И зовите меня Гудвин

Глава 13

Тринадцать

Именно этот вопрос я крепышу и задал.

— Чего опять?

— Сказал же: зайди! — буркнул орк. — Разговор есть!

Он первым шагнул к себе, а вот я с этим торопиться не стал и сначала огляделся с порога, но кроме Костяя в комнате никого не оказалось.

— Ну?

— Дверь закрой! — потребовал здоровяк, а стоило только мне выполнить распоряжение, враз оскалился: — Я говорил Жоржа не злить? Говорил, так?

— И что с того?

— А то, что приходили от него вчера! Тебя не нашли, на меня наехали. Короче, нас из-за тебя на счётчик ставят, понял?

Я пожал плечами.

— Напиши заявление в ментовку, делов-то.

— Ты совсем дурак⁈ — бешено прошипел Костяй и порывисто шагнул ко мне со стиснутыми кулаками, но ударить не попытался. — Короче, всё серьёзно! Если не рассчитаемся, не только тебе, но и остальным достанется! А нас с тобой — закопают!

Зеленокожий здоровяк выглядел одновременно нервным, злым и напуганным — от него буквально воняло страхом, и этот запах не просто раздражал, но и подсознательно подталкивал к агрессии, не позволял воспринимать собеседника всерьёз.

— Ты-то чего трясёшься? — усмехнулся я. — Ты ж не при делах?

— Я не при делах? — оскалился Костяй и вдруг пихнул меня в грудь.

Смена настроения застигла врасплох, я никак не успел среагировать и крепенько приложился спиной о дверь, даже пакет с книгами выронил. Нестерпимо захотелось вмазать в ответ, но зеленокожий здоровяк совладал с эмоциями и теперь был скорее злым, нежели напуганным. Я неведомым чутьём ощутил подрагивавшее в нём бешенство и кидаться в драку не стал, трезво оценив шансы разнести тут всё кругом, в очередной раз получить по морде и отмудохать собеседника вместо того, чтобы узнать, чего именно хочет от меня Жорж.

Денег или часы?

Вопрос это был принципиальный, поэтому я выставил перед собой раскрытые ладони и улыбнулся.

— Полегче!

— То-то же! — хрипло прорычал Костяй. — Предупреждал же: с Жоржем шутки плохи! Да и не в нём сейчас уже дело, за него деловые вписались! Придётся платить.

— Сколько? — спросил я, пусть и не собирался отдавать ни копейки, просто из желания оценить аппетиты эльфа.

Орк покачал головой.

— Деньгами нам столько не собрать, но он согласен в счёт долга дозу пси-концентрата взять. Она уже к вечеру нужна. Принесёшь, и будем в расчёте!

— С дуба рухнул?

— Не ломайся, Гу! — оскалился Костяй. — Ты можешь достать, я знаю!

Короткий резкий тычок застал его врасплох, я впечатал кулак в солнечное сплетение зеленокожего громилы, выждал миг и добавил левой — теперь уже не так сильно и в висок. Костяй рухнул на пол, я тут же опустился к нему и стиснул шею.

— А с чего… — начал было, но за последнее время немало времени уделил избиению боксёрского мешка, и для начала пришлось отвесить орку несколько хлёстких пощёчин, а уже после этого задавать свой вопрос: — А с чего Жорж вообще взял, что я могу достать пси-концентрат?

Взгляд Костяя прояснился, я ощутил, как под моими пальцами напряглась его шея, и сказал:

— Дёрнешься — глаз выколю.

Не пригрозил, желая напугать, просто поведал о своём намерении воткнуть острый чёрный ноготь в выпученный глаз орка.

— Ты… Да тебя…

— Но сначала я тебя! — пригрозил я и попытался надавить волей, как давил на меня самого упырь из госбезопасности, пусть ничего подобного пока не умел даже близко. — Так откуда, ля⁈

— Что — откуда? — непонимающе просипел Костяй.

— Откуда Жорж взял, что я могу достать пси-концентрат?

— Но ты же в скорой работаешь! Вы пси-блок обслуживаете!

— А ему об этом откуда знать? Да и что с того? С каких это пор санитары препаратами строгой отчётности распоряжаются?

— Не знаю! Мне просто сказали…

И вновь — страх. Вроде бы — хорошо, да только боялся Костяй не меня. Я как-то неожиданно осознал это, и больше уже попусту тратить на него своё время не стал, отпустил орка и попятился к двери.

— Хорошо, сам у Жоржа спрошу! — сказал, поднимая с пола пакет с книгами, и этой своей угрозой угодил точно в цель.

— Сдурел⁈ — Зеленокожего верзилу аж подбросило, он уселся на полу и зачастил: — Не вздумай! Не зли Жоржа, он и так с тобой разобраться хотел! Сунешься — и мокрого места не оставят!

— А какие варианты, Костик? Сам посуди — что мне ещё остаётся? Мы с ним всё порешали и краями разошлись, а он вдруг такие предъявы кидает! Так дела не делаются!

— Не лезь к Жоржу! — вновь попросил орк, а стоило только мне взяться за дверную ручку, быстро произнёс: — Это не он!

Я покидать комнату повременил и потребовал:

— Излагай!

— Мы таёжным из третьей общаги денег задолжали, оттуда двое подошли и предложили долг пси-концентратом закрыть. А Жорж вообще не при делах, не лезь к нему!

Новая трактовка событий показалась мне ничуть не правдоподобней прежней, но я всё же уточнил:

— От таёжных кто был?

— Лёха и Сёма. Они тоже санитары, только не на скорой, а в психушке.

Лёха и Сёма? Имена показались знакомыми, и я вдруг вспомнил сначала двух взявших меня в оборот орков, а потом и то, где видел их раньше.

Именно они зажали в угол Костяя в последних числах августа!

Картинка начала складываться, и я приступил к расспросам:

— Ладно, допустим! А они откуда взяли, что у меня пси-концентрата как у дурака фантиков?

— Не знаю!

— Ну ты ж не совсем лопух, да? Не стал бы в такой блудняк без объяснений ввязываться?

Орк потёр скулу и нехотя пробурчал:

— Просто сказали, что ты можешь достать. Мол, надо только надавить и растрясти, а дальше озолотимся.

— В долю взять пообещали?

— А хоть бы и так? — Костяй поднялся с пола и набычился. — Если ты на золотой жиле сидишь, так давай на этом зарабатывать! Тебе деньги не нужны, что ли? И вообще ты мне должен!

— С хера ли?

— А кто попросил Жоржа тебя не трогать, а? Ты его крепко разозлил, он собирался костоломов прислать! Давно бы уже поломали, если б не я! А не договоримся по-хорошему, скажу, что ты теперь сам по себе!

Говорить нам было больше не о чем, и я открыл дверь.

— Сунешься — покалечу! — пригрозил напоследок и покинул комнату окончательно сбитым с толку.

Зашагал по коридору и ещё до лестницы дойти не успел, как с грохотом распахнулась дверь, и Костяй проорал:

— Тебе конец, Гу! Хана тебе! Жорж от тебя мокрого места не оставит! А нет — сам порешу!

Но вдогонку за мной орк не кинулся, и я беспрепятственно покинул общежитие. В напряжённых раздумьях поспешил через двор, и занята голова была отнюдь не угрозами Костяя — шёл и гадал, с какой стати парочка моих недалёких коллег могла решить, будто простой санитар без связей и знакомств способен не только по случаю достать одну-две ампулы пси-концентрата, но имеет практически неограниченный доступ к препаратам строгой отчётности.

Неужто всё из-за моей слишком слабой реакции на капельницу?

Ерунда какая-то!

Но ерунда — не ерунда, а возвращаться теперь в общагу было не с руки. Возьмут ночью в оборот — мало не покажется. Не хочу.

Так-то не проблема: до конца месяца могу и в динамовском спорткомплексе перекантоваться, но — бесит!

Отработав своё грузчиком, я позавтракал творогом и припасённой с вечера булочкой, вышел на улицу и огляделся. Денёк сегодня обещал выдаться крайне насыщенным, и перво-наперво я решил наведаться на Строителей десять, благо идти тут было всего ничего, да и по пути в больницу крюк выходил всего лишь в пару трамвайных остановок.

За ночь неожиданно резко похолодало, небо затянула серая пелена перистых облаков, задул пронзительный северный ветерок. Я как-то даже пожалел, что оставил олимпийку в раздевалке спорткомплекса. Впрочем, прошёлся быстрым шагом и разогрелся, к трёхэтажному жилому дому с выключенной и потому тусклой и невзрачной сейчас неоновой вывеской «Кафе Сугроб» вышел уже даже немного запыхавшимся.

Заведение ещё было закрыто, и я прогулялся полквартала в одну сторону и полквартала в другую, осмотрелся и отправился искать подходы к злачному месту с задов. Никакого труда это не составило, и нашёл я не только служебный вход с дебаркадером для разгрузки автотранспорта, но и пару окон с закрашенными белой краской стёклами.

Туалеты? Должно быть так.

Жаль только на задворки кафе вела одна-единственная арка, спрятаться в крохотном дворике не представлялось возможным, а двери обоих проходных подъездов оказались не просто заперты, но и заколочены. Судя по растрескавшейся краске, не открывались они уже самое меньшее лет десять.

Огляделся, поморщился и поспешил в пси-блок, а после ежедневной капельницы позвонил из регистратуры в милицию и попросил соединить с отделом по контролю экстрасенсорных проявлений. Застал Семёна на работе, но моя просьба выписать повестку понимания у него не нашла.

— Да у тебя семь пятниц на неделе! — возмутился он. — Достал! Вызов через кадры пришлю!

В трубке зазвучали короткие гудки, я беззвучно выматерился и отправился в спорткомплекс «Динамо». Только вышел к остановке, и сразу подъехал попутный трамвай, так что на месте оказался за час до смены. Подумал-подумал и потопал в сквер, где собирались шахматисты, дабы скоротать время за одной-двумя партийками, но по причине выходного дня там оказалось не протолкнуться. При этом аллеи превратились в торговые ряды, а лавочки со столиками — в прилавки. И пусть филателисты, букинисты, нумизматы и собиратели значков и наград вроде как просто представляли публике свои коллекции, обменивались они редкостями куда реже, нежели их продавали и покупали.

Чужими на этом празднике жизни были только модные ребята с цветастыми конвертами грампластинок — эти держали ушки на макушке и своё богатство не раскладывали, оставляли в дипломатах и сумках.

Шахматистов же в сквере оказалось раз-два и обчёлся, а без пары и вовсе скучала лишь симпатичная девушка в коротеньком сарафанчике. Я смерил светловолосую красотку придирчивым взглядом, трезво оценил свой внешний вид и подваливать не стал, вместо этого достал из пакета шахматный учебник в надежде на скорое завершение одной из уже ведущихся партий.

Вот тут-то девица меня и окликнула.

— Сыграем?

Подумалось, что ничем хорошим это не закончится, но всё равно опустился на лавочку, а от предложения кинуть монетку отказался, предоставив выбор цвета шахматных фигур сопернице.

— Это потому, что я женщина? — игриво прищурилась та.

— Это потому, что мне преимущество первого хода ничем не поможет, — сознался я.

— Не видела тебя здесь раньше, — отметила девушка, сдвигая вперёд пешку. — Меня Мариной зовут.

— Очень приятно. Гудвин.

Много времени на обдумывание ходов мы не тратили, а попутно ещё и болтали обо всякой ерунде, но я не расслаблялся и пытался продумывать стратегию хотя бы на несколько ходов вперёд. А потом — хлоп! — и будто картинка в голове сложилась, разом не осталось ни малейших сомнений в том, что вскорости мне поставят мат, а равенство по съеденным фигурам насквозь мнимое, и уже не выгрести и не свести партию даже к ничьей.

Сначала удивился, а затем в душе заворочалось что-то недоброе и даже злое.

Проиграть женщине? Да как она вообще посмела оставить меня в дураках⁈

Издевается, да?

Орочья натура проявилась как-то неожиданно резко, я только и успел, что взяться за край столешницы прежде, чем накатило бешенство, мышцы свело судорогой, а ногти врезались в потемневшую от времени доску. Но — удержался, не натворил глупостей. А что зубами скрипнул — так это бывает. Усидел же на месте, не сорвался!

В глазах девицы промелькнуло замешательство, а затем и страх, но тут на стол плюхнули три потрёпанных томика, и возмущённый до глубины души молодой человек спросил:

— Марина, он к тебе пристаёт⁈

И тогда меня накрыло по-настоящему, ведь на его месте должен был быть я!

Не сейчас и не здесь, а в другом месте и в другое время, но я должен был водить любимую девушку в горсад и кафе-мороженое, а не таскаться на разборки в попытке выгрызать себе место под солнцем. Сначала у меня украли беззаботную молодость, потом лишили обеспеченной старости и… и… и…

И я выдохнул. Нет, меня вдруг не отпустило бешенство — я сам совладал с эмоциями, подавил их и взял под свой полный контроль. Возможно, сказалась недавняя инъекция пси-концентрата или же опомниться помогла мысль о том, что теперь у меня снова всё впереди, но продрало нервную систему будь здоров.

Я осторожно разжал пальцы, поднялся с лавочки и сунул шахматный учебник в пакет к задачнику.

— Думаю, на этом всё.

— А доиграть?

— Не вижу смысла, партию мне уже не спасти.

Молодой человек захлопал глазами.

— Так вы…

— Ну да! — подтвердила Марина. — А ты что подумал?

Стоило бы просто уйти, но не удержался и сказал:

— Совет на будущее: не играйте с орками.

— В шахматы? — рассмеялась девушка.

— Ни во что, — буркнул я, отправился в спорткомплекс, и обдувший меня ветерок зашуршал разрядами статического напряжения.

Эк, прихватило-то!

Так и нервную систему спалить недолго!

Я напился у фонтанчика с водой, вывернул к берегу и не удержался, присвистнул. Если в городе было лишь пасмурно, то озеро полностью затянуло туманом.

Ни черта не видать!

Делать на пляже мне сегодня определённо было нечего, но отметился и переоделся, дошёл до вышки спасателей, у которой уже нарезал круги Эд.

— Явился не запылился! — фыркнул он.

— Без четверти десять ещё, — возразил я. — Чего начинаешь?

— Да мне по делам отлучиться надо. Прикрой до обеда.

Я обвёл рукой пустой пляж.

— А мы сегодня точно работаем?

— Распогодится часика через два, — уверил меня островной орк. — Всё, чао!

Он отсалютовал на прощание и утопал к остановке, а я снял олимпийку и дошёл до воды, постоял там немного. Пляж оставался пустым, так что скинул шорты и несколько раз сплавал до буйков и обратно, а после отправился на спортплощадку.

Позанимался, обсох, согрелся. Пожалел об отсутствии свежей прессы и взялся листать задачник, но очень скоро сообразил, что начать следовало со школьной программы, и вернулся к изучению шахматного учебника. Так время до обеда и скоротал — плавал, разминался, пытался разобраться в дебютах и стратегиях. Ближе к двенадцати проглянуло солнце и начал развеиваться туман, появились первые отдыхающие. К возвращению Эда на пляже яблоку было некуда упасть, а мне пришлось раз пять свистом и угрозами призывать к порядку заплывавших за буйки поморских эльфов, которые невесть с чего полагали, будто общие правила на них не распространяются.

Но больше всего беспокойства доставляли не они, а эльфы лесные, державшиеся на воде не лучшим образом, при этом от своих темноволосых сородичей старавшиеся ни в чём не отставать. А на пляже — суета и толчея, надрывались несколько транзисторных радиоприёмников, да ещё выкрутила на полную мощность магнитофон компания крепышей-гномов. Я с непривычки растерялся поначалу, вот и не уследил за одной белобрысой дурындой, умудрившейся нахлебаться воды буквально в пяти метрах от берега.

Ладно хоть ещё обратил внимание на внезапный переполох и вытащил нескладную девицу из воды прежде, чем возникла нужда её откачивать.

— Что ж ты, Ирена, такая невезучая? — вздохнула одна из подружек несостоявшейся утопленницы. — Мало того, что чуть не утонула, так на тебя ещё и орк не позарился! Нёс, будто котёнка нашкодившего! Не полапал даже!

Только-только откашлявшаяся девица аж дар речи от такого заявления потеряла, эльфийки рассмеялись, я покачал головой.

— Без обид, барышни, но вы тут все не в моём вкусе.

Самая бойкая и острая на язычок подбоченилась.

— Что — титьки маленькие?

— Я по брюнеткам просто больше, — усмехнулся я, едва удержавшись от утвердительного кивка, и потопал к вышке.

— А если перекрашусь? — уже в спину под смех подружек спросила вытащенная мной из воды Ирена.

— Сначала перекрасься, а потом поглядим, — отшутился я, дошёл до наконец-то объявившегося Эда и попенял тому на долгое отсутствие.

Орк только руками развёл.

— А представь как я тут один без напарника упахивался! — фыркнул он и указал на расположившуюся чуть поодаль компанию картёжников. — С этими аккуратней. За ифритами глаз да глаз нужен.

Я смерил пристальным взглядом восточного вида краснокожих парней и озадаченно хмыкнул.

— Да? А вроде смирные. Меня гномы больше беспокоят. Два раза уже музыку просил убавить.

Эд отмахнулся.

— Гномы — это наши борцы, дождутся подружек с тренировки и отчалят. А ифрит без ножа — это не ифрит. И вспыльчивые — просто огонь. По любому поводу в драку лезут.

Я кивнул, принимая услышанное к сведению, и спросил:

— Что с обедом у нас?

— Иди, я только из столовки.

— Смотрю, ты совсем не торопился!

— Ну я же здесь! — заржал Эд.

Я покачал головой и отправился обедать, засиживаться в столовой не стал и вскоре вернулся обратно на пляж, но больше никаких происшествий до самого конца рабочего дня не случилось. После смены я пошёл заниматься на гребном тренажёре, и за этот час с меня семь потов сошло, пусть даже и делал перерывы на отдых.

Дальше поехал в центр повышения квалификации, там первым делом заглянул в зал, но Эли среди любительниц аэробики не обнаружил и отправился в библиотеку. Увы, взамен слишком сложного задачника ничего подобрать не получилось в силу отсутствия в фондах школьных учебников, и пришлось решать шахматные этюды. Без двух минут девять рванул на курсы, а отзанимавшись, вновь заглянул в спортзал, и вновь Эли там не застал.

Досадливо ругнувшись про себя, спустился на первый этаж и в боковом коридоре углядел непонятное оживление. Там толпились спортивного вида парни всех рас и расцветок, да и немногочисленные девицы выглядели ничуть не хлипче кавалеров. Я бы даже подошёл и поинтересовался причиной ажиотажа, но углядел Романа и связываться со вздорным тёмным эльфом не пожелал, потопал на выход.

— Слушай, ты же всех знаешь, — обратился на проходной к вахтёру, — Эля из третьей городской ещё здесь или уже ушла?

— Это которая? — уточнил дедок. — Для меня что Эля, что Юля — разницы нет. Описание дай! Она кто вообще? Лесостепная?

— Именно. Чёрная помада, обесцвеченные волосы, коса…

— Очень стройная для ваших девок, но с титьками? — уточнил вахтёр и хохотнул: — Нет, такой не знаю! — Он выудил из коробки папиросу, взял коробок спичек и вышел из своей каморки. — Ушла уже. С подружайками на танцы намылились.

— Куда?

— Да кто их знает, вертихвосток этих?

— А почему именно на танцы?

— Так вырядились все — просто срамота! Юбки такие короткие, что иные пояса шире!

Мы встали на крыльце, и я спросил:

— А что там за шабаш в коридоре?

— Сбор дружины, — пояснил дедок, закуривая.

— А Роман к ней каким боком? — удивился я.

— Так он председатель совета!

Услышанное нисколько не порадовало, я попрощался с вахтёром, сбежал с крыльца и потопал к «Сугробу», размышляя на ходу, связаны ли друг с другом сбор дружины и грядущий дебош в кафе.

По всему выходило, что связаны, и ничего хорошего мне это обстоятельство не сулило. Как там профорг сказал?

Задержание дружинниками, товарищеский суд, поруки?

Но возьмут меня на поруки или вышибут с работы пинком под зад?

Почему-то более реалистичным представлялся второй вариант.

На подходе к «Сугробу» я углядел Арсена Игнатовича, курившего в компании парочки лесостепных орков в джинсах и цветастых футболках, и вопреки его настоятельному совету кивком не удовлетворился и мимо проходить не стал.

— Всё по плану? — уточнил, не здороваясь.

— Да, — подтвердил гном. — Только погуляй где-нибудь минут пятнадцать пока. Подготовиться надо.

— К контрольной закупке? — уточнил я.

Профорг кивнул.

— Именно.

По идее, я мог насесть на него с неудобными вопросами или даже послать к чёртовой бабушке, но всё так или иначе сводилось к тому, что без представителя от профсоюза на допросе в горотделе меня попросту вывернут наизнанку, ну а тут были возможны варианты. Главное, самому всё не запороть.

Уже стемнело, я прошёлся по кварталу и огляделся, потом заглянул на задворки кафе, но никого там не застал. Тогда оправил олимпийку, которую сегодня в динамовской раздевалке решил не оставлять, счёл свой вид достаточно респектабельным и отправился в «Сугроб».

На крыльце курил бритый наголо таёжный орк, он смерил меня пристальным взглядом и отвернулся, ну а я припомнил рассказ эльфа-маникюрщика о бомбардирах и скромненько просочился мимо чёрно-зелёного громилы в кафе. Там играла ритмичная мелодия, завывал на незнакомом языке вокалист, мигала разноцветными огнями цветомузыка, поблёскивал под потолком зеркальный шар. На танцполе — столпотворение.

Больше всего тут было моих модно наряженных сородичей, но несколько столиков оккупировали белобрысые лесные эльфийки, а на барные стулья взгромоздились два крепыша с короткими рыжеватыми бородками. Не обратил бы на них внимания, когда б не бритые головы, ну а так зацепился взглядом и замешкался.

А ну как они тоже из вышибал?

Или не тоже, а в напарниках у громилы на входе именно они и есть? Просто других бритых орков покуда не видать…

И тут мне на плечо опустилась тяжёлая ладонь.

— Первый раз тут? — перекрикивая музыку, спросил вернувшийся с улицы таёжный орк.

— Ага, — подтвердил я и драку начинать повременил, щёлкнул себя по кадыку. — Мне бы…

Вышибала смерил придирчивым взглядом и отрезал:

— Оркам не наливают!

— Даже пива?

Заявись сюда в майке, наверняка бы получил от ворот поворот, а так бритый громила указал на бар.

— Там спроси!

Я двинулся к стойке и обратил внимание, что бутылки с крепким алкоголем составлены в запирающиеся шкафчики, а ещё приметил спортивного сложения девицу с зелёной кожей и обесцвеченной косой, тянувшую через соломинку ядовитого оттенка коктейль в компании заметно более крепко сбитых модниц.

Коротенькое бежевое платьице соблазнительно обтянуло мускулистый зад, вот по этому заду я от души ладонью и приложился. Эля взвизгнула и едва не выронила высокий бокал, резко развернулась, явно намереваясь влепить нахалу пощёчину, но при виде меня изумлённо округлила глаза.

— Гудвин⁈

Я вынул у неё из руки и поставил на ближайший столик бокал, после чего потянул медсестру за собой.

— Ну-ка идём!

Зеленокожие девахи уставились на нас во все глаза, и Эля при подружках кочевряжиться не стала — возмутилась, лишь когда мы от них уже отошли:

— Отпусти! Совсем сбрендил⁈ Ну ты чего?

— Я твой парень! — усмехнулся я. — Забыла разве?

— Да ты…

— И теперь всем это предельно очевидно. Идём!

Эля бросила упираться, пошла за мной и зло выдала:

— Здесь мне парень и даром не сдался! Уж лучше бы в больнице это представление устроил!

— Устрою ещё, — пообещал я. — Всенепременно!

Планировку кафе я более-менее представлял, поэтому безошибочно отыскал проход к уборным, а там прижал Элю к стене с такой силой, что она даже тихонько пискнула. Судя по лёгкому перегару, безалкогольным её коктейль отнюдь не был, как точно не был бокал и первым.

— Слушай меня внимательно… — начал было я, но договорить помешала последовавшая за нами подружка медсестры.

— Всё в порядке, Элла? — встревоженно спросила она.

Прижатая к стене девица, сделала вид, будто обнимает меня и натянуто улыбнулась:

— Всё хорошо! — А когда мы вновь остались вдвоём, прошипела: — Отпусти!

— Окна в туалете открываются? — спросил я, это требование проигнорировав.

Эля так удивилась, что даже вырываться бросила.

— Да, мы курим там иногда. А что?

— Вылезай через него и дуй домой.

— Ты с дуба рухнул⁈

— А если остановят дружинники, скажешь, что выпила кружку пива. О коктейлях молчок. Ясно?

— Дружинники⁈ — охнула медсестра и как-то даже обмякла разом.

— Они, — подтвердил я. — Тебе ведь не нужны неприятности на работе?

— Нет, но с чего ты это взял, что в «Сугроб» дружинники заявятся?

— Я тебя в центре повышения квалификации искал, их там собрали, ну и разговорился. Всё! Пошли!

Но Эля упёрлась.

— Я же не могу всех бросить!

— Подружкам скажешь, что в туалете от меня заперлась и через окно сбежала! Давай! А то и тебя загребут!

И не став больше ничего слушать, я подтянул медсестру к двери с направленным вверх треугольником.

— Только шпингалет задвинь!

Захлопнув за Элей дверь, я выждал миг и потянул на себя ручку. Но — заперто.

— Что с окном?

— Открыла! — прозвучало из туалета.

Я ещё немного выждал, затем позвал:

— Эля! Ты меня слышишь?

В ответ — тишина.

— Эля! — рявкнул я уже в полный голос. — Ты там? Отзовись! — Ещё и ладонью со всего маху по двери приложился, а когда в коридор сунулась белобрысая эльфийка, зло рыкнул: — Сгинь!

Ну и продолжил стучать и орать, пока не подоспел таёжный орк.

— Ты чего творишь⁈ — возмутился он. — Охренел⁈

— Отвали! — отмахнулся я и впервые всерьёз дёрнул дверную ручку. — Эля, открой!

Бритый громила ухватил меня за плечо, я легко высвободился и резким тычком в грудь оттолкнул его от себя, а после изо всех сил рванул дверь и распахнул её, попросту вырвав шпингалет.

— Эля, ты где, коза драная⁈

От вышибалы я отвлёкся совершенно осознанно. Заранее отдавал себе отчёт в том, что без последствий такая оплошность не останется, и — не осталась. Орк сграбастал и попытался заломить руку за спину, в чём непременно бы преуспел, не наступи я ему со всего маху на ногу и не воткни под рёбра локоть.

Извернулся, отпихнул, заставляя потерять равновесие.

— Отстань, ля!

И своего добился: в глазах чёрно-зелёного громилы мигнули электрические отсветы, он яростно взревел и расставил руки.

— Порву!

Меня аж перетряхнуло всего, бешенство захлестнуло обжигающим шквалом, и на сей раз противиться ему я не стал, более того — ухватился за эту безумную ярость и выбросил её из себя тугой волной. Впавшего в боевой раж орка аж с места сдвинуло! Он сделал шаг назад и ещё один, а затем недоумённо замотал головой. Глаза его погасли.

Я в один миг оказался рядом и вновь пихнул громилу в грудь.

— Вали! — А заскочившего к нам бритого гнома перехватил на полушаге подсечкой.

Низкорослый крепыш растянулся на полу и взвыл:

— Рустам!

Орк пробил в голову, я легко предугадал слишком размашистый удар, поднырнул под мясистую лапищу и саданул громилу в печень. Тот согнулся, и я не сумел вовремя остановиться, вырубил его отработанным на боксёрском мешке хуком.

Раз — и вышибала осел на пол!

Вот только звал гном вовсе не его. Сообразил я это, когда в коридор заскочил второй рыжебородый гном. Он метнулся ко мне, и на проход в ноги я среагировать попросту не успел, покачнулся и попытался отмахнулся от первого крепыша, но тот вцепился в руку и дёрнул на себя. Так и грохнулись на пол!

Весом я парочке недомерков если и уступал, то не слишком сильно — в иной ситуации раскидал бы их как котят, ну а тут они навалились так слаженно, будто тренировались работать именно против громил вроде меня. Впади в боевой раж, ещё мог бы побарахтаться, а так, хоть и понимал кое-что в борьбе, оказался скручен буквально в пять секунд.

— Давай-ка его узлом завяжем! — пропыхтел сбитый мной с ног гном, и уверен — они бы меня узлом завязали, но тут в коридор заскочила официантка.

— Дружинники! — завопила она, и борцы тотчас вскочили с пола и метнулись в зал.

Миг спустя смолкла музыка, и послышались встревоженные крики посетителей, стало ясно, что пора уносить ноги. Поднялся и взвыл от стрельнувшей под левой лопаткой боли, но едва-едва ворочавшаяся рука не помешала выбраться в окно. Поспешил к арке, а там — парочка дружинников. Всё, приплыли!

Меня не заметили: гном курил, а орк слишком увлёкся, тиская Элю, которую вроде как удерживал, не позволяя удрать.

Я вполне мог отступить, но другого выхода со двора не было, и что самое главное — прятаться мне сейчас нисколько не хотелось.

— Ты охренел мою бабу мацать⁈ — взревел я, заскакивая в арку.

Зеленокожий дружинник только начал поворачиваться, когда я с разбега пробил ему в глаз правой. Голова так и мотнулась!

Эля рывком высвободилась, ещё и пнула его под колено.

— Сволочь!

Орк зажал подбитый глаз и покачнулся, едва устояв на ногах. Его напарник выкинул окурок и расставил руки.

— Стоять!

После недавних событий я проникся к гномам опасливым уважением, к тому же бегство наши проблемы могло лишь умножить, вот и не бросился напролом, а вместо этого рыкнул:

— А ты чё смотрел, недомерок⁈

В этот момент на улице вспыхнул луч электрического фонарика, и в арку зашли два милиционера.

— Чего тут у вас? — потребовал объяснений сержант-человек.

Орк-рядовой замер поодаль, выразительно помахивая резиновой дубинкой.

— Задержали, вот! — указал на нас гном. — Оказали сопротивление!

— Ты охренел, борода⁈ — возмутился я. — А это не вы мою бабу лапать разве начали⁈

— Я никого не лапал! — спешно выдал низкорослый крепыш.

— Ты смотрел, извращенец мелкий! — крикнула спрятавшаяся за моей спиной Эля и принялась приводить в порядок платье. — А этот гад — лапал! Поэтому и по морде получил!

— Тихо! — потребовал сержант. — По одному, товарищи!

Я воспользовался моментом и первым изложил свою версию событий, озвучив попутно, что просто решил срезать с подругой путь напрямик через дворы, но прохода не нашёл и потому вернулся обратно, а по какой-такой надобности от неё отстал — так это дело десятое.

Тут послышался быстрый перестук каблуков и в арку заскочила зеленокожая девица. Увидев нас, она испуганно ойкнула и умчалась обратно, а сержант придержал вознамерившихся рвануть за ней дружинников:

— Да никуда она не денется! — А после спросил орка с подбитым глазом: — Обвинение по поводу побоев выдвигать будешь?

— Только попробуй! — прошипела Эля.

— Помолчите, гражданка! — потребовал милиционер, до сих пор пребывавший в уверенности, что орк получил по морде именно от девицы. — Ну так что?

— Не буду, — буркнул дружинник.

Этого сержанту оказалось достаточно, он посветил мне в лицо, а после распорядился:

— Дыхни! — Принюхался и уточнил: — Не пил?

— Не пью.

— Ещё и динамовский, — будто невзначай отметил рядовой.

Сержант присмотрелся к моей олимпийке, покачал головой и потребовал предъявить документы, а переписав наши с Элей установочные данные, разрешил проваливать на все четыре стороны. Ну мы и пошли.

— И ты в этой дыре мужа ищешь? — спросил я, когда стало ясно, что никто догонять нас и останавливать не собирается.

— А что? — удивилась Эля. — Центровое место!

Возможно, по местным меркам так оно и было, поэтому от нотаций воздержался, сказал:

— К тебе заселяюсь.

— Да неужели?

— Ага.

Комната Эли оказалась не сказать, будто совсем уж крохотной, но и просторной её было никак не назвать. Большую часть помещения занимали шкаф, тумбочка с радиолой и кровать, а свободного места между последней и окном едва-едва хватало для раскладушки. Ни плиты, ни холодильника я с подоконника не углядел и не удержался по этому поводу от обречённого вздоха.

Почему именно с подоконника?

Да просто забрался в комнату с улицы: здание числилось семейным общежитием, и посторонних после десяти вечера в него не пускали.

— Не погонят меня отсюда? — уточнил я, разуваясь.

— Да примелькаешься! — отмахнулась Эля и спросила: — Душ будешь принимать?

— Хотелось бы.

— Тогда иди первым.

И вот уже ванная комната была какой угодно, только не маленькой и тесной, а собственно сама ванна оказалась ещё дореволюционным чудовищем на львиных лапах. Наполнять её я не стал, наскоро сполоснулся под душем и вернулся к Эле.

— Раскладушка под кроватью, — подсказала та и отправилась мыться.

Много времени на то, чтобы вытянуть и установить моё спальное место, не ушло, а дальше я огляделся, но ничего интересного для себя не обнаружил. Книг в комнате не было вовсе, скудный же набор грампластинок не заинтересовал по причине незнания исполнителей. А включать и слушать — поздно. Ещё не хватало, чтобы соседи на шум нажаловались, и меня отсюда взашей погнали.

Шариться в поисках постельного белья показалось неуместным, так что я улёгся на незаправленную раскладушку и взял шахматный учебник. Сразу понял, что из чтения сейчас толку не будет, отложил книгу на подоконник и закинул руки за голову в ожидании возвращения в комнату Эли. Та, судя по звуку льющейся воды, взялась наполнять ванну, и я уже даже подрёмывать начал, когда распахнулась дверь и появилась зеленокожая девица с намотанным на бёдра полотенцем.

Эля недоумённо уставилась на меня, ойкнула и прикрыла крупные груди ладонями.

— Совсем о тебе забыла… — смущённо пробормотала она.

Мне только и оставалось, что вздохнуть.

— Я тебе, конечно, верю… Но точно дело не в том, что слишком давно мужика не было?

— А даже если и так? — буркнула Эля и подтянула полотенце под мышки. — Тебе-то что с того?

Я поднялся с раскладушки и усмехнулся.

— В этом случае как медик медику рекомендую занятия лечебной физкультурой. Начать, думаю, стоит с коленно-локтевой позиции.

Эля поупиралась немного для приличия, но после шлепка пониже спины бросила ломаться и приняла озвученное мной положение, в котором затем, уткнувшись лицом в подушку, некоторое время к нашему обоюдному удовлетворению и провела.

Но спать я всё равно устроился на раскладушке.