В Мешхеде написал записку родичам: «Жив, здоров, свободен. С приездом осложнения. До встречи.» Муджид обещал ее передать лично отцу, заодно и в Крым слетает. Частный борт в Бендер-Аббас нашелся быстро, старенький Ан-2 с пилотом азербайджанцем. Я хотел ему сунуть, не подумав, 100$ купюру, на что Темир-ака выразительно покрутил пальцем у виска:
— Тебя здесь, за 10 долларов, зарежут в течении 5 минут. Ты только, что хотел сделать пилота миллионером, в иранских риалах. Вот возьми миллион риалов, а сотню гринов мне… хе хе.
Заржал он, чувствую на… обманул и не из-за корысти, а искусства ради.
— И возьми документ о принятии ислама, за подписью двух свидетелей, Искандар Килич Акбай. Вид на жительство будешь получать — пригодится.
И опять заржал, ну какой он узбек? ПСС он мне отдал с горизонтальной кобурой — сумкой. Кустарной выделки, не бросающейся в глаза и наружным отделением для денег и документов. На моем застиранном пустынном комке, она выглядела вполне уместно. Попрощались, коротко, но искренне, чувствуя друг к другу расположение. Родичи однако.
Путь из Бендер-Аббаса в Порт-Саид провел на сухогрузе везущем фисташки в Англию. «Зашанхаили», за кормешку, для грязной круглосуточной работы на кухне, при ней и место для сна выделили. Кок с прихлебателями пытался поиздеваться, но когда я метнул с десяток кухонных ножей в деревянную переборку, отстали.
В Порт-Саиде я просто сошел с судна на причал, не обращая внимание на вопли вахтенного. Куда идти знал по прошлому посещению Порт-Саида, в октябре 1973 года. Об этом городе мне рассказал египтянин Гахиджи, мой бывший… соратник и уроженец Порт-Саида, надеюсь он попал в рай и его услаждают гурии. В свободном порту Порт-Саида (зоне Duty Free) существовали места, где за деньги можно было выслушать очень полезные советы или выпросить нож в бок, это как повезет. Таким местом было кафе, в которое я направлялся.
Самым простым, было получить вид на жительство временного наемного работника, сроком на год. Обычное дело для арабов во Франции, а там уже буду действовать по обстоятельствам. В кафе я нанялся на временную работу в Марселе у араба из Алжира, Ареф Джавада. Который, в задней комнате кафе, просто вписал мое имя, Искандар Килич Акбай, в вид на жительство и лишил меня пятисот долларов. Темир — ака был прав, без документа о принятии ислама, я бы вида на жительство не получил. Оставалось надеяться, что меня не кинули. Правда Гахиджи утверждал, что здесь убивают, бывает и такое, но не обманывают. Репутация.
До Марселя добрался без проблем, на грузо-пассажирском судне, с почти сотней таких же бедолаг, как и я. Пристроился в рекомендованном общежитии, отметил в полицейском участке время прибытия и приступил к подготовке плана действий. Я рассчитывал грабануть приличную сумму денег или ценностей, определить их на надежное хранение и без «хвостов» уйти на дно, во Французский Иностранный легион. И все сделать одному, найти объект, разведать подходы к нему, одному… вообщем все делать самому.
Два месяца, я имитировал энергичные поиски работы, не чурался случайных заработков, а главное, слушал, сопоставлял, опять слушал. В конечном итоге, достойными внимания показались три объекта: машина инкассации (около 700 000 $), рэкетиры, собирающие налоги с припортовых гадюшников (150 000$), пиццерия, где происходила ежемесячная раздача героина наркодилерам районов (300 000$), и оптовая закупка героина у поставщиков (более 1 000 000$).
Остановился на последнем варианте и не потому, что там была большая сумма, а потому, что сделка осуществлялась через бартер. Героин менялся на скупленные по дешевке, корсиканской мафией, левые южно-африканские алмазы. Если их положить в ячейку банка лет на 5-10, то больше не нужно заботится о судьбе капитала.
Обмен происходил на борту яхты по простой, но надежной схеме: в условленном месте яхта ложилась в дрейф, как бы на рыбную ловлю. Лоцировала окрестности и убедившись в безопасности, подавала сигнал продавцам героина. Скоростной катер подходил в течении пяти — семи минут и у борта яхта совершалась сделка. Проходило не более десяти минут от подачи сигнала и все разбегались. Вот в эти пять минут ожидания катера и необходимо было все провернуть. Жестко по времени, но возможно.
Разместить жучок в рубке яхты оказалось не сложно. Капитан яхты был педант и чистюля. А из всех фланирующих по причалу, в поисках случайного заработка оборванцев, я оказался единственным трезвым. Случайно, естественно. И уже через тридцать минут, отдраив рубку, получил за работу десяток франков.
Ночью, в гидрокостюме и с аквалангом, оборудовал зацепы на днище яхты и спрятался на ночевку под пирсом. Удобно разместившись в гамаке, прикрепленном к сваям.
За десять минут до отхода я уже закрепился под днищем яхты, через тридцать минут яхта была в нужном квадрате, а еще через пятнадцать минут, с яхты подали сигнал катеру.
Дальше все было незатейливо и просто. На такую операцию толпой не ходят: два телохранителя совмещающие охрану шефа с работой палубных матросов, помощник и босс стояли у борта, как на параде, ожидая катер с наркотой. А я забрался с противоположного борта в рубку, к капитану стоящему у штурвала. Его по тихому снял ножом, а шести пуль в ПСС, хватило на четырех мафиозо. Взял мешочек с алмазами и в воду, когда уже был в 150 метрах от яхты, к ней причалил катер и тут же ушел на полной скорости к берегу. На пустынном берегу выбрался уже без подводного оборудования, за то с мешочком алмазов и одеждой в непромокаемом пакете, весна все таки, не лето. Пистолет припрятал на берегу, не профессионально, но иногда я доверяю своему неправильному подсознанию.
Теперь нужно было решить задачу, более сложную чем грабеж с мокрухой: безопасно пристроить награбленное и очень желательно не в «одну корзину». А так же придумать, как помочь родным, продержаться в наступающие тяжелые времена. То что они наступят и рядовые советские люди к ним будут не готовы, я не сомневался.
Был у меня на примете один «серый» скупщик, чуравшийся явной грязи и тяготившийся средой обитания. На воспитании у него была внучка семнадцати лет, сплошной кошмар из смеси клоунады и эпатажа. Он явно хотел покинуть припортовый район Марселя, дистанцировав родную кровь от ее нынешних друзей приятелей. И сделка со мной, могла помочь ему решить этот вопрос кардинально. О чем я ему и намекнул в телефонном разговоре, назначив на сегодня встречу в кафе-бистро.
Но «человек предполагает, а судьба располагает». Мишель опаздывал уже на 15 минут, что абсолютно не соответствовало ни его имиджу, ни его деликатному ремеслу. Я бы давно ушел, но гарсон задержался с заказом и я не смог отказаться от говядины по-бургундски.
Уже заканчивал с поздним завтраком, как подошел Мишель, очень сильно нервничающий, что тоже не было похоже на всегда ровного в общении барыгу.
— Так, рассказывай и быстро, — сразу надавил на него я, внимательно оглядывая бистро и улицу за окнами. Ничего подозрительного не заметил. То ли мой напор сыграл свою роль, то ли он просто желал снять внутреннее напряжение:
— Похитили внучку, требуют выкуп. Собрал все, что, где и у кого возможно и то не хватает. Извини, сделка отменяется.
— Так, давай с самого начала и подробно.
— Тебе это зачем?
— Ты мой напарник по сделке и я не приучен отказываться от своих напарников и своих сделок.
— Что то мне это напоминает: снег, морозы, медведей…
— Ближе к телу, как говорил ваш литературный гений. Или у тебя вечность времени?
— Она пропала четверо суток назад, вчера в обед подкинули записку с требованием быть сегодня в 18.00 в Саде руин с миллионом франков. Ко мне подойдут.
— Покажи записку.
Прочитав записку, я понял, что писал ее араб.
— Это все чепуха, тебя будут гонять по всему Марселю, пока не грохнут. А внучку продадут берберам в Марокко. Сколько денег собрал?
— Только 700 000 франков. Я надеялся еще к вечеру достать.
— Теперь вспомни, каким образом ты связан с арабами из Марокко.
— Пару недель назад, мне приносили старинные золотые украшения, явно берберские. Примитив, но коллекционерам уходит за хорошую прибыль.
— Ты знаешь, от кого они были?
— Конечно, от очень уважаемого человека, тоже коллекционера, владельца дорогой кофейни в арабском квартале.
— У него есть еще, какая нибудь, недвижимость в Марселе.
— Нет, трехэтажный особняк, кофейня на первом этаже, на втором пансион для своих. Его апартаменты на третьем. Да еще подвал, большой. Вообще он здесь наездами, постоянно живет в Марокко.
— Что еще вспомнишь? Что то необычное, что может навести на след.
— Да араб ее… дружок, ночевал а нас, тоже пару недель назад. У нее отец то же араб, из активистов ООП, погиб в 1982 в Бейруте. Но я ее отвел к врачу на обследование, с огромным скандалом — девственница.
Я не выдержал и заржал в голос:
— О Франция… глоток вина… глоток любви… и вообще — минет не измена… Ладно, выбирать нам не из чего. Тебе остается только довериться мне полностью и выполнять все мои указания, без промедления. Скажу прыгай, можешь спросить, как высоко? И все.
План действий был единственно возможный, и это было плохо. Профессионалы подловили бы нас с легкостью, но я надеялся на обычный арабский пофигизм, мол на все воля Аллаха, а мы его любимцы. Насмотрелся на это и на Синайском полуострове, и в Ливане.
Работать вымогатели будут по привычной, проверенной временем схеме. Непосредственно на контакт будут выходить два человека, попеременно, на двух машинах. Больше вряд ли, запутаются. Пару машин для прикрытия и срочной эвакуации. И обязательно один следящий за процессом, в тайне от участников. Доверенное лицо хозяина.
Вот за ним я и прослежу, правоверный я или просто арап?
Мишель должен был тянуть время, максимально возможно, мол соберу всю сумму к утру. Я уже договорился с людьми, только подъехать и взять. Алчное тупое шакалье, не может не клюнуть на это. Будут его сопровождать по адресам, а за тем и стеречь ночью у дома.
С хозяином останется минимум людей и тут случусь я… истинный правоверный, весь в белом.
Все почти так и получилось, правда машин было две: в первой два контактера, во второй три человека прикрытия.
Смотрящий подъехал через 15 минут после их отъезда и получив инструктаж, убыл к Саду руин. А я за ним следом в малолитражке Рено Гордини.
Вообщем рэкетиры заглотили наживку и начали пасти Мишеля вчетвером, на машине прикрытия. На другой поехал на доклад один из контактеров.
А я, по прошествии пары часов, заглянул в гости к уважаемому человеку, через веранду третьего этажа. Человек паук, блин, с зацепами на руках и ногах. Один из моих новых знакомцев был на веранде, я это ожидал, но только не того, что он будет с перерезанным горлом. Что то я упустил в своем раскладе событий. Однако увидев, безмятежно сидевшего на стуле у двери хозяина, героя — любовника внучки Мишеля и одновременно доверенного лица хозяина. Не обращавшего внимание на приглушенные крики, истязаемой за этой дверью жертвы, все стало на свои места. Прикончил я его с чувством, будто раздавил вошь: гадко, но необходимо.
А в комнате приближался к финалу спектакль сексуально-садистского содержания. Где-то часть вторая и несомненно со смертельным эпилогом. Этого уважаемого человека находящегося состоянии аффекта, даже допрашивать было бесполезно, любыми методами. И эффективны лишь радикальные методы лечения — пуля в голову или нож в горло, я выбрал второе.
— Так с кровожадным дэвом разобрались. А теперь скажи о прекрасная гурия, кто эту похабень придумал?
— Рустам.
— Ясно, а ты белая овечка, нет… подлая коза, ни причем? Ты знаешь, что твой любимый ждал, когда этот ублюдок тебя убьет? Ты о деде думала? Ведь он так же, как и ты, был обречен.
Я намеренно говорил грубо, она должна разозлиться и выдержать до конца, отведенную ей роль.
— Код сейфа узнали?
— Да он у старика на нижней стороне выдвижного ящика стола, только цифры заменяются дополняющими до 10, кроме нуля.
— Я вскрываю сейф, ты звонишь в полицию. И рассказываешь все, как было. Кроме ваших планов с Рустамчиком.
Обчистил сейф, сбрасывая все в наволочку… темно-синего цвета. И отбыл не попрощавшись, по-английски, через веранду. Проследив, как примчавшиеся ажаны выводят внучку Мишеля к прибывшей скорой помощи SAMU75, позвонил деду, отключая вызов на втором, третьем и первом гудке. Пусть Мишель успокоится. Как я потом узнал, его метод успокоиться был оригинальным — он подкрался к машине бандитов и кинул им а салон гранату. Кардинальный метод.
После грубых и примитивных действий, пришла пора заняться тонкими и высокоинтеллектуальными — экономическими (убившими такое количество людей, ни какая война не сравниться). А точнее обдумать, как легально пристроить, криминально добытый капитал. И прежде всего нужно было узнать, что мы имеем.
Алмазы Мишель оценил примерно в полтора миллиона долларов, по биржевым ценам. Однако предложил огранить их в бриллианты и сделать украшения, в Израиле, расплатившись частью алмазов. Таким образом выручку, как минимум, можно было удвоить. Меня это устраивало.
У очень уважаемого человека в сейфе было около двухсот тысяч долларов и много долговых расписок, которые я предложил сжечь. Но Мишель на это не соглашался, предлагая раздать их людям инкогнито, но не всем. Некоторые расписки, от известных ему бандюганов, хотел придержать, как средство сдерживания их злых умыслов в будущем.
Я с ним был не согласен категорически, поэтому просто их сгреб и просил в огонь камина.
— А теперь просто подумай, что было бы с тобой, со мной и твоей козой внучкой, если бы хоть намек просочился к бандитам или полицаям, все равно.
— Ты…
— Вот именно, я говорю, что делать, а ты прыгаешь. Никак ожил мусье?
— А драгоценности и оружие?
— Придержи, годик и… ну это по твоей специальности. Теперь главное, все делим фифти-фифти. Сто тысяч долларов, лично завезешь по адресу, наличными и из рук в руки. Адрес сообщу позже.
— Но у нас так не делается, я на столько не наработал.
— А мне плевать, я не ваш. И давай на этом закончим, беги к внучке. Уже будут разрешать посещения для родных, ажаны с ней точно допросы закончили. Про меня ни слова, думаю понимаешь это.
— Я понимаю больше, чем ты думаешь.
На этой многозначительной фразе мы расстались. Я отправился в свой в пансион, он в больницу к внучке.
А утром я уже был в Обани, на центральной базе Легиона.