Грядущая буря

Глава 35

— Итак, Вы по-прежнему, будете утверждать, что остаетесь в неведении о том, кто с легкой руки Рейда собирается «нейтрализовать» Беовульф, Иннокентий? — голос Натана МакАртни был довольно саркастичен, отметил Колокольцев.

— Я никогда не был «в неведении» об этом, Натан, — ответил Первый Заместитель Министра иностранных дел. — И я никогда не говорил, что это нейтрализует их. Я сказал, что ожидал, что это cместит всеобщее внимание с нас на Беовульф и наденет намордник на Хэдли, и я думаю, что это в точности то, что происходит. Я признаю, что никогда даже не ожидал, что Беовульфцы зайдут настолько далеко и, безусловно, настолько быстро, но, похоже, в и действительно идет к тому, чтобы исключить Беовульф из игры в Звездной Палате, не так ли? Я полагаю, что это можно назвать поиском серебряной середины. — Он улыбнулся тонко. — Так как мы не можем сделать ничего, чтобы остановить это, мы могли бы также попытаться найти место на освещенной стороне, чтобы полюбоваться результатами.

Объявление Хэдли произвело эффект разорвавшейся бомбы и полностью огорошило его. Он признавал это. Он предполагал довольно много возможных исходов действий Рейда, но никогда что Беовульф просто убежит от своих семи столетий членства в Лиге. Никто и никогда не делал это, и большинство людей принимали этот факт намного более незыблемым, чем изначальную Конституцию, право на раскол отмерло и больше не было применимо.

Правительство Беовульфа, очевидно, не видело ситуацию в этом ключе, и в то время как раскол системы еще не стал фактом, казалось, оставался очень небольшой шанс провала попытки плебисцита. Бентон-Рамирес и поддержавшие его директора, несомненно, должны не только быть лучше осведомлены по данным голосования по общественному мнению Беофульфа, чем любой на Старой Земле, но и о том и у Мандаринов действительно был доступ к проделанному мрачному чтиву. По крайней мере восемьдесят два процента системного населения поддерживали решение Совета Директоров принять помощь Мантикоры для предотвращения перемещения Имоджи Цанг через Терминал Беовульфа против желаний самого Беовульфа. И только немного ниже «от семидесяти пяти до семидесяти восьми процентов», в зависимости от респондентов опроса, тех, кто твердо верил, что это предотвратило тысячи дополнительных смертей граждан Солнечной Лиги. И где-то «приблизительно восемьдесят пять процентов» одобрили прямой военный союз со Звездной Империей против их пугалки, этих «Уравнителей Мезы», существующего только в воображении манти. И всегда оставался очень короткий шаг от союза против Мезы до противостояния всем, в ком признают прислужника «Уравнителей Мезы», и пока у Колокольцева не было перед глазами определенных данных по вопросу о прямом отколе от Солнечной Лиги, на таком фоне общественного мнения, он был до боли уверен в правоте Хэдли об окончательном голосовании на вопросе.

Что хуже, представлялось, что существовало очень мало вещей, которые федеральное правительство могло сделать, чтобы предотвратить это. Но не с возможностью Королевского Флота Мантикоры и его союзников всего лишь через единственный гиперпространственный туннель покрывать огромные расстояния. Это уже было достаточно плохо, но согласно его агентам в пределах Ассамблеи, представлялось, что системные делегации Стратмора, Кеничи и Галена были сильно склонны рекомендовать, чтобы их собственные звездные системы последовали примеру Беовульфа! Он не знал, сделал ли какой-либо из них фактически их рекомендации пока, но их системные правительства, конечно, казались достаточно не довольными, чтобы сделать решающий шаг, как они когда-то и поступили, особенно если Беовульф преуспел в своем вызове всей Солнечной Лиге, и мысль была ужасающей. Среднее население четырех звездных систем было более чем шесть миллиардов, и решение двадцати четырех миллиардов граждан Солнечной Лиги уйти будет сокрушительным ударом по авторитету и престижу федерального правительства.

«Нет, — подумал он, — не федерального правительства, но федеральной системы. По нам, сидящим прямо здесь. И, черт побери, иногда я думаю, что они будут правы! А есть ли у них другая альтернатива? Мы не можем преобразовать систему, которая цементировалась, по самым оптимистичнм прикидкам, на протяжении тысячи стандартных ЛЕТ. Особенно не в середине военного и конституционного кризиса! Это разломало бы на части всю Лигу! Прежде, чем мы сможем перейти к выявлению всех проблем Лиги — предполагая, что кто-либо вообще их может вывести — мы должны удержать ее от распада достаточно долго, чтобы разрешить их».

— Ну, лично, я не считаю, что Ваше серебряная середина особенно ярка, — кисло пробормотал МакАртни. — До меня доходили слухи от слишком большого числа людей. Я получал известие от большого количества людей, которых отнюдь не осчастливили предложения Беовульфа о вторжении, по другому и не скажешь, на основные транспортные магистрал, если манти решат после всего, что мы делали, направиться прямо сюдам отношении. Собственно, как видите, это не мои сумасшедшие бредни!

— Худшая вещь, которую манти могли бы, возможно, сделать — с их точки зрения, не нашей — состоит в том, чтобы напасть на Солнечную Систему, — Колокольцев невно крякнул, усмехнувшись. — По сути, мне бы этого больше всего хотелось! Это — единственная вещь, которая, как я думаю, практически наверняка гарантирует, что все Основные Миры, вытянутся по струнке вслед за нами!

— Вы что, действительно так считаете? — в голосе Агаты Водославской прозвучало сомнение. — Я имею в виду, если они — и хевениты, также; давайте не забывать о них — заявились к Старой Земле должны были вынуть Старую Землю, Вы не думаете, что это испугало бы остальную часть Лиги в тряпочку?

— Только на очень короткое время, — сказал Колокольцев категорически. — Лично, я думаю, что это убедило бы большинство Основных Миров, что и манти, и их друзья, настолько беспринципны и высокомерны, насколько, мы объясняли им, они и были все время. Это, безусловно, развеет любое заблуждение о самозащите далеких, мужественных маленьких неоварваров против соларианской агрессии и превратило бы их в циничных империалистов, нападающих на самое сердце самой великой звездной нации в истории человечества! Наиболее вероятная вещь для остальной части Основных Миров, в этом случае, состояла бы в том, чтобы отправить предложение о перемирии, только достаточно надолго, чтобы выяснить, как построить аналог их самонаводящихся ракет, затем обрушиться на штаб-квартиру этого «Великого Союза», и манти должны понимать это.

Он покачал головой и взглянул прямо на МакАртни, как раз когда он говорил с Водославской.

— Я не вижу, чтобы манти хотели бы подливать масла в огонь, Агата. Если только мы не оставим им выбора. Собственно говоря, мне также не кажется, что Беовульф хочет так сильно нагадить своим соседям, позволяя такое нападение. Что бы ни случилось в Лиге, в конечном счете, Беовульф все равно нужно мирно сосуществовать с близлежащими звезными системами. Если Беовульфцы попробуют воткнуть подобный нож в спину Лиги, большинство тех звездных систем будут мочить их, пока дым не рассеется, и техническое статус-кво не будет восстановлено.

— Предполагаю, что проклятые Беовульфцы слишком умны, чтобы не понимать этого, — проворчал МакАртни.

— Я думаю, что так и есть, — сказал Колокольцев с несколько большей уверенностью, чем он фактически чувствовал.

— Возможно и так, — парировала Водославская, — но есть и другие факторы, от которых мы не можем отмахнуться. Типа, что будет, если если кто-то еще решит последовать примеру Беовульфа. Могло статься, что Беовульф — только первая капля ливня, и если это произойдет, мы, наконец, можем узнать, в какой заднице мы оказались.

Колокольцев скривился и решил — снова — не упоминать сообщения его агентов о соседях Беовульфа. Если бы у него было время, чтобы подтвердить точность этих сообщения… Но раз уж Первый Заместитель Министра финансов подняла этот вопрос, он кивнул, поскольку был вынужден признать это.

— Это — еще одна из вещей, о которых я слышу от транскорпораций, — сказал МакАртни. — Они все волнуются, что, даже если Манти не используют Беовульф, чтобы пропахать Лигу от края до края, пример Беовульфа подвигнет другие Основные Миры просто не вмешиваться. Это было уже бы достаточно плохо, но что происходит, когда ЭТО дойдет до Окраины? — Он покачал головой. — Вы знаете, что там более чем предостаточно систем-членов Лиги, и не все из них поддерживают нашу политику. Я бы не сказал, что они чувствуют себя столь же эксплуатируемыми как Протектораты и Пограничье, но они знают, что мы последовательно облагоденствовали экономики Основных Миров за их счет. И многие из них, безусловно, намного ближе к Мантикоре и Хевену, чем к нам, даже если упустить Туннельную Сеть из уравнения. Если они увидят, что мы начинаем терять Основные Системы, что еще может помешать им решить дезертировать с корабля и искать лучшее соглашение с Манти?

«То, что ты имеешь в виду, Натан, — думал Колокольцев, — так это то, что твои приятели в транскорпорациях волнуются по поводу чьего-то отхода от Лиги и национализации их инвестиций. Это — то, по поводу чего они действительно волнуются. И это — то, из-за чего они готовы поджаривать тебя на медленном огне. По сути, их бы заботило намного меньше останется ли Окраина в Лиге или нет, пока это не собирется выйти из-под контроля и отразиться на их ведении бизнеса! Которого просто не будет, если люди, которых они эксплуатировали так долго, увидят шанс сбросить их».

Он кивнул серьезно еще раз, ничем не выказав мвоих мыслей. И правда была в том, что то, что описывал МакАртни, может стать слишком вероятным сценарием, если дела уйдут полностью из-под контроля. В этом отношении Колокольцева позабавил случайный кошмар о том, что произошло бы, если транскорпорации начнут пытаться заключать сделки с Манти. Учитывая расстояние, на которое их щупальцами полностью пронизана Лига, они могут причинить огромное количество ущерба, если решат выступить открыто — или, возможно еще хуже, тайно — на стороне Манти и Хевов. Он не представлял, как кто-то вроде Манти мог бы принять предложение как это, но он никогда не сомневался, что «лояльные и патриотические» мужчины и женщины, которые управляли транскорпорациями, сделали бы это не моргнув и глазом, если бы решили, что это принесет пользу им. Что означало, что он должен был сохранять их счастливыми — или, по меньшей мере, настолько счастливыми, насколько он мог.

Замечательно

— Я думаю, что поддержу Натана, — сказала Омосупе Квотермейн. Она не очень любила МакАртни, и она не казалась очень довольной, поддерживая его, но Первый Заместитель Министра Торговли была, вероятно, единственным человеком, слышавшем больше от взволнованных транскорпораций, чем он. — У меня просто есть это чувство, что лавина все еще ускоряется, — она продолжала, окидывая взглядом голографические лица электронного конференц-зала. — Это будет только все ухудшаться и ухудшаться, по крайней мере, в обозримом будущем, и если мы не сделаем чего-то, чтобы, по крайней мере, замедлить это, у нас может закончиться время, чтобы вообще сделать что-либо еще.

Водославская взгянула на свою коллегу, и сердце Колокольцева упало, поскольку Первый Заместитель Министра финансов медленно кивнула. Характер обязанностей Водославской и обязанностей Квотермейн означал, что два женщины-мандарина обычно приходили к тому, что поддерживали друг друга чаще, чем нет, и Колокольцеву не нравился направление, куда, как он думал, это все шло.

— Что бы Вы хотели предложить сделать, чтобы попытаться замедлить это, Омосупе? — спросил Малахай Абруцци.

— Я не знаю, — признала Квотермейн. Она приподняла правую руку, помахивая ею в нетипично беспомощном, взволнованном жесте. — Я только знаю, что, если мы позволим Беовульфу сделать это, если мы только отступим и помашем на прощание, мы устанавим прецедент. В точности тот тип прецедента, который так беспокоит Натана, касательно систем Окраины. Прямо в эту минуту, арбитры пытаются прийти к заключению о том, действительно ли у Беовульфа есть конституционное право покинуть Лигу. Но если мы позволим им уйти, разве мы не провозгласим этим всей галактике увидеть, ЧТО они делают? И если ОНИ сделали, то и каждая система-участник сделает!

— Возможно, но суть вопроса — то, что мы не можем остановить их, — указал Абруцци с не привычной мягкостью. — У них уже должно быть по меньшей сотня мантикорских супердредноутов, облепивших Терминал Беовульфа прямо в эту минуту. После какого произошло с Филарета, все мы знаем то, что может произойти, если мы все-таки сцепимся с ними. — Он пожал плечами. — Это, как я боюсь, и составляет симпатичное заключительное возражение относительно того, имеем ли мы «право» остановить их.

— Но факт, что мы не можем остановить их, не означает, что мы должны потворствовать их действиям, — МакАртни упрямо стоял на своем.

— В смысле? — спросил Колокольцев.

— В смысле, мы не должны признавать, что их действия, являются законными, — МакАртни вытянул указательный палец на своем столе, акцентируя внимание. — Мы можем осудить их, объявить, что они незаконны, и что мы намереваемся предпринять твердые меры так скоро, как только возможно.

— Что только подчеркнет факт, что мы не можем предпринять какие-либо «твердые меры» прямо сейчас, — Абруцци парировал. — Это только заставит нас выглядеть смешными, Натан!

— Может быть да, а может быть и нет, — сказала Квотермейн, ее выражение внезапно обнадежилт. — О, я согласна, что это подчеркнуло бы факт, что мы не можем принять меры против Беовульфа, но вся Лига знает очень особом астрографическом положении Беовульфа, благодаря его прямому соединению с Мантикорой. Большинство людей понимает, как это ограничивает наши варианты, где это затронуто. Но если мы сделаем это нашим руководящим принципом, тогда мы сможем позиционировать себя соответствующим образом и реагировать… более сильно в случае звездных систем, которых мы можем фактически достигнуть.

— По существу, Вы говорите, что мы отклоняем чье-либо право отойти, независимо от того, что они могут думать, что Конституция говорит, и применим силу, чтобы предотвратить какие-либо дополнительные расколы? — произнесла Водославская с видом женщины, желающей расставить все точки.

— Если будет нужно, — ответила Квотермейн неустрашимо. — Мне не нравится мысль, и, откровенно говоря, есть много потенциальных сепаратистских систем, которых мы, вероятно, НЕ МОГЛИ БЫ дотянуться в военном отношении. Но мы будем в состоянии досгнуть большего количества из них, и если у них нет супер-ракет, которые делают Манти и Хевы, Пограничный Флот должен быть более чем способен контролировать их.

— Мы, вероятно, могли бы, — признал Абруцци. — Хотя было бы трудно повернуть это так, что типа кто-то, кроме нас, использовал железный кулак. Я имею в виду после всего остального, что мы должны были уже слили им с тех пор как все это началось.

— Ну, если мы собираемся занять позицию, что Беовульф не имеет никакого права отойти, — сказал МакАртни, — тогда Хэдли и остальная часть их делегации только что совершили измену. — Он улыбнулся злобно. — Что, по сути, и имело место, и я думаю, что они должны быть арестованы и ни в коем случае не должны покинуть систему!

«О, это — изумительная идея», — подумал горько Колокольцев.

— Натан, вероятно, прав, — вставила Квотремейн, и Водославская кивнула снова.

— И если мы говорим об аресте ублюдков по обвинению в измене из-за этого гребанного раскола, — продолжил МакАртни, — я думаю, что мы должны рассмотреть, не составляет ли их решение предоставить убежище Кармайклу другое предательство! — его улыбка была еще более уродливой чем прежде. — Если мы собираемся заставить их заплатить за все, тогда мы имеем возможность заставить заплатить и его также.

— Стоп! Заткнись, Натан! — обрубил Абруцци. — Если мы начинем бросаться терминами как «измена» вокруг теперь, и начнем с агрессивно настроенных делегатов Ассамблеи прежде, чем они вынесут какое-либо решение, остальная часть делегатов превратит нашу жизнь в ад. Не потому что они так сильно любят Беовульф! Вы думаете, что они не увидят прецедент, который может заявится и ним, чтобы укусить и их также?

— Я не настолько уверен, что это была бы такая уж плохая вещь, если бы они и действительно так сделали, — бросил МакАртни. — Если они выяснят, что мы размажем любого, кто покажется повернувшимся против нас, тогда они, вероятно, два — или даже три! — раза подумают, прежде чем посмеют сделать.

— Это не Пограничье, и мы не говорим о Протекторатах УПБ, — сказал Абруцци категорически. — Мы говорим об Основных Мирах. Мы говорим о звездных системах, у которых есть внутренняя промышленность, чтобы построить существенные собственные флоты, если таки припрет. Мы уже смотрим на конфронтацию против кого-то, технологии вооружения которого мы не можем соответствовать, и Вы хотите махать красной тряпкой под носом у наших собственных звездных систем, пока они не решатся, что должны повысить свою боеспособность, чтобы защитить себя от НАС?

Первый Заместитель Министра образования и информации покачал головой, скривившись в недоверчивом выражении, и МакАртни вспыхнул сердито. Он открыл рот, чтобы огрызнуться, но Колокольцев поднял одну руку в жесте остановиться.

— Успокойся, Натан. И ты, Малахай, — он покачал головой. — Вы с Омосупе и Агатой поставили действительно важные вопросы, Натан. Но у Малахая есть своя точка зрения. Если мы начнем обращаться к виду тактики, который Вы предлагаете, мы поднимем ставки для всех, и прямо в эту минуту, мы не можем позволить себе это.»

— Мы не можем позволить себе НЕ предпринимать этого, — упрямо ответил МакАртни, и Квотермейн кивнула. Однако, Водославская начала сильнее разрываться, как подметил Колокольцев. — Если мы твердо не поставим наш каблук в этом типе вещей сейчас, то не поставим уже никогда.

— Но Малахай прав, что мы НЕ МОЖЕМ поставить каблук на этом прямо сейчас, — жестко произнес Колокольцев. — Мы буквально не можем. Так, если мы попытаемся схватить Хэдли и Кармайкла, мы только рискуем оттолкнуть другие Основные Миры в то время, когда наша слабость собирается стать очевидной для всех. Особенно, когда захват Хэдли и Кармайкла является ЕДИНСТВЕННОЙ вещью, которую мы можем сделать, потому что мы, безусловно, не собираемся идти до конца, чтобы арестовывать ОСТАЛЬНУЮ ЧАСТЬ системного правительства Беовульфа!

Он покачал головой.

— Нет. Мы не можем сделать в независимости от того, является или нет раскол законным. Не сейчас. Это — что-то, к чему мы будем вынуждены вернуться позже, но это — не то, на что мы хотим когда-либо пойти в момент типа этого, когда мы знаем, что другие Основные Миры, по крайней мере, присматриваются к нему.

— У нас нет никакого выбора, — завел МакАртни, — и если Вы думаете…

— Осади, Натан, — прервала Водославская, пристально вглядываясь в Колокольцева. Первый заместитель Министра внутренних дел выглядел оскорбленным, но все же придержал язык за зубами, и Водославская склонила голову.

— Что Вы подразумевали, что «мы не можем сделать в независимости от того, является или нет раскол законным», Иннокентий? — спросила она.

— Я подразумеваю, что вместо этого мы должны представить это в ключе, угрожают ли действия Беовульфа безопасности Лиги, вообще, и Основных Миров, в частности, — ответил Колокольцев. — Я думаю, что мы должны занять более или менее основанную на невмешательстве позицию по всей проблеме законности раскола в настоящий момент. Это — что-то, что мы должны, вероятно, передать Рейду и Ненгу, как только они запустят расследование сотрудничества Беовульфа с Мантикорой в стадию реализации. Я уверен, что Рейд будет в состоянии предложить целую кучу юридических прецедентов, благодаря которым он может убедительно требовать лишения законной силы предполагаемого «конституционного права», которое никто не осуществлял на протяжении семисот лет! Юриспруденция и действующее конституционное право ушли намного дальше, как Вы знаете.

Он улыбнулся, и Абруцци фактически хихикнул вслух. Даже МакАртни выглядел немного более вдумчивым.

— С данного момента, — продолжал Колокольцев, — мы утверждаем, что раскол от Лиги НЕ ЯВЛЯЕТСЯ законным, но пока мы формально резервируем суждение по данному предмету. Мы проясняем, что не признаем, что Беовульф имеет право покинуть Лигу, но что мы не делаем уродливую ситуацию еще хуже, пока не придет время для судов вынести вердикт, являются ли их действия законными.

— Мы позволяем допустившей ошибку сестре уйти, — по меньшей мере, пока, — скорее со слезами, чем в гневе, ты это имеешь в виду? — глаза Абруции сузились. — И сделав это, мы оставляем за собой моральное право вынести позже вынести решение, что Беовульф был неправ, и уже тогда применить соответствующие корректирующие действия?

— Более или менее, — кивнул Колокольцев. — Что я пытаюсь сделать — это обеззубить эмоциональные аспекты проблемы. Я хотел бы решить это прежде, чем кто-либо еще начнет проводить референдумы по расколу, как Вы понимаете, но я сомневаюсь, что все это осчасливит нас. Таким образом, первое, что мне кажется правильным в эту минуту — это избежать вручения любых дополнительных боеприпасов людям, которые, вероятно, агитировали бы за раскол на референдумах, которые мы, возможно, не в состоянии предотвратить в первое время.

МакАртни и Квотермейн все еще выглядели глубоко недовольными, но Водославская уже выглядела немного более обнадеживающе, подумал Колокольцев.

— Все хорошо и замечательно, — проворчал МакАртни через мгновение, — но это неповлияет на раздуваемую от Беовульфа пыль прямо СЕЙЧАС.

— Нет, и это также не осчастливит ни одну из тех транскорпораций твоими действиями. Не прямо сейчас, по крайней мере, — едко подумал Колокольцев. — К сожалению, все, что мы можем сделать, является всем, что мы можем сделать!

— Я не говорю, что мы не должны предпринять вообще меры против Беовульфа, Натан, — отметил прохладно Первый Заместитель Министра иностранных дел. — Задумайся, я не уверен, какие меры мы можем в данной ситуации предпринять, но я выступаю «за» выполнение чего-либо, что мы реалистично можем. Я только не хочу, чтобы это было по отношению законности или незаконности раскола в данный момент.

— Так это и есть, что Вы имели в виду о невозможности что-либо сделать в независимости от того, является или нет раскол законным, — проятнула Водославская.

— Именно, — Колокольцев откинулся назад на своем стуле. — Я думаю, что мы должны пригласить сюда Кингсфорда, позволить ему смотреть на любые военные возможности, если, конечно, у нас есть ОСУЩЕСТВИМЫЕ военные возможности, я имею в виду, в том что касается Беовульфа. Если найдется такая, которая будет работать, я полностью выступаю «за» ее использование, но не потому что они незаконно откололись от Лиги. В этом ключе, что мы должны сделать, так это представить всю угрозу безопасности Лиги со стороны Беовульфа из-за его союза с заклятыми врагами Лиги. Как Омосупе сказала, все знают об примечательной близости Беовульфа к Мантикоре. Это означает, что все знают, что Беовульф и действительно представляет то «шоссе вторжения», о котором говорил Натан. Мы были бы полностью оправданы в эскалации военных действий против ЛЮБОЙ звездной нации, которая имела возможность сделать явью вторжение Манти в самое сердце Солнечной Лиги. Я не думаю, что они были бы отдаленно столь глупы, чтобы сделать это, как Вы понимаете, но мы можем сделать бжелезобетонные меры для того, чтобы лишить их способности сделать это. Но проверка того, что они не могут, была бы простым вопросом самообороны, и, все одно, у нас не останется никакого выбора, кроме как заняться им. Нас бы отстранили от своих обязанностей перед всей Лигой, если бы мы не занялись!

— Что и позволит размазать Беовульф так сильно, как только нам захочется, — разумеется, предполагая, что у нас будет возможность это сделать — ни в коей мере не касаясь вопроса раскола! — подхватил Абруцци.

— Именно, — повторился Колокольцев. — И, Натан, нет никого, за исключением Окраины, который мог бы задуматься об отколе, опустив при этом контекст. Не будет отдельного официального слова о расколе ни в чем, что мы должны будем сказать относительно субъекта, но все должны услышать это, так или иначе.

— И как только первый пар выпустится, доклады комиссии Рейд и Ненга доложат, что действия Беовульфа были изменническими прежде, чем он откололся, — произнесла Водославская глубокомысленно.

— После которого Рейд произведет на свет прецеденты, чтобы обосновать, что право на раскол истекло с течением времени, — добавил Абруцци, кивая энергично.

Была тишина в течение нескольких секунд, тогда МакАртни пожал плечами раздраженно.

— Мне не нравится это, — он проворчал. — Мы все еще топчемся вокруг проблемы кошачим шагом, и много людей поймет это.

— Я постоью согласна соглашаюсь с тобой, Натан, — сказал Квотермейн, — но я также думаю, что Иннокентий и Малахай сделали некоторые справедливые замечания. — Она пожала плечами. — Учитывая практические ограничения того, что мы можем фактически СДЕЛАТЬ в настоящее время, я боюсь, что оказываюсь перед необходимостью присоединится к ним. НО, — она внезапно впилась взглядом, — безотносительно от нашего оправдания за намерения после Беовульфа, мы должны сделать это столь же жестко и так быстро, как по-человечески возможно. Поскольку у Натан также привлек нас к проблеме, люди. Ситуация в Пограничье собирается сбросить нас в преисподнюю, независимо от того что мы сделаем, но последняя вещь, в которой мы нуждаемся, состоит в том, чтобы иметь вспыхнувшую Окраину вместе с этим. Мы должны держать руку на пульсе, и должны начать делать это незамедлительно!

* * *

— Ты разыгрываешь меня, — произнесла Ирен Тигу, уставившись на Дауда аль-Фанудахи. Они вдвоем сидели на скамьях за небольшим наружным столом друг напротив друга, поглощая свой обед, в то время как теплое летнее солнце струилось через них. Воды озера Мичиган, тянувшиеся безгранично к горизонту ниже ресторана, расположенного на балконе двухсотого этажа балконах здания Адмиралтейства, и весело раскрашенные паруса, и моторные катера усеивали то темно-синее пространство так далеко, насколько могли увидеть глаза.

Не то, чтобы любой из них был в настроении оценить вид в настоящее время.

— Если бы… — Аль-Фанудахи казался полностью слишком спокойным для настроения Тигу, и она впилась взглядом в него.

— Спокойно, Ирен, — сказал он, пристально глядя ясно мимо нее на воды озера, простиравшиеся ниже. — Я не думаю, что кто-либо слушает нас здесь, но я так же не хотел бы никому давать причину думать, что они должны слушать нас, если Вы знаете то, что я имею в виду.

Тигу смотрела на него на мгновение дольше, затем кивнула и коснулась собственной вилки.

— Считала, — сказала она. — Но я поддержу свою первоначальную реакцию. Пожалуйста, скажи мне, что ты только что очень плохо пошутил.

— Если бы… — повторился он со вздохом. — К сожалению, официальный запрос об обновлениях разведданных будет неизвестно сколько идти, если считать от сегодня. Насколько я могу видеть, они очень серьезно отнеслись к этому.

— После того, что произошло с Филарета? — Она отправила в рот полную вилку восхитительного салата из тунца и прожевала безо всякого наслаждения вообще. — Я знал, что Раджампет никогда не был тем, кто любой назовет блестящим, но я думала, что у Кингсфорда был рабочий мозг!

— Насколько я могу судить, он и есть, — ответил аль-Фанудахи. — Я не знаю также, его ли эта его идея, также. Но учитывая виды разведданных, которые они собираются запросить, нет другого вопроса, который может им соответствовать.

— Военная операция против Беовульфа? — она покачала головой. — Это определенно должно стать худшей идеей, которую я только слышала непосредственно со времени Операции Яростное Правосудие!

— Я даже не знаю, — Аль-Фанудахи пожал плечами. — Это зависит от параметров миссии и доступных ресурсов, я предполагаю.

— Параметры МИССИИ? — она выпучила на него глаза. — Только какей «параметры миссии» собираются сделать наши супердредноуты способными выжить против ИХ супердредноутов, Дауд?

— Мне вот так сразу мне и на ум ничего не приходит, — признал аль-Фанудахи. — Но данные от торгашей, кто проходил через Беовульф со времени Яростного Правосудия, похоже, действительно свидетельствуют, что силы Манти в космосе Беовульфа сконцентрированы вокруг Терминала, не планеты.

— И что из этого? — не сдавалась Тигу. — Супердредноуты мобильны, как знаешь!

— Ну, да, и Системные Силы Обороны Беовульфа — жалкая горстка, по сути, предоставленная сама себе, которая даже никогда и не рассматривалась с позиций неподвижной обороноспособности системы, — согласился аль-Фанудахи. — Что я подозреваю, наши правители и хозяева придерживаются мнения, что Манти, похоже, пытаются избежать наступать на любую соларианскую чувствительность, особенно пока не будут получены окончательные цифры голосования на Беовульфе. Это может быть частью их политики, кто знает.

— Политики?

— Если они хотят поощрить другие звездные систем последовать примеру Беовульфа — способствовать фрагментации Лиги — они предпочтут избежать любого предположения, что они использовали форс-мажорные обстоятельства, чтобы превратить Беовульф в марионеточный режим Манти, ты так не думаешь? Один из способов сделать это — позволить Беовульфу самому защищать свое космическое пространство, в то время как они защищают Терминал, вместо того, чтобы передислоцировать группу своих кораблей стены на орбиту Беовульфа. Это позволит избежать появления железного кулака давления на избирателей Беовульфа в особенно деликатный момент… и, просто на всякий случай, их супердредноуты всегда всего лишь в паре световых часов от планеты.

— Ты имеешь ввиду, что Кингсфорд и Бернард думают с понятий атаки на Беовульф — выскакиваем через гиперграницу и в бешеном темпе дуем к планете, до того как силы Манти у Терминала смогут вмешаться?

— Я думаю об этом как о единственной вещи, о которой они только МОГЛИ БЫ думать, — сказал аль-Фанудахи. — Я не знаю, сработает ли это, но, предполагая, что Беовульф не был полностью окружен этим новыми и мерзкими ракетными подвесками, достаточно большая армада супердредноутов, особенно с достаточным количеством новых ракетных подвесок Технодайна, вероятно могла пробиться через ССОБ и стационарные средства обороны. А как только они возьмут под контроль планетарную орбиту, они будут оправданы в соответствии с межзвездным законом, потребовав сдачи системы.

— И где же в этом твоем захватывающем анализе на сцену выходят Манти? — вежливо осведомилась Тигу. — Разве они не у Терминала? И разве они не припрутся назад к Беовульфу, чтобы вышибить наши жалкие задницы из звездной системы?

— А, ты о ТЕХ супердредноутах? — ей криво улыбнулся Аль-Фанудахи. — Ну, я предполагаю, что вся идея состоит бы в том, что, как только системное правительство сдастся нам, мы объявим о специальных чрезвычайных выборах, — разумеется, в связи с настойчивыми требованиями общественности Беовульфа, — в свете существующего своевольных и, вероятно, изменнических действий действующего Совета Директоров. И без сомнения что новое, законное системное правительство осудит решение ПРЕДЫДУЩЕГО системного правительства, доведшего нацию до откола от Солнечной Лиги. Очевидно, это будет возложено на нас — признать позицию нового, законного — я же говорил, что все будет полностью законно, не так ли? — системного правительства. И так же очевидно, что Мантикора вступит на очень тонкий лед, когда заявится, ОТРИЦАЯ законность нового системного правительства учитывая их желание избежать образа кукловода. По данной логике, как я представляю, больше всего Мантикора попытается сохранить контроль над Терминалом Беовульфа, отсюда Манти вынуждены будут признать свершившийся факт, когда они увидят все своими глазами, и позволить нам вернуть Систему Беовульфа назад.

— И если Манти не пойдут на попятную?

— В этом случае, мне представляется, наш доблестный Командующий флотом договаривается о выводе войск из звездной системы. Вероятно на том основании, что в приказах, которые и закинули его сюда, прежде всего, были неверно истолкованы истинные чувства Беовульфцев. Теперь, когда у него была возможность убедиться непосредственно, что решение отойти обладает подлинной общественной поддержкой, конечно, он готов признать ошибку и уйти по собственному желанию. Конечно, если Мантикора поведет себя столь неблагоразумно, чтобы отринуть договорный, мирный вывод войск без дальнейшего боя, наш Командующий не может считаться ответственным за любой сопутствующий ущерб, который может случиться с системной инфраструктурой — и с населением, к сожалению — в ходе неспровоцированного Мантикорского нападения на его мирно отбывающие силы.

Тигу подцепила еще одну вилку салата, медленно прожевала все и проглотила, не сводя недоверчивого пристального взгляда с аль-Фанудахи. И только потом покачала головой.

— Это может оказаться не намного менее безумным, чем нападение Раджампета на домашняю система Манти, хотя об этом, безуслово, не говорится, не так ли? — отметила она язвительно.

— Нет. С другой стороны они находятся в адской яме в настоящее время, — указал аль-Фанудахи. — Я думаю, что они полагают, что должны сделать что-то, и я боюсь, что они могут решить, что это — наилучший вариант, который они имеют. И есть фактически, по крайней мере, случайный — о-о-очень отдаленный, предоставяю, но все еще шанс, — что они могут осуществить это.

Он пожал плечам и отправил маслину в рот.

— Лично, я не хотел бы делать любые крупные ставки на нашу способность выйти сухим из воды, но Манти собираются быть осторожными в воспламенении соларианского общественного мнения более, чем они должны бы, особенно если Кингсфорд и действительно пробудить и спустить эту лавину прежде, чем любой из других Основных Миров захотет последовать примеру Беовульфа. Вопрос состоит бы в том, каким образом все разрешит Мантикора — как внешний тирана, вмешивающийся, чтобы защитить коллаборационистскую клику, или как освободитель, вмешивающийся, чтобы предотвратить передел незаконной, неконституционной тиранией бюрократов.

Он прожевал и проглотил, затем осмотрел свою тарелку салата для другой маслины прежде, чем вновь посмотрел на Тигу.

— Интересный выбор, не находишь?