Горный цветок

Глава 24

«Ну, наконец-то!», - хмуро думала я, когда услышала о прибытии наших первых гостей – лордов клана Белтейн. Всё дело в том, что отец в последнее время становился всё более невыносим, заставлял рабочих что-то изменять в последний момент, исправлять какие-то, только ему видные огрехи в отделке парадных покоев нашего дома, скандально требовал довести всё до идеала. А виной всему этому был, как водится, Маркас, которого дёрнул же чёрт за язык заявить, будто клан Олвудов должен быть «лучом света в тёмном царстве». То есть, принять на себя нелёгкую долю и стать светочем эволюции и прогресса в Нортмандии. А титул Верховного Лорда – это так, приятный бонус, который достанется папеньке, как благодетелю государства и радетелю за людское счастье.

Отец всегда полагал, будто этот титул его по праву, а тут такое! Тогда лорд Свейн приосанился, вперил смелый взгляд в даль и величаво кивнул, очевидно, уже видя перед собой собственный образ отца-радетеля за нацию, а также предвкушая, что на его гербе прибавится изображение пурпурной короны – знака Верховного Лорда. Тем более теперь, когда Тёрнеры, Белтейны и даже Лейсхены отдадут свои голоса за его кандидатуру на ближайших выборах, которые будут через два года. Не зря же он столько времени и усилий потратил на то, чтобы приблизить к себе эти кланы. Отдельным пунктом шло моё замужество за Маркасом Хейвудом – сыном главы Палаты Лордов Энландии. Или я ничего не понимаю в политике, или папенька представит всё таким образом, будто он давно сговорился с семьёй лордов Роуэл, а моя помолвка с Торреном Лейсхеном – так, ерунда и глупость.

Как бы то ни было, но счастливый момент настал, и родитель самолично тусовался на парадном крыльце в ожидании, когда лорд Тёрнер прибудет к нам с визитом. Наконец, один из солдат подал знак, что кареты приближаются, и отец поменял своё выражение лица с раздражённо-утомлённое на радушное и счастливое от того, что долгожданные гости почтили его своим визитом.

Если честно, то мне было тяжело осуждать отца, поскольку сама провела достаточно томительных минут, ёжась от порывов холодного ветра со стороны горных хребтов. Прошёл уже месяц с тех пор, как, как по ночам случались заморозки, вода в вёдрах возле кузни покрывалась тонкой корочкой льда. А вскорости выпал снег и покрыл высокие горные хребты и перевалы Дейтона белой шапкой, сверкающей при свете лучей солнца, что твои бриллианты.

Мои размышления были грубо прерваны появлением лорда Тёрнера. Признаться, я не сразу поняла, что вижу перед собой именно Рейда Тёрнера, поскольку в нашу первую встречу он показался мне излишне суетливым и нервным мужчиной далеко за сорок, который имел странную привычку оглядываться и внимать тому, что говорил отец, вне зависимости от того, была ли это беседа о видах на новый урожай или же о том, как проходит пограничная торговля с Аурелией. А также громко смеяться всем шуткам Лейва, даже самым глупым и совершенно не смешным.

Но теперь, когда его дочь выходила замуж за сына лорда Олвуда, то он «приподнялся» в местном «табеле о рангах» и теперь вполне мог чувствовать себя вполне комфортно в присутствии столь высокого общества, как папенька. Во всяком случае, приветственную речь лорда Свейна он выслушал спокойно, кивал с радостной улыбкой и в заключение выдал ответное слово, в котором он также признался в том страшном уважении, которое испытывает он лично и весь клан Тёрнер к нам всем и отцу в частности, а также о том счастье, которое он, Рейд Тёрнер, испытал в тот миг, когда прочёл письмо с приглашением в наш дом.

Я ёжилась и с тоской размышляла о том, что эта речь не может закончиться быстро и я за это время сумею окочуриться от холода и пронизывающего ветра, который проникает даже под тяжёлый бархатный плащ, да и ноги стали замерзать. Я постаралась незаметно оглянуться и посмотреть на гостеприимно распахнутую дверь за своей спиной. Интересно, это будет нормально, если я аккуратно засуну руки под мышки и накину капюшон на голову? Однако, ситуацию неожиданно спас Маркас, который тихо хмыкнул рядом со мной, выступил вперёд и заявил, что никого на свете, кроме его родного тестя, конечно же, он не был бы так рад видеть, как милорда Рейда. И что он нижайше просит его лордство проследовать в наше скромное жилище, отведать, что бог послал, и отдохнуть в покоях, которые мы готовили для них с заботой и любовью.

При этом лорд Тёрнер, который совершенно точно, сумел приготовить речь ещё минут на пятнадцать, казался неприятно поражён тем, что какой-то хромой молодой человек в богатом камзоле под распахнутым плащом бесцеремонно перебил его и теперь стоял, лучась самой добросердечной улыбкой и не обращая внимания на реакцию окружающих.

- Да… пожалуй, мой зять прав… пройдёмте, прошу вас, - выдавил папенька, который пошёл красными пятнами на лице, и неловко взмахнул рукой, приглашая гостей внутрь.

Однако, первыми ринулись мы с братьями, которые умудрялись сохранять гордое и высокомерное выражение лица, хотя в их глазах я заметила облегчение от того факта, что можно зайти внутрь. Ха, сдаётся мне, папенька ничуть не огорчился от грубости Маркаса, хоть и смотрит на его дебильно-радостное выражение лица с осуждением. Не тот он человек, который станет терпеть неудобства дольше положенного. А тут и вовсе, хорошо получилось – вроде бы и этого лендера, прости, Господи, возвысили до уровня ровни себе, и место вовремя указали, чтобы не зарывался.

Пока я думала о всём этом, папенька великодушно взял гостя под локоток и потащил, как бы ненароком демонстрируя наши улучшения. Сам гость, его домочадцы и сопровождающие молча смотрели во все глаза, подмечая новое убранство комнат, ровные гладкие стены без следов каменной кладки… и вообще… дааа… красота…

Однако, правила этикета им не позволяли вот так просто подойти и потрогать, пощупать, что-то ближе рассмотреть, показывая свой интерес. Тем более что сам лорд Рейд наверняка заинструктировал их до полусмерти, требуя соответствовать высокому званию родни самих Олвудов. Но сейчас меня куда больше волновала возможность закончить все церемонии, вернуться в свои комнаты, присесть возле камина и выпить горячего ягодного отвара. Впереди намечается вечер с нудными речами и столь же занудными и длинными тостами. Однако, человек полагает, а Бог располагает…

Появился один из солдат и знаками дал понять, что приближаются ещё гости. Я радостно вскинулась, решив, что могу попроситься развлекать уже прибывших гостей, но отец строго посмотрел на моего супруга, который самым первым весело похромал в сторону холла, на Лейва, который понятливо кивнул и сказал преувеличенно-бодрым голосом отцу своей будущей супруги:

- Милорд, позвольте представить вам крайне удобные стулья. Моя сестра, леди Хейвуд, придумала себе новую затею…

Что я конкретно придумала, кроме стульев с мягким сиденьем, мы не узнали, поскольку вновь вышли на крыльцо. Отец решил, что для репутации семьи будет гораздо лучше, если встреча гостей пройдёт без присутствия Маркаса… ну, не знаю, если честно… не было бы хуже…

Вскоре показались дорожные кареты и солдаты с гербами Белтейнов. Тут-то я окончательно приуныла. Если я всё правильно запомнила, то Элгар Белтейн – не из тех парней, которые хотя бы на чуть-чуть отступят он правил этикета. А он прямо указывает на то, что церемония встречи гостей не должна походить на покупку двух кочанов капусты в лавке зеленщика. То есть, принимающая сторона обязана рассказать всё о той чести, которая ей выпала. А приезжающая – уверить своих визави, что для неё честь на порядок больше.

Кареты остановились, подножки опустились и первым показался высокий и сухопарый мужчина с длинным вытянутым лицом и блеклыми глазами. Далее вылезла его такая же долговязая дочь и супруга с плотно сжатыми губами. Я со вздохом пробормотала нечто непотребное, что не должно быть в лексиконе настоящей леди. Отец, стоящий неподалёку, счёл возможным сделать вид, что ничего не слышал и всё с той же вежливой улыбкой прижимал руку к сердцу, показывая своё уважение.

Однако, слава Великому, гости были крайне усталыми и за каких-то двадцать минут успели сообщить всё, что о нас думают. Я брела по длинному коридору, надеясь только на то, что сегодня вечером я не стану шмыгать носом и тем самым оскорблять благородное собрание. В наших комнатах я застала супруга, который тут же усадил меня возле камина и велел принести согревающее питьё от Асвейг. Я с подозрением понюхала тёмный отвар, который издавал аромат ромашек, камилл по-местному, мёда и ещё чего-то горького. Ну, если это приготовила Асвейг, то есть шанс не загнуться от какой-нибудь гадости.

- Не вижу причины для столь бурной радости, - покосилась я на Маркаса, который с довольно-безмятежным видом сидел рядом со мной, вытянув ноги к камину.

Вообще, чувствовалось, что у него всё просто преотлично. Но он не стал распространяться о причине своего хорошего настроения, отговорившись тем, что он весьма радушный хозяин и просто обожает принимать гостей. Мол, вот, сойдут снега, мы отправимся в Энландию, и тут-то я и буду сражена масштабом его гостеприимства.

Он ещё говорил что-то, но я уже не слушала, погрузившись в свои мысли. Он уже как-то упоминал о том, что намерен вернуться в столицу и представить меня своей семье. Но тут мне стало немного не по себе – а что подумает обо мне лорд Роуэл, отец Маркаса? А его брат, Энтони? Устрою ли я их в качестве невестки? Или у них были кандидатуры получше? Да и вообще… здрасти, папа, прошу любить… Да уж… возможно, конечно, что особо возмущаться они не станут, ведь наша свадьба – дело чести, а я уже усвоила, что честь для местных – довольно важная штука. Только вот понятия о ней могут быть весьма расплывчаты…

- С тобою всё в порядке, дорогая? – голос Маркаса проник в мои мысли, и я посмотрела на мужа. – Ты последнее время словно приболела.

Все черти в его глазах состроили заботливое выражение на морде, а один даже словно задумался. А я… взяла и бухнула всё, о чём думала, чего опасалась, словно глупая гусыня. Для надёжности, чтобы меньше бояться, я решила начинать с самого важного – примет ли меня его семья? Не опозорю ли я самого Маркаса своей сомнительно родословной. Всё же я из числа нортманнов, а у жителей Энландии есть все основания нас недолюбливать из-за вечных стычек на границе. Я дошла только до середины речи, как поняла, что Маркас… потешается надо мной? Да так оно и есть! Он смеялся, только что не хохотал в голос и то, только потому, что воспитание не позволяло! Я резко встала, сжав кулаки. Ну, погоди у меня! Я ему, можно сказать, свои душевные переживания высказываю, а он…

Но тут он схватил меня и усадил к себе на колени, прижимая, как маленькую:

- Поверь мне, Ками, я всё написал в своём письме к отцу и передал его с секретарём, в том числе и о том, что я женился на самой очаровательной девушке во всём мире. Думаю, что господин Мардел уже приближается к столице. Что же до мнения отца… даю вторую ногу на отсечение, что он полюбит тебя, как только вы познакомитесь! Он ещё хвастаться будет, что у него такая невестка. Что-то мне подсказывает, что крайне мало жителей Энландии могут сказать о себе, что они породнились с этими дикими, страшными разбойниками, нортманнами! И уже совершенно точно никто не заявит, будто он в родстве с самим Верховным лордом Нортмандии, - последнее Маркас произнёс трагическим шёпотом старой бабки у подъезда, которая утверждает, что её сосед – всамделишный бандит, после чего радостно добавил: - А вот лорд Джерард сможет!

- То есть, ты думаешь, что папаше светит это… ну, стать правителем? – я не слишком интересовалась полномочиями и привилегиями этого титула, но если это важно…

- Конечно! – даже как-то оскорбился Маркас. – А мы ему на что?