Голова на колесиках

Глава 26

Ровно в полдень следующего дня мы были на пустыре. Мы — это я, Чук, Яшка и еще с десяток урузов и лис. Мы остановились на относительно свободной от зарослей площадке. Четверо парней с автоматами заняли удобные позиции для стрельбы заранее. У Чука за поясом был ТТ, Яшка обошелся привычными средствами защиты.

Пустырь сплошь зарос зеленью и сорняками. Они вымахали выше человеческого роста и росли так густо, что даже пробраться сквозь их строй было сравни прохождению дебрей Амазонки. Я списывал это на повышенную температуру. Минус пятый уровень располагался примерно на километр ниже уровня моря, а то и глубже, и это играло свою роль.

Шагах в двадцати высилась стена купола. Он, конечно, производил впечатление в первую очередь своей массой. Казалось невероятным, что человек своими руками мог создать подобное. Это не европейские соборы, которые строили столетиями, купол был проще, но подавлял куда сильнее.

А вот старые ворота, куда бы они ни вели, я не увидел. Либо снесли давно, либо обвалились — в этих кустах не разберешь.

У меня в голове заиграла музыка из «Бригады». Давненько я не участвовал в подобных разборках, даже смешно, стоило проспать сотню лет, чтобы опять пришлось базарить по понятиям с местной братвой.

Времена меняются, люди — нет.

К месту стрелки вырулили два бронированных мобиля и притормозили за десяток шагов от нас.

— Началось, — Чук был собран, — станут возрастом и статусом давить. Мы для них мелочь. Общаться буду я. Если что, Макс, гаси их!

— Всенепременно!

Из первого мобиля вышли четверо мужчин. Трое — явно охрана, здоровые лбы, но без явных каркасных усилителей, хотя что-то при себе у них точно имелось.

Четвертый — явный местный босс. Черный бронированный полукаркас на пузе, прыжковые усилители на ногах, мускульные усилители, плюс — красиво подстриженная черная борода, словно только из барбершопа. Мудила гамбургский, как по мне. Понтов больше, чем реальной силы.

А что Чук?

Парень видный. Высокий, плечистый, крепкий. Я настоял, чтобы он надел всю возможную броню, которая у него была. Так что шлем, тяжелый броник на корпус, накладки — на руки, на бедра. За поясом ТТ. Но руки широко разведены в приветственном знаке.

Так было задумано. Мы обговорили все заранее. Урузы не нападают, они лишь держат свое. И пока ни под кого не легли — это важно.

Итак, поглядим.

Бронированный мужик важно шагнул вперед, всем видом демонстрируя свое превосходство, — за ним сила, люди, власть. Потом важно оглядел всю нашу гоп-компанию, надолго остановив свой взгляд на мне, чуть встряхнул головой и перевел глаза на нашего предводителя.

Чук был слишком молод, но держал морду кирпичом. Главное — харизма, как говорил один мудрый человек в шляпе и черной маске. Впрочем, за урузами тоже много всего имелось — территории, люди, оружие. Чук не выглядел, как рыночная побирушка, он стоял уверенно, прекрасно осознавая свои силы.

— Ты что ли, Чак? — мужик презрительно осмотрел парня и сплюнул под ноги.

Хм, начал плохо, попытка доминирования, руки не подал. Хочет сразу показать, где чье место. Поглядим, как поведет себя уруз.

— А ты что ли Клык? — отзеркалил Чук и тоже сплюнул под ноги.

Пришлый авторитет начал закипать:

— Не Клык, а Зуб. Ты кто такой, чтобы так неуважительно базарить?

Его люди встали полукругом, но оружия пока не доставали.

— Ты позвал на встречу. И мог бы выучить имя того, кого зовешь. Я — Чук, старший уруз! — парень был с виду спокоен и даже казался расслабленным, но я чувствовал, что он собран, как пружина на взводе, и готов начать действовать в любую секунду. — Уважение проявляют к тем, кто его достоин.

— Хорошо, пусть будет Чук, — согласился авторитет и прищурился. — Считаешь, я не достоин твоего уважения?

— Уважение зарабатывают, — пожал плечами парень, — я тебя не знаю, поэтому ничего не могу сказать.

— Еще узнаешь, — то ли пообещал, то ли пригрозил Зуб.

— Вот тогда и отвечу на твой вопрос. Чего звал?

Первый раунд остался за Чуком.

— А звал я тебя по одному важному поводу, — так, начинается самое интересное, всем приготовиться, — наблюдатели на районе сообщили мне, что ты и твои… хм… люди собирают бабло с тех, кто прежде платил мне. Что ты об этом знаешь?

— А с чего ты решил, что имеешь право спрашивать?

Зуб нахмурился.

— Дерзишь, Чук. Под кем ходишь? Кого знаешь?

— Знаю многих, но ни под кем не хожу. Урузы — сами по себе!

— На минус пятом каждый под кем-то, иначе тут не вытянуть.

— Мы пока справляемся.

— Это пока вы были мелкие и ничего из себя не представляли, — пояснил авторитет, — но сейчас ты и твои пацаны пытаетесь взять себе больше, чем можете сожрать. Смотри, не подавись!

Вот это уже звучало откровенной угрозой, но Чук не стушевался.

— Никто из тех, кто платит мне, не говорил, что прежде платил тебе. Так что это не мои проблемы, Зуб.

Авторитет наставительно поднял указательный палец вверх:

— И все же, это именно твои проблемы. Незнание реалий не освобождает от ответственности. Ты взял мои деньги и должен их вернуть. А потом заплатить… хм… компенсацию за потраченное время. И для начала ты принесешь мне… — его глаза стали узкими щелками, теперь было видно, что он — хищник — крупный и чертовски опасный, — сто тысяч рублей. Сроку тебе неделя. Потом пойдут проценты.

Все это было сказано спокойным, тихим голосом, даже, казалось, с легкой ленцой, но я прекрасно понимал — все всерьез. Игнорировать подобное нельзя, потом будет только хуже.

— Я не брал твоих денег, — Чук все же еще не мог габаритами соревноваться с взрослым человеком, но говорил уверенно, тщательно подбирая слова, — и возвращать ничего не буду. А о компенсации можешь забыть сразу. Более того, торговцы платить дальше будут мне, а не тебе.

— Значит, не хочешь возвращать чужое… плохо, пацан. Так дела не ведут!

— Чужого не брал, свое не отдам, — набычился Чук, — и я тебе не пацан, папаша!

Эх, чувствую, не договоримся…

Зуб спорить не стал, просто махнул своим парням, мол, действуйте, и у тех, как по мановению волшебной палочки, в руках появились странные штуковины, назначения которых я не понимал. Выглядели они как полуметровые пластиковые трубки с широкими раструбами.

Зато Чук знал, что это за устройства:

— Берегись! У них рассеиватели!

Алиса тут же меня проконсультировала:

«Воздействие нейро-резонансного оружия „Рассеиватель“ на живой организм весьма опасно: через квантово-биологический резонанс оно изменяет восприятие реальности, эмоциональное состояние или даже физические свойства окружающих объектов. Посредством микролептонных импульсов, проникающих в биополе человека, сканирует мозговые волны, подстраиваясь под „психологический спектр“ индивидуума и вызывает эффект энергетического подавления, временно отключая волю человека, вызывая сильнейшую апатию, так же вызывает физический диссонанс — легкую дезориентацию, головокружение, нарушение баланса. В особом режиме возможно иллюзорное рассеивание и когнитивное искажение — создает галлюцинации, меняет восприятие времени».

Вот так приборчик! Мать моя — балерина Большого Театра!

Если урузы попадут под его волну, им конец. Даже не важно, какая из опций им достанется — опасны все без исключения.

И опять у меня в голове возник вопрос — если у людей этого времени есть столь мощное оружие, почему же так ценится обычное стрелковое?..

Урузы бросились врассыпную, надеясь укрыться в густой высокой траве, но я понимал — спасения там не будет.

Залп прошел незаметно для глаза, но тут же стали видны его результаты. Парни и девчата посыпались на землю в мучительных корчах — катались, выли и стонали, настолько сильной и жуткой была мнимая боль. Уж не знаю, что в данный момент они себе представляли, но смотреть на них было страшно. Молодые и сильные — они сейчас пребывали в жалком состоянии, как никогда прежде. И эта память останется с ними навсегда. Конечно, если они выживут.

Почему меня не накрыла волна?

«Прибор бесполезен против существ с неуглеродной биохимией или искусственного интеллекта», — пояснила Алиса.

«Получается, ты меня прикрыла?»

«Ты потерял сознание на несколько мгновений, но я держала тело под контролем. Этого хватило, чтобы ты вернулся в реальность».

Я ничего не помнил. Впрочем, наверное, и не должен был.

Из бронированных машин вывалились еще с десяток вооруженных человек — Зуб подготовился к стрелке максимально серьезно. У этих новых в руках были оббитые металлом дубинки, кастеты и прочее разное. Ни пистолетов, ни автоматов я не заметил. Замысел понятен: сначала оглушить рассеивателями, а потом избить всеми подручными средствами. Хороший ход!

Я видел, что Чук сейчас не в силах командовать операцией. Он накрыл своим телом Ингу, защищая девушку от угрозы, но волна рассеивателя настигла их и сбила с ног, и теперь оба мучились и страдали в иллюзорных галлюцинациях.

И тогда я врубил динамики на полную и отдал четкий приказ остальным урузам, укрывшимся на расстоянии в кустах с автоматами:

— Огонь!

Четверо парней, прошедших особую предварительную подготовку, встали в полный рост с калашами в руках. Их не сразу заметили, а когда увидели, было уже поздно.

Что могут наделать несколько автоматов против толпы?

Они ее уничтожат.

Пули прошивали людей Зуба насквозь, и не было им спасения. Кто-то умирал сразу, другие падали, раненные и пытались отползти как можно дальше, прочь, но сил не хватало, и они дергались, а потом затихали, так и не добравшись до спасительных мобилей.

Четыре автомата, несколько сотен патронов… и через минуту никого из противников уже нет в живых.

Кроме Зуба.

Я не знаю, как так вышло, но он единственный, кто пока уцелел. Либо урузы не стреляли в него, понимая, что авторитет еще пригодится, либо же пули случайно обошли его стороной. Но Зуб стоял, ошарашенно обводя взглядом поле боя вокруг.

А потом из бронированных мобилей вылезли еще двое, и в руках у них я увидел то, что никак не ожидал — РПГ, готовые к бою.

Все, что людям Зуба оставалось — навестись на цель и нажать на спусковые крючки.

Но я успел первым.

Моя левая рука гориллы взлетела вверх, нацеливаясь на опасность.

Первый шар, второй шар, третий, четвертый…

Я отдавал весь запас энергии, не оставляя ничего на потом. Потому что потом может и не быть… есть лишь сейчас, а все остальное — вероятности. Живи настоящим, будущего не существует.

Шаровые молнии преодолели разделяющее расстояние за доли мгновений и ударили точно в цель. Обоих ракетчиков охватило пламя, установки вывалились из их рук, они пытались бежать, но далеко не ушли. Белое пламя прожигало тела насквозь.

Остальные шары пришлись точно в мобили. При других обстоятельствах я бы предпочел взять их в качестве трофеев, но сейчас было не до мелочей.

Два взрыва шарахнули по ушам один за другим, машины взлетели в воздух, перевернулись и упали крышами вниз, продолжая гореть.

С момента начала боя прошло не более двух-трех минут, а ситуация обстояла следующим образом: урузы и лисы, кроме автоматчиков, все еще не пришли в себя. Кто-то из них катался по земле, другие пребывали в заторможенном состоянии, уйдя глубоко в себя. В общем, не бойцы.

Автоматчиков эта участь миновала. Чук отлично придумал, расставив их заранее по ключевым точкам, скрытым от глаз чужаков.

А вот Зуб прогадал, полагая, что легко справится с зарвавшимися подростками с помощью рассеивателей и дубинок. Нет, в другой раз это получилось бы у него запросто, но тут сыграли свою роль два фактора: автоматчики и я.

РПГ-шники, даже вдвоем, сумели бы нейтрализовать наших бойцов, так что мои файерболы пришлись как нельзя кстати.

Я подкатил к Зубу и ткнул его левой рукой в челюсть. Тело опало на землю, как подрубленное. Еще бы, моя гориллья рука — это вам не абы что! На чемпионате мира по боксу мне хватило бы одного удара, чтобы взять чемпионский пояс… если бы меня до него допустили, что вряд ли.

Ребята постепенно приходили в себя после действия рассеивателей. Поднимались с земли с непроизвольными стонами, но я видел, что самое худшее позади.

Чук поддержал Ингу за руки, помогая ей встать. Девочка была бледная, но держалась молодцом. Чук строил из себя непоколебимого вожака, но я видел, как ему тяжело.

Убойная штука — эти рассеиватели. Надо бы прибрать в свой арсенал.

— Соберите все оружие! — сказал я автоматчикам.

Они тут же кинулись исполнять приказ. Кажется, я все же заслужил некий авторитет в этой банде. Вот уж не думал не гадал, что мне такое потребуется. С молодежью я ладил, но мои сыновья были слишком уж мелкими, а с подростками судьба в зрелом возрасте особо не сводила.

Чук подошел ко мне. Инга присела на крупный камень в стороне, приходя в себя.

— Поздравляю, — сказал я, — мы выиграли первый бой.

— Первый? Значит, будет еще? — мертвым голосом спросил пацан.

— Обязательно, и не один. Тебе этого так не простят и захотят наказать. Но мы сейчас сделаем одно дело, которое на время остановит остальных желающих.

— Какое дело? — не понял Чук.

Вместо ответа я подъехал к телу Зуба. Он уже пришел в себя, единственный выживший, принял горизонтально положение, но на ноги встать пока не пытался, понимая, что его тут же срежут автоматной очередью.

— Где сидел? — спросил я, глядя тяжелым взглядом на авторитета.

Тот понял, что сейчас не самое лучшее время, чтобы отмалчиваться, и ответил:

— ИУ особого назначения «Серый волк», десять лет строгого режима. Еще до введения закона об особом положении нижних уровней.

— Статья?

— Грабежи, убийство, изнасилования. Полный список.

Подонок первостатейный, таких я повидал много. Твари, недостойные жить. И ведь никто в этих исправительных учреждениях никогда не исправлялся!

— Потом создал бригаду, пошел вверх, заработал авторитет на районе?

— Все так, начальник. Что со мной делать будешь? Ментам сдашь?

Ментам? Повидал я местных. Я бы им кал на анализ не доверил сохранить, тем более что-то ценное. У меня по поводу Зуба были иные планы, но я предпочел умолчать об этом. Пока же продолжал допрос:

— Сам явился или инициатива с верху?

— Сам, — Зуб вновь сплюнул, пытаясь показать свою независимость, но слюна попала на штанину и там и осталась, потому что скинуть ее он не мог.

— То есть общество не в курсе?

— Я бы всем сообщил… позже…

— Хотел взять молодняк на понт? Подмять под себя? Понимаю, лакомый кусок. Злые, голодные, готовые рвать, но уже с багажом, оружием, организацией. Отличное было бы приобретение, и высоко подняло бы тебя в обществе.

— Ты кто такой? — Зуб поглядел на меня с ненавистью. — Откуда знаешь порядки? Чего хочешь?

— Кто старший по минус пятому?

— Ваха, а зачем тебе…

Я прервал его самым бесцеремонным образом, схватив за пах и содрав защиту.

Зуб крякнул от легкой боли, но дальше было хуже.

Отбросив защиту в сторону, я схватил еще раз, но уже мужские причиндалы. Гориллья рука сжала все в один момент в неприглядную кашу. Зуб даже не успел ощутить боли — настолько быстро все произошло.

Потом я дернул на себя, вырывая гениталии из его нутра.

Хлынула кровь, быстро заполняя собой пространство под ногами.

Зуб заорал, но сил было уже мало, шок уступил место боли, и крик быстро стих. Зуб упал. На этот раз навсегда.

Я отбросил в сторону гадость, которую все еще держал в руках.

Уф, млятская сыть, неприятная работка, но никто, кроме меня, не смог бы ее сделать. Иногда нужно действовать жестко, если хочешь, чтобы твои люди жили.

Чук еще не понимал до конца, но я-то знал — оставь я сейчас Зуба в живых, и он никогда бы не простил урузам своего унижения, истребив их до последнего человека. Пострадал его авторитет, погибли его люди, а такое не спускают.

Я взял у одного из наших парней мачете и в три удара отрубил голову Зуба.

После чего повернулся к Чуку, стоявшему в нескольких шагах от меня с очумевшими глазами, и спокойным тоном поинтересовался:

— Есть пакет?..