Хозяйка графских развалин

Глава 36

Время, тянувшееся как медовая капля, внезапно ускоряется, проносится калейдоскопом.

Казалось, вот мы только-только пьём из стеклянных шаров магию, вот мы встречаемся с коллекционером и делаем заказ, вот мы гуляем по рынку, вот мы возвращаемся в дом Оти, как говорится, усталые, но довольные. И вот пролетают десять дней? Две недели?

Я просыпаюсь от кошмара.

— Опять? — тихо спрашивает Гарет и мягко обнимает меня со спины.

— Ага…

Выдохнув, я ныряю в его объятия, будто в кольце его рук можно спрятаться от не отпускающей меня картинки.

Чёртов коллекционер… Всё так хорошо начиналось! Он тоже поставил условие, что заказ принимает без свидетелей, пригласил меня в хранилище. Но если у мастера Далла на полках громоздились предметы, поставленные в беспорядке и укрытые слоем пыли, то у мастера Пешша идеальная чистота и идеальный порядок. На каждом стеллаже каталог…

Меня передёргивает.

Я бы предпочла забыть всё, что я там увидела.

Коллекционер оказался… коллекционером рабов. Ничто не предвещало, что, выслушав меня, он кивнёт, снимет с одной из полок футляр и, открыв, продемонстрирует мне набор фигурок. Что-то похожее я видела в сувенирных магазинах — шахматы, где пешки изображены пехотой, у ферзя облик королевы, а офицер тянет ввысь саблю.

В футляре не было ни королев, ни офицеров. Скорее… каторжане. Люди изображались в рваной одежде или вовсе в лохмотьях, лица разные, детально прорисованные, но одинаково измождённые. “Крестьяне, — пояснил тогда мастер Пешш, — княжество захватили иноземцы, крестьян согнали, а я купил и окуклил”.

— Тише… — выдыхает Гарет. — Всё позади.

— Да.

Гарет целует меня за ухом, щекочет дыханием щёку.

Я заглядываю ему в глаза:

— Ты скучаешь по графству? — внезапно для самой себя спрашиваю я.

Я знаю, что ни у Гарета, ни у близняшек счастливые воспоминания с закованным в лёд каменным пустырём не связаны, но почему-то для меня негостеприимное место стало домом. Наверное, потому что берлога Медведя на дом похожа ещё меньше, а больше я ничего не помню.

За эту неделю чёрная дыра моей памяти отдала десяток коротких эпизодов, только вот из них я мало что могу понять о своей жизни — куда-то ехала на такси, гуляла по парку, ела мороженое…

— Да, — твёрдо отвечает Гарет. — Я осознал, что такое земля предков и то, каким источником силы она может стать, если правильно ей распорядиться. Не зря же я по полдня пропадал в библиотеке.

Я улыбаюсь, а на душе всё ещё неспокойно. Кошмар отступил, но есть ещё один вопрос, который я хочу задать и не решаюсь, слова буквально к языку прилипают. О Бетти.

Она не приняла участие в ритуале создания нового рода. Как позже мимоходом фыркнула Вея — незачем. А день спустя за утренним чаем господыня Имили Оти сообщила, что есть некий господин Асан Рей-Ави, с которым род Оти давно желает породниться, но всё никак не сыщется невеста. Так почему бы Бетти не стать той, кто составит счастье молодого демона? Господыня вроде бы вежливо спрашивала, но мы не в том положении, чтобы отказывать, тем более… Хотя Бетти сестра Гарета, формально главой для неё остаются господыня Оти, как для последней из ветви изгнанников.

Жених не понравился мне с первого взгляда. Гарету, как мне кажется, тоже.

— Бетти? — он понимает меня по взгляду. — Бетти сияет. Я впервые вижу её такой счастливой.

Как по мне, она сияет отнюдь не от любви. Бетти предвкушает сытую роскошь и свадьбу с главой пусть не рода, но ветви. Насколько велика та ветвь, я не знаю, но, наверное, это и не имеет значения. Бетти довольна — разве не это главное? Мои подозрения, что счастье не продлится долго… я могу оставить при себе, потому что Бетти взрослая и сама вправе принимать решения.

— Я рада, что она сияет, — чем быстрее она выйдет замуж, тем быстрее она покинет наш дом.

— Да…

— Ты считаешь, что её брак с господином Рей-Ави не должен состояться? — прямо спрашиваю я.

— Как брат, отвечающий за благополучие сестры, я против, но… — Гарет горько усмехается, кривит губы. — Как я могу ей что-то запрещать, если всё, что у меня есть, это лёд и камни?

— У тебя есть я. Ты был настолько гениален, что выбрал меня, — я касаюсь его щеки.

Гарет перехватывает мои пальцы и нежно целует.

— Да, Дани, моё самое большое в жизни счастье. За что мне так повезло?

Странно…

Звучит так, будто Гарет считает, что любовь заслуживают, почти что зарабатывают поступками. Но это же не так. Моё сердце ёкнуло, когда я увидела Гарета у зеркального перехода, увидела его глаза, тревогу и искреннюю заботу в его взгляде.

— За то, что ты это ты, Гарет.

— Нам пора, — меняет он тему.

Пора, да.

Гарет довольно резко отстраняется и встаёт, но, не ступив и шагу от кровати, оглядывается на меня. Разговор-то начался, с того, что мне приснился кошмар.

— Я в порядке, — заверяю я и тоже встаю.

Перед глазами снова проносятся стеллажи, аккуратно заставленные футлярами, хранящие тысячи окукленных жертв. Сегодня несколько десятков футляров обретут свободу.

Я отвлекаюсь на утреннюю рутину и на загадку, которую я до сих пор так и не смогла разгадать. Если демоны прекрасно знакомы с мебелью, её удобством, то почему продолжают жить “на полу” в подушках? Как сундук может быть удобнее шкафа? Неужели традиции настолько сильны?

В будуаре на туго набитой плоской подушке, заменяющей тумбочку лежит колокольчик, но нет пустой белой карточки, означающей, что господыня приглашает нас разделить завтрак с ней. Я взмахиваю колокольчиком. Звон очень тихий, но его хватает, чтобы приставленная к нам горничная, услышала. Кстати, девушка не демоница. Крупная фигура и оливковый тон кожи выдают орочью кровь.

— Господин, господыня, доброе утро, — здоровается она.

— Доброе, Майя. Что насчёт завтрака?

Горничная слегка кланяется:

— Леди Беттара спрашивает, может ли она присоединиться к вам за чаем?

Неожиданно.

Гарет ловит мой взгляд, и я киваю. Хотя Бетти мне неприятна, в последнее время при встречах, она воздерживалась от попыток словесно уколоть, лишь морщила носик.

— Да, передай леди Беттаре, что мы готовы её увидеть.

— Надеюсь, — хочется сказать “Бетти не передумала”, но я смягчаю, — ничего не случилось. Бетти в последнее время нечасто баловала нас своим внимание.

Разумеется, я говорю это только после того, как горничная закрывает за собой полог. Я понимаю, что скорее всего Майя слышит, но я ведь выразилась вежливо, правда?

— Надеюсь, — эхом повторяет Гарет.

И почти сразу же входит Бетти.

— Надеешься на что, Гарет? — она улыбается, глаза горят, вид цветущий, а свежий, персикового тона наряд только подчёркивает её красоту и цветение молодости. Смена климата и помолвка пошли Бетти на пользу. Контраст разительный.

Почти.

Меня Бетти демонстративно игнорирует. Она огибает низкий столик навстречу Гарету. Он, разумеется, при появлении сестры поднялся и даже склонил голову.

— На то, что ты будешь счастлива, сестрёнка.

— Конечно, буду, — она легко чмокает его в щёку. — И раз так, то я тоже буду надеяться, что ты будешь счастлив! Я удивляюсь, Гарет. Ты так далеко зашёл. Перерождение рода бывает реже, чем в тысячу лет, но ты не воспользовался шансом, чтобы признать брак с этой дочерью купца неудачным и больше не нужным.

— Бетти.

Ей бы услышать, но…

— Я говорю правду, Гарет. Оглянись, сколько достойных юных леди могли бы стать господыней Оттон. Но ты продолжаешь держаться за бесприданницу!

То есть про слёзы солнца Бетти не в курсе? Гарет не стал посвящать её в детали и объяснять, откуда у нас сокровища? Что же, Гарет меня приятно удивил, а вот Бетти… продолжает удивлять своим упрямством. Вбила себе в голову, что я недостойна её брата, и не успокаивается, хотя Гарет раз за разом её осаживает.

Вот и сейчас он отстраняется. Уступив Бетти свою подушку, Гарет пересаживается ко мне:

— Сестрёнка, я начинаю думать, что твою свадьбу с господином Рей-Ави, надо отложить хотя бы на год.

— Что? Почему? Гарет! — она меняется в лице. Про меня Бетти напрочь забывает.

— Ты выходишь замуж как леди Оти-Оттон, Бетти. Если ты считаешь возможным пренебрегать правилами вежливости, указывать мне, как главе, что мне по-твоему делать и даже забываешь должным образом поприветствовать мою супругу, то очевидно, что ты выставишь наш род в очень дурном свете. Я не могу этого позволить, поэтому год ты будешь учиться. Для твоего же и нашего блага.

Гарет излагает настолько серьёзно и уверенно, что Бетти верит. Лично я очень сомневаюсь, что свадьбу получится отложить, но на Бетти действует.

— Хорошо же! — вспыхивает она. — Леди Даниэлла, я сожалею, что допустила грубость. Этого больше не повторится. А ты, дорогой брат, однажды пожалеешь, что не прислушался ко мне.

Пфф, нашлась предсказательница.

Появляется горничная, приносит завтрак и… конверт. Мы с Гаретом переглядываемся. Неужели господыня Оти всё же решила нас пригласить? Гарет открывает конверт, достаёт квадратную карточку и выражение его лица меняется.

Ничего не поясняя, Гарет передаёт карточку мне и как ни в чём не бывало сам разливает по пиалам травяной отвар.

Я заглядываю в конверт — внутри приглашение от господыни. Но не на завтрак.

Оказывается, гостеприимство господыни Имили Оти закончится для нас сегодня по той причине, что именно сегодня Бетти… выходит замуж. Мне казалось, что о подобном принято уведомлять заранее, а не ставить перед фактом накануне, но у демонов свои взгляды. Свадьбу мы не увидим — брачный ритуал пройдёт в главном храме рода жениха, и присутствовать будут только господин Авей с супругой, главы старших ветвей, ну и сами жених и невеста, разумеется. То же самое было у нас с Гаретом — мы вдвоём и его сёстры, с моей стороны никого.

Я вспоминаю, как Бетти пыталась перехватить власть главы рода.

В каком-то смысле её желание осуществится.

Впору посочувствовать её жениху…

Хм, до полудня ещё несколько часов.

— Гарет, снова скроешься в библиотеке? — уточняю я. Пока есть возможность, ею надо пользоваться, так что, хотя мне не нравится, что муж вспоминает про меня только вечером в кровати, я не возражаю.

— А чего бы ты хотела, Дани?

— На рынок, — честно отвечаю я.

— Что ещё можно услышать от купчихи? — фыркает Бетти. Но в этот раз она высказывается очень тихо, будто бы себе под нос, но всё равно достаточно, чтобы мы услышали.

И я вдруг понимаю, что только что упала та самая, последняя капля, которая переполнила стакан терпения. Взгляд у Гарета становится жёстким:

— Бетти, мне вспомнить, как в детстве ты ради балагана на ярмарке сбежала из дома? Как ты попасть господину стражу и представилась даже не купчихой, а…

— Гарет!

— Дочерью прачки? — припечатывает он.

А Бетти-то авантюристка. Не ожидала от неё.

— Я не пойду на рынок!

— Мы не заставляем, Бетти. Более того, мы, как ты можешь заметить сами пока никуда не идём. Как насчёт того, чтобы продолжить завтрак? — мягко предлагаю я.

В глубине души я надеюсь, что Бетти уйдёт, но она остаётся и берёт пиалу в одну руку, в другую — шпажку, на которую накалывает паучью икринку. И в очередной раз удивляет. Её обычный вздорно-спесивый тон пропадает, становится серьёзным:

— На самом деле, что бы вы ни говорили, я пришла попрощаться, Гарет, — она ставит пиалу обратно на стол, опускает шпажку. — Ас вчера пообещал, что свадьба уже сегодня. Знаешь… Я почти всю ночь не спала, постоянно проверяла часы. Так хотелось, чтобы они наконец уже показали поддень! Но… когда я думаю, что у меня больше не будет моей комнаты, завтраков с тобой, споров с Мими, я начинаю бояться, что потеряю что-то очень важное.

— Бетти, ты о чём? — Гарет пересаживается к ней и аккуратно приобнимает за плечи. — Волноваться перед свадьбой нормально.

— У меня не будет свадьбы! У меня будет храмовый ритуал. А где праздник? Где хотя бы три сотни гостей? Я даже не прошу три тысячи. Где торжество? Где императорское поздравление?

Она срывается на высокой ноте, замолкает.

Да уж, фантазии у девочки. Ей, сестре опального графа, подавай поздравление от императора. Что же только поздравление, почему не явка его величества собственной персоной?

— Бетти, став супругой главы ветви, ты сможешь устраивать празднества по любому поводу, когда тебе вздумается, — Гарет начинает уговаривать ей как маленькую. — А ещё в любое время ты сможешь приходить к нам.

— В гости, — с улыбкой добавляю я.

Бетти лишь уныло вздыхает и преподносит очередной сюрприз:

— Я согласна пойти на рынок.