И королевство в придачу 2

Глава 6

Глава шестая

Не совсем царские хоромы, но с учетом того, что мне предстоит здесь всего лишь одну ночь перекантоваться, вполне пристойно. Большая комната, большая кровать, окно, тоже большое. И никакие решетки не мешают любоваться пейзажем слегка запущенного сада, стыдливо прячущего в густой листве еще только начинающие наливаться соком яблоки и груши, а чуть дальше, уже за ним (цирк стоял на окраине) крышами и печными трубами Семипалатинска.

Ланиста оказался человеком опытным, поэтому ему хватило моего честного слова и согласия надеть на ночь ножной браслет с цепью. Тонкой, но прочной. И наверняка заколдованной. Раз охрана не потребовала сдать меч, значит, уверены, что узы не перерубить.

Ну и ладно. Знал, на что шел, чего теперь гордость демонстрировать? Браслет не тяжелый обит замшей и обернут шелком. Не натирает. Цепь длинная, передвижению по комнате не мешает. А опасения хозяина турнира вполне объяснимые. Такой куш на кону.

Давненько не случалось, чтобы зрители за гладиатора вступались. А еще, когда было объявлено, что нарушитель выйдет в поединке с победителем чемпионского боя, приезжие купцы на грядущую победу никому неизвестного «героя» вдруг поставили сумму соизмеримую с годовым доходом цирка. А большие деньги невольно вызывают уважение и требуют особого отношения. Купцы зря рисковать не стану. Значит, что-то знают.

Нынешний ланиста Семипалатинского цирка получил его не по наследству, а выкупил у прежнего хозяина, у которого сам служил рудиарием* целых семь лет. (*Рудиарий — в древнем Риме так назывались гладиаторы, получившие свободу (награждённые деревянным мечом, называемым rudis), но принявшие решение продолжать участвовать в гладиаторских боях. Часто вольноотпущенники прекращали выступать на арене и присоединялись к обслуживающему персоналу, в качестве тренеров. Некоторые рудиарии все же продолжали выходить на арену, и бои с их участием были более популярны, чем сражения рабов-гладиаторов) Поэтому что к чему сообразил быстро. Взял с меня слово, что не сбегу, а в замен предложил лучшие апартаменты, какие только имелись в цирке.

Не из-за широты душевной, а понимая, что ночь, проведенная в душной камере подвала, не придаст мне сил. Зато хорошо отдохнувший и выспавшийся боец вполне окажется способным удивить зрителей. Естественно, массово ставящих деньги на чемпиона города. А судя по тому, что помимо апартаментов мне было предложено воспользоваться услугами его собственной массажистки, то ланиста тоже решил рискнуть и поставил на мою победу. В противном случае, я получил бы не девушку на ночь, а порцию слабительного на ужин.

Услышав, что девушка мне не нужна, ланиста понимающе кивнул и сообщил, что пришлет мальчика. Потом долго чесал в бороде, и сказал, что в принципе, овцы и козы тоже найдутся. После третьего отказа, ланиста вздохнул, сочувственно покивал и сказал, что да, к сожалению, подобные травмы случаются даже с самыми лучшими бойцами. Например, сегодня. А получив в ухо, какое-то время задумчиво сидел на полу и в конце концов признался, что других способов не знает. Но если я соизволю объяснить…

Я соизволил и он ушел, но даже в дверях недоверчиво оглянулся. А выйдя, спросил у кого-то, уверены ли они в своем бойце, потому что с головой у меня явно не все в порядке. Потом двери закрылись, и продолжение разговора я не расслышал.

Разделся, хлебнул из кувшина хорошо разбавленного по древнеримской традиции вина и улегся на кровать. Без какой либо задней мысли, желая просто выспаться.

Но как водится, мозг решительно этому воспротивился и принялся гонять перед мысленным взором картинки из прошлого и возможные варианты будущего

Вот я едва не тыкаю в морду леопарда головой его мертвого собрата. Зверь отмахивается, сбивает приманку, пытается дотянуться до меня и натыкается на меч. Нет, я понимаю, что стальная пластина не деревянная палка, но что она может быть острее скальпеля, в жизни бы не поверил, если бы сам не увидел, как лапа зверя, после соприкосновения с лезвием, продолжает движение уже сама по себе… отрубленная с такой легкостью, что я даже отдачи не ощутил.

Дальнейшее запомнилось расплывчато.

Зверя я, понятное дело, добил. Правда, пришлось побегать. Он и стреноженный двигался быстрее, пока не обессилел от потери крови. И только тогда решил принять последний бой. Дал мне приблизится и метнулся навстречу, вкладывая в прыжок оставшиеся силы и злость. Вот только сил, в отличие от злости, уже почти не осталось. Отсутствие лапы подвело, да и я был начеку. В общем, промахнулся Акелла. А я… вернее, разящий без устали меч — нет.

Именно так: Разящий Без Устали. Теперь я знал имя своего боевого и самого верного товарища.

Потом кинулся к Мэтью. К счастью, маг к тому времени очнулся. А то даже не представляю, как бы доставал его из защитной сферы.

После «крокета» с леопардом парня шатало так, что он едва на ногах стоял. И расспрашивать о чем-либо не имело смысла. Сам побывал пару раз в нокауте и знаю, как после этого себя ощущаешь. Даже если мультики перед глазами уже не мельтешат.

Одно лишь зафиксировалось четко. Когда на арену вышел ланиста и спросил у зрителей, заслуживает ли боец Пломень помилования и готовы ли они обменять его жизнь, на выступление вот этого героя, — трибуны дружно проревели «Да!». Еще бы! Бой мага-недоучки они уже видели, а благодаря моему вмешательству, получают возможность посмотреть еще одно сражение. Причем за те же деньги.

— Я тебя впервые вижу, — только после единодушного оглашения помилования магу, ланиста обратил внимание на меня. — Правила знаешь?

— Да.

— А чего полез? Друг?

— Денег должен, — не объяснять же подробнее.

— Гм… И много?

— Достаточно, чтоб рискнуть. С трупа должок не стребуешь.

— Разумно. Но теперь тебе еще и самому уцелеть надо.

— Мертвому мне будет все равно, — пожал я плечами и сплюнул в ладонь. В последний момент вспомнил, что плевать на песок арены у гладиаторов считалось плохой приметой. Не в бою.

Ланиста жест оценил.

— Гм... Похоже, ты не из медвежьего угла вылез. Знаешь законы.

Я с умным видом промолчал. Провожая взглядом слуг, уводящих Мэтью сквозь Ворота Жизни.

— Там, где я родился, говорят: «Боги не выдадут — свинья не съест»

Уважения во взгляде ланисты прибавилось. И пусть молчание — золото, сейчас не тот случай.

— А еще я не люблю, когда зверь берет верх над человеком. Думаю, если бы это было угодно богам, то хищники жили бы в городах, а люди скрывались в лесах и горах.

— Клянусь головой Клеменса, хорошо сказано. Звать-то тебя как?

— Никола, — менять имя было поздно. Слишком многие знали именно его. А громкую кличку устроитель боев сам придумает. Если нужно.

Оказалось, нужно.

— Уважаемые жители Семипалатинска и наши достопочтимые гости! — поднял руки вверх ланиста, призывая к тишине. — Прежде чем мы начнем главный поединок, позвольте объявить вам бойца, который сразится с чемпионом сегодняшних Игр. Встречайте — Потрошитель зверей Анокин Свирепый!

Прозвучало прикольно. Не ожидая ничего такого, я даже не сразу сообразил, что простофилей* (*Анок — стар. слав., «простак») стал не потому, что ланиста знал древние языки, а потому что почти так звучит Никола наоборот. Алокин.

Но трибунам похоже было равнобедренно, как меня зовут. Хоть Брюс Всемогущий или Илья Муромец. Главное: зрелища не закончатся сегодня. И завтра тоже можно будет насладится смертельной схваткой, а то и убийством. Только это имело значение и вырвало восторженный рев из глоток почтенных горожан, в сытой, спокойной жизни бюргеров не добирающих эмоций и адреналина. Впрочем, а где их взять? У кузнеца хоть есть шанс, что уголек за отворот голенища упадет. А остальным? Пекарю, каменщику, портному, шорнику?

— По правилам, я должен тебя под стражу взять, — обратился тем временем ко мне ланиста. — Но, ты ведь не преступник. Наоборот — герой. Слово дашь, что не сбежишь?

— Куда? — я помотал головой и развел руками. — Тот, кто деньги мне должен, у тебя в клетке. И уж если я за ним к леопарду в пасть полез, то сам понимаешь…

— Тоже верно. Что ж… Тогда иди вон туда, — распорядитель указал на незаметную сверху нишу. — На трибуны тебе незачем подниматься. А оттуда поединок не хуже видно. Я сам там сижу, когда время есть.

— Спасибо…

— Сделай завтра бой красивым, и мы оба не останемся в накладе. А мне почему-то кажется, что именно так все и будет.

* * *

Хорошее место. Удобное. Все отлично видно, никто не толкает, не прыгает за спиной и не орет у тебя над ухом, как сумасшедший. Сиди и наслаждайся зрелищем. Тем более, оно и в самом деле обещало быть эффектным.

Оба гладиатора выступали в стиле «димахер», что значит без щитов, зато вооруженные парными мечами. То есть опытные воины поставили на атаку, стремительный натиск и виртуозное владение оружием. Оба выше среднего, поджарые, мышцы так и играют. В глухих шлемах с решетчатыми забралами. Единственное отличие: у одного белый плюмаж, у второго — красный. Если срубить — будут близнецы-братья.

Догадываюсь, что ланиста специально отвел меня сюда, на лучшее место. Ему же не нужны быстрые схватки типа «вышел, ударил, убил». Публика хочет увидеть спектакль. И мне предоставлялась возможность изучить манеру ведения боя гладиаторов, чтобы суметь на следующий день оказать достойное сопротивление победителю.

В общем и целом хорошая идея. Вот только в моем случае совершенно бесполезная.

Потому что я ни разу не мечник. В прошлой жизни, в родном мире мечи и сабли только в кино видел. Даже в руках не держал. Не то чтобы благородному искусству фехтования обучаться. А те несколько побед, которые я успел одержать уже здесь, общей сути не меняют. Ну чего лукавить? Это не я побеждал, а магия. Волшебство.

То есть для меня рисунок боя все равно, что для неграмотного книжка с картинками. Смысл происходящего понятен, а погрузиться в повествование целиком, получить удовольствие от описаний и диалогов не смогу. Букв не знаю.

И это очень плохо. Вернусь в замок, первым делом начну брать уроки боя у Лавра Тулия. Причем, учитывая отсутствие начальной подготовки, которую все принцы получают едва выбравшись из колыбели, придется просить мэтра Игнациуса, чтобы он как-то объяснил эту несуразицу капитану гвардии. Потому что за многие годы непорочной службы тот наверняка имел честь скрестить мечи в учебном бою с настоящим принцем. И подмену раскусит на раз.

Но это все потом. А пока остается надеяться, что моя верная «Улыбка судьбы» и «Разящий Без Устали» не подведут и в этот раз. Иначе завтрашний день может поставить жирную точку в моей приключенческой эпопее.

Оба гладиатора наверняка были очень хороши в своем деле. Трибуны то подвывали в предвкушении разящего удара, то разочарованно вздыхали и затихали, чтобы уже в следующую секунду взорваться восторженным ревом и свистом. А я сидел и размышлял, как случилось, что Мэтью оказался здесь? Еще и в личине преступника. Странно и непонятно, если не сказать больше. Неужели тот, кто играет против нас, настолько могуществен, что смог выдернуть парня из-под крыла метрессы Корнелии.

— Ну, как? Впечатляет? — с явной толикой гордости за своих бойцов спросил ланиста, присаживаясь рядом.

Как раз в этот момент мечи зазвенели особенно яростно, невольно привлекая внимание.

Гладиаторы старались. Сразу было понятно, что это не приговоренные к казни смертники, волею случая и деньгам ланисты получившие шанс пожить подольше или продать жизнь подороже. По крайней мере уйти красиво, оставаясь в памяти воинами, а не злодеями. Что в дохристианскую эпоху ценилось не ниже нынешнего покаяния и причастия. Поскольку отворяло двери в лучшую загробную жизнь. Нет, это сражались мастера. Те, кто выступления на арене сделали искусством. То есть лучше других умели убивать эффектно и беспощадно.

— Хороши, — согласился я.

— И что, совсем не страшно? — пристально посмотрел на меня. — Уверен, что справишься? Ведь останется лучший. И не рассчитывай, что он будет утомлен или ослаблен ранениями. По правилам Арены, если гладиатору предстоит бой на следующий день, городской маг может использовать Исцеление.

— Говорят, хочешь рассмешить богов, расскажи им о своих планах, — продолжил я изображать мудреца. — Поживем, увидим.

— Это верно, — кивнул ланиста. Помолчал немного, потом продолжил, зачем-то понижая голос: — Послушай, Никола. Нравишься ты мне. Сразу видно, что парень неплохой. Жаль будет, если придется на песке умереть.

«Ух ты! А вот это «жжж» не спроста. Занятный разговор начинается. Ну-ка, ну-ка, послушаем куда ты клонишь и к чему склоняешь»

Лицо делаем попроще и чуточку грустное: мол, туповатые отродясь, намеков не понимаем и уже смирились с судьбой.

— Слышь, чего говорю? — увидев, что «клиент» завис, ланиста решил упростить задачу. — Жить хочешь?

— Кто ж не хочет? — философски пожал я плечами. — Даже дряхлый старец за нее из последних сил цепляется. А мне годков всего ничего… Только и видел, что стены баронского замка, да крестьянских девок на сеновале.

Не переиграть бы сиротинушку горемычную. Убогих жалеют, но отмазаться не предложат. Точно, перестарался. Услышав мои слова, ланиста, приумолк. Задумался. Надо срочно исправлять ситуацию.

— Даже заработанных денег потратить не успел.

Вовремя реплику бросил. Интерес снова появился в глазах собеседника.

— Ты же говорил, что Пломень тебе должен. Или есть еще?

— Кто же последнее отдает? Найдется, конечно.

— Гм… — ланиста опять задумался. Как-то неторопливо у него этот процесс протекает. Видимо когда сам на арене выступал, пропустил пару-тройку ударов в шлем.

Впрочем, я его понимал. С одной стороны Игры. А с другой барыша все равно не будет. Билеты заранее выкуплены. И то, что еще один бой прибавился, никого не волнует. Ну ладно, подождем, пусть созреет. Это должно быть только его решение.

И ланиста решился.

— В общем, есть возможность откупиться от поединка. Придется заплатить некоторым людям в магистрате. Лекарю, чтобы засвидетельствовал, что один из вас, по причине скоропостижной болезни… Не важно, это мои заботы. Но, если согласен… — тут он сделал паузу, делая вид, что наслаждается особо ярким моментом поединка двух чемпионов. С одним из которых мне придется сражаться, если я не сделаю правильный выбор.

— Сколько?

— Пять сотен и можешь уходить хоть сейчас.

— Сколько?!

Только полный кретин соглашается на первую цену. Тем более такую. Пять сотен. Да мне проще на них отряд бойцов нанять и снести к чертовой бабушке все семь палат этого городишки.

Ланиста пожевал губами, но сразу сбрасывать не стал.

— Хочешь сказать, что твоя жизнь не стоит денег?

— Стоит, не стоит. Дело не в цене. А в том, что у меня нет такой суммы.

— Это плохо. Даже не знаю, что сказать.

— Просто назови другую цифру. Поменьше.

Ланиста вздохнул и полез чесать затылок. Опять думал долго, потом мотнул головой.

— Извини. Если бы все доставалось мне, я бы спустил сотню-полторы. Но…

— Тогда вот что, — я полез в пояс и вытащил из него десяток империалов. — Вижу, ты честный человек. Возьми эти деньги и поставь на меня. Раз уж я оказался на арене из-за денег, так пусть их станет еще больше. Повысим, так сказать, цену победы.

— Не понял? — округлил глаза ланиста, не прикасаясь к золоту. — Я прошу пять сотен. Ты отвечаешь, что это слишком дорого. А теперь суешь мне тысячу и ставишь на свою победу?!

Вот же ж кретин! Так лопухнуться. Да… Именно так и ловят шпионов… на мелочах. Я ведь, думал разговор о золоте. Не сообразил, что обычные граждане, не королевской крови, в быту пользуются серебром. И что теперь? Свести все к шутке? Или…

Гм… А ведь это неспроста. Обычно талисман удачи так меня не подставляет. Тогда какой вывод напрашивается? Элементарно, Ватсон: судьбе угодно заставить меня сражаться. Зачем? Ну, рядовому составу планы командования знать не обязательно. Наше дело поставленные задачи выполнять. Стойко перенося трудности и лишения…

— Да просто все, уважаемый. Уж извини, что сразу не сказал. Не в моих правилах пятится. Не рак. Раз легла такая карта, значит, завтра выйду на арену, и пусть победит сильнейший. Ну, а ты, если и в самом деле хотел помочь, попросту не делай лишнего. Не можешь помочь — хотя бы не мешай. Не заставляй нас драться вслепую. Или еще как-то… не по-людски, в общем. Я привык сражаться с мечом и щитом. Меч у меня есть, щит, надеюсь, найдется. Такой, чтоб не развалился от первого удара. Вот и все.

Ланиста только головой покрутил. Но золотые кругляши, лежащие на моей ладони, весомо утверждали, что я не шучу. И он сдался. Оглянулся, словно позади кто-то мог стоять, и взял деньги.

— Хорошо. В конце концов, это твоя жизнь и тебе решать, что с ней делать. Еще какие-то пожелания будут?

— Хотелось бы с Пломенем поговорить. Устроишь?

— Не вопрос. Как бои закончатся, приведу его в твою комнату. Выпить, поесть? Девочку? Все что пожелаешь. Особенно, если в поясе еще хоть одна такая монетка завалялась.

— После разговора с Мэтью.

На этом разговор и закончился. А теперь я стоял у окна, глядел в сад, слушал, как затихает возбужденный гул, расходящейся по домам публики, и ждал своего товарища. Чтобы хоть что-то понять в происходящем хаосе.

* * *

— Вот уж кого не ожидал увидеть… — вместо приветствия произнес Мэтью, переступая порог комнаты.

На вид вполне бодрый. И не скажешь, что всего пару часов тому, парень был на волосок от смерти.

— Еще бы, — хмыкнул, стоявший позади него, ланиста. — Никогда не слышал, чтобы должники ожидали встречи с кредиторами и были ей рады.

— Должники? — переспросил юный маг, но взглянув на мою зверскую физиономию, торопливо кивнул. — Ну, да… Конечно… Все в этой жизни кому-то что-то должны. Вот и я тоже не исключение. Задолжал…

— Ладно, это не мое дело, — ланиста не слишком почтительно подтолкнул мага в спину, заставляя войти. Видимо, хоть поединок и закончился победой Пломеня-Прудика, официального прощения он все еще получил. — Разбирайтесь сами. Времени у вас до ужина. Надеюсь, когда вернусь, всех застану живыми?

— Не сомневайтесь, — я смягчил выражение лица. — Думаю, мы сумеем найти решение проблемы, которое устроит обе стороны. Спасибо.

Ланиста махнул рукой и закрыл двери. Выждав немного, вдруг вернется, мы шагнули навстречу друг другу и крепко обнялись.

— Спасибо! Если б не ты…

— Брось, Мэтью. Зачем же тогда нужны друзья? Лучше объясни, каким ветром тебя сюда занесло? Хотя, нет, постой. Как сам? А то, когда тебя с арены уносили, некоторые покойники краше выглядят.

— Видишь же, — развел руками тот. — Все нормально. После окончания поединка испытание закончилось, и с меня сняли печать слабости. Осталось лишь дождаться подтверждения из Академии. Ну а на магах, которым доступна сила, все как на собаке заживает.

— Все-таки испытание. Это я и подумал. Не мог же ты всего за несколько часов так нашкодить, чтобы в преступники попасть. Даже для того, чтобы дочку или внучку Архимага соблазнить и то время надо немножко больше.

— Чего? — вытаращился тот на меня в изумлении.

— Не бери в голову. Шутка.

— Странные у вас шутки, — помотал головой Мэтью. — Я что, произвожу впечатление рокового красавца и соблазнителя?

— Ну как тебе сказать, — развел я руками. — Еще не родился мужчина, способный понять, что твориться в загадочной женском душе и, тем более в сердце. И как сказал мудрец: «Мужчине достаточно всего на одну йоту быть красивее дьявола, чтобы срывать наипрекраснейшие плоды в садах женской красоты». Так что вполне рабочая версия.

С мудрецами прошлого юный маг спорить не стал. Подошел к столу, налил себе из кувшина в кубок и жадно отпил.

— Чем больше силы приходиться использовать, тем сильнее жажда, — объяснил. — А что до остального. Разве ж высших магов поймешь. Как только мы оказались в комнате метрессы, она достала с полки какой-то пергамент. И забубнила нечто вроде: «Так, где тут… Ага… В исключительных случаях, место экзамена разрешается… угу… нет, это не то… не то… а вот это подходит. Определенно подходит». Потом посмотрела на меня и говорит: — Сейчас я отправлю тебя в Семипалатинск. Отдашь мэтру Клэопетрусу вот это, — сунула мне в руку другой сверток, поменьше. — Он все устроит. Уверена, ты справишься.

Мэтью опять глотнул из кубка.

— А минутой позже я уже стоял в комнате городского мага. Забавный, к слову, старичок, — парень неожиданно засмеялся. — Не поверишь. Он муравьями в войну играет. У него в кабинете на полу большой стеклянный куб. Внутри игрушечный замок, и его штурмует армия рыжих муравьев. А черные — защитники. И он, похоже, держит это свое увлечение в тайне. Как увидел меня, рассердился даже. Потом глянул на записку, Корнелии и даже о муравьях забыл. «Что же ты, милок, такое натворил? — пробормотал озадаченно. — Дочь Корнелиуса Малькута обесчестил? Хотя, о чем это я… Она сама… кого хочешь… Да… Давненько подобного не случалось. Чтобы вместо академического экзамена — испытание Ареной проходили. Видать, крепко насолил кому-то из высших. Не расскажешь?»

Юный маг снова промочил горло.

— Я даже если хотел бы, так сам ничего не понял. Так что только плечами пожал. «Ну, нет, так нет. Не мое это дело, — не настаивал Клэопетрус. — Мое дело печать наложить, да в к ланисте тебя доставить. Дальше уж сами разбирайтесь».

— Теперь понятно, — кивнул я. — Производственная практика в зачет вместо дипломной работы.

— Что? — поднял удивленные глаза Мэтью.

— Ерунда. Не обращай внимания. Так, вспомнилось.

— Ясно. Ну собственно и все. Дальнейшее ты видел. И не только видел. Так что теперь твоя очередь рассказывать.

— У меня гораздо проще. Пристал к обозу, идущему в Семипалатинск. Захотел посмотреть гладиаторские бои. А тут ты на арене. Спасибо леопарду, сорвавшему с тебя капюшон. Иначе не узнал бы.

— Да уж, — хмыкнул Мэтью. — Действительно, спасибо.

Мы немного помолчали. Видимо думая об одном и том же. О судьбе, которую никак не понять. Иной раз, вроде, все хорошо складывается, вот-вот твоя будет, а в конце такая жо… жесть. А бывает наоборот. Плохо, плохо, еще хуже, и вдруг — бац, суперприз.

— Слушай, — я решил немного сменить тему. — А кто победил в финале?

— Ну, ты даешь, Николаис, — удивился маг. — Это кто из нас двоих без сознания был?

— Не поверишь, но я тоже как бы не в себе был. Помню, как бой начался. Потом, как мы с ланистой разговаривали, а потом… заснул, что ли? Очнулся от того, что за мной стражники пришли. Трибуны что-то орут. А на арене никого.

— Ты тоже ранен? — забеспокоился Мэтью.

— Нет, нет. Все в порядке. Устал только. Прошлую ночь почти не удалось поспать, — и я вкратце пересказал товарищу о своих приключениях.

— Не нравятся мне такие совпадения, — глубокомысленно изрек юный чародей. — Магия не так просто дается и не дешево стоит, чтобы с ней встречаться на каждом шагу. Еще и с такими вычурными заклинаниями.

— Согласен. Но, ты так и не сказал, чем вчера бой закончился.

— А ничем, — махнул рукой тот, явно думая о чем-то своем, колдовском.

— То есть как? — удивился я. — Разве такое бывает?

— Не часто, но случается, — рассеянно ответил Мэтью.

— Эй! Очнись! — пришлось пнуть его в ногу. — Отвечай толком. Если ты не забыл, завтра мне предстоит сражаться с победителем. А если его нет? То с кем же тогда?

— О, Боги! — юный чародей прикрыл ладонью рот. — Как же я… Действительно… Николаис, у меня плохая новость.

— Ну, не тяни кота за хвост.

— Завтра ты будешь драться с ними обоими, — немного помолчал и стал объяснять. — Не часто, но такие случаи известны. Бойцы сошлись равные по силе и дрались до тех пор, пока не сломалось оружие. По правилам, зрители решают — заменить мечи или остановить поединок. Но, ты же понимаешь, что у хорошего устроителя Игр на трибунах всегда сидят свои люди, чтобы направить пожелания публики в нужном для цирка направлении. Плохих бойцов ланиста отдает в жертву, а хороших — приберегает. Вот и сегодня, я думаю, это он решил, что надо закончить дело миром. А зрители, помня, что гладиаторы завтра опять выйдут на арену, не больно-то и упиралась.

— Ланиста, говоришь, решает, — пробормотал я. — Ну, тогда все понятно! Эта ушлая сволочь все-таки решила сделать ставку. Только не на меня, а — против. И подстраховался.

Мэтью глядел вопросительно. Пришлось и эту часть рассказать.

— Ну, ты даешь, ваше высочество, — всплеснул он руками, дослушав до суммы ставки на бой. — Нешто можно быть таким наивным? А как еще он мог поступить? Пожертвовать одним из лучших бойцов и деньгами, доверившись словам какого-то незнакомца. Извините, Николаис, но это у себя вы персона, а в остальном мире — никто и звать Никак. М-да… Устроил ты себе западню. Хорошо, если бойцов будут по очереди выпускать. А если сразу обоих выставит?

— А это разрешено?

Мэтью поглядел на меня, как на умалишенного.

— Это ж его арена! И единственное, что способно предохранить тебя от явной подставы — зрелищность. Ланиста не может выставить одного из бойцов в заведомо проигрышной ситуации. Публика не оценит.

— Ну что? Поговорили? — возник в дверях хозяин цирка. — Тогда, уважаемый Пломень, прошу вас. Бойцу надо отдохнуть перед завтрашним поединком. К слову, если вы что затеяли, то, перед выходом на арену, Клэопетрус проверяет гладиаторов на наличие охранных и боевых заклятий.

— И хотел бы, — развел руками Мэтью. — Сам еще не восстановился полностью. Потрепали меня ваши звери. Но вы не сомневайтесь, Никола уложит обоих ваших бойцов и без помощи магии. Так что на будущий сезон уже можете начинать искать себе новых гладиаторов.

Лицо ланисты на мгновение потемнело, но он быстро взял себя в руки и улыбнулся.

— Я разве против? Для меня важен красивый бой, а не кто сам уйдет с арены, а кого выволокут слуги. Кстати. Господин Никола, не передумали? Насчет девочки?

— Гм… — я сделал вид, что задумался. — Ну, если вы так настаиваете… Веди. Только не первую попавшуюся уродину из цирковых прислужниц… и не старше двадцати.

Ланиста хмыкнул недовольно. Похоже, именно так он и собирался поступить, чтобы сэкономить и на услугах. Но никто его за язык не тянул, а мне — если откровенно, немного отвлечься не помешает. Не засну же, проворочаюсь в кровати до рассвета, а это последнее дело перед боем. Думаю, Лия меня бы поняла.