Грибница

Глава 14 База

Два месяца после пыления, первая половина августа.

База банды Сергеича в городе.

- Ага, значит, они побывали тут, тут и тут, - Сергеич взял маркер и сделал пометки, соответствующие трём магазинам, на подробнейшей карте города. - Хм, ну что ж думаю этого достаточно, чтобы начать прочёсывать вот этот райончик. Как считаешь, Кирилл?

- Да, начальник, - пробасил тот, потирая ладонью затылок некогда совершенно гладкий, а теперь покрытый тёмной щетиной. Щетина при соприкосновении с грубой кожей ладони зашуршала, будто разбегающиеся от света тараканы. Кирилла передёрнуло.

Он брился наголо с четырнадцати лет, и теперь его не покидало чувство, что ему на голову мехом вниз приклеили шапку. Из-за растущих волос кожа на голове постоянно чесалась, поэтому он плохо спал по ночам, а утром вставал не отдохнувший и злой. Втихомолку здоровяк материл Евгению, которая три недели назад наказала ему отрастить волосы. Ей, видите ли, не нравилась его физиономия!

Согласно её плану, головорезы под началом Сергеича должны были превратиться в 'честных блюстителей правопорядка', добровольно взявшихся за это неблагодарное и опасное дело. Наиглавнейшей их задачей стало 'сохранить припасы и воссоздать новое общество из выживших после Пыления'. Так, во всяком случае, должны были думать те самые 'выжившие', явления которых Сергеич с Евгенией нетерпеливо ожидали. Что и говорить, Кирилл с его откровенно бандитской внешностью никак не вписывался в эту легенду, и Евгения заставила его отпустить волосы. Также исключительно согласно озвученному Евгенией лозунгу новоиспечённые 'блюстители порядка' днями напролёт колесили по городу и забирали из магазинов и оптовых складов долгохранящиеся продукты питания, спиртное, сигареты, оружие и медикаменты. Всё это добро пряталось в тайниках, а особенно ценные припасы свозились на базу группировки - в место контрастов, где стиснутые со всех сторон высоченными заборами роскошных особняков, доживали свои последние годы жалкие лачуги с печным отоплением.

Это была наиболее старая часть города, некогда процветавшая рядом с работающими рудными и угольными шахтами и тогда ещё только строящимся гигантским металлургическим комбинатом, но постепенно превращающаяся в трущобы. За почти три сотни лет горных разработок подземные ходы источили богатые недра под городом, словно термиты трухлявый пень. Штольни протянулись на десятки километров вдоль рудных и угольных жил, старые выработки истощались, им взамен открывались новые шахты, расширяя границы города. Появлялись новые, более современные и благоустроенные жилые кварталы, куда стремились переехать рабочие семьи.

Контингент населения старого центра всё больше соответствовал его виду. Бывшие зеки, цыгане, попрошайки, карманники, напёрсточники и прочее отрепье сконцентрировалось здесь, вокруг своей главной кормушки - старого, но по-прежнему самого большого в городе базара. И именно эти люди, не обременённые привычками к честному труду и строгими моральными установками, сумели воспользоваться растерянностью остальных граждан, привычный уклад жизни которых был разрушен всего лишь за несколько летних дней горсткой властьимущих революционеров. За какой-то десяток лет после развала Советской Империи они сделали умопомрачительную карьеру, поднявшись с самого дна до высот городской элиты с вполне легальным бизнесом. Они продолжали жить в своём, снова ставшим презентабельным, родном районе.

Многосемейные бараки и грязные лачуги трансформировались в роскошные особняки, обнесённые высоченными глухими заборами с камерами наблюдения по углам. Свободной от построек земли тут было мало, а какая была - превратилась в ухоженные газоны, альпинарии, клумбы и рабатки.

Сергеич проявил неожиданную осмотрительность при выборе жилища для своей компании. Он отмахнулся от Евгении, которая указывала ему на красивый особняк с огромными окнами и маленьким аккуратным двориком, и направился к большому дому похожему на прямоугольную коробку из красного кирпича. Высокий гранитный забор огораживал самый большой на этой улице участок. Раньше на этом месте стояли четыре саманных домика с наделами в пять соток каждый. Из них хозяин новостройки не стал сносить только один, временно приспособив его под склад стройматериалов. Напротив оставался недостроенным заборный пролёт, через который должен был проехать бульдозер и прикончить домишко, когда стройка подойдёт к концу. Красный мор положил всем этим строительным прожектам край, и лачужка осталась цела.

Не обращая внимания на протесты Евгении, Сергеич завалил дощатый щит, загораживающий разрыв в недостроенном заборе и зашёл на участок с юго-восточного угла. Кроме жалкой хибары, предназначенной под снос, взгляду его предстал полусгнивший сруб колодца и куча кирпича. Главарь мародёров отметил наличие колодца, как несомненный плюс в пользу именно этого участка и пошёл дальше. Остатки старого плодового сада, изрядно покалеченного при строительстве дома, занимали половину южной стороны участка.

Остальная территория была уже вполне организованна и облагорожена. В северо-западном углу размещался гараж на две машины, которые стояли в нём заботливо укрытые от пыли брезентовыми чехлами. К гаражу примыкало помещение для охраны и кухонный блок с кладовой. Сюда же от въездных ворот с южной стороны протянулась вымощенная гранитной брусчаткой подъездная дорожка. С одного бока её ограничивали крыльцо дома из красного тёртого мрамора и крайние деревья сада, а с другой - вполне законченный ансамбль из декоративных кустарников и карликовых хвойных растений.

Сплошные железные ворота, были обращены на юг и закрывались автоматическим сервоприводом, управляемым дистанционно. Кириллу с Гришкой пришлось изрядно поднапрячь мозги, чтобы придумать, как можно открыть ворота вручную. Когда им это удалось, обе машины с пожитками банды заехали в просторный двор.

Сергеич к тому времени, уже обследовал северную часть участка. Там размещались площадка для барбекю и сад с прудиком, обсаженный рододендронами. Деревянная беседка в японском стиле смотрелась рядом с кубоподобным кирпичным домом по меньшей мере странно. Ещё более странно смотрелись здесь тоненькие берёзки, в ажурной тени которых было разбито мини-кладбище: три могилы, украшенные засохшими цветами и одна даже не дорытая. На краю незаконченной могилы лежали останки мужчины - по-видимому, прежнего владельца участка. Взглянув на его усохший труп, Сергеич поморщился и пошёл ко входу в дом.

Дом был двухэтажный с плоской крышей, оборудованной как площадка для отдыха. Его кирпичные стены были толстые, утеплённые оштукатуренным пенополистиролом. Наряду с относительно небольшими металлопластиковыми окнами, это обстоятельство должно было гарантировать превосходные теплосберегающие качества стен, что было отнюдь немаловажно, учитывая отсутствие газа для обогрева дома зимой.

Первый этаж составляли обширная прихожая, гостиная с камином, столовая и маленькая кухня. Из кухни можно было попасть в подвал и в котельную с путаницей труб и огромным напольным газовым котлом. Сергеич расстроено поглядел на этого монстра, прикидывая, можно ли будет заставить его работать на другом топливе, нежели метан. Рассудив, что с этим делом лучше обратиться к Сан Санычу, он отправился на второй этаж.

Лестница вывела его на просторную площадку под остеклённым потолком. Вероятно, это место заменяло в доме зимний сад. Вокруг островка с креслами и аквариумом, выполненным в виде журнального столика, были расставлены многочисленные цветочные горшки и статуэтки на подставках. Растения в горшках засохли, а вот в аквариуме всё ещё плавало несколько рыбёшек. Чтобы выжить им пришлось стать каннибалами.

С площадки в другие комнаты вело пять дверей. Первые от лестницы двери открывались в просторную ванную комнату, остальные четыре - вели в спальни и в кабинет, в котором проходил дымоход от нижнего камина и была ещё одна небольшая топка. Сергеич сразу решил, что спальня, примыкающая к стене с камином, будет принадлежать ему с Евгенией. 'Надо наказать Санычу, чтоб устроил там ещё одну, смежную с этой, топку. Да и внизу то же самое можно сделать между гостиной и столовой, тогда значительная часть дома будет обогреваться живым огнём. Остальные спальни займут пацаны, а старая карга поселится в хибаре на дворе. Может быть, Саныч захочет составить ей компанию. А что? Чем не пара?' - весело подумал Сергеич.

На Фёдоровну они набрели во время одного из своих грабительских рейдов. Старая женщина несказанно обрадовалась этой встрече и приняла их именно за тех, за кого они себя выдавали. Она сразу же взяла на себя готовку и жизнь в шайке сразу улучшилась. 'Вот и пусть властвует в кухонном блоке, - продолжал свои рассуждения Сергеич. - На деревьях в саду полно яблок, скоро поспеют груши. Пусть варит из них варенье или нарежет плоды на сушку. Зимой всё пригодится'.

И всё пошло, как Сергеич запланировал. Пока он с парнями мотался по городу, собирая припасы, Сан Саныч работал в доме. Он достроил недостающую секцию забора, вычистил колодец, отремонтировал сруб над ним и устроил навес. Теперь старик занимался обустройством дополнительных каминных топок и дымоходов в доме. Семидесятилетняя Фёдоровна готовила на всю компанию, варила варенья, сушила яблоки и груши, и даже разбила в саду грядки, чтобы получить поздний урожай овощей и зелени.

Евгения тоже не сидела без дела. Ей пришлось подрезать свои длиннющие ногти, чтобы они не обламывались во время работы в кладовой. Она вела учёт и размещала припасы, которые привозил Сергеич. Вскоре в гараже собрался арсенал, достаточный, чтобы вооружить небольшую армию. Особенно ценные товары складировались в огромном и до этого совершенно пустом подвале дома.

В общем, по мнению Сергеича, всё было хорошо. Картину портило лишь то, что до сих пор им не удалось найти убежище группы Ярослава. Зато они нашли множество ограбленных магазинов, где побывали их 'друзья'. На основании этих данных Сергеич надеялся вычислить их местопребывание. И вот сегодня, спустя месяц после побега Ирки и бывшего бой-френда Женечки - Тараса, его парни привезли ему хорошие известия.

- Итак, выходит что, эти засранцы совершенно определённо засели вот в этом посёлке, - повторил Сергеич и обвёл маркером область, которая на карте и так уже была окружена множеством красных точек. Пометки обозначали магазины и аптеки, где его разведчики обнаружили следы чужих мародёрств.

- Похоже, они сменили машину, - высказал предположение Кирилл. - Мы нашли заправку с взломанными люками над баком с солярой.

- Это совсем близко к посёлку, не так ли? - улыбнулся Сергей. - Очень неосторожно с их стороны - пакостить так близко к своему укрытию. Похоже, твой Ярослав не такой умный, как ты его описывала, дорогуша, - Сергеич насмешливо глянул в сторону Евгении, которая как всегда присутствовала на их советах.

- Скорее они свалили на этом дизеле куда-нибудь в другое место, - огрызнулась она. - Ярослав не дурак, он должен был понимать, что рано или поздно мы найдём его. Уверена - он перевёз свой гарем, может быть даже вообще уехал из города.

- Ну, конечно, - фыркнул главарь. - Бросил свои драгоценные огороды, дом, налаженное хозяйство и свалил из города? Куда?

- Они вполне могли уехать в какое-нибудь село, - не сдавалась Евгения. - Они же селюки по натуре, это вполне в их духе.

- Зачем? Чтобы подохнуть там с голоду? - поддержал начальника Кирилл. - Забыла, что рассказывали Сан Саныч и Гришка? Сёла пустые. Там всё выгорело на солнце, а нормальных магазинов по сёлам отродясь не было. Где они еду там добудут?

Евгения свирепо зыркнула на него, но не отступилась.

- Да что им, много надо что ли? Припасы в тачку кинули и смылись.

- Смылись - не смылись, - проворчал Сергеич. - Нам точно надо знать, есть ли кто под боком. Как ты собираешься заманивать к нам народ, если людей будет перехватывать какой-то там Ярослав?

- Верно начальник говорит, Евгения Батьковна, слушать его надо, - Кирилл назидательно поднял палец. Евгения фыркнула. Он смерил её тяжелым взглядом. - Ты не фыркай - послушай. Сегодня утром мы с Витьком наткнулись на обчищенный оружейный магазин, возле которого жутко смердело дохлятиной. Ты ж знаешь: трупы после мора не гниют, вот мы и решили выяснить, откуда ж такая вонища. Облазили все вокруг, а потом Витька угораздило поднять крышку канализационного люка, так я думал, что пацан окочурится, так его потом выворачивало! Там, на трубах валялся здоровенный дохлый чувак с взорванной башкой, - Кирилл хотел сплюнуть по привычке, но не нашёл куда, пришлось ему сглотнуть. - Бошку ему явно дробью разнесли, а ты говоришь Ярик твой - охотник, значит это он его и укокошил. Да к тому же это совсем рядом с этим райончиком. А раз Ярослав этого типа смог застрелить, то и убегать не станет. Будет защищаться.

- Правильно мыслишь, Кирилл, - похвалил помощника Сергеич.

Евгения задумчиво кивнула, она действительно припоминала, как что-то такое рассказывал им Ярослав. Она капитулировала, а Сергеич развивал свою мысль:

- То, что они вооружены, говорит, что чувствовать себя должны уверенно. Это нам на руку. Их ружьям не сравниться с нашими автоматами, а самоуверенность расхолаживает. К тому же из баб стрелки неважные. К тебе, дорогая, это не относится! - добавил он, галантно приложившись к пальчикам Евгении.

- Против нас пятерых их будет четверо: два мужика и две бабы, - быстро подсчитал Кирилл, потом поправился. - Нет, баб надо считать за одного.

- Тарас тоже стрелять не умеет, - улыбнулась Евгения. - Мы с ним пробовали в парке, он из десятки два-три раза попадает.

- Значит у нас двойной перевес, - обрадовался здоровяк. - Я возьму себе эту Арину. Ирка мне ещё тогда надоела, а с мамашами я не связываюсь: от них молоком пахнет, а я его терпеть не могу.

- Не говори 'Гоп!', пока не перепрыгнешь, - осадил его Сергеич. - Сначала отбей тёлок, а уж потом делить их будешь.

- Отобьём! - самонадеянно махнул рукой Кирилл. - Найдём их гнёздышко и пообщиплем пёрышки этим жёлторотикам.

- Раз так, значит иди, готовь остальных: под утро выезжаем, - распорядился Сергеич.

Сан Саныч в это время занимался дополнительной топкой в спальне командира и слышал весь разговор. Старика удивило, что его не изгнали из комнаты, как обычно бывало перед их совещаниями. Неужто забыли? Это казалось маловероятным, и Саныч ждал подвоха. Его опасения подтвердились, когда в спальню вошёл Сергеич со своим помощником и спросил:

- Ну, что, Саныч, дело движется к концу?

- Если ты про камин говоришь, то вот - уже заканчиваю, - Саныч даже не обернулся. - А если, про что другое, то не у меня спрашивай - у Бога. Он тебя судить будет.

- У, какой ты, Саныч, стал мрачный, - рассмеялся Сергеич. - А я думал радоваться будешь, что скоро свидишься со своей Иришкой. Хочешь с нами пойти?

- Так, не возьмёте же, - отмахнулся старик.

- Ну, почему же? Возьмём, - главарь мародёров сделал паузу и мерзко ухмыльнулся. - Если только согласишься на одно условие.

- Ну? - Сан Саныч повернулся к нему и вопросительно поднял бровь.

- Если пристрелишь одного из пацанов. А лучше обоих. Сделаешь вид, что хочешь перейти на их сторону, а потом пристрелишь.

- Говно ты, Сергеич, говно! - воскликнул старик. - Да я б тебя голыми руками...

- Ну, что ж, так я и думал, - равнодушно сказал Сергеич. - Придётся тебе, Саныч, посидеть немного взаперти. Остыть, так сказать. Кирилл проводи дедушку в подвал и смотри, устрой его с удобствами.

- Будет сделано, начальник, - с готовностью откликнулся тот и издевательски вежливым жестом пригласил Саныча пройти вперёд.

Он отвёл старика в подвал и приковал его наручниками к водопроводной трубе. Когда железная дверь захлопнулась за ним, Сан Саныч беззвучно воззвал к Богу, а потом - к Ирине. Первый едва ли откликнется, но Ира должна. Он верил, что она обязательно услышит его предупреждение и расскажет остальным. Такое уже было, только в тот раз Ира обращалась к нему.

Это случилось, когда Сергеич потащил свою шайку искать Данила. Пока бандиты шарили по району, высматривая мальчика, Саныч отсиживался в том самом магазине, где они с Иришкой и Даней собирали припасы для переезда в деревню. Ещё тогда он припрятал там старый, батин еще, Тэтэшник. Патронов к нему было всего два - не хватало, чтобы перестрелять ублюдков. Да и смелости не хватало тоже... Никчемный! Никчемный старый неудачник! Саныч вытащил пистолет из тайника и засунул его дуло в рот, собираясь выплатить последний долг своей трусости. И вдруг услышал голос Ирочки. В первый момент он решил, что бандитам каким-то образом удалось снова выследить и схватить её. Он чуть было не выскочил с пистолетом на улицу, но голос зазвучал опять, и Саныч понял, что слышит его внутри своей головы. Его собственные мысли вились вокруг этого голоса, как чайки вокруг маяка, иногда закрывая его свет своими узкими крыльями, но чаще, теряясь в его белизне. 'Убери его, убери!' - кричала Ирина, и Саныч знал, что она говорит о пистолете. Должно быть, он сошёл с ума.

Ему понадобилось всё его мужество, чтобы повторно подвести дуло к своему лицу. Голос в его голове зазвучал с новой силой, заполняя собой всю черепную коробку, вытесняя его собственные мысли и мешая сосредоточиться. Даже такое простое действие как нажатие пальцем на спусковой крючок стало невозможным. Голос умолял. Говорил, что прощает Саныча. Просил помочь. Саныч рассердился: чем теперь он может помочь?

Или может?

Дуло пистолета опустилось, Саныч задумался. У него есть пистолет, но в обойме только два патрона, таких же старых, как он сам. Он не сможет убить всех бандюг. К тому же они теперь начеку. О, если б только он знал, где сейчас Ирочка! Он бы нашёл её. Но, нет. Он не сможет взглянуть ей в глаза после всего, что он позволил с нею сотворить этим подонкам. Уж лучше он сбежит и станет жить в одиночестве. Но и от этой мысли старика передёрнуло. Жить одному! И подохнуть подобно уличному псу никому не нужному и никому ничего не давшему в этой жизни. А что ещё он может сделать? Может быть, он останется? И станет шпионить для Ярослава. Хоть какую-то пользу детям принесёт. Вот только как же ему связаться с этим Ярославом? Возможно, Ира снова поговорит с ним? Он уцепился за эту мысль и остался жить в банде.

Но ничего подобного больше не случалось, и постепенно Саныч уверился, что в тот день его охватило временное помешательство. Мысли о самоубийстве больше не возвращались к нему, а после того, как Кирилл с Гришкой из своего очередного рейда привезли Фёдоровну, идея о побеге тоже покинули его голову. Бросить эту глупую квочку он не мог, а тащить за собой постоянно кудахтающую и грузную бабищу было всё равно, что переть на горбу сломанный танк с включённым мегафоном.

Да и не согласилась бы она на побег. Она оказалась среди живых людей, среди молодых парней, которые к тому же постоянно хвалили её стряпню и плакались о том, как плохо им жилось без её материнской заботы. Её никто не обижал и не заставлял непомерно много работать (будучи трудоголиком по натуре, Фёдоровна сама бралась за любую работу). Фёдоровна быстро привязалась к этим мерзавцам, по возрасту годившимся ей в сыновья, и относилась к ним как мать.

Сан Саныча она раздражала отчасти своей болтовней, а отчасти - своим счастливым неведением относительно настоящего облика её дорогих 'мальчиков'. Поэтому он поселился отдельно от них всех, в заброшенной развалюшке на заднем дворе особняка. Там он оборудовал себе мастерскую и там же устроил тайник в подполье, где хранил свой старый Тэтэшник с такими же старыми двумя патронами. Сергеич не доверял ему и запрещал носить оружие. По этой же причине Саныча никогда не включали в поисковые группы, и возможности обзавестись другим оружием у него не было.

Пока бандиты грабили магазины, его заставили заниматься обустройством быта бандитской шайки да ещё под присмотром этой сучки - Евгении. Как ни странно, но работа по-настоящему захватила Саныча. Он стал реже поносить негодяев, чего не упускал случая сделать до побега Ирины. А когда приметливый Гришка спросил его: 'С чего вдруг такая перемена?', то усмехнулся и спокойно ответил, что девочка теперь в безопасности, а чего ещё желать старому деду? Крыша над головой есть, кормят хорошо, о пенсии думать не надо - живи себе и ни о чём не беспокойся. Гришка пожал плечами и ушёл, но Саныч надеялся, что его слова дойдут до командира и тот изменит свое отношение к нему. Шли дни и если в банде и поверили в то, что дед действительно смирился со своей участью, доверять ему больше всё равно не стали.

Иногда его отпускали за инструментами и стройматериалами. Но вместе с ним всегда отправлялся бдительный Кирилл, под внимательным взглядом которого Саныч не отваживался сделать ни одного лишнего движения. Однажды, во время одной из таких вылазок, на глаза ему попалось средство от крыс и с невозмутимым видом он прихватил с собой сразу несколько упаковок. 'На всякий случай' - ответил он на вопросительный взгляд Кирилла.

Теперь Саныч сидел в темноте подвала, прикованный к железной трубе и думал, что, возможно, этот крайний случай настанет уже сегодня. Ещё он думал об Ирине. Чем чёрт не шутит, может она экстрасенс? Кажется, так теперь называют вещуний и колдунов? Он слышал, что такие способности могут проявиться после сильнейших психических потрясений или от перенесённых страданий. На долю девочки и тех и других выпало с лихвой. Санычу не пришло в голову, что после красного мора большинство людей могли сказать о себе то же самое. Он принялся усиленно думать о планах бандитов, рассчитывая, что его мысли каким-то образом долетят до Ирины. Он на все лады взывал к девочке, звал её по имени и вызывал её образ в своём воображении. Он пробовал представлять себе устрашающие картинки нападения бандитов на возможное убежище группы Ярослава, и в результате так накрутил себя, что у него жутко разболелась голова.

Уже далеко за полночь, а может и под утро (как узнаешь, ведь часов-то нет) он услышал голоса за дверью.

- Это только для вашей безопасности, Фёдоровна. Эти бандиты очень хитры, они могут напасть на дом пока нас не будет. Поэтому ведите себя тихо, как мышка. Хорошо?

- А вы не оставите нам оружие?

- Но вы ведь не умеете стрелять, зачем же вам оружие?

- Так Саныч умеет. Он говорил мне.

- Видите ли, Фёдоровна, - Сергеич понизил голос так, что старик почти не разбирал слов. - Саныч и сам из той группировки. К нам он попал в качестве военнопленного, так сказать. И хоть в целом он ведёт себя вполне благопристойно, доверять ему оружие ещё рановато.

- Да что ты, Серёженька! - Саныч живо представил себе, как Фёдоровна всплеснула руками, и криво усмехнулся. - А я-то думаю: чего он такой нелюдимый? А он не захватит меня в заложницы?

- Нет, - заверил её Сергеич. - Он прикован наручниками к железной трубе и не сможет выйти из подвала. А вы не ходите к нему, а то он вам мозги запудрит, сказок с три короба наплетёт - их он мастер рассказывать!

После этого дверь открылась, и в подвал спустились Сергеич и Кирилл. Фёдоровна осталась за дверью и, привстав на цыпочки, силилась рассмотреть арестанта. В полутьме лицо Саныча показалось ей особенно старым и угрюмым. Глаза смотрели недобро - ну точно что-то замышляет! Потом Фёдоровна поняла, что всегда подозревала этого мрачного и неразговорчивого деда в чём-то таком. То ли дело остальные хлопчики - всегда весёлые и доброжелательные, они не отказывались поболтать с ней и всегда привозили подарки из города. А Серёжа непременно такой вежливый, учтивый, обходительный. И девку свою осаживает при ней. Словом - настоящий джентльмен. И всё же жаль, что так вышло: по возрасту Саныч ближе к ней, а без мужика какое хозяйство? Фёдоровна вздохнула и ушла. .