Господин Хладов

Глава 18

Григорий Кас оказался весьма интересным человеком. Сначала он долго не желал повторять слова стандартного «непреложного обета», в который я добавил пункты о непричинении вреда мне и моей семье, а также друзьям, соратникам и союзникам. Не забыл прописать запрет на разглашение информации об «обете» любым возможным способом — действием и бездействием. Мужчина пытался отшутиться, долго выкручивался, юлил, угрожал и даже попробовал «сдохнуть», откусив себе язык. Благо я успел это вовремя заметить, схватил его за подбородок, и прежде чем он нанёс себе серьёзный вред, заставил выпить целебное зелье.

— Ну уж нет! — прошипел я ему в лицо, сформировав технику «вуаль ужаса». — Так просто ты от меня не уйдёшь! Попробуешь повторить нечто подобное — и я порежу тебя на куски, не забыв поливать зельем, чтобы продержался подольше! Ты всё понял⁈

Совершив ещё несколько попыток вывернуться, бледный мужчина наполнил ауру магической энергией и всё же зачитал текст клятвы, удивившись лишь моему имени — Гордей-Феофан Ладов.

Красно-синяя вспышка вокруг меня указала на формирование новой связи, и я едва не рухнул на пол от накатившей слабости. Откат от ритуала был серьёзный и отчётливо показывал, что кого-то более сильного я в свои сети, к сожалению, не затяну. Нет у меня силы Ивана Морозова, который подобных мелочей почти не замечал. Спасаясь от нарастающей боли в голове, груди, а также звона в ушах, я направил по телу магическую энергию, и тут же стало легче. Настолько, что я освободил из ледяной тюрьмы всё ещё пребывающего в ней Григория.

Как и почти все принёсшие клятву, Кас попытался меня убить, и его тут же скрутило от неописуемой боли.

— Это откат от попытки причинить мне вред. Попробуешь ещё раз нарушить «обет» — и пострадаешь. Не надо так.

Несмотря на то что боль с Григория я снял, доброму совету он не внял и, встав, повторил попытку. На этот раз отделаться легко я ему не позволил. Лучше пусть он получит урок прямо сейчас и лишится иллюзий, чем потом попробует сделать подлость.

И вот уже после этого до Каса наконец дошёл ужас происходящего, и он посмотрел на меня с такой лютой ненавистью, что, казалось, будет и третья попытка нападения. Пришлось использовать «вуаль страха», которая заставила мужчину побелеть, отступить назад и опустить взгляд.

— Всё правильно, — произнёс я спокойным тоном. — Лучше чтить заключённый договор с союзником, чем быть трупом.

Я сознательно не стал называть Каса слугой и как-то показывать своё привилегированное положение. Он мою оговорку заметил, но играть по правилам не захотел и спросил другое:

— Почему трупом?

— А ты что? Полагал, что я бы оставил врага Хладовых в живых? Тем более столь опасного, как ты? Что за глупость⁈

Григорий обдумал мои слова и уточнил:

— А графиня? Она ведь меня отпустила. Хоть и заставила выплатить виру.

— Она слабая женщина, которой не стоит марать руки в подобных делах. Для этого у неё есть другие люди. Например, я. А виру ты выплатил не за жизнь, а за то что посмел напасть.

— Допустим, — кивнул Кас и уточнил. — А зачем тебе я? Желаешь обезопасить членов рода от меня?

Я усмехнулся и покачал головой.

— И не надейся. Это лишь вершина айсберга. На самом деле мне понадобится от тебя информация о происходящем в городе, в том числе и с теневой стороны. Сведения о появлении в Новосибирске врагов моего рода, включая потенциальных, а также редкое выполнение некоторых щекотливых поручений.

— И сколько это будет мне стоить? — по привычке принялся торговаться Григорий, а может, решил проверить своего молодого собеседника на прочность.

Я вновь усмехнулся.

— Всего лишь жизнь. Или ты думаешь, что я бы оставил её посредственному командиру отряда без твоих возможностей?

— Этого мало! — нахмурился Григорий и принял более уверенную позу. — Я привык получать оплату за свои услуги. Деньгами, ресурсами, информацией.

— А если я заставлю обет превратить твои внутренности в фарш? И буду давить до тех пор, пока ты не обделаешься? Может, этот довод заставит тебя изменить принципам?

Кас посмотрел на меня с ненавистью, но промолчал, а я, восстановив субординацию и показав кнут, решил предложить и пряник:

— В любом случае не в моих привычках лишать кого-то заслуженной награды. Мне есть чем тебя заинтересовать.

— Сколько? — спросил Кас, глаза которого алчно блеснули.

— Ай, перестань, — отмахнулся я. — Не строй из себя жадного до денег дурака. Будь ты действительно таким, то не сумел бы стать основным конкурентом Змушко, будучи гораздо слабее его. И, прошу тебя, не оскорбляй мой слух своими словами о презренных деньгах. В этом мире есть что-то гораздо важнее и ценнее, чем какие-то там деньги.

Глаза Каса наполнились надеждой, а его дыхание стало чуть чаще.

— Не может быть! — приподнял брови я. — Неужели ты хочешь сказать, что Залесский купил тебя именно этим? А я-то думал, что между вами общего?

— Если ты о методике подготовки лиги? То — да! — произнёс Григорий. — Открой мне её, и получишь слугу, который будет работать не за страх, а за совесть.

«Кажется, Полина собрала по этому человеку слишком мало информации. Это не похоже на игру», — подумал я и уточнил:

— Значит, ты знаешь, что она работает?

— Конечно, — словно о самом собой разумеющемся, произнёс мужчина. — Некоторые твои ветераны ещё два десятка лет назад тренировали меня, и мне прекрасно известно, насколько сильно они постарели и как выглядят сейчас, спустя каких-то полгода.

— Кто? — задал я следующий вопрос, и Кас, отведя взгляд, нехотя произнёс:

— Сын.

— Не знал, что он у тебя есть, — заметил я, отметив, что для Григория это болезненная тема.

— Никто не знал. До недавнего времени, — произнёс мужчина и добавил. — Так значит, ты мне её сообщишь? Как плату?

— Да, — вновь поправил его я. — Но с парой нюансов. Во-первых, как я уже говорил, слуги мне не нужны. Необходимы соратники и верные союзники. Считай, что ритуал необходим именно для контроля твоего слова. Не больше.

Григорий кивнул.

— Во-вторых, методику я тебе передам, но для этого тебе будет необходимо пройти подготовку в одной из моих звёзд. О порядке обучения договоримся, но ты должен будешь скрывать лицо, чтобы о твоей личности никто не догадался. Не хочу, чтобы кто-то подозревал связь между нами.

— В-третьих, твой сын должен будет молчать об обучении, и, скорее всего, мне тем или иным образом придётся наложить на него ограничение. — Я заметил, как пальцы Каса сжались в кулаки, и добавил: — Ну и в-четвёртых, к этому вопросу мы перейдём лишь после того, как я решу проблему с Залесским и сумею обезопасить семью.

— Это точно поможет? — спросил Григорий, и в его голосе впервые за разговор мелькнула неприкрытая заинтересованность.

— Обнадёживать не стану, так как твоей ситуацией не владею, но многим она помогла.

Кас кивнул, а я сменил тему.

— Раз мы с этим разобрались, то давай поговорим о нашем друге Залесском и ситуации, возникшей вокруг лиги охотников и рода Хладовых.

Разговор затянулся. Сначала Кас предупредил меня, что предотвратить нападение на особняк у нас не получится. Что ни генерал, ни союзные ему рода Роговых и Плевцовых от своих планов не откажутся. Им жизненно необходимо одолеть лигу и поделить ресурсы, иначе авторитет Залесского ещё больше упадёт, мешая решать дела так же, как и раньше, а рода, устроившие авантюру и захватившие власть в отрядах, лишатся последних егерей и останутся ни с чем. Поэтому они как можно дольше будут избегать общения с графиней, чтобы та не смогла на них повлиять. Я посоветовал Григорию в случае необходимости тоже отправиться на штурм и по команде ударить нападающим в спину.

Помимо всего прочего, тщательно скрывающий удовлетворение Кас передал мне сведения о месте проживания главного помощника Залесского по грязным делам. С фотографии, на обратной стороне которой находился адрес, на меня смотрел знакомый мужчина — тот, который сумел сбежать, спрыгнув с вертолёта, и был причастен к похищению внучек Бекишева.

«Теперь понятно, кто рассказал генералу про сына Григория».

Данная новость была своевременной, так как мне уж слишком сильно хотелось рассчитаться с этим нехорошим человеком, оставив Залесского без полезного и верного исполнителя, что, соответственно, существенно снизит его манёвренность.

Последняя информация от Каса была не менее любопытной, чем предыдущая, и заставила меня напрячься. Она касалась появления в Новосибирске эмиссаров неизвестных сил, которые тщательно собирали информацию по роду Хладовых с теневой стороны. Размытые фотографии которых Григорий с удовольствием мне передал, заметив, что лучше всё равно ничего нет.

Любопытным было в этой ситуации и то, что наш род интересовал незнакомцев лишь во вторую очередь. В первую они собирали информацию о Гордее Ладове. И не только в настоящее время, как одного из учеников главы лиги охотников, но и про моё обучение в центре подготовки и о получении прозвища Бешеный пёс.

Сведения действительно были неприятными. Кроме того, ещё больше дискомфорта вызывал тот факт, что данный интерес прошёл мимо Полины Сергеевны, а значит, работали профессионалы.

«Это либо гонцы от покровителей Змушко, либо враги Хладовых, принимавшие участие в последней войне. И что-то мне подсказывает, что скорее второе. Всё же господам должно было стать любопытно, что именно заставило Ульяну Романовну с Ольгой отправиться из европейской части России в сторону новосибирской аномалии. Ну а оказавшись здесь, они не могли не узнать про лигу охотников и некого Гордея Ладова, который настолько сильно похож на убитых когда-то врагов. Хотя не удивлюсь, что дело обстоит по-другому. В этой жизни всё может быть».

К сожалению, по словам моего нового человека, неизвестные уже покинули город, и взять их для допроса не получится.

«Ну и ладно, — подумал я. — Мне сейчас нужно сосредоточиться на текущих проблемах, а не возможных».

Наш с Касом разговор прервал телефонный звонок, после которого он поднял на меня взгляд и быстро произнёс:

— Тебе нужно уходить! Срочно! Залесский и Рогов с Плевцовым на проходной, и с ними почти четыре десятка автобусов с бойцами. Блин! Какого хрена они задумали⁈ Неужели хотят действовать сейчас?

Судя по поведению Григория, наш разговор не прошёл зря, и он принял мою сторону, хотя это необходимо проверить.

— Побуду здесь, — сказал я, отходя в пустой угол и накинув на себя скрывающие техники, после чего включил диктофон, оставил его в тёмной нише и, подойдяя к приоткрытому окну, повис с обратной стороны, цепляясь пальцами за кирпичный выступ, и превратился в слух.

Залесскому с компанией понадобилось около пяти минут на то, чтобы добраться до не успевшего отойти от боя с графиней Григория.

— Значит, она и тут уже побывала? — громогласно спросил Залесский, водя взглядом по помещению. Его голос был насмешливым, однако внутри словно бы замерло сдерживаемое беспокойство. Он явно не ожидал, что конфликт с Хладовыми пойдёт по этому сценарию.

— Столько разрушений, — заявил вошедший следом Рогов. — Вижу, переговоры с графиней были горячими.

— Скорее очень холодными, — поморщился Плевцов и, ткнув пальцем в генерала, заявил:

— Ваша информация, Виктор Семёнович, ни черта не стоит! Хладовы оказались не так слабы, а графиня ощущалась как маг ранга ярый!

— Следи за словами, Григорий, — процедил генерал, и от его фигуры разошлась волна силы. — Я спускаю тебе эту дерзость лишь из-за того, что ты сейчас в откровенно не лучшей форме.

Кас промолчал, а Залесский продолжил:

— Так что тут произошло?

— Да что тут сказать? — нервно хмыкнул Григорий. — Графиня заявилась ко мне собственной персоной. Сказала, что в курсе планов по ночному нападению, и мы немного повздорили. После чего она перестала скрывать силу и с удовольствием сделала из меня отбивную, не забыв потребовать виру в пятнадцать миллионов за нападение, пообещала карами в случае участия в штурме и отправилась к вам. Судя по всему, не нашла.

— Сколько? Пятнадцать лимонов? — изумился Плевцов, и его маленькие глазки расширились от жадности. — У этой Хладовой губа у неё не дура. Неужели не понимает, что за такие деньги её гораздо легче грохнуть, чем что-то платить?

— Как сказать, — поморщился Кас. — Все остальные тоже согласились заплатить. Она знает правильные слова.

— Это мы знаем, — поморщился Рогов. — Эти слабовольные ублюдки уже звонили и всё рассказали.

— И что будем делать? — уточнил Кас. — Вчетвером мы с ними не справимся. Я только что ощущал себя в ледяных тисках графини и не горю желанием повторять неудачный опыт вновь.

Хозяин кабинета намеренно поднял руку, демонстрируя, как до сих пор дрожат пальцы.

— Неужели знаменитый Григорий Кас испугался какой-то бабы? — прищурившись, спросил Залесский, волна силы от которого стала более явной.

— Бабы-графини с рангом ярый, которая уже показала, на что способна? Я не отморозок и в случае своего участия хочу быть уверенным в результате, — отрезал Кас, не поводя и бровью. — Иначе второй раз она меня точно не пощадит.

— Графиню я возьму на себя, — заявил генерал уверенным тоном и расстегнул лёгкое пальто, демонстрируя старинный медальон на шее. — У меня есть кое-что для таких вот случаев. Надеюсь, с остальными Хладовыми вы справитесь сами?

— Только как это сделать, если она уже знает о ночном нападении? — спросил Кас.

— Атаковать сходу, — рубанул рукой генерал. — Действовать прямо сейчас, пока она считает, что контролирует ситуацию.

— Только так, — согласился Плевцов. — Пусть она разыскивает нас по городу, а мы захватим особняк и возьмём заложников, а остальное будет делом техники.

— Нужно действовать решительно, — поддержал спутников Рогов. — Она ведь не просто так решила проехаться по нашему списку. Кто-то сливает информацию. А если она её обнародует, то нам несдобровать. Получится, что мы демонстративно игнорируем указ императора.

— Ещё один довод к тому, чтобы покончить с делом как можно быстрее, — согласился генерал.

— Хорошо, — дал себя уговорить Григорий. — Дайте мне время отдать указания и собрать людей.

— Двадцать минут, — отрезал генерал.

Пока Кас звонил, я забрал диктофон, проследил за высыпавшими на территорию склада бойцами и, осмотрев автобусы, велел Григорию держать своих людей на некотором удалении от колонны. После чего позвонил Ульяне Романовне, которую предупредил о предстоящем штурме.

— Пусть нападают, — успокоила меня она. — Все наши тайно съехали из дома уже несколько часов назад.

— В таком случае необходимо организовать нашим незваным гостям тёплый приём. Пусть знают, что лучше им держаться от Хладовых как можно дальше.

— Твой дед этим уже занимается. Ждёт не дождётся проверить новые «игрушки», — усмехнулась графиня, но я словно бы ощутил её тревогу. Род давно не участвовал в таких серьёзных конфликтах, и Ульяна Романовна была не в своей шкуре.

Предупредив, что попробую их задержать и попрощавшись, я воспользовался моментом и подслушал водителей, желая понять, как и по какому маршруту они собираются доставить столь большое количество вооружённых бойцов.

Как вскоре выяснилось, для этого лучше всего подходила опоясывающая Новосибирск кольцевая дорога, на которую удобно было выезжать с бывшего склада, занимаемого Касом, что значительно уменьшало риск перехвата какими-либо силовиками.

Примерно такими словами водители описывали себе маршрут, и вскоре подготовленная колонна из более сорока бронированных автобусов и десятка внедорожников стала выезжать из железных ворот, словно длинная чёрно-зелёная змея.

«Отлично», — подумал я, нажимая на газ автомобиля и устремляясь вперёд для организации засады.

Вскоре место для неё нашлось на небольшом повороте, куда я вернулся бегом, оставив машину впереди и не забыв вновь использовать скрывающие техники.

«Сейчас посмотрим, так ли я хорош в волевой магии Хладовых, как об этом говорила графиня», — подумал я и, положив руку на дорожное полотно, представил, как на нём появляется едва заметный иней.

Задуманное удалось, и асфальт на трёх полосах движения трассы стал несколько светлее. К тому моменту, как я научился формировать лёд на занимаемом инеем объёме, появилась ожидаемая мной колонна автобусов, занявшая сразу все полосы и распугивающая собой гражданских водителей, промчавшихся мимо на впечатляющей скорости.

«Отлично, значит, никто посторонний не пострадает», — подумал я и, дождавшись приближения автобусов, выдал в формирование льда почти всю имеющуюся у меня магическую энергию.

Несколько мгновений — и трасса длиной в метров пятьдесят покрылась льдом, а небольшой уклон заставил массу транспортных средств с грохотом столкнуться и вылететь с дороги. Затормозить удалось лишь последним и небольшой колонне, которая двигалась со значительной дистанцией.

Правда, Кас решил снять с себя подозрения, и его внедорожник, ехавший впереди, несколько раз встретился с отбойником.

«Молодец. Голова работает», — мысленно похвалил его я, заставил лёд растаять и поспешил к оставленному автомобилю, чтобы добраться до телефона и предупредить деда Павла о новых обстоятельствах.

Пусть присылает сюда полицию и другие службы. С интересом посмотрю на то, как Залесский с Роговым и Плевцовым будут оправдываться.

Сделав задуманное, я ещё некоторое время понаблюдал за выбирающимися из покорёженного транспорта и отчаянно матерящимися бойцами, кричащими о засаде. Часть которых даже пыталась организовать оборону. Выглядели они не очень: множественные переломы, ушибы, разбитые лица и другие травмы. Потерянное оружие и окровавленное обмундирование. Скоро обочина из-за них превратилась в зелёный ковёр из раненых людей, дожидающихся помощи целителей.

Судя по увиденному, генерал и остальные руководители боевых действий откровенно негодовали, а Кас, автобусы которого двигались в конце и не пострадали, отказался штурмовать особняк только своими силами. Скоро в отдалении раздались звуки сирен, и бояре поспешили покинуть место массовой аварии, а я, удостоверившись в этом, отправился по адресу к помощнику Залесского. Нужно было брать его сейчас, пока он не узнал об излишней информированности Хладовых и не сбежал.