Хан из рода Ашина

Глава 15

— Они не простят. Уже пошли нехорошие разговоры. Только более умные сдерживаются. А дураки мелят языком, опившись вина, которым ты обильно угощал гостей, — произнёс Сукхан.

После трёх дней праздников, связанных с выбором хана орды сари-куманов, нам удалось поговорить с хозяином Шарукани. Встреча произошла в моей усадьбе, где было более или менее спокойно. Многие половцы решили продлить своё пребывание в городе, а иные вообще предпочли перекочевать из своих мест. Поэтому город продолжал бурлить, несмотря на подступающие холода. Я не мелочился и предлагал отдельным семьям и небольшим куреням под мою руку. Людей ждало расселение на землях, откуда нас в последние годы вытесняли бродники. Собственно, вокруг каждого захваченного городка и крупного посёлка теперь будет небольшое кочевье. В обязанности степняков входит прикрытие горожан и будущих землепашцев, которые тоже активно вербовались в данный момент. Распахать большие участки целины не получится, но обеспечить зерновую и овощную независимость нам вполне по силам.

И это только малая часть свалившихся на мою голову проблем. Благо, что два года после появления в этом мире я не только воевал, но и готовил кадры. А ещё обдумывал планы развития недавно образованного государства. Главной проблемой мне виделось формирование вменяемого чиновничьего аппарата. И здесь пригодился опыт Али Газневи, фактически, руководившего целой провинцией в Хорезме. Ещё в Хорасане я поручил ему подбирать людей и начать их обучение. Перс немного покочевряжился, но было видно, что он не прочь стать главным визирем. При этом никто не освобождал его от создания куманского алфавита, который уже активно осваивали будущие степные бюрократы.

Трудности в этом деле ещё раз убеждали меня, что Чингис никогда бы не смог создать устойчивое государство без помощи извне. Собственно Монгольская империя и выросла на киданьских дрожжах. Но сейчас речь не о восточном враге. Повезло, что мы не столкнулись с трудностями перевода. Большинство неофитов и их учитель являлись персами или жителями Хорезма, более-менее владеющим туркменским языком. Отличия куманского и огузского диалекта тюркского пока не так сильны, поэтому людям было легко перейти на нашу речь. С письменностью оказалось сложнее, но это вопрос решаемый. Освоить кириллицу и латиницу после арабской вязи гораздо труднее, нежели выучить язык.

А ещё мне нужна бумага, выпуск которой необходимо наладить в следующем году. Захваченных в Хорасане запасов надолго не хватит, а моя амбициозная программа по обучению чиновников, куманской знати и ремесленников, требует её просто в нереальных количествах. Про обучение подмастерьев и толковой молодёжи пока молчу. Думаю, на первых порах обойтись дощечками и мелом.

Ну, нет у меня ресурсов на образование, так как надо совершать промышленную и сельскохозяйственную революцию в отдельно взятом регионе. А ещё необходимо разбираться с недовольными, коих тоже немало. О них и начал речь Сукхан, когда мы засели в моём кабинете, попивая чаёк.

— Заговорщиков уже ждут мои люди, — решаю развеять опасения хана, — Мы не спали эти три ночи и внимательно изучали возможных врагов. Поэтому всё обговорено, и судьба мятежников решена. Да и люди, которые займут их места, уже назначены.

Сукхан уже не удивлялся подобной жёсткости и цинизму. Он просто вздохнул и поднял другую тему.

— Мало того, что ты перебил немало сильных вождей. Так и у меня людей уводишь. Вот скажи, как мне справляться без Кораза? — сварливо произнёс собеседник, — И ладно бы только он!

Да, я умыкаю родного брата хана, решив поручить ему командование южной частью орды. В следующем году там начнётся возведение нашей столицы. Думаю, она расположится примерно в районе Ростова-на-Дону моего времени. Тана станет крепостью, перекрывающий доступ к руслу великой реки. Адамах же будет нашим промышленным центром. Там засядет Ораз, двоюродный брат нашего главного обозника. Сам Буран ни в какую не захотел переходить на гражданскую должность. Ещё и устроил мне настоящую выволочку, ткнув носом в неспособность организовать долгий поход. Вот такие у меня подданные. А ведь есть ещё Тамызак, отказавшийся от более спокойного места, выбрав туристическую поездку по древнерусским городам. С Бурче предстоит отдельный разговор.

— А кого я должен назначить для столь важного дела? — задаю хану резонный вопрос, — Сам рассказываешь про недовольных и предателей, готовых нарушить данное слово через три дня, как они его дали. Только убогие ещё не поняли, что я буду преследовать их хоть до Венгрии или Булгара, но отомщу. Всем несогласным предоставили возможность откочевать к лукоморцам или на Терк-су, где достаточно земель. Что касается твоего брата, то надёжных и толковых людей просто нет. Даже ближники не хотят слушаться и бредят ратными подвигами. Почему-то никто не желает понять, что для победы на поле боя необходимо основание, с которым пока слабо. Времена, когда орда могла задавить числом любого врага, давно прошли. Мы и ранее не могли брать крупных городов, так чего говорить про нынешние дни. Да и весной кочевья куманов беззащитны против удара подготовленного врага. Благо мне удалось изучить способы войны наших врагов и привезти просто бесценных мастеров. И через несколько месяцев мы начнём лить свой металл. А вопрос с недостатком овса для лошадей начнёт решаться только в следующем году. Но для этого нужны управляющие. Поэтому я буду отнимать у тебя самых умных. И это ещё не всё.

— Сугров и Балин? — сразу понял Сукхан, — Но зачем переселять целые города? Это напоминает трусость! Ведь над нами будут смеяться эти шакалы — чёрные шапки!

Вроде опытный правитель, но не может переступить через некоторые табу. Начинаю снова объяснять очевидные вещи.

— Сугров и Балин расположены на левом берегу Оскола и в тёплое время лишаются водной преграды, которая есть у Шарукани. Клобуки могут неожиданно приближаться к нашим городам и нападать на их окрестности. Ещё учитывай, что оба города так и не восстановились после разорения монголами. Но нам приходится оттягивать немалую часть людей, чтобы защищать подступы. Да и нельзя их назвать даже посёлками. Кроме старого вала, там нет иных укреплений. Зато в окрестностях по старой привычке скапливается немало людей, становящихся жертвами разбойников. Поэтому давно пора переселять народ. Большая часть уйдёт на юг, там и пастбища лучше. А на севере оставим просто заслоны. Остальных переселим на правый берег и в Шарукань.

— Но мы оставляем свои земли! — не соглашался Сукхан.

— Хорошо. Пусть желающие останутся в своих кочевьях. Но эти два городка нам более не нужны. Северным центром орды остаётся Шарукань, а южной станет Адамах и новая столица, — соглашаюсь с ханом.

Я же не идиот оставлять огромные земли и отличные пастбища. Но просто позарез нужны люди, которыми надо насытить опустевший юг. Есть ещё немало бродников, большую часть которых мы выселили из их посёлков. Но их лучше держать под надзором. Поэтому им предоставлено право жить в Шарукани. А ещё немалое их количество будет строить новую столицу и поселиться там. Есть у меня планы по восстановлению Белой Вежи, окончательно добитой ещё половецким ханом Аепой. Тоже странный фрукт. Ну, захватил ты русскую крепость, так оставь её себе и развивай, как сделал Святослав, отбив её у хазар. Так, ведь нет — надо всё разрушить к чертям собачьим. А вот бродники воспользовались удачным географическим положением бывшей хазарской, а затем русской крепости. Теперь ею займусь я. Заодно вернём ей прежнее название Шаркел. Далее основательно перемешаем население, и получится многонациональный опорный пункт с удобным шляхом до Волги. Такие у меня наполеоновские планы, от которых пухнет голова и пропадает аппетит.

Что касается части куманов не желающих уходить, то пусть остаётся. Только торговым центром теперь будет строго Шарукань, хватит дробить экономику. Здесь же будет постоянное представительство булгар, которые уже закидывали удочку насчёт Таны. Мол, устье Дона им тоже интересно. Кто против? Вот отстрою новый город и создам целый купеческий квартал, только без всяких извращений вроде собственного законодательства для пришлых торгашей. Хрен им, а не магдебургское право.

— Как назовёшь новый город?

— Шамал, другого имени у него и не может быть.

Сукхан понятливо закивал, а у меня комок подступил к горлу. И тут же на помощь пришла Волчица, будто уткнувшись в мою щёку тёплым носом. Отчего сразу стало легче и спокойнее на душе. Да, у меня будут ещё потери, но надо двигаться дальше, ибо враг не дремлет.

Следующий разговор состоялся через три дня и был гораздо более бурным. Вот от родного дяди я точно не ожидал подобной подлянки. Вернее, всё к тому шло, но были надежды уговорить упрямца.

— Я ещё не так стар, чтобы просиживать жопу на любимых тобой подушках! — возмущался воин, — И кто будет удерживать молодых балбесов от глупых поступков? Или если ты стал ханом, то это прибавило ума твоей пустой голове?

Ну, опыт предков неплохо мне помогает. Только я побаиваюсь рассказывать об этом дяде. Хотя, он видит некое несоответствие и излишне быстрый прогресс меня как военачальника. Потому и злиться, пытаясь опекать своего лучшего воспитанника.

— А кто будет готовить молодёжь? Тамызак тоже собрался на север, как и Санжар. Про кровных братьев я уж молчу. Ведь без них у меня ничего не получится, — громко произношу последние слова, зная, что Карча сидит и подслушивает за дверью, — Только никто не хочет понять, что в предстоящем походе нам не нужно много конницы и тем более тяжёлой. В первую очередь мне необходима пехота, лучники и обслуга для баллист с прочими мастерами. Я не помню, чтобы ты или иные воины умели мастерить лестницы или строить осадные башни.

Решаю немного поддеть родича. Но Бурче уже успокоился и взирал на меня фирменным ироничным взглядом.

— Готовить молодых будет Яраш, — дядя назвал ожидаемое имя нашего лучшего наставника.

Так получилось, что один из десятников, отправившийся с нами в Хорасан, проявил поразительные педагогически способности. Постепенно текучка по подготовке тяжёлой конницы и её взаимодействия с легковооружёнными всадниками стала его стезёй. Бурче осуществлял общее руководство, больше сосредоточившись на индивидуальных занятиях со мной и ближниками. А обычно молчаливый токсоба оброс помощниками, креативно переработал мои предложения по упражнениям и тренировочным снарядам, став готовить новичков.

— Ещё дома остаётся немало раненых воинов, которым лучше отлежаться. Они помогут Ярашу. Да и дружинники Сукхана ныне твои люди, их готовить легче. А далее более опытные воины помогут новичкам, — уже спокойно произнёс Бурче, — Ты не переживай, ведь я уже целый месяц работаю над этим. После возвращения мы получим не менее семи сотен панцирников и около трёх тысяч воинов в хороших, но более лёгких доспехах. Не знаю, сколько людей монголы приведут на Яик, но надо учитывать, что они сейчас заняты ханьцами. Значит, в войске восточников будет похожее же ядро для решающего удара, которое может смять любое построение кимаков. Остальные — обычные степняки в халатах вместо кольчуг, вооружённые дрянными луками. Часть из них просто захватят по дороге или пообещают глупым пастухам несметные богатства. А далее сделают их них мясо или как они называют — хашар.

— Плохо, что сами кимаки давно не воевали, — продолжил дядя после небольшой паузы, — Мелкие стычки не в счёт. Люди Бачмана, которые должны привезти невесту, скоро прибудут. Поэтому надо попросить, чтобы весной они прислали своих десятников и старших. Это ты хорошо придумал, когда мы плотно занимались с небольшим количеством опытных воинов, а те передают знания новичкам. Так можно хоть немного обучить войско кимаков. Твой кидань говорил, что год у нас ещё есть. Но далее ты мыслишь неверно.

— Почему?

— Нельзя ждать удара. Надо самим выдвигаться на восток и встречать монголов как можно дальше от наших кочевий. Они не могут взять с собой много провизии и корма для хороших коней. Значит, враги будут грабить кочующие на их пути племена, и рассчитывать на скот кимаков. Думаю, среди наших восточных братьев хватает предателей, ждущих прихода войск Чингиса. Ты же сам убедился, что их шпионов хватает и в наших кочевьях, — Бурче напомнил про двух человек, у которых были найдены пайцзы, — А Яик ближе к монголам чем Дон. Поэтому не будет у тебя спокойной жизни в городе. По возвращении с Руси нам придётся идти за Атал и помогать Бачману. Далее, надо создавать становища, которые ты называешь базами, размещать там скот, провизию и зерно. И так шаг за шагом двигаться на восток. Заодно пора потеребить булгарских торгашей. Коли они не смогут выставить достойное войско, то пусть уже сейчас начинают помогать давить враждебных кимаков и готовиться поставить провизию.

Да думал я об этом! Это ведь оптимальный план. Но тогда придётся переложить развитие экономики орды на других людей. При этом половина из них для меня пока загадка и неизвестно чего они здесь нарешают. А с другой стороны, я же не могу разорваться. И люди для основных проектов подобраны достаточно компетентные. По нынешним временам, некоторые из них вообще элитарные специалисты. Это я про Аль-Бухари, которому предстоит создать целую медицинскую отрасль с нуля. Или тот же Пужоль с Барона. Одному предстоит построить в голой степи металлургический центр, а второму будущий мегаполис.

И насчёт большого города я не шучу. Мы изначально планируем строить с размахом. Благо пока огромные стены для будущей столицы не нужны. Местные враги просто не располагают такими ресурсами, чтобы привести к устью Дона серьёзные силы. Для этого должны объединиться все южнорусские княжества, что практически невозможно. Или наши степи захочет посетить с дружеским визитом венгерский король Андраш II. Но в этом случае ему тоже необходимо договариваться с различными отморозками вроде Мстислава Удатного, с которым он воюет уже лет десять подряд. Да и западная часть половцев в лице бужских кунов, лукоморцев и крымских куманов весьма агрессивно настроена против венгров, постоянно лезущих в их дела и, фактически, выбивших наши племена из-за Дуная.

А других противников у нас нет. Как нет смысла лезть в недавно ограбленную степь с большим войском. Ведь любой поход должен иметь под собой грамотное обоснование. Это либо материальная заинтересованность или наказание обнаглевших соседей. Брать у нас нечего. Вернее, предполагаемая добыча не стоит расходов на гипотетический поход. А насчёт угрозы с севера, то её почти нет. Это ранее авторитетным товарищам вроде Владимира Мономаха или Святослава Всеволодовича надо было показать, кто в доме хозяин. Сейчас же всё понятно. Половцы используются как наёмники и вспомогательные войска. Никаких амбициозных планов у наших ханов нет. Им бы отбиться от регулярных набегов клобуков и своих же собратьев.

Мне же так хотелось провести хотя бы пару месяцев в Адамахе и надавать советов каталонцу, как правильно плавить сталь. Или поучить ломбардца строить многоэтажки типа «хрущёвок». Ха-ха.

На самом деле я неплохо помог металлургу, подкинув в его команду несколько толковых мастеров, вывезенных из Хорезма. Да и схему домны Жорди одобрил. Но пока Пужоль решил пойти проторённой тропой, сделав несколько улучшений, заимствованных у персов. То же самое касается архитектора. Он с энтузиазмом одобрил мой размах, включая строительство водопровода и канализации для центрального квартала. А вот в остальном предложил урезать осетра. Но идея генерального плана города и невозможность всякого самостроя, вызвала у фортификатора бурный восторг. Были у меня и разные мелкие предложения вроде общественных колодцев и мощения улиц, на что мастер взирал с добродушной усмешкой. Не надо думать, что предки были глупее. Всё они умеют, но вопрос упирается в рациональность.

Те же европейские города были банально ограничены бюджетом. Ну не было у людей возможности построить город вроде древнего Рима. Оттого и скученность с теснотой, приведшие к чудовищным эпидемиям. У нас пока стена не планируется, что предполагает определённый простор. Но опять же, я запретил строить дома с огромными садами. Для богатых хватит небольшого подворья с хозяйственными постройками. Средний класс будет жить в двух- и трёхэтажных домах. На первых этажах будут магазины и прочие цеха. Грязные и шумные производства мы вынесем в отельный квартал. А ещё в городе запланированы несколько парков, большая площадь, храм Тенгри, библиотеку, школу, театр и добротный рынок. Вот только беднота в мои планы не входит. Наёмные рабочие с семьями поселятся в специальных общежитиях. Куманы вообще в массе своей будут жить за городом, за исключением знати. И никаких трущоб!

Грустно вздыхаю, понимая, что прогрессорствовать мне не дадут. Придётся ехать воевать, а вернувшись снова идти в поход.

После дяди у меня сразу две встречи. Сначала на огонёк зайдёт Гуслия, который сейчас испытывает баллисты и строит образцы осадных башен. На завтра у нас намечена тренировка по штурму предполагаемой крепости. В пяти километрах от Шарукани разбит лагерь подготовки, где тренируются неофиты. Заодно рядом возведены муляжи стен, которые мы будем штурмовать. Подготовка ко всему этому отнимает множество сил, зато приносит удовлетворение. Позже ко мне завалится Буран и начнёт грузить деталями предстоящего похода. Обозник — человек жутко занудливый, но предусмотрительный. И такой график у меня будет в ближайший месяц.

Но ведь хочется вскочить в седло и погнать Карабаша в степь! Просто проскакать километров пять и ни о чём не думать. Но, покой нам только снится.