Гололед

Глава 8 Москва, 1969 год

Всего дипломников в отделе Валентины Петровны набралось семь человек, из них две девушки. Я уже знал характер и подходы командира Борельской и предугадывал ее дальнейшие действия. Хотя у всех нас были разные руководители, тем не менее участь всех ждала одинаковая. Так и оказалось, по началу нас просто «бросили в воду». Студенты, где-то растерялись, хотя трое из них могли бы и сообразить развитие событий. Вспоминая свои курсовые работы выполненные в нашем отделе. Пришлось взять на себя функции «организатора, горлана, главаря», не из чувства превосходства и прекраснодушия — все-таки они были своими и нуждались в поддержке. А так как они знали, что я работаю в отделе (кстати Валентина Ивановна перевела меня на должность стажер-исследователь — почти инженер), то с видимым облегчением направились в мой камерлюк на импровизированное организационное собрание.

— Уважаемые коллеги или друзья по счастью, под названием командир Борельская. Никто из руководителей не будет нам помогать месяц-полтора. Это будет своего рода проверка на ху из ху. Поэтому спасение утопающих — дело рук и головы, самих утопающих. Предлагаю создать кооперацию взаимопомощи и просто игнорировать этих «товарищей ученых, доцентов с кандидатами». Пока.

— Чтобы не быть голословным, берусь помочь с английскими переводами, — я наловчился переводить техническую литературу «с листа». База у меня была хорошая, а специальные термины заучил быстро — молодые мозги.

— Все контакты по железкам — так же за мной, — добавил я.

Я знал, что Федор и Анатолий (делали у нас курсовые) были талантами выполнения эскизов. Они выполняли любые эскизы от руки, такие, что потом просто копируй и оформляй по ГОСТу. Поэтому я вопросительно посмотрел на них.

— Хорошо Леха, эскизы за нами, — согласились они.

Один из парней, взялся помочь с обзором периодики по темам проектов. Он был завсегдатаем почти всех значимых библиотек Москвы и фанатом сигнальной информации.

Другой прекрасно чертил — был виртуозом кульмана.

Леночка, как мне тоже было известно, прекрасно печатала и имела доступ к телу пишущей машинки. В отделе была гедеэровская «Оптима» с латинским шрифтом, запрятанная в сейфе у Валентины Ивановны. А так же благодаря неразделенной любви к ней старшего лаборанта Василия свет Ивановича, Леночка могла пользоваться импортной копировальной техникой — ксероксом.

Симпатяга Таня обладала прекрасным умением, писала чертежным шрифтом любого размера быстро и без всякой разметки. Прикидывала размер, потренировалась на бумажке и вперед… хоть рейсфедером, хоть пером редис, хоть карандашом. Так же она чертила в аксонометрии, просто с лета.

Таким образом, команда подобралась добротная, ну а везет всегда тем, кто везет. Теперь нужно было найти пристанище, не гоже почти инженерам слоняться приживалами по отделу. Пришлось всем коллективом идти к заведующей отделом на поклон. Приняла нас Борельская незамедлительно, видимо пораженная наглостью — первый день и уже к… Самой. Я попросил временное помещение для работы над дипломами.

— Так может тебе мой кабинет отдать? Ты знаешь положение с площадями в институте не хуже меня.

— Валентина Ивановна, но ведь есть темный чулан на первом этаже, куда скидывают всякую рухлядь.

— Так, так… Это ближе к делу, но ведь он холодный?

— Так электрические обогреватели… купим, за свои.

— Ну да, разбежались. Кирпичи купите и дефицитный нихром намотаете. А отдел потом за перерасход электроэнергии будут полоскать в административно-хозяйственной части. Значит так, все из чулана списываем. Ты лично бегаешь с бумагами, буду подписывать. Проводите электропроводку, ставите счетчик и делаете ремонт. Обогрев сделаете на калориферах. Все.

— Ключи? — я решил состязаться в деловитости с начальником.

— Сейчас позвоню завхозу. Свободны. — поставила точку Валентина Ивановна.

Оделись и пошли смотреть помещение всей бригадой. Я взял с собой переноску с удлинителем, рулетку на 10 метров. Завхоз отдал нам ключи с радостью и намекнул, что с него еще и магарыч будет. Если я все спишу.

Пришли, с трудом открыли перекошенную дверь. Мрак, холод — убожище. Письменные столы однотумбовые, побитые всего… штук двадцать. Стулья… много, пара убитых диванов, какие-то полки, шкафы, конторки… старье. Может здесь и «двенадцатый» стул есть?

В углу, сложены до потолка, десятка два ломанных кульманов. На полках лежали пяток искореженных пишущих машинок. Опа на — калориферы электрические три штуки. Ну ка, ну ка — на 220В по 20Квт и есть вентиляторы к ним. Еще настольные лампы, светильники дневного света всего много и все навалено кучей. А это — удача: рабочие шкафчики под одежду на два отделения и железные шкафы типа сейфа. В углу были свалены вместе большие куски стекол, плафоны, старая электрическая арматура, куски провода. А в другом углу — в пять здоровых ящиков был свален старый дубовый паркет. Его было очень много. Здесь же у стенки стояла двустворчатая дубовая дверь. Явно от этого помещения, где сейчас стоит одностворчатая — видно дверной проем закладывали.

— Федя подержи лампу, — сказал я и полез по стеллажам в угол четырех метрового потолка и поковырялся в стенке найденной железкой… А это сюрприз — больше полметра кладки двух наружных стен, был выложен стеклоблоками и заштукатурен. И еще в углу было вентиляционное отверстие.

— Ну и что вы думаете? — спросил команду.

— Леха, это пещера Али-Бабы, — сказал Толян.

— Но и работы — начать и кончить, — сказал Вовчик Библиотекарь.

— Ребята, мы не раз ездили со стройотрядами. Леха мастер по всем железкам. Девочки спецы по внутренним отделочным работам, — заметил Федор.

— Глаза боятся, руки делают, — это уже Сеня Кульман.

— Тогда так, снимаем размеры комнаты, здесь квадратов тридцать шесть и потолок четыре метра. Девочки делают проект комнаты, под двенадцать рабочих столов.

— Леха ты что? Какие двенадцать?

— Ребята, нас не поймут, если мы сделаем только для себя и могут просто переиграть договоренность. Ведь хозяин — барин. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Но столы куда втулить?

— Я видел в институте Капицы, делают из столов прямоугольник, две пары навстречу, по одному с торцов и разгораживают их панельками друг от друга, высотой тридцать сантиметров от столешницы.

— Получается два в параллель, по шесть столов и с подходами… всего 12 квадратов, — быстро подсчитал Вовчик.

— Еще шесть кульманов можно…

— Не пойдет — четыре. еще слева от входа шесть шкафчиков на два отделения, как раз на 12 человек. Справа двухтумбовый стол, кресло, сейф. Диван у стены, шкафчик. И оставить обязательно свободное место — стульев на двенадцать в три ряда. Все девочки, идите работайте с проектом. И имейте в виду, вам еще с бумагами на списание бегать по институту. Будете мило улыбаться этим… дядям с тетями из администрации.

— Что за стол и диван в углу нужно городить? — спросил Федор.

— Это не просто стол и диван — это уважение. Сама там не сядет, но кого-то из своих начальничков подсадит. И получится, что мы себе сделали клетки, а начальству хоромы. Сечешь?

— Ну Старшина! Службу ты понял четко, — восхитился Толян.

— А ху…, вот так ребята и зарабатывается авторитет у начальства. Не примитивным лизанием, а честным трудом. И поверьте — за командиром не заржавеет. Да, над шкафчиками сделаем стеллажи — всегда нужно куда-то хлам девать.

Полы… лаги и доску плохонькую найдем, а вот сверху застелем порченными досками кульманов под линолеум. Стены на полтора метра отделаем паркетом, под панели, а выше на стены надуем штукатурку под шубу. Сделаем меленькую шубу и закрасим ее светленькой краской. Я знаю, как выполнить. Видел.

Стеклопакеты вскроем от штукатурки и приведем в порядок — будет дневной свет в дополнение к лампам накаливания. Потолок будет подвесной, есть рифленая оцинковка. Знаю, где нужное количество можно будет позаимствовать. Пристреляем ее прямо к бетонному потолку.

Федор на тебе составление заявки на материалы. А сейчас я вам дам халаты и начнем все вытаскивать в коридор к черному ходу. Там пока весь хлам складируем. И будем присматривать, чтобы не приделали ноги нашему барахлу. Есть такие любители. Сегодня же нужно сделать на полу бетонную стяжку. И начнем разбирать и ремонтировать мебель, соберем калорифер с вентилятором (сразу начнем сушить помещение), рассортируем арматуру. В общем… поехали.

Работали не нормировано, вымотались прилично, но ребята — строители и умели работать. Борельская хмыкала, но бумаги подписывала. А мы поставив отдел на уши — никого не пускали в комнату. Ребятам в мастерской я обещал накрыть стол на новоселье и они выполняли заказы вне очереди — благо все шло за распоряжением начальства. Вентилятор от калорифера суток десять прогонял теплый воздух, высушивая помещение от сырости. Через две недели с небольшим девочки отнесли персональный ключ, от двери в новую рабочую комнату, Валентине Ивановне. Она не задерживалась и пришла к нам минут через двадцать. Молча прошла по комнате, все тщательно осмотрела. Подошла к большому столу, села в кресло и пригласила нас рассаживаться поближе к ней.

— Я не знаю какими вы будете инженерами, но строителями вы стали. — сказала она, закрыла сейф и забрала себе ключи.

Уже к концу дня пришел завхоз и привинтил к двери новую табличку — «Аспирантская». Мы намек на шанс поняли и принялись за дипломы. На персональных рабочих местах. И теперь, практически ни в чем, не знали отказа в отделе.

К нам в комнату вселился заведующий лабораторией испытательных стендов (уже не сектора) и привел двух своих конструкторов и секретаря машинистку. И это было правильно — очень нужный нам контингент.

Поляну в мастерской мы накрыли вполне приличную. У меня от спирта, выписываемого на ожижитель, был хороший запасец. И я с весны начал кидать в двадцати литровый бутыль, все созревающие ягоды фрукты. Черешня, вишня, клубника, абрикосы, персики, слива, груши, яблоки, смородина, малина, крыжовник, голубика, черника, брусника, клюква. И каждая последующая порция заливалась пищевым спиртом-ректификатом (который я еще и перегонял — «рубя хвосты»). Последняя порция, для настойки, была зимняя — из цитрусовых. Далее шел стандартный процесс — отжим, фильтрация и… дегустация. Получилась вещь — градусов около пятидесяти. Хватило всем и конечно пришедшей секретарше командира Борельской. Которой мы налили литр саморобного бальзама. Ясно, что начальство было в курсе событий — ведь от мафии никто не уходил.

Предзащиту мы прошли основательно попотев, гоняли нас на кафедре нещадно. Замечания сыпались чуть ли не по каждой точке. Присутствовал сам Генерал, мы с ребятами где-то приуныли. Но он в своем заключительном выступлении сказал: «Исправите ошибки, учтете замечания и кафедра будет рекомендовать вас в аспирантуру.» Слово было сказано — очень весомое слово очень серьезным человеком.

Я обнаглел и попросил Борельскую направить меня на сдачу кандидатского минимума — английский, философия, специальность. И тут же напоролся на встречный удар.

— Если дипломный проект будешь защищать на английском — походатайствую, — таким было ее резюме.

Я должен бы уже и привыкнуть к ее пассажам, но у ней они всегда были неожиданными.

Все шло на мажорной ноте, диплом защитил успешно. Кандидатский минимум сдал. Экзамены в аспирантуру обещали быть формальностью. Фактически. Тема диссертации была определена, и под нее были получены два положительных решения на предполагаемые изобретения. Которые мы с Борисом подали еще в Нововоронеже на четверых авторов: Борис, я и наши руководители. Заявки курировались самим Борисом, из его КБ в Ленинграде.

Я готовился отбыть на заслуженный отдых и получил его… меня призвали в ряды СА. Пиджаком. Борельская рвала и метала, а Генерал отказался помочь. Естественно: «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?» После провала вступительных экзаменов, это был второй серьезный удар судьбы. В первом мне помогла Валентина Ивановна и моя биография, сейчас пришлось принимать удар на себя. Тяжелый удар.