

— Семь тысяч! — уже в спину крикнул дядя Вова, а когда я не отозвался, раздосадованно ругнулся: — Ну и катись к чёрту, неудачник!

Я не остановился и не обернулся, ничего не ответил. Ушёл.

На работу приехал невыспавшимся, пропахшим табачным дымом и безмерно злым. Рассказ о нападении никакого доверия в милиции не вызвал, и какое-то время меня просто футболили от одного сотрудника к другому, в итоге показания взяли уже далеко за полночь, а после до самого утра я просматривал карточки известных преступников и никого из них, конечно же, не опознал.

Во-первых, в переулке было темно, а случайный луч фар упал на типа с револьвером со спины. Во-вторых, в области оказалось превеликое множество колоний-поселений, где осуждённые ударным трудом искупляли свой долг перед обществом, и далеко не все уголовники после отбытия наказания отправлялись на Большую землю. Кто-то выправлял разрешение остаться, кто-то не мог уехать в силу заработанных во время отсидки осложнений медицинского характера.

В итоге меня разве что к проходной больницы на служебном автомобиле подвезли. Десять раз пожалеть успел, что вообще в милицию сунулся. Нет, дядю Вову совершенно правильно с его предложением куда подальше послал, только ведь понимать должен был, что с ментами каши не сваришь. Не иначе, и впрямь глупею.

Постояв немного, двинулся к проходной, но тут обогнал зелёный «Меркурий», как именовалась эта модель автомобиля, на котором Лев привёз на работу Дарью. Тёмная эльфийка глянула на меня зло, вздёрнула голову и скрылась за дверью, а лейтенант протянул руку и сказал:

— Чего такой растрёпанный? Бессонная ночка?

— Ты даже не представляешь, — проворчал я и спросил: — Орков взяли?

Лев покачал головой.

— Нет, и с Жоржем тоже поговорить не удалось.

— В смысле? — насторожился я.

— Автокатастрофа. Поехал на дачу, не справился с управлением, машина вылетела с дороги, перевернулась и загорелась. Как итог — четыре трупа.

— Жорж, пара орков… — предположил я, загнув три пальца. — А кто четвёртый?

— Какая-то женщина, предположительно эльфийка. Тела сильно обгорели, эксперты с ними ещё работают.

— То есть, авария вчера случилась? — уточнил я и развёл руками. — Кто ж на дачу в понедельник едет? И какой эльф берёт с собой на дачу парочку орков-алкоголиков?

— Это не единственные вопросы к случившемуся, — вздохнул Лев. — Будем разбираться.

— Так тебя на это дело поставили? Поздравляю!

— Пока не с чем, — усмехнулся лейтенант. — Следствие в тупике.

— Разберётесь ещё!

Мелькнула мысль рассказать о вчерашнем нападении, но после недолгих раздумий я выкинул её из головы, попрощался с лейтенантом и поспешил в раздевалку. Там долго-долго стоял под душем, но на медосмотр всё равно явился сонным и помятым.

— Ты хоть предупреждай в другой раз, что ночевать не придёшь! — потребовала Эля. — Больше окно открытым держать не стану!

— Договорились, — покаянно кивнул я, изрядно порадовавшись тому, что медсестра не закатила скандал.

— Ох уж мне эти служебные романы! — вздохнул врач.

Эля развела руками.

— А как иначе, Вадим Иванович, если всё время на работе да на работе?

— Спорное утверждение, — не согласился с этим высказыванием врач, ну а дальше я слушать не стал и поплёлся в гараж.

По дороге поздоровался с попавшимся навстречу Жорой.

— Сейчас приду, — сказал тот. — Надо топливные талоны получить.

Разобидевшаяся на весь белый свет Дарья сидела на пассажирском месте в кабине автомобиля скорой помощи, дядя Вова подгонял тросик и крепил кейс с препаратами строгой отчётности. Он с интересом уставился на меня, я испытывать терпение упыря не стал и протянул заявление о нападении с отметкой дежурного горотдела.

Дядя Вова ознакомился с моим показаниями, вернул листок и спросил:

— А меня чего не сдал?

В милиции я заявил, будто бы уголовников спугнула компания орков, и об участии в этом деле упыря не обмолвился ни словом, причин чему было превеликое множество.

— Чтоб ты в отказ пошёл? — привёл я основную из них. — Меня и так на смех подняли!

— Оно и неудивительно, — хмыкнул дядя Вова и вдруг предложил: — Ну что: пять на пять?

— Да все десять себе оставляй, только меня в это дело не впутывай! Сам, всё сам!

Распахнулась дверца кабины, к нам выглянула встревоженная Дарья.

— Георгий где? Ехать надо!

— Куда? — удивился упырь и взглянул на наручные часы. — Без десяти восемь ещё!

— На Карнавальной выброс, туда все машины отправляют!

И точно: сразу несколько автомобилей скорой помощи покатили к воротам. Впрочем, и мы от них так уж сильно не отстали, поскольку Жора прибежал обратно чуть ли не вприпрыжку.

— Выброс! — оповестил он нас.

— Знаем уже! Поехали! — отозвался дядя Вова. — Дарья, давай к нам! Бодяжь нейтрализатор, на месте времени этим заниматься уже не будет!

Ну и поехали, без малого полетели под вой сирены и всполохи проблескового маячка. Упырь и эльфийка занялись приготовлениями, я рискнул отвлечь их вопросом:

— А что там на Карнавальной?

— Промзона, — пояснил Жора. — Серьёзных производств нет, но оттуда до обогатительной фабрики рукой подать.

— И за пределы города их никак не вынести?

— Издержки непродуманной застройки.

Нас обогнала пожарная машина, Жора сел ей на хвост, так вместе на промзону и влетели, а когда проезжую часть впереди затянуло синее мерцание, свернули с дороги в распахнутые ворота. Энергетический туман переползал через забор и накатывал на производственный корпус, из которого лесостепные орки выносили бьющихся в судорогах людей, эльфов и гномов. Огнеборцы в пять секунд размотали пожарный рукав и направили ствол на верхние этажи, но ожидаемой мной мощной струи из него не вырвалось — там словно рассекатель установлен был. В воздухе заискрилась водная взвесь, электрическое облако замигало и потускнело, перестали дёргаться и случайно попавшие под душ пострадавшие.

Оркам — по барабану, так и продолжили метаться в цех и обратно с горящими синим огнём глазами. На подмогу им устремились серьёзно экипированные пожарные, а вот меня дядя Вова придержал.

— Нам и тут работы хватит! — И он кинул кейс с разомкнутым тросом шофёру. — Жора, препараты на тебе! Гудвин, за мной!

Как ни странно, усилия бригады огнеборцев не канули втуне и накатившее на производственный корпус облако синего свечения быстро рассеивалось и распадалось на отдельные клочья. Мы с фельдшером взялись перетаскивать пострадавших из захваченной выбросом пси-энергии области к автомобилю, где Дарья без промедления колола им нейтрализатор.

Во двор заехала ещё одна машина скорой помощи — врач начал помогать эльфийке, а санитары стали грузить эльфов в салон для транспортировки в больницу.

— К машинам тащите! К машинам! — заорал дядя Вова на орков, но в боевом раже те соображали не лучшим образом и продолжили укладывать пострадавших на асфальт сразу, как только выносили их из цеха на улицу. В итоге нам приходилось лезть в синее мерцание, и вскоре у меня начала зудеть кожа и посерело в глазах.

При этом пси-энергия словно избегала дядю Вову, и эдакая несправедливость изрядно взбесила — серость сменилась красной пеленой, я распалил ярость и вытолкнул её из себя, тогда сияние перестало цеплять уже и меня самого.

Ха! Натуральный экстрасенс!

Облако заколыхалось и начало рассеиваться, тогда пожарные принялись окатывать моросью фасад и вытащенных из цеха пострадавших. Вторая машина скорой помощи задом сдала в ворота и умчалась прочь, а парочка санитаров начала грузить эльфов уже и в наш автомобиль.

Почему занимали их исключительно эльфы, я не понял, но мы и сами в первую очередь оттаскивали от цеха именно их. Впрочем, вскоре всё прояснилось само собой, но уж лучше бы так дальше и пребывал в неведении.

Сверкнуло! Один из лежавших дальше других лесной эльф вдруг дёрнулся и воспарил в воздух, когда над ним завис отделившийся от начавшего рассеиваться облака пси-энергии клок. В макушку ударил жгут мощного электрического разряда, мужчина заискрил, и огнеборцы вмиг нацелили на него ствол пожарного рукава, но морось лишь погасила начавшие разлетаться во все стороны искры — те никого не зацепили, и только, а клубившееся над эльфом облачко лишь ещё больше сгустилось, словно тот выступил неким якорем или же стабилизатором.

— За мной! — позвал дядя Вова. — Сдёрнешь его, как я ударю! Только сразу, не медли!

Я рванул вдогонку за упырём и даже так едва не упустил момент, когда фельдшер толчком своей воли породил странное искажение, накатившее на зависшего в воздухе эльфа и отшвырнувшее присосавшийся к нему искрящийся разряд. Светловолосый мужчина средних лет тотчас грохнулся на землю я ухватил его за ноги и, едва не надсадившись, рывком оттянул от забора. Рядом тотчас оказался дядя Вова, и мы поволокли пострадавшего прочь, а жила энергетического разряда забилась в облаке мороси, но ни до кого больше не дотянулась и потухла, а следом рассеялся и сияющее облачко.

Эльф оказался плох, и его первой же машиной отправили в реанимацию, а дальше приехало сразу несколько пожарных расчётов, и ситуация мало-помалу стабилизировалась. Нам даже внутрь цеха лезть не пришлось — все производственные помещения проверили сами работавшие тут орки. Большинство пострадавших откачали на месте, самых тяжёлых развезли по больницам другие бригады скорой помощи. Мы остались дожидаться возвращения Жоры.

— Если разобраться, от лесостепных орков одна сплошная польза, — сказал дядя Вова, когда сели на солнышке перевести дух и обсохнуть. — Сильные, с повышенной сопротивляемостью пси-излучению, а при выбросах даже худо-бедно боевой раж контролировать способны, пусть и на одних только инстинктах. Вот с гоблинами бы мы тут хлебнули лиха полной ложкой.

— А что с ними не так? — удивился я. — Сопротивляемость у них ещё выше нашей, нет разве?

Упырь вновь пристегнул к себе кейс с препаратами строгой отчётности и кивнул.

— Выше. — И окликнул тяжело отдувавшуюся Дарью: — Отличница, что с гоблинами не так?

Тёмная эльфийка подошла и присела рядом.

— Мрут они. Выдерживают запредельное для всех прочих фоновое излучение, но как выброс посильнее случается, так и мрут. И переходят в иную форму существования, крайне агрессивную. О зомби слышал?

— И даже видел, — сказал я.

— Ну вот!

Я посидел немного, потом искоса глянул на тёмную эльфийку, счёл её состояние приемлемым для разговора по душам и спросил:

— Уважаемая Дарья, а откуда личный автомобиль у простого лейтенанта милиции?

Та смерила меня насмешливым взглядом, но всё же соизволила ответить:

— А это не его!

— Неужели у друга покататься взял?

— Много будешь знать, скоро состаришься!

Дядя Вова при этих словах покачал головой.

— В корне неверный логический посыл. Если к старости человек набирается ума, это отнюдь не означает, что набравшийся ума человек непременно должен резко постареть.

Дарья фыркнула.

— Человек, человек! Да вы шовинист, Владимир!

— Есть немножко, — признал упырь, последний раз затянулся и затушил окурок.

Тут к воротам подъехал наш автомобиль, Жора посигналил, и мы оставили разбираться с бардаком тех, кому это полагалось по долгу службы, а сами покатили в больницу. И почти доехали до неё, когда поступил новый вызов.

— Да они издеваются! — возмутился дядя Вова.

— Говорят, подозрение на перерождение, — пояснила Дарья с переднего пассажирского сиденья. — Наш профиль.

— Упырь, умертвие? — уточнил я.

— Да какая, в жопу, разница? — буркнул фельдшер и уточнил: — Ехать далеко?

— Не слишком.

Жора включил проблесковый маячок, развернулся через две сплошные линии и погнал автомобиль обратно на окраину.

— Ничего не перепутал? — спросил у него дядя Вова, когда вскоре мы съехали с дороги. — Люди-то тут откуда?

— А вон общага черметтреста! — указал шофёр куда-то вперёд. — У них тут производственная площадка поблизости, вот и селят всех без разбору. Да и не гетто же, в самом деле!

Я пригнулся и разглядел в лобовое стекло панельную высотку, выстроенную посреди пятиэтажек. Въезд во двор был через арку, и только Жора повернул в неё, как почти сразу ударил по тормозам.

— Куда, бара…

Удар! Металлический скрежет! Вскрик! Звон разбитого стекла!

Автомобиль остановился так резко, что меня сдёрнуло с бокового сиденья — ничего толком не соображая, я рухнул на пол, и тут же рывком распахнулись задние дверцы.

Щёлк!

Дядя Вова вскинул кейс, и выпущенный из ружья для подводной охоты гарпун с лязгом отлетел от его металлической боковины. Упырь ринулся из машины, навстречу захлопали выстрелы, да ещё кто-то начал сдвигать боковую дверцу, и я ухватил стальную стрелу, со всего маху ткнул ею в щель. Ощутил, как остриё вошло в плоть, надавил пуще прежнего и проткнул тело насквозь — наконечник скрежетнул о стену!

Выстрелы смолкли, я рванул дверцу вбок и вывалился из салона к насаженному на гарпун человеку, который ухватился за него обеими руками, сипел и оседал на землю, упираясь спиной в стену арки. Зазор между той и бортом автомобиля оставался всего ничего, но я протиснулся.

Только дальше куда? Во двор или помогать упырю?

Жора и Дарья пристегнуться не удосужились — шофёр слабо ворочался, навалившись грудью на руль, эльфийка и вовсе не подавала признаков жизни.

И бросить их здесь?

Скрипнув зубами от бешенства, я вытянул из салона пожарный топор и рванул на подмогу дядя Вове. Замешкался лишь на пару мгновений, но ситуация за это время изменилась самым кардинальным образом: угловатый самодельный револьвер валялся на земле, а залитый кровью чуть ли не с ног до головы упырь обхватил руками незадачливого стрелка и присосался к его шее.

Тип с ружьём для подводной охоты успел взвести его и прилаживал новую стрелу — протиснувшись между бортом скорой и стеной арки, я метнулся к нему и замахнулся топором.

Лови!

Долговязый мужик вскинул руки и парировал удар оружием, а врезать второй раз я попросту не успел. Сгустившийся воздух ударил электрической волной, и меня отшвырнуло обратно к машине скорой помощи, аж кубарем по земле покатился, и в глазах потемнело.

Дядю Вову тоже отбросило от его жертвы, он шибанулся спиной о приоткрытую дверцу и упал на колени, но сознания при этом не потерял и, несмотря на залитый кровью халат, по-прежнему оставался условно живым.

— Унеси его! — приказал гарпунщику невесть откуда взявшийся тут эльф — темноволосый и жилистый, явно из поморских.

Долговязый кинулся выполнять распоряжение, ухватил под руки и потянул прочь укушенного упырём подельника. Тот судорожно подёргивался, на асфальте за ним потянулся широкий кровавый след. Только это не важно, всё внимание на эльфа!

Глаза того засияли синим, а вокруг фигуры начало посверкивать электрическое свечение, и я вскочил с земли, размахнулся и со всего маху швырнул пожарный топор. Незнакомец вскинул руку, и неведомая сила отбила метательный снаряд в сторону, тот крутнулся и выкрашенный красной краской обух с хрустом врезался в висок гарпунщика. Долговязый мужик даже не дёрнулся, просто осел на асфальт с проломленным черепом.

— Сука! — ругнулся эльф и наставил на меня раскрытую ладонь.

С растопыренной пятерни сорвалась молния, я только и сумел, что повторить фокус дяди Вовы, которым тот отбросил энергетический жгут. На выдохе вытолкнул из себя всю переполнявшую меня ярость, и росчерк молнии отклонился в сторону, прикипел к громоотводу, задрожал, забился, погас!

У меня от слабости подкосились колени — точно стал бы лёгкой целью для новой атаки, но эльфа отвлёк дядя Вова, который неуловимым движением поднялся с колен и бросился врукопашную. Очередной электрический разряд отправился уже в упыря!

Засверкала, засновала из стороны в сторону безуспешно пытавшаяся коснуться фельдшера молния, глаза дяди Вовы загорелись красным огнём, и во все стороны от парочки экстрасенсов начали растекаться волны статического напряжения. Заломило зубы, стало больно дышать.

Я сощурился и попытался отгородиться от энергии, только без толку — лишь едва от перенапряжения сознания не лишился.

«Второй пси-разряд — это ни о чём», — был вынужден признать я, дотянулся до стальной стрелы к ружью для подводной охоты, метнул её и — сверкнуло, щёлкнуло!

Гарпун отлетел в сторону, и это оскорбило меня до глубины души.

Так, да?

Порву!

Всё подёрнулось кровавой пеленой, я вскочил с земли и шагнул вперёд, но в буйство высоковольтных разрядов не сунулся — лишь наметил рывок, отвлекая внимание эльфа на себя! Дядя Вова воспользовался моментом и попытался развеять окружившую экстрасенса завесу пси-энергии, а эльф вдруг странно дёрнулся и разом втянул в себя всё электрическое свечение. Точнее — как стало ясно мгновение спустя, это оно само втянулось в него!

Эльф задымился, заорал и повалился на асфальт, забился в корчах, начал, судя по мерзкому запаху горелой плоти, запекаться изнутри. Агония не продлилась долго — только вспухли на смуглой коже волдыри ожогов, и вот уже всё закончилось. Разлетелась с тихим шорохом пыль, рассеялась пси-энергия.

— Спёкся! — констатировал дядя Вова и просунул палец в дыру в халате.

Пулевых отверстий на том обнаружилось аж две штуки, но кровотечение уже остановилось, и никакого неудобства из-за всаженных в грудь свинцовых пилюль упырь, такое впечатление, не испытывал.

— Мелкашка! — презрительно фыркнул он, перехватив мой взгляд, и поднял к лицу кейс с длинной царапиной и глубокой вмятиной на металлической боковине. — Мелкашкой если только в голову бить, и то против лобовой кости слабоват калибр будет.

— Ну что? — зло глянул я на него. — Срубил деньжат по-лёгкому⁈

Но сразу опомнился, заскочил в задние дверцы и пробрался по салону к кабине, где с несказанным облегчением обнаружил, что Жора уже очухался и, надсадно кашляя, пытается привести в чувство Дарью. Та бестолково трясла головой и никак не могла сфокусировать взгляд. Судя по ссадине на лбу, она крепенько приложилась головой о лобовое стекло — поди, ещё и вышибла его, потому как удар при столкновении пришёлся автомобилю в радиатор.

— Ля! — выдохнул я. — Пристёгиваться надо!

И осёкся, разглядев перегородившую арку машину.

Синий фургон! Синий! Фургон!

Да это ведь им пытались сбить меня у молочного магазина! Получается, Жорж не при делах, а таким вот образом аукнулось исчезновение Михалыча, чтоб ему пусто было!

Но там меня убить хотели! Получается, и вчера тоже? Потому как сейчас нас с упырём намеревались прикончить совершенно точно!

Значит, дело не в Михалыче? Не в том, куда он запропал? Или как раз в этом, просто кто-то захотел избавиться от ненужного свидетеля? Неужто прознали о терапии и очередном вызове на допрос?

— Не стой столбом! — рыкнул на меня Жора. — Помогай, ля!

— Ага! Сейчас! — Я выглянул в боковую дверцу, но проткнутый мной человек так и сидел, откинувшись спиной на стену. Был он мертвее не бывает.

Тогда мы с шофёром перетянули Дарью в салон и уложили на носилки.

— Ментов пусть вызовет, — сказал я, когда Жора связался с диспетчером, и повернулся к заглянувшему в салон дяде Вове. — Что там?

— Все двухсотые, — сказал упырь. — Уже решил, что говорить будешь?

Я похлопал себя по карману с заявлением о вчерашнем нападении.

— У меня все ходы записаны.

— И?

— И только. Менять показания не стану.

Дядя Вова кивнул, зато всполошился переговоривший с диспетчером Жора.

— Двухсотые⁈ О чём ты?

— А сам глянь!

Шофёр перебрался к распахнутым задним дверцам, окинул взглядом учинённое нами побоище и нараспев протянул:

— Ля-я-я! — Но тут взгляд усатого коротышки остановился на поджаренном эльфе, и он аж ругнулся от избытка чувств. — Это ж Михалыч!

— Где? — не понял я.

— Да вот же! — указал Жора на мёртвого эльфа. — Вот он лежит!

Дядя Вова уставился на шофёра с нескрываемым сомнением.

— Ты ничего не путаешь?

— Гудвин, ну ты ему скажи!

— Не помню, — мотнул я головой и вдруг в искажённом агонией лице опознал уверенного в себе эльфа с доски почёта отделения скорой медицинской помощи.

А ведь и впрямь он!

— Вот ты деревянный, ля! — ругнулся шофёр. — Михалыч это, ясно вам? Вы на хрена его порешили⁈

Дядя Вова остался невозмутим.

— Это не мы его, это он сам себя, что любая экспертиза подтвердит.

— Получается, это Михалыч с подельниками препараты строгой отчётности из скорых тырил? — озадачился Жора. — Неужто зря на него всех собак с недостачей повесили? Такой куш сорвав, никакой дурак не стал бы по мелочи рисковать!

— Или он работал не один, — предположил упырь, — и пси-концентрат прикарманили подельники.

Я не выдержал и дал выход чувствам:

— Да херня какая-то выходит! Жора, ты же сам говорил, что Михалыч экстрасенсом не был! А тут он молниями почём зря кидался!

Дядя Вова пожал плечами.

— Если есть неограниченный доступ к пси-концентрату, развить экстрасенсорные способности не слишком-то и сложно. Для эльфов так уж точно.

Шофёр кивнул.

— Только перебарщивать нельзя, и привыкание словить как неча делать. Подсядешь и уже не соскочишь. Везли мы одного такого в психушку…

Упырь подошёл к мёртвому эльфу, поглядел на него сверху, затем присел и безо всякой брезгливости охлопал пиджак. Поднялся, изрёк, будто эпитафию произнёс:

— Сторчался и спёкся. Земля стекловатой.

Попутно дядя Вова сунул себе под халат выуженную из внутреннего кармана мертвеца картонную упаковку пси-концентрата. Жора ничего не увидел, а от меня упырь и не таился даже. Ещё и подмигнул заговорщицки.

Горбатого могила исправит!

Закружилась голова, я уселся на пол машины и зажал виски ладонями, не сразу даже осознал, что сегодня закончились решительно все мои неприятности.

Михалыч мёртв — никто больше не станет ни искать его, ни пытаться заткнуть мне рот.

Всё! Остаётся продержаться один допрос, а дальше можно будет просто жить и радоваться жизни. С аванса подпилю клыки, с получки прикуплю шмоток. С личной жизнью, опять же, всё на ближайшее время устаканилось: буду Элю как сидорову козу драть — часто, но не регулярно.

А что сам орк, так с кем не бывает?

Выбьюсь ещё в люди!

[Продолжение следует. Не переключайте каналы]