Хуррит 3

Глава 8

Даже не дав отдохнуть с дороги, погнал вновь прибывших на стены помогать уставшим воинам. Ада изъявила желание помочь раненым, вызывав к себе одноглазого, поручил жену его заботам. Кое-какие познания в медицине у неё имелись, а вместе с опытом знахаря, это могло принести пользу. Созвал военный совет, к которому присоединился Элса. Этаби тоже пришёл, хотя выглядел неважно. Появление меона его обрадовало, да и Элса был очень рад видеть забияку хуррита.

— Сегодня нас ожидает трудный день, — шум разговоров стих.

Лица у всех закопчённые, в крови и пыли. Некоторые так и не выспались: Этаби лихорадило, а Элса всю ночь был в дороге.

— Башни — главная угроза, — сказал я, чертя на песке схему. — Если они придвинут их к стенам — мы не удержимся.

План был прост:

Сжечь башни до подхода — лучники с огненными стрелами получили нужную информацию ещё вчера и даже успели потренироваться во дворе крепости.

— Несмотря на то что вчера Шулим не обнаружил врагов у нас в тылу, я думаю, хатты послали конницу в обход гор. И если вчера их ещё не было, возможно, они появятся сегодня. Поэтому Этаби ты вместе с вчерашним пополнением будешь охранять восточные ворота и стену. Если у нас будут проблемы — я пришлю воина за подмогой. Но до тех пор ты и твои воины не двигаются с места.

— Хорошо, Арт, — неожиданно легко согласился хуррит. Его левую руку Ада подвесила на перевязь, со слов Этаби это принесло ему большое облегчение.

— Главная опасность в башнях, — вновь напомнил своим командирам, — если они приблизятся, то смогут обстреливать всех, кто на стене. Супимат, скажи своим лучникам, чтобы не переносили стрельбу на хаттов, пока не подожгут башни.

— Шулим, ты со своим отрядом занимаешь угол западной и южной стены. У хаттов вчера получилось там подняться на стену, сегодня они вновь попробуют именно там, отвлекая нас стрельбой из башен. Я с Элсой займу позиции у башен западной стены, будем метать кувшины со смолой и сбрасывать тех, кто умудрился вскарабкаться наверх. Этаби, твои воины будут со мной, вдвоём мы не справимся. Пусть воины не высовываются из-за бойниц, у хаттов много лучников и стреляют они метко.

После ухода Супимата и Шулима, Ада накрыла на стол для меня, Этаби и Элсы.

— Почему ты отправил меня на другие ворота? Потому что рука не работает? — в голосе хуррита звучала обида.

— Не только, — откусив прожевал кусок мяса, — если на нас нападут с востока, только ты сможешь справиться с такими малыми силами.

Этаби объяснение удовлетворило, хотя основная причина была в его ранении. Сегодня он чувствовал себя чуть лучше — жар спал, да и цвет лица стал здоровым. Но перебитая мышца плеча не давала согнуть или поднять руку.

Едва мы закончили завтрак, как вдалеке гнусаво прозвучал рог хеттов.

— Началось, — вскочил я с места, торопливо запивая еду водой.

— У нас есть шанс? — тихо спросила Ада, прижавшись к моей груди.

— Шансов нет только у мёртвых, а мы пока живы, — поцеловав жену, вышел вслед за Элсой и Этаби. Хуррит поспешил к восточным воротам, мы с Элсой заняли позицию в башнях западной стены.

Хетты двинули свои машины. Две огромные башни, скрипя колёсами, поползли к стенам Нарриша. Их деревянные каркасы, обитые мокрыми воловьими шкурами, казались неуязвимыми.

— Огненные стрелы — по первой! — крикнул я, и десятки лучников выпустили зажигательные стрелы. Стрелы достигали цели, но башня не загоралась. Только на третий залп башня начала дымиться и вспыхнула, встреченная ликованием на стенах.

Хетты заметались, срываясь с горящих ярусов. Спрыгивая с горящей башни, они становились лёгкой целью для хурритских лучников.

Но вторая башня шла вперёд, неуязвимая. Тот, кто работал над ней, постарался на совесть. Лишь в паре мест на башне, обитой воловьей шкурой, тлели огоньки. К моему удивлению, хетты не остановились на расстоянии выстрела, они продолжали толкать башню, пока она не упёрлась в стену. С грохотом башня привалилась к стене, мостки рухнули на парапет.

— Руби их, — подавая пример, прыгнул вперёд, но меня обогнал Элса, врезаясь в толпу спрыгивающих хеттов. Хетты лезли, ободряя себя громкими криками.

Первого Элса встретил топором, раскроив шлем. Второго убил лучник, пробив череп навылет стрелой с минимального расстояния. Третий успел зарубить хурритского лучника — я вонзил меч ему в спину, одновременно скидывая труп наружу. Элса меня удивил: он вертелся волчком, его топор с длинным топорищем крушил щиты в щепки. Один за другим падали хетты, сражённые воинами хурритов. Но скрытые от нас корпусом башни, они устремлялись вверх по ярусам и спрыгивали на стену с дикими криками.

Мой взгляд упал на два кувшина со смолой — кто-то успел поджечь смолу, но не успел метнуть. Кувшины полетели в башню. Первый разбился только у подножья, мгновенно охватив огнём основание башни. Второй я метнул сильнее — пламя охватило мостки башни, и практически сразу перекинулось на наши оборонительные заграждения по парапету.

— Твою мать, сбивайте пламя, — но меня никто не слышал: хурриты ожесточённо рубились с хеттами на стене. Лучники с обеих сторон упражнялись в меткости: сражённые падали хурриты, но и хетты буквально выстилали каждый метр пространства перед крепостью. Вторая башня уже вся была объята пламенем — поток хеттов иссяк, накрывшись щитами, они старались уйти из зоны обстрела, прячась за горящими башнями.

С южной стороны донеслись крики: Шулим!

Перепрыгивая через убитых, помчался туда, крикнув воинам следовать за мной. Шулим и его отряд отражал атаку хеттов с юга: враг снова воспользовался приставными лестницами. В этот раз их количество было явно больше сотни. Наверху лежали несколько тел убитых хеттов, глаза успели заметить и труп хуррита. Увидев подкрепление, враг ретировался, укрываясь щитами.

— Надо потушить пожар! — Башня уже рухнула, догорая у подножья стены, но огонь охватил наши самодельные щиты, которыми мы наращивали высоту парапета.

— Скидывайте их наружу, — я метался посреди огня и гари, задыхаясь от дыма. Коллективные усилия противника не пропали даром — последний, охваченный пламенем щит рухнул, оголяя брешь в нашей обороне. И сразу запели хеттские стрелы: одна срикошетила от моего шлема. Стоявшему рядом воину так не повезло — стрела пробила его кожаный головной убор.

— Пригнитесь!

Я услышал, как зазвучал рог неприятеля — на нас шла большая колонна врагов, не меньше тысячи человек. И главное, посреди вражеской колонны я заметил колесницу хеттского царя.

— Супимата сюда, — толкнул молодого воина: тот пригибаясь, побежал к южной стене. На западной стене после пожара осталась брешь диной в двадцать метров. Именно это место простреливалось хеттами больше всего. Но гонец проскользнул, а пару минут спустя вернулся вместе с командиром лучников.

— Видишь человека в архе, скажи лучникам, что я даю «коан» серебра тому, кто его достанет стрелой.

Глаза Супимата загорелись, он, низко пригибаясь, миновал опасное место и исчез из вида. Обстрел хеттов усилился — стрелы непрерывно стучали по доскам, зубцам, находили щели в нашей обороне. Наши лучники вели жидкий ответный огонь: Супилулиум ввёл в бой элитных воинов. Их бронзовые щиты «хепары», нагрудники, шлемы сияли на солнце, ослепляя защитников крепости. С каждой секундой огонь хеттов усиливался, а ответный слабел. Супимат прислал воина с известием, что у лучников практически нет стрел. У меня ещё оставался резерв из пяти десятков лучников на восточной стене, пришло время его использовать.

— Элса, — потянул за рукав меона, — надо звать Этаби с лучниками, иначе нас просто перебьют. Они не дадут нам подняться, а потом полезут на стену.

— Арт, смотри, — дрожащей рукой меон показывал вправо от меня. На минуту я потерял дар речи — в белых одеждах по самому опасному участку стены шла Ада. Солнце играло в её волосах, посылая блики.

— Они перестали стрелять, — только после слов меона я понял, что хеттские лучники прекратили обстрел.

— Ада, — я рванулся вперёд, но железная рука Элсы, пригвоздила меня к зубцу парапета. Ада улыбнулась мне и, вскочив на парапет, развела руки.

— Остановитесь! — Никогда не подозревал, что в этой хрупкой женщины столько мощи. Её голос эхом разнёсся по ущелью, разбиваясь о скалы.

Я Инанна! Склоните колени! — Выглянув в бойницу, увидел, как наступающая пехота замерла. Один хетт в первом ряду стал на колени, ещё несколько человек последовали его примеру.

— Инанна, — шумом прокатилось по рядам хеттов, ломая строй, вражеские воины становились на колени. Удивлённые таким зрелищем прекратили обстрел и лучники хурритов.

— Это ложь, она не богиня, вперёд, — донёсся в тишине голос. Из всего хеттского отряда только один мужчина на колеснице не встал на колени.

— Это обман, она просто дерзкая рабыня, — голос Супилулиума достигал крепости. Хеттская пехота остановилась примерно в восьмидесяти метрах от крепости. Слова царя возымели действие — несколько воинов поднялись с колен, беря в руки оружие, но Ада не дала времени на раздумья.

— Вы убьёте свою богиню⁈ — У меня мурашки пошли по коже, столь звучен и глубокий голос заполнял ущелье. — Вы поднимете руку на жену Думузи? Хватит крови, идите домой, это говорю вам я, богиня Инанна!

Супилулиум бесновался, но сомнения проникли в ряды хеттов. Я поймал взгляд Супимата, сразу вспомнил о своём поручении насчёт хеттского царя. Если даже лучники смогут попасть в него на таком расстоянии, это всё испортит.

Отрицательно замотал головой, делая руками запрещающие жесты. К счастью, командир лучников понял. Среди хеттов началось замешательство: напрасно надрывался Супилулиум, кричали командиры. Простые воины, не желая участвовать в смерти богини, выходили из рядов и медленно брели обратно. Когда половина хеттов покинула строй, трижды прозвучал рог хеттов. Развернув колесницу, Супилулиум погнал лошадей, нещадно давя свою пехоту.

— Охренеть, — вырвалось у меня при виде отступающих хеттов. Ада продолжала стоять на парапете, удерживая равновесие.

— Назад, — освободившись от оков Элсы, рванул к жене и стащил её на стену: — ты что делаешь, ненормальная?

— Выигрываю нам время, — глаза девушки улыбались, — а ведь получилось, правда?

— Я ещё разберусь с тобой, — притворно пригрозил жене, — а теперь марш к раненым, и чтобы я тебя больше на стене не видел.

— Она спасла нам жизнь, —робко вступился Элса.

— И нарушила приказ мужа, — я еле сдержал улыбку при виде вытянувшегося лица меона. Ада спустилась во двор крепости, а мы стояли и смотрели, как уходят хетты. Обожжённые, уставшие, в крови своей и вражеской — с крепостной стены Нарриша хурриты ликовали, считая случившееся окончательной победой.

Только убедившись, что все хетты достигли горловины ущелья, где разбили основной лагерь, смог свободно выдохнуть. Случившееся походило на чудо: Ада взобралась на парапет во время массированного обстрела хеттов. И ни одна стрела её не задела, стрельба мгновенно затихла, едва хетты увидели цвет волос. Безумная храбрость и опрометчивость меня напугала, даже сейчас, я чувствовал холодный липкий страх за жену.

Ада не дрогнула. Она смотрела на отступающих хеттов с холодным величием, словно действительно была богиней. И в этом крылась опасность — поверь девушка в силу своего имени и может оказаться жертвой этого заблуждения. Интересно, какие мысли мельтешили в её голове, когда Супилулиум кричал, что это обман. И каким хладнокровием надо обладать, чтобы вот так стоять под прицелом сотен луков.

Мои командиры привыкли к мысли о немедленных докладах о потерях. И снова досталось лучникам — им приходилось высовываться в поисках цели. И именно в этот момент они становились наиболее уязвимыми. Супимат потерял убитыми восемнадцать человек, раненых оказалось намного больше, достигая трёх десятков. Десять спецназовцев из отрядов Этаби и Шулима получили ранения средней тяжести, трое погибли.

Потери оказались некритичными, опасения вызывал практически исчерпанный запас стрел. Всего у лучников, после сбора стрел, оказалось по полному колчану. У пары десятков в запасе ещё по колчану — этого хватит на пять минут интенсивного боя. Правда, у нас накопился солидный запас вражеских луков и стрел, но времени переучиваться не оставалось. Многие хурриты пробовали стрельбу из вражеского лука, но результаты оказались плачевны. Для стрельбы по площадям результаты подходили, о прицельной стрельбе речи не шло.

— Пусть тренируются, другого варианта нет. — Супимат не стал спорить, он и сам понимал, что положение безвыходное. Но вот чего у нас появилось с избытком — так это щитов, шлемов, нагрудной защиты из бронзовых пластин. Потери хеттов подсчитать не представлялось возможным — местами они лежали кучно, часть из них осталась под полусгоревшими сброшенными щитами со стен. Но визуально количество трупов стало намного больше.

Меня удивлял момент с трупами — хетты не проявляли интереса к своим павшим, не просили перемирия для сбора павших. Некоторые трупы уже начали вздуваться, пришлось озадачить командиров, чтобы волокли и сбрасывали трупы в пропасть. Свою первоначальную задачу они выполнили: башни очень долго добирались до стен, переезжая мёртвых хеттов.

Своих погибших хоронили в трёхстах метрах от восточных ворот, где скальные породы уступали место мягкой земле. Здесь уже выросло импровизированное кладбище, я насчитал сорок семь надгробий в виде камней.

Поручив Элсе руководить ремонтом участка стены, оставшегося без деревянных щитов, нашёл Аду. Её красные волосы трудно было не заметить: она вместе с одноглазым помогала раненым воинам. Здесь же находился Этаби — хуррит потерял сознание во время несения службы на восточных воротах.

Увидев меня, Ада поспешила навстречу:

— С Этаби плохо, стрела вызвала внутреннее кровотечение, возможно, попала инфекция. Я сняла повязку, а из раны гной. Этот идиот, — Ада метнула взгляд на знахаря, —разжевал и натолкал туда жира, но это только ухудшит его состояние.

— А ты что предлагаешь?

— Надо вскрыть рану, выпустить гной и промыть. Если повезёт — дальнейшего заражения не будет и он выкарабкается.

— А если нет? — Вопрос был риторический, и Ада пропустила его мимо ушей.

— Делай, что считаешь нужным, — я присел рядом и положил руку на лоб хуррита. Парень буквально горел, его дыхание было частым и поверхностным, словно Этаби не мог вдохнуть полной грудью.

— Мне нужна вода, чистая тряпка, и нож, раскалённый в огне, — Ада перехватила свои волосы полоской ткани, сделав конский хвостик.

— Вы слышали? — Несколько молодых воинов, помогавших перекладывать раненых, засуетились.

— Ему будет больно, — предупредила Ада, снимая повязку с плеча Этаби.

— Он же без сознания, — удивился её словам, — разве почувствует?

— Ещё как, — закусив губу, жена приняла раскалённый нож из рук воина.

— Ты готов?

— Готов, — я положил голову кузнеца себе на колени, предварительно вставив в челюсти деревянную палочку.

Ада резко полоснула ножом: хуррит застонал, но в себя не пришёл. Уже осмелев, Ада кончиком ножа расширила рану. Вначале я почувствовал зловонный запах, секундой спустя, из раны потекла жёлтая жидкость вперемежку с кровью. Этаби вновь застонал и выгнулся дугой. На секунду он пришёл в себя и даже попробовал улыбнуться, увидев меня, ног сразу потерял сознание.

— Сейчас держи его крепко, — Ада с силой надавила на края раны. Могучее тело кузнеца пробила дрожь, его правая рука ухватила меня за ворот, палочка в зубах хрустнула.

— Готово, — я смотрел, как из раны вытекает чистая кровь. Вначале она была с небольшой жёлтой примесью, но потом приобрела обычный цвет.

— Нагрей, — Ада сунула второй нож в руки воину рядом с собой. Приложив чистую тряпицу к ране, дождалась, пока хуррит принёс нож.

— Последний этап, — на прижигание Этаби не отреагировал.

— Он живой?

— Живой, просто у организма не осталось сил. — Ада ловко замотала тряпицу, не позволив знахарю засунуть в рану кусочки курдюка. — Теперь дело за ним, он сильный и должен справиться.

Только сняв голову Этаби с колен, заметил что насквозь пропотел до нижнего белья.