Хозяйка графских развалин

Глава 34

— Не стоит, — ровно отвечаю я.

— Пфф!

Но как только руки мастера ложатся на талию шаманки, она заметно успокаивается, откидывает голову ему на плечо и умиротворённо вздыхает. Надеюсь, это не притворство, и она потеряла ко мне интерес по-настоящему.

Мастер буквально утягивает шаманку к столешнице секретера и, не разжимая объятий, возвращается к книге.

— Нашёл, — сообщает он то ли ей, то ли нам обеим.

Над книгой разворачивается огромная карта, гораздо больше той, которую я видела у Медведя на корабле.. Ломаная линия побережья, пустырь… Я мысленно очерчиваю границу графства.

Хотя рисунок в целом знакомый, что-то с ним не так.

Пока я думаю, шаманка уже находит разницу.

— Какое старьё! — морщится она.

— Хм?

— Этого мыса давно нет, — она указывает пальцем на длинную и очень тонкую полоску суши, глубоко вдающуюся в океан, а потом опускает палец ниже и очерчивает дугу. — Границы графства тоже были пересмотрены.

— Мелочи, — отмахивается мастер. — Погрешности, не требующие внимания. Они калибруются на месте. Господыня Даниэлла Оттон, я настоятельно предлагаю вам то, что недавно предлагал леди Эрис. В каком состоянии Большой дом? Уверен, что в плачевном, потому что леди Эрис распорядилась возводить его чисто шалаш. А Малый дом, который, не скупясь заказывал тогдашний глава ветви Кэм-Оти, готов поспорить на свою коллекцию перьев священных птиц, до сих пор стоит.

— От Большого дома остался только фундамент, — снова фыркает шаманка. — Как и от поселения рыбаков.

— Что именно вы предлагаете, мастер Далл? — перебиваю я.

— Установку платформы терраформирования, разумеется. Артефакт питается от огненного сердца мира, скрытого глубоко-глубоко под землёй.

Он про ядро планеты?!

— А…

— Вы получите плодородную почву, выход пресной воды, пересекающую графство полноводную реку и тёплый климат. В теории платформа способна работать бесконечно долго, но, конечно, я не могу исключать, что через тысячу лет ей не потребуется ремон или что кто-то не повредит платформу злонамеренно.

— Звучит фантастически…

— Я никогда не предлагаю то, чего не могу сделать, — резко отвечает мастер.

— Простите, мастер Далл. У меня нет и тени сомнения в ваших способностях, просто я даже в самых смелых фантазиях не могла представить, что ледяной пустырь превратится в благословенный тропический сад.

— Превратится. Что касается Большого дома и поселения, я их восстановлю, это нетрудно. Что же, задачу я понял. Господыня Даниэлла Оттон, я рекомендую вам посетить моего троюродного брата. Без его вклада моя работа будет неполной. Я дам рекомендательное письмо.

— Благодарю.

Мастер смахивает карту, и она разлетается всесёлыми искорками, которые, оседая на разлетевшийся по полу старый хлам, гаснут. Только одну искорку мастер зачем-то ловит и сжимает в кулаке.

Книга словно сама собой уменьшается до тех пор, пока полностью не исчезает.

Оглядев разгром, мастер с досадой цыкает.

— Вот как теперь тут что-то найти можно? — возмущается он.

Так и тянет спросить, как он раньше справлялся, учитывая слой пыли, намекающий, что вещи лежали нетронутыми года, но я сдерживаюсь, тем более моя вина в случившемся погроме очевидна.

— Призвать духа-мусороеда? — предлагает шаманка.

— Нет! Нашёл…

Мастер бросается к боковой полке, к которой я не подходила и с которой ничего не роняла, хватает за край какую-то доску и рывком выдёргивает. Надо ли говорить, что всё, что было свалено на доску сверху, тоже падает, тоже с грохотом? И мне под ноги прикатывается ступка, без пестика.

Уложив доску на столешницу, мастер сажает на неё искорку, отчего доска… преображается и превращается в настоящий макет. Живое море набегает на изломанный берег, утраченный мыс разрезает волны…

— Касаетесь иллюзии в нужном месте и выбираете, что вам нравится, господыня. Предупреждаю, это лишь черновик, на который я буду ориентироваться, но не воплощать один в один.

И мастер показывает мне, как прикосновением к Большому дому разворачивает над ним пару десятков вариантов дворца.

— Ого! — вырывается у меня.

Это… что-то невероятное. Мастер хоть и старается не показывать, но моя яркая реакция ему явно льстит, а я, заполучив игрушку, забываю обо всём на свете. Потрясающий конструктор!

Большой дом я выбираю сразу и без колебаний — он должен сочетаться с Малым домом, который снова станет посольством демонов и с сохранившимся родовым храмом. Кстати, стену с зеркальным переходом надо восстановить…

А вот дальше интереснее.

Я касаюсь пустыря, и мне открываются две картинки: пальмы под палящим солнцем и дерево, очень похожее на облепиху, с опята у ствола. Или не опята — в грибах я не сильна. Зато принцип действия “живых” картинок у меня вопросов не вызывает, очевидно, что надо выбрать между тропиками и условными смешанными лесами.

Хм…

Тропики плодородны, в тропиках земледельцы легко снимают по несколько урожаев в год. Но в тропиках жарко…

Я не эколог и не биолог, и уж точно я не агроном. Как я просчитаю последствия того или иного выбора? Утешает, что ни близняшки, ни Гарет в сельском хозяйстве тоже не разбираются. Посоветовать могла бы шаманка, но Хлое я не доверяю.

Если исходить из того, что наши главные проблемы продовольствие и холод, то выбор напрашивается сам собой.

Откровенно?

Здравые рассуждения, расчёт, убедительные аргументы — всё это хорошо, но воображение нарисовало золотой песок, тёплую волну, мягко на него накатывающую и тот час уходящую, маленьких крабиков, строящих в песке домики, тёплый солнечный свет, сочные кокосы прямо с пальмы, фруктовые сады, и не только с апельсинами и гранатами, но с манго, с ананасами… Палец тянется сам собой, и я выбираю тропики.

По идее… Если графство станет для северных ветров и ледяных течений непреодолимой преградой, то соседние земли тоже выиграют.

Что будет, если платформа однажды даст сбой? Катастрофа. Но это же не повод, не делать. Это повод быть ответственной и вовремя приглашать мастера Далла проверить артефакт. А катастрофа может прийти с цунами самым естественным путём.

Какие реки мне нужны? А где какие поля, леса и огороды устроить? И кто их будет обрабатывать? Впрочем, с людьми проще — на хорошие условия люди сами придут. Моя задача дать им эти самые условия.

А ещё переселенцам понадобятся дома. Как вариант, заселять можно даже бесплатно, но, как пойдёт урожай, начать брать арендную плату. И право выкупить дом тоже надо дать… Но это я куда-то в частности погружаюсь. Сперва выстраиваю общую систему.

Сюда бы консультанта-агронома или хотя бы управляющего, привыкшего заниматься большими поместьями. Да хоть бы с мужем посоветоваться! Тьфу…

— Оставь ты уже эту доску в покое, — раздался над ухом голос шаманки. — Ты пристань забыла. И береговую линию. Подводные скалы защищают от врагов и затрудняют торговлю.

— Хлоэ…

— Ты могла бы стать шаманкой. Такой же странницей как я. Хочешь, девочка? — она лукаво улыбается и мимоходом дополняет волшебный макет не только пристанью, но и целыми жилыми кварталами.

Хлоя… непонятная. Она то отпаивает лечебным зельем, то угрожает отправить меня на перерождение, то угрожает, то, наоборот, даёт ценные советы. Она делала то, что вело её к желанной цели? Она ясно дала понять, что граф Оттонский стал для неё всего лишь ступенькой в родовые территории Оти.

Сейчас от Хлои веет вроде бы добродушием — оказавшись в объятиях мастера, она словно сбросила колючую шкуру и показала мягкое нутро. Но это не повод терять бдительность, тем более я носом чую подвох.

— Почему вдруг такое предложение? — хмурюсь я.

— Я получила ключ к посвящению, и совсем скоро сама стану учителем. Мне нужна первая ученица.

— Не я, тётушка, — я рискую обратиться к ней по-старому.

— Тебя не влечёт вечное путешествие? — удивляется она, словно вечные скитания это что-то ценное.

Для кого-то — возможно. Но не для меня.

— Не-а. Тем более мне кажется, что вы, если не врёте, то умалчиваете, тётушка Хлоя. По-моему, вы просто хотите скинуть на меня свой обет странствовать, а сами останетесь с мастером.

— Давно ты стала такой проницательной, девочка? Что же, нет так нет, твой выбор.

Хлоя выглядит огорчённой отказом, но не слишком расстроенной, и я рискую спросить:

— Близняшки. Ты можешь помочь Гэбби?

— Могла бы — помогла, — морщится она. — Хоть я и использовала личину кухарки, чтобы через род Оти попасть сюда, не думай, что эти милые дети мне безразличны. Знаешь, от чего умер прежний граф?

— Отец Гарета? Нет.

— Начало истории я знаю с чужих слов. По молодости отец Гарета был таким же мягким и временами наивным, таким же честным, как сейчас Гарет. Романтический взгляд на мир рассыпался, когда граф уличил супругу в адюльтере. Брак их был договорной, любви так и не возникло, так что он скорее обрадовался, чем огорчился и вскоре у него тоже появилась “подруга”. Только вот девица оказалась той ещё гнилью. Дела у графа уже шли очень плохо. Тут бы семью худо-бедно содержать. Какие подарки? Конфеты и сборники стихов девицу не устраивали, ей хотелось дорогой роскоши. И когда она поняла, что граф ей ничего не даст, она его ограбила, обчистила сейф с последними сбережениями. А чтобы граф не помешал, она бросила смертельное проклятье, оказавшееся настолько сильным, что зацепило и жену графа, и дочь.

— Жена…?

— Долго болела, скончалась.

— Печально…

— Да уж, радостного мало. Но там, в храме, ты смогла изменить ход событий, не так ли? Для мальчика Гарета ты стала Удачей. И для близняшек тоже. Становление самостоятельным родом стало для них очищением от проклятия.

— А синдром…? — как же целительница его назвала?!

— С синдромом Амела Кэм-Оти справится, не беспокойся. И иди уже. Между прочим, Гарет себе место не находит, заждался жену.

— А…

— Доску оставь в покое. Всё равно это черновик. Кэльвин сам будет править, — она называет мастера Далла по имени, и неожиданно на её губах появляется глуповатая улыбка, которую я совершенно не ожидала увидеть на лице многое повидавшей шаманки.

Хлоя на глазах преображается, будто под её внутренним светом личина старой кухарки начинает таять как воск под огнём. Кожа светлеет, наполняется силой, тон выравнивается, исчезают морщины, стирается седина.

Подмигнув, шаманка пропадает вместе с недоделанным макетом.

Пожалуй, прислушаюсь к совету.

В комнате делать больше нечего — не в тетрис же играть рассыпавшимися артефактами.

Проём беспрепятственно пропускает меня, я делаю всего один шаг.

И тотчас оказываюсь в объятиях:

— Дани! Наконец-то!