Грядущая буря

Глава 11

— Каковы шансы на то, что ваши люди на самом деле добьются ратификации этого, как Вы думаете? — спросила почти капризно Елизавета Винтон.

— Не столь хороши, как они были бы когда-то, — призналась Элоиза Притчарт, с другой стороны стола переговоров в малом зале Королевского дворца. — За последние три года я израсходовала большую часть кредита доверия депутатов Конгресса и избирателей. И признание того, что наш госсекретарь подделывал переписку, в первую очередь, не сделает наших смутьянов более счастливыми.

— Я так и думала. Жалко. А я надеялся, что у Вас будет больше шансов в работе с законодательной ветвью власти, чем я буду иметь со своей.

Елизавета поджала губы, глядя на документ, отображенный на дисплее стоящим перед ней. Она размышляла над тем, что согласованные положения стали неким скелетом будущего договора. В нем ни она, ни Притчарт не торговали суверенитетом своих звездных наций за «горстку бусинок», но она была уверена, что критики и фанатики с обеих сторон будут действовать так, как если бы они так поступили. И более того, хотя этого ей не хотелось признавать, не было слишком большого простора для маневра. Они не пытались придать договору полностью законченную «керамобетонную» форму. Вместо этого, они набрасывали вчерне список абсолютно необходимых пунктов, которые будут представлены Конгрессу Хевена и собственному парламенту Елизаветы, вместе с определенными условиями, что будут заключены другие соглашения, которые будут иметь дело со все еще нерешенными вопросам, вроде такой мелочи, как двадцать лет ожесточенной войны.

Тем не менее, если бы кто-то раньше заявил ей, что они с Притчарт смогут согласовать так много, всего за семь дней, она бы предложила поместить его в крепкую и безопасную клетку. Да, еще оставались огромные серые зоны, которые пока не были выражены в письменной форме, на процесс переговоров показал, что вероятность повешенья или, точнее, возможность атаки Соллерианской лиги, действительно чудесным образом помогает сосредоточиться. Этот договор, формулировал принципы создания альянса между Звездной Империей Мантикоры и Республикой Хевен которые определяли действия направленные на защиту друга друга. У них не было времени, за одним исключением, для проведения консультаций с союзниками Звездной Империи, но Элоиза сделала все возможное для того, чтобы принять на борту послов каждого из этих союзников, и большинство из них парафировало проект договора от имени своих правительств. Андерманского посла не было, но и неудивительно, учитывая традиции Андерманской «реальной политики». По той же причине, он не высказал каких-либо официальных претензий к договору, впрочем Андерманская империя была только военным партнером, а не полноправным членом Мантикорского альянса.

Одному союзнику не потребовалось времени на проведения консультаций, это был Протекторат Грейсона, еще три с половиной дня назад в двоичную систему Мантикоры пришло курьерское судно. Елизавета направила Бенджамину Мэйхью послание о совершенно неожиданном визите Притчарт уже в первый день ее прибытия, и Бенджамин Мэйхью, с решительностью и скоростью необычной даже для него, а ему потребовалось всего несколько часов, чтобы сформулировать свою позицию. Он отправил обратно свою горячую поддержку… и своего единственного брата в качестве личного посланника.

Майкл Мэйхью прибыл вчера, как раз вовремя, чтобы поставить свою подпись на проекте договора в качестве полномочного представителя Грейсона. Это являлось большим плюсом, учитывая существовавшие отношения членов альянса к наиболее верному союзнику Мантикоры. Не говоря уже о демонстрации всем союзникам Звездной Империи, насколько это возможно в человеческих силах, что Вильям Александер и его правительство не были похожи на Майкла Жанвье и его правительство.

Таким образом теперь все, что они должны были сделать, это представить договор на утверждение Парламентом Мантикоры и Сенатом Хевена.

— Ну вот и все, — подумала она мрачно. — Теперь все, что нам нужно, это найти философский камень, и тогда мы сможем превратить так много свинца в золото, сколько захотим. Мы можем просить оба парламента ускорить свою работу на основе чрезвычайной ситуации и указать им, что нет времени, чтобы посылать законопроекты на доработку туда обратно, и много ли хорошего в этом, и как на самом деле они будут действовать? Однако сейчас большой кризис и, если говорить о политиках, то это значит, что найдется какое-то количество подражателей поваров, которые будут рассчитывать зачерпнуть своей ложкой побольше, начав вмешиваться в процесс, проклятье на их головы.

— На самом деле, я думаю, вы обе настроены чересчур пессимистично, — сказал другой голос, и две пары глаз, кария и топазовая, повернулись к говорящей.

— Мне очень не хотелось бы указать на это, адмирал, — заявила Притчарт с кривой улыбкой, — но я подозреваю, что у Вас было немного меньше опыта работы с законодательными идиотами, чем имеет Ее Величество и я.

— А я бы не была слишком уверена в этом на самом деле, Элоиза, — сказала Елизавета и поморщилась, когда Притчарт оглянулся на нее. — Не забывайте, что она Землевладелец. Я понимаю, что у Землевладельца есть что-то вроде абсолютной власти, о которой мы с Вами можем только мечтать, но она еще состоит в свой собственной палате Землевладельцев и ей приходится иметь очень много практический работы с ними. По крайней мере, всякий раз, когда мы отпускаем ее со службы. В отношении опыта напомню, что она состоит членом Конклава Землевладельцев на Грейсон и нашей Палаты Лордов. Она проводила много времени в окопах, и она была впереди центром оппозиции во время наших восхитительных препирательств с этим задницей Высоким Хребтом. Она знает намного больше о том, как работает система, чем можно предположить, судя по ее невинному поведению.

— Я полагаю, что так оно и есть. — Притчарт подняла голову. — Вообще трудно запомнить, сколько шляп Вы носите, Ваша Светлость.

— Оставим в стороне комментарии Ее Величества, я не буду притворяться, у меня было столько же законодательного опыта, как у вас двоих, — ответила Хонор. — Но с другой стороны, она права в том, что я не являюсь совершенно незнакомой с уродливыми политическими битвами, на самом деле вы обе просто едва держитесь на ногах. Мне кажется, что вы обе так устали от работы над договором, что было бы удивительно, если бы вы не чувствовали себя столь пессимистично. На самом деле, если бы я думала, что от этого будет какой-то прок, то я бы загоняла вас в постель каждую ночь, чтобы убедиться, что вы получили бы по меньшей мере по восемь полных часов сна.

Притчарт, немного поразмыслив, решила, что она самом деле не шутила. И в тоже время Президент Республики Хевен не привыкла к тому, чтобы ее «загоняли в постель», а она подозревали, что Хонор Александер-Харрингтон смогла бы управится с этим, если бы она обратила ее внимание на это.

— Интересно, что Вы это сказали, Хонор, — заметила Елизавета. — Вчера вечером мой любимый муж говорил что-то довольно похожее. Или это было в позапрошлую ночь?

— Наверное, накануне вечером. Джастин намного лучше заботится о Вашем отдыхе, чем Вы вспоминаете о нем.

— Я не сомневаюсь, что он такой, — сказала Притчарт. Ее голос как будто светился и, хотя она знала, что, по крайней мере, Хонор, ощутит всплеск боли, которая прошла через нее, когда она вспомнила ночи с Хавьером Жискаром, это ее успокоило. — Хотя, на данный момент, меня больше интересует то, почему Вы думаете, что наша оценка является излишне пессимистичной, адмирал. Я не сомневаюсь, что Вы правы в том, как мы обе устали, и я знаю, как усталость и беспокойство влияют на суждения людей, но это вовсе не означает, что мы не правы и Вы правы.

— Конечно же, нет, госпожа Президент. — Хонор откинулась назад, потягивая из кружки пиво Старый Тиллман, и пожала плечами. — И все же, несмотря на это, я думаю, что вы обе недооцениваете силу воздействия того, что вы пошли на встречу друг с другом. Ваше предложение помочь нам справиться с Филаретой, когда вы не должны были делать ничего подобного и у Вас были все основания этого не делать, на самом деле, позволит нам получить очень доброжелательную реакцию общественности Звездной Империи. А отказ Елизаветы от любых репараций пригладит множество «взъерошенных перьев» в Новом Париже… не говоря уже о том, что выбьет почву из-под ног у таких деятелей как Юнгер.

При этой мысли она улыбнулась, почти мечтательно.

— И Ваше собственное предположение, Хонор, о возврате всех уцелевших единиц Второго флота обратно в республику, тоже не повредит, — указала Елизавета и на этот раз кивнула Притчарт.

— Это, безусловно, не повредит. И ни кто не пропустит яркий доклад адмирала Турвиль о том, как хорошо его люди лечились после капитуляции, — согласилась она, потом вздохнула. — Я всегда жалела, что отдала приказ атаковать, и то количество людей, которые были убиты с обеих сторон… поэтому все эти воспоминания будут постоянно преследовать меня. Но, по крайней мере, что-то хорошее может получиться из всего этого в конце концов.

Настала очередь Хонор кивнуть так как то хорошие, что Притчарт имела в виду вытекало не только исключительно из битвы за Мантикору. Заявление Томаса Тейсмана о том, что ко всем военнопленным Республики, относятся хорошо показало какой длинный путь пройден по искоренению грязного вранья, оставшегося от спецслужб, и это очищало репутацию Звездной Империи. И если на то пошло…

— Ваше решение вернуть нам весь технический персонал адмирала Гриффита, захваченный в Грендельсбейне будет значить для нашей стороны даже больше, — тихо сказала она. — Особенно то, что вы это сделали в качестве самостоятельной односторонней уступки, даже не зная, собираемся ли мы вообще разговаривать с вами.

— Это был мастерский ход, — продолжила Елизавета так же тихо, и пожала плечами, когда Притчарт оглянулась на нее. — Я не собираюсь доже предполагать, что все это было лишь политическим расчетом, ни я ни Хонор. Но как только она вспоминает в том, что вы решили репатриироваться сорок две тысячи Мантикорцев без всяких предварительных условий, и эти сорок две тысячи обученных и опытных работников верфи, нанесли удар подобный выстрелу в подбородок всей глубоко укоренившейся неприязни к Вашей нации. Особенно учитывая то, как отчаянно мы нуждаемся в людях, после удара по Явата Кроссинг.

Притчарт немного неловко пожала плечами.

— Ну хорошо, я полагаю, что вскоре мы узнаем были ли мы слишком пессимистичными или герцогиня Харрингтон была слишком оптимистичной, — сказала она. — Особенно после того, как мы сообщим общественности о моем присутствии здесь, в Звездной Империи.

Она до сих все еще не была уверена, что было лучшей идеей. Они не могли вечно держать в тайне ее прибытие, на самом деле, она была поражена, что информация об этом все еще не просочилась, особенно учитывая число послов, с которыми были проведены консультации, но однажды Елизавета передаст договор к Парламенту, в котором эта маленькая тайна будет так же тщательно сохраняться, как и любая другая сенсация в истории человечества. При этом она также видела все преимущества для пиаркомпании в распространении информации об ее «смелой миссии». Тем не менее, она все еще была той женщиной, которая приказала возобновить военные действия почти в три года назад… и той, кто приказала Томасу Тейсману начать операцию Беатрис против этой звездной системы.

— О, я совершенно не волнуюсь об этом. — Елизавета помахал одной рукой.

Они с Притчарт обсудили проблемы президента в деталях, и императрица была убеждена, другая женщина напрасно слишком беспокоится. Да, в битве у Мантикоры было убито огромное количество людей, но их погибло намного меньше, чем от удара по Явате, и все эти потери были военными. В отличие от людей, стоящих за ударом по Явате, Республика тщательно старалась предотвратить жертвы среди гражданского населения. После пятнадцати лет войны с Народной Республикой, каждый, даже самый анти-хевенитски настроенный мантикорец был очень хорошо осведомлен о разнице между ведением боевых действий и убийством, удар по Явате только подчеркивал эту разницу. Можно сказать, что даже самые фанатичные мантикорцы считали, что восстановленная республика сражалась с воинской честью, и большинство мантикорцев знали это.

— Честно говоря, я больше озабочена Симойнсом, — Елизавета пошла дальше. — Мы должны предать гласности большую часть того, что Каша и Зилвицкий привезли из Мезы, или мы никогда не будем информировать об этом ваш Конгресс, Элоиза. Впрочем, и в Звездной Империи существует достаточно много несгибаемых хевенито-ненавистников, чтобы затруднить здесь подачу этой информации, даже с учетом того, что на нас надвигается Филарета! Но суть в том, что все это по-прежнему очень тонко для понимания тех, кто склонен сомневаться в том, что мы говорили о Мезе и Рабсиле. И, честно говоря, при самом большом желании во всей Вселенной есть только один человек который может это подтвердить — Симойнс.

Притчарт тяжело вздохнул в знак согласия. И тут она изумленно фыркнула, удивив обоих мантикорцев.

— Что такое? — моментально спросила Елизавета.

— Я только что вспомнила о разговоре с Томасом Тейсманом, мы с ним уже разговаривали на эту тему, — ответила президент, поворачивая голову к Хонор. — Я полагаю, Вы уже встречались с адмиралом Форейкер, Ваша Светлость?

— Да, встречалась, — согласилась Хонор. — Ну и что?

— Дело в том, что я оказалась более хорошей пророчицей, чем ожидала. Сразу после неожиданно удачного возвращения Каша и Зилвицкого вместе в Симойнсом, мы обсуждали сведения, которые он представлял, и Том становился все более восторженным… пока я не спросила его, насколько ценным является этот источник информации, он подумал и заявил, что он похож на Шеннон Форейкер, когда она вне пределов своей специальности.

— О, да. — Хонор посмотрела на нее, а потом покачала головой. — Я действительно не подумала об этом сравнении, но оно подходит, не так ли?

— На самом деле, даже слишком хорошо подходит.

Притчарт кисло улыбнулась, но горькая правда состояла в том, что Герландер Симойнс действительно был мужской версией Шеннон Форейкер… и даже в большей степени чем она. Как и Форейкер, он был настолько погружен в его четко сфокусированный мир исследователя, что он почти полностью не обращая внимания на «общую картину». Впрочем, люди, ответственные за безопасность Согласования Мезы, очевидно, прилагали все усилия, чтобы поддерживать его узость взглядов. Кроме того, как и у Форейкер, его аполитичная незаинтересованность в системе, в которой он жил была разрушена. Пробуждение самой Форейкер в свое время привело к уничтожению двадцати четырех супердредноутов государственной безопасности в звездной системе под названием Ловат. Хотя было маловероятным чтобы Симойнс собирался открыто сотворить Согласованию что-нибудь такое же драматичное, но долгосрочные последствия его побега, скорее всего, окажутся намного хуже для них, в конечном счете. Но вся проблема была в том, что это «в конечном счете» не может дать серьезной краткосрочной пользы, когда речь идет о получении ратифицированного проекта договора.

Никто и никогда не собирался возвращать Симойнса обратно в замкнутое состояние, но его ожесточенная решимость сделать все, что он мог, чтобы разбить Согласование, не меняло того факта, что он не знал практически ничего конкретного о главной стратегии Согласования, о его военных ресурсах, или как в открытые структуры власти и системы установления Мезы встраиваются скрытые структуры Согласования. Ни один из этих вопросов не имел к нему никакого отношения до смерти Франчески Симойнс, и после смерти дочери он тоже не собирался делать какие-нибудь заметки для будущего отступничества.

Президент еще раз подумала о трагедии смерти Джека МакБрайда. Большая часть того, что они «знали» о Согласовании вытекала из информации, которую он передал, чтобы убедить Виктора Каша и Антона Зилвицкого помочь ему и Симойнсу дезертировать. Федеральное агентство расследований Кевина Ашера собрало достаточно вещественных доказательств, которые явно подтверждали, по крайней мере, некоторые из утверждений МакБрайда, и Притчарт была благодарна им за то, что они нашли их так много, но без возможности выслушать подробный доклад МакБрайда (и его свидетельства перед Конгрессом и Парламентом), у них все еще было гораздо больше вопросов, чем ответов. Вопросов, ответы на которые почти наверняка очень помогли бы в борьбе за ратификацию, которую она ожидала.

Ну, давай решать, Элоиза, сказала она себе, МакБрайд был бы намного более убедителен, чем Симойнс в качестве «говорящей головы» перед средствами массовой информации. Я верю всему, что рассказал нам Симойнс, и Бог знает, какая мотивация у этого человека, на мегатонну! Но он просто не знает достаточно много, и не из первых рук, и не в тех областях, которые действительно имеют для него значение, чтобы убедить решительного скептика в нашей версии Правды. И, господи, помилуй его, но этот человек действительно до отвращения похож на Форейкер.

Она вздрогнула, вспоминая как последний раз Форейкер давала показания в сенатском комитете по морским делам. Даже сегодня, ее неспособность изложить свою собственную техническую экспертизу на политический язык вызывала благоговейное восхищение. В конце концов, Тейсман был вынужден вызвать Линду Тренис интерпретировать выступление своей любимой технической ведьмы.

— Вы знаете, что есть много людей, и не только мезанцев или Солли, которые заявят, что все это одна огромная дезинформация, — продолжала она вслух.

— Конечно, такие есть, даже если никто с функционирующей корой головного мозга не будет в состоянии придумать причину, зачем бы мы это сфабриковали. — в голосе Елизаветы звучало ворчливое отвращения. — Я имею в виду, что это, очевидно, очень выгодно республике, с целью найти способ для оправдания своего вступления в борьбу против чего-то размером с Соллерианскую Лигу, да еще и в союзе со звездной нацией с которой она воевала на протяжении последних двадцати лет! И я не могу понять, почему вы собираетесь убеждать идиотов в вопросах, где должен работать разум. Они не в состоянии предложить что-нибудь, не содержащее протечек, тоже!

— Ну хорошо, по крайней мере древесные коты ручаются за «правдивость» Симойнса, — отметила Хонор, поглаживая Нимица, который лежал свернувшись у нее на коленях. Древесный кот поднял голову и с очевидным самодовольным замурлыкал, а Ариэль добавил свой смешок, сидя на спинке кресла Елизаветы. Оба они выглядели такими самодовольными, что Хонор рассмеялась и дернула Нимица за ухо.

— Как я уже говорила, — продолжила она, — и с риском дальнейшего раздувания этой и так раздутой проблемы, я должна сказать, что два неназванных пушистых самодовольных кота могут подтвердить, что он говорит правду, и многие люди здесь, на Мантикоре поверят их мнению. Это, возможно, не сможет растопить много льда где-нибудь в другом месте, но мы ничего не могли рассказать такого, чтобы убедить таких людей как Колокольцев, им все равно придется верить нам на слово. И хотя мне жаль, что он не принимал участия в разработке этого «паучьего двигателя», используемого ими вместо «полосного двигателя», он уже дал адмиралу Хемпфилл достаточно данных делающих очевидным то, что он знает о чем говорит. И то, что он знает о «паучьем двигателе» полностью и слишком аккуратно совпадает с тем, что случилось с нами, чтобы быть его бредовыми галлюцинациями. Не говоря уже о том, — ее голос стал твердым — что все это довольно точно показывает, что только Меза могла стоять за этим нападением, так как никто другой больше не может ударить по нам таким образом.

Что-то мелькнуло в ее ледяных глазах и мурлыканье Нимица резко оборвалось, так как он привстал и внезапно зарычал. Стало очень тихо в течении одного или двух биений сердца, но потом она встряхнулась, мягко коснулись задней части головы кота, и виновато улыбнулась двум другим женщинам.

— Вы, конечно, правы во всем этом, адмирал. — согласилась Притчарт, дипломатично не заметив, гнев и боль, которые не редко всплывали на поверхность у Хонор в эти дни. — И это может убедить нас, и, возможно, даже Конгресс или ваш Парламент. Но оно не изменить мнение «женщины с улицы», если она не склонна поверить нам. И никакая теория заговора и связанная с ней паранойя не достучится до ее сердца.

— Лучшее, которое мы можем сделать, является лучшим, что мы будем делать, госпожа Президент, — заметила Хонор тоном гораздо ближе к нормальному. Она улыбнулась ей в благодарность за проявленный главой Хевена такт, а затем взглянула на свои часы. — И если предположить, что новости были выпущены в эфир в соответствии с графиком, то в ближайшие пару часов мы сможем выяснить, как общественное мнение, по крайней мере, Мантикоры отреагирует на все это.

* * *

— …самая нелепая вещь, которую я когда-либо слышал, Патрик! — фыркнул Кифер Мэллори несколько часов спустя. Высокий, красивый политический обозреватель был одним из наиболее популярных говорящих голов Звездной Империи, и он знал это. Теперь его темные глаза сверкали, как он махал обеими руками в знак разочарования. — Имейте в виду, что мы все осознаем угрозу Звездной империи в общем, и этой звездной системе, в особенности. И я не буду притворяться, что я не был бы рад найти кого-то, кто был бы готов поддержать нас. Но на самом деле! — Он встряхнул головой. — Я знаю, я не один такой, кто считает, что весь этот беспорядок, в первую очередь, подозрительно удобен для людей, из-за которых мы его получили!

— Да? — Джеффай Алверсон, старожил парламента от Либеральной партии, который присоединился к фракции Кэтрин Монтень после выхода из правительства Высокого Хребта, наклонился вперед, чтобы смотреть вниз стол на мониторы ХВ и сардонически поднял бровь. — Позвольте мне сообразить, сейчас… Вы имеете ввиду барона Высокого Хребта и Элейн Декро, не так ли?

Мэллори, который бы был связан с Прогрессивной партии, в течении по крайней мере трех десятилетий и являлся одним из общественных представителей теперь уже исчезнувшей Декро, перед ее захватывающим падением, сердито вспыхнул.

* * *

— По-моему, он не плохо схлопотал, не так ли? — заметила Эмилия Александр-Харрингтон.

— Да, не плохо, — согласилась Хонор. Она подумала, вытянувшись на удобном диване в личных покоях Эмили, что это было удивительно глупо от него. Нимиц лежал, удобно устроившись у нее на груди, и она мысленно спросила его мнение. Даже полный новичок должен был увидеть, куда это приведет!

— Это потому, что, несмотря на имеющийся внешний лоск, он произошел, говоря умными словами, из ограниченного, из очень ограниченного, а в его случае — вырожденного генофонда… — заявила Эмили из кресла жизнеобеспечения, находящегося рядом с диваном. Она проследовала за логикой рассуждений Хонор почти так же легко, как и кот, и они обе взглянули друг на друга с понимающими улыбками.

Хэмиш застрял в Лэндинге, погрузившись в повседневный поток дел Адмиралтейства, но Хонор решила, что она заслужила хотя бы один день побыть у себя дома в Белой Гавани, особенно после своего участия в политическом марафоне Елизавета и Притчарт. Она провела большую часть этого дня вместе со своими родителями, ее младшим братом и сестрой, и ее семья по-прежнему ощущала острую боль утраты, особенно из-за этих потерь переживал ее отец, и за нее и за Нимица. Но сейчас, по крайней мере, у Альфреда Харрингтона начали, наконец, зарубцовываться эмоциональные шрамы, это было ему необходимо, чтобы просто выжить. Но на этот раз Хонор была благодарна, что с ней была Эмили. Ей было нужно спокойствие старшей женщины в такие моменты, тем более, что она была одним из наиболее проницательных политических стратегов во всей Звездной Империи.

Которые могут быть еще более полезными, чем обычно в течение ближайших нескольких недель, подумала она, наблюдая трансляцию передачи, когда Мэллори ответил Алверсону.

* * *

— Где предел тому, как долго правительство Грантвилля будет продолжать обвинять Высокого Хребта в своих текущих проблемах. — Тон Мэллори мог расплавить свинец, он ненадолго прервался пока не убедился, что держит свои эмоции на коротком поводке. — Никто не утверждает, что не было допущено ошибок в период правления Высокого Хребта, хотя некоторые из нас продолжают подвергать сомнению мудрость приговора к тюремному заключению экс-премьера за действия своего правительства. Я знаю, что это не очень популярная позиция, но прецедент уголовного преследования политических противников, приведет, скорее всего, к непредвиденным последствиям, ведущим к краху системы. А привычка вытаскивать «привычных подозреваемых» и махать ими, как некий отвлекающий маневр, когда кто-то начинает критиковать политику нынешнего правительства, вряд ли является аргументированным ответом на эту самую критику господин Алверсон!

— Да неужели? — ехидно спросила Мадлен Рихтер. — Я была под впечатлением, когда он был признан виновным во взяточничестве, подкупе избирателей, лжесвидетельстве, вымогательстве, и препятствованию отправления правосудия, а не за действия своего правительства. Или я неправильно прочитала отчеты новостей о судебном процессе. Кифер? — Она улыбнулась. — Что же касается высказывания Иеффая, то я согласна, что он не является исключительно аргументированным ответом, в данном случае он имеет ввиду необходимость выделения сути дела. И мне не нравится, что Ваша критика была направлена именно на какие-то тщательно продуманные нюансы.

От внезапного прилива крови лицо Мэллори потемнело, а Розалинда Дэвидсон покачала головой. Рихтер, будучи членом Парламента от Восточной Таннертона, являлась одним из руководителей Центристской партии. Таким образом, она поддерживала Правительство Грантвилля столько же времени, сколько находился в оппозиции к нему Мэллори. Дэвидсон, с другой стороны, была депутатом от Либеральной партия пока не вылетела из парламента от цунами, поднявшемся вслед за отставкой Высокого Хребта. С тех пор она зарабатывала себе на жизнь, как журналист и преподаватель, и, хотя они с Мэллори точно не являлись закадычными друзьями, они были едины в своей неприязни к нынешней власти.

— Вы знаете, — сказала она, несколько многозначительно, — избиение людей в зависимости от их прошлой или настоящей политической принадлежности не является главной целью того, что мы здесь сегодня вечером обсуждаем, Мадлен. Или, как мне показалось, это не так, если конечно то, что вы говорите, соответствует теме дискуссии, Минерва?

Она повернулась, чтобы Минерва Принс, которая вместе с Патриком ДюКейном, были одними из организаторов пугающе популярного и продолжительного ток-шоу «В огонь». Одновременный показ шоу по различным каналам был только одной из наводнивших ГВ программ пытающихся справиться с сенсационным открытием присутствия Элоизы Притчарт в двойной системе Мантикоры, но у этого ток-шоу была самая большая зрительская аудитория из всех.

— Вы, конечно, правы Розалинда, — ответила Принс. — С другой стороны, вы знаете, что Патрик и я обычно позволяем нашим гостям, по крайней мере немного отклоняться от основной темы дискуссия.

* * *

— И правда достаточно позволяют — согласилась Эмили, улыбаясь Хонор еще шире. — Все, что угодно, вплоть до кровопролития, им нужны только рейтинги!

— Я помню, — сказала Хонор с чувством, вспоминая свое появление на шоу «В огонь», когда она была списана на берег Адмиралтейством Яначека. — И они также не особо регулируют «голоса» своих гостей, когда эти гости не являются друзьями «не разлей вода».

* * *

— Рискуя подорвать свою собственную репутацию нарушителя спокойствия, — сказал Абрахам Спенсер по ГВ, — Я предлагаю всем нам забыть о наших политических пристрастиях на данный момент и сконцентрироваться на обсуждении нашей официальной темы. — Фотогеничный и невероятно богатый финансист очаровательно улыбнулся. — Я не знаю никого, кто бы поверил, что я не прячусь в кустах, собираясь настучать кому-нибудь по голове, когда наступит подходящий момент, но в то же время, есть это небольшое дело о предлагаемом договоре Императрицы с Хевеном. И другое незначительное открытие об этом «Согласовании» Мезы.

— Вы подразумеваете, это так называемое открытие, не так ли? — фыркнул Мэллори. — Это не так, пока кто-нибудь не предоставит такого рода доказательств, которые мог бы принять суд!

— Независимо от того являются ли эти утверждения точными или нет, не существует так уж много вопросов об их взрывоопасности, Кифер, — отметил ДюКейн.

— Это если предположить, что кто-нибудь во всей Галактике за пределами Звездной Империи, по крайней мере, хоть на минуту, поверит в этот огромный межзвездный заговор, — ответила ударом на удар Дэвидсон. Она бросила на Алверсона уничтожающий взгляд. — Особенно с учетом общеизвестных связей между некоторыми членами парламента и Одюбон Баллрум.

В свою очередь в глаза Алверсона опасно сузились в ответ на очевидный выстрел в адрес Кэтрин Монтень, но Рихтер вмешалась прежде, чем он успел открыть ответный огонь.

— Вы можете удивиться, как много людей поверит в это, Розалинда, — холодно произнесла она, взмахом руки указав на ее темно синие волосы. Эти волосы не были окрашенных или выращены искусственно, они были наследием ее предков, которое было разработано по специальному заказу богатого Солли со своеобразный вкусом на «слуг при господах» в приличном доме.

— Я не буду утверждать, что дьявола нельзя очернить, — продолжила она, — но я скажу, что любой, кто смотрит на Мезу с открытым сердцем, должен признать, что вся звездная система, а не только Рабсила, так и не заслужила ничего, кроме проклятий, и так думает о ней вся остальная часть исследованной галактики.

— Вы знаете, мои собственные чувства обеспокоенности действиями Баллрум, Розалинда, — продолжил Спенсер с застывшим выражением лица. — Неважно, насколько я сочувствую генетическим рабам и терпеть не могу все эти отвратительные организации, я никогда не приветствовал любого рода акты прямого терроризма, к которым слишком часто прибегал Баллрум. Я никогда не скрывал своих чувств по этому вопросу. На самом деле, вы даже можете вспомнить, нашу небольшую размолвку с Клаусом Гауптманом, которая была и у меня с ним при обсуждении этой темы после освобождения Факела.

Один или двое гостей громко фыркнули на это. «Небольшая размолвка» имела место прямо здесь, на передаче «В огонь», и столкновение двух таких мощных и богатых титанов достигло на ней просто эпических вершин.

— Но, сказав, это, — продолжил он, — и даже допуская, что эта информация, похоже, дошла до нас хотя бы частично при помощи Баллрум, я верю в ее достоверность. Большое количество тайн и неясных необъяснимых «совпадений» внезапно стали иметь намного больше смысла. И, как говорит Мадлен, если и имеется такая звездная система в галактике, испорченная настолько, чтобы породить что-то вроде этого, то я уверен, что этот ад — Меза!

— И на этом основании мы должны верить, что существует какой-то многовековой заговор, направленный против нас и Республики Хевен? — Дэвидсон закатила глаза. — Пожалуйста, Абрахам! Я полностью готова признать, что мезанцы — ужасные люди и генетическое рабство является ужасным извращением, но они в основном ни что иное, как пример зла необузданного капитализма. О нет, я не говорю, что капитализм автоматически производит в конечном счете зло. Я просто говорю, что там, где Рабсила имеет свои интересы, и, глядя на все другие межзвездные корпорации со штаб-квартирами на Мезе, мы говорим о чем-то, что делает этих самых худших баронов-грабителей в истории Старой Терры похожими на слишком робких игроков. Нет, такие люди не будут пытаются дестабилизировать что-то вроде Соллерианской Лиги, когда они так хорошо умеют плавать в этой коррупционной клоаке!

— Тогда зачем вы думаете, президент Притчарт сделала это беспрецедентное, драматическое путешествие на Мантикору? — спросила Принс, и Дэвидсон повернулась к ведущей шоу, пожав плечами.

— Здесь может быть любое количество причин. Возможно даже, хотя я считаю это маловероятным, что она искренне верит, что Меза нацелилась на нас обоих. С другой стороны, я думаю, а это вполне возможно, что она и ее типы из разведки, возможно, в сотрудничестве с Одюбон Баллрум и его… союзников — она демонстративно не смотрела в направлении Алверсона — просто придумал всю эту историю. Или, как минимум, приукрасили ее, скажем так?

— По какой возможной причине? — требовательно спросил Спенсер. Дэвидсон посмотрела на него, и на этот раз была его очередь пожимать плечами. — Как Кифер указал сам минуту назад, республика выступила вместе с нами против Соллерианской Лиги. Можете ли вы предложить мне какой-нибудь логический мотив для людей, с которыми мы боролись в течении двадцати лет, чтобы вдруг решить, внезапно решить, как гром среди ясного неба, чтобы помогать нам в войне с кем-то размерами с Солли, да еще в момент, когда мы более уязвимы, чем были когда-либо за последнее десятилетие? Простите меня, если я покажусь Вам слишком тупым, Розалинда, но за всю свою жизнь я не смогу понять, в чем смысл для какого-нибудь Макиавелли, или в данном случае для нее, размахивая значком хитрого Дьявола желающего совершить такую глупость!

* * *

— Я считаю, что Абрахаму следовало воспользоваться восхитительной фразой Хэмиша, о готовности разорвать кому-то новое анальное отверстие, — заметила Эмили.

— Странно, — сказала Хонор — Я, кажется, не припомню, когда он использовал именно эти два слова.

— Это потому, что он не их использует, — ответила Эмили с улыбкой, затем подняла свой нос и понюхала. — С другой стороны, я гораздо более благородна, чем он.

— А это один из способов, чтобы описать эти слова.

— Тише! — Эмили слегка шлепнула своей действующей рукой по голове Хонор. — Я хочу, посмотреть, чтобы убедиться, что Розалинду хватит удар на общесистемном ГВ.

— Как пожелаете, — пробормотала Хонор.

* * *

— Я только что признала, что Притчарт может искренне верить во все это, — резко ответила Спенсеру Дэвидсон. — Я думаю, что существуют и другие возможности, например, убеждая нас, что мы оба находимся в чужом «расстрельном списке», добиться того, чтобы выторговать у нас наиболее благоприятные условия мира, это первое, что приходит мне на ум, но, конечно, она может в это проста верить. Это не означает, что кто-то другой не подсунул ей сфабрикованную информацию и использовал ее, чтобы всучить ее нам. Вы только что упомянули Баллрум. Конечно, если это и пойдет на пользу кому-нибудь в галактике, чтобы мы и Республика обвинили во всем систему Мезы, то это могут быть только Баллрум и его идеологические союзники, вам так не кажется?

— Это самая параноидальная вещь, которую я когда-либо слышал! — вспыхнул Алверсон. — И я не могу поверить, что Ваши эмоциональные предрассудки заставляют Вас цепляться за любую мыслимую возможность только бы избежать того варианта, что МакБрайд мог говорить правду! Впрочем, по этому вопросу древесные коты убеждены, что, по крайней мере, доктор Симойнс точно говорит правду. А это значит…

— Если вы готовы принять на веру слово древесных котов… — Мэллори вдруг прервался. Некоторые из гостей передачи недоверчиво посмотрели на него, и он нахмурился. — Я имею в виду, что у нас было много опыта работы с людьми, которым были тщательно промыты мозги, или они были просто введены в заблуждение, искренне веря в то, что было явно ложным. Насколько мне известно, что даже самые горячие поклонники древесных котов утверждали, что коты не могут точно определить, когда это действительно так. Возможно верным является замечание Розалинды о ком-то вроде Баллрум желающего протолкнуть такую версию событий. Я не говорю, что это обязательно то, что случилось в действительности, я просто прошу Вас рассмотреть такую возможность. В этом случае, зная, что вы собрались скормить свою версию событий Звездной Империи, разве не имело смысла промыть мозги вашему «главному свидетелю», чтобы он с абсолютной и искренней верой рассказал нам все, что вы в него заложили?

— О, для любви к!.. — начала было Рихтер.

— И на этой ноте, мы вынуждены прерваться, — прервала на полуслове Принс, ярко улыбаясь в камеру, а в это время ДюКейн боролся с сильным приступом смеха. — Не уходите! «В огонь» вернется всего лишь через несколько минут, чтобы продолжить эту… оживленный обмен.

Июнь 1922 После Расселения

«Я хочу, чтобы ему вбили крепко накрепко, даже до Солли должно дойти это послание, что это… это война, их война, а войны имеют последствия!»

Адмирал Леди Дама Хонор Александер-Харрингтон

Землевладелец и Герцогиня Харрингтон