Глазами предков

Глава 26

Сложно сказать, что я почувствовал, узнав о похищении Константина. Вроде он мой кузен, пусть и неофициальный, но мы так и не стали с ним близки. Однако находясь под воздействием подавителя, ощутил беспомощность — меня же чуть не зарезали по приказу Аркадия Вениаминовича. Теперь это личное дело и мне хотелось спустить шкуру с мерзавца, посмевшего отдать приказ: «В расход». Наверное, что-то во мне переменилось, раз из безобидного мошенника я превратился в матёрого убийцу. Ведь совсем недавно меня начинало тошнить от вида крови, а сейчас заколол двух негодяев и не поморщился. Мало того, ощутил удовлетворение от мысли, что они мертвы. Это вроде как неправильно, но толерантность, человеколюбие и мир во всём мире остались на прошлой Земле, а здесь ценят только силу и решительность.

Аксаковы находились на грани истерики, и лишь Дмитрий Иванович сохранил трезвость рассудка. Он мрачно сообщил, что окажет любую помощь в поиске внука, а если Константина не удастся спасти, глава рода заплатит за голову убийцы. Мне понравилась его мстительность. Стоило задеть честь семьи или причинить вред кому-то из родичей, он готов наплевать на приличия, законы и практичность, только бы уничтожить обидчиков.

Как ни странно, но я с ним солидарен.

Пообещав выполнить пожелание старшего Аксакова, усадил Светозара в машину и заставил его достать алмаз-накопитель, чтобы восполнить потерянную энергию. Внук ректора округлил глаза от удивления и воскликнул:

— Так вот каким образом тебе удалось остаться в сознании!

— Привыкай быстро думать, это полезно для здоровья. Сейчас мы с тобой едем в магазин за прорезиненными костюмами.

— Зачем? Резина же не пропускает молнию, — озадаченно сказал Светозар.

— Именно. Мы же не хотим, чтобы тебя кто-нибудь опознал.

— Но мне не хватило энергии из алмаза. Я сейчас не смогу искрить.

— И не надо. Будем вести себя, как «храбры». Я навешу на костюмы иллюзию тени, и нас не заметит ни один «богатырь», а если ты применишь покров, тебя увидит любой дурак.

— Но без защиты можно пострадать. И я не смогу двигаться так же быстро, как раньше, — ворчал Светозар.

— Пропускай энергию по мышцам и будешь почти таким же шустрым. Кстати, если не отвлекаться на покров, сможешь пропускать силу через стальной клинок. Сделал подсечку, приставил остриё к врагу и навалился всей тяжестью. Думаю, таким образом, ты пробьёшь любой покров.

— Без использования молний? Но это невозможно.

— Защитное поле отражает быстро приближающиеся предметы, а начни давить медленно и оно пропустит лезвие к телу. Как приедем на место, покажу.

— Тимофей, пообещай, что если меня убьют, ты позаботишься о Рите.

— Светозар, ты что, совсем дурной? Не смей думать о смерти перед боем? Мы победим, и всё у нас будет хорошо! Уяснил? Тогда вперёд!

Светозар впервые в жизни чувствовал себя опустошённым. Даже в далёком детстве у него имелся определённый запас энергии, а сейчас почти вакуум. Появилась лёгкая неуверенность от ощущения слабости и бессилия, но когда Тимофей предложил спасти Константина, Светозар ни на миг не усомнился в правильности принятого решения. Лишившись главного оружия всех жрецов, он понимал, что у него слишком мизерные шансы выжить в предстоящем столкновении, Он хотел смыть позор первого поражения пролитой в бою кровью. И пускай это будет последним днём его жизни, Светозар надеялся умереть, как подобает воину, с оружием в руках.

Оплеуха от Тимофея привела внука ректора в чувства. Уваров подсказал, как восполнить часть сил, а так же посоветовал как убивать врагов без молний. Светозар задумался, ведь раньше он никогда не лишал людей жизни. Каково это пронзить человека клинком и видеть, что враг умирает? Вот Тимофей даже не поморщился, когда заколол бандитов, хотя стоило спросить, что он чувствует, Уваров поведал о том, что в первый раз его стошнило. И второй и третий труп вызвали в организме отторжение пищи, а потом привык.

Светозару стало интересно, а многих ли убил Тимофей? Судя по цинизму, с которым он относится к мертвецам, счёт должен переваливать за сотню. Однако Уваров усмехнулся и ответил, что переправил на встречу со смертью меньше десяти человек, но они сами хотели его убить, так что это самооборона.

Михей привёз их сначала в магазин, где они купили прорезиненные костюмы аквалангистов, а потом к поместью Чернышёва и сразу отъехал. Уваров применил какое-то заклинание и в тот же миг Светозар увидел, как руки и ноги покрылись густым тёмным туманом — складывалось впечатление, что тело горит чёрным пламенем, полностью скрывая очертания фигуры.

— Это ночная маскировка, но у нас мало времени. Чует моё сердце, если не поторопимся, от Кости останутся рожки и ножки, — сказал Тимофей. — Значит так, сначала движемся под деревьями, потом ныряем в подвал…

— А если нас увидит охрана?

— Заскакивай врагу за спину, хватай глотку в замок и жми на сонную артерию, пока противник не уснёт.

— А покров?

— Ты чем слушал? Если давить медленно, защита не сработает. Кстати, ты умеешь сворачивать шеи? Рванул за подбородок и всё. Так быстрее.

— Но это же убийство.

— Ты воин, а не кисейная барышня. Хотя ладно, просто их усыпляй. Диверсант из тебя аховый. Всё, поехали!

Проникновение в усадьбу прошло без осложнений. Светозару не пришлось никого отключать или убивать, потому что телохранители общались с охранниками стоя во дворе около двух внедорожников. Уваров обошёл дом, и они проникли на балкон второго этажа, так как увидели, что там открыта дверь. Оказавшись в просторной спальне, внук ректора как-то мимоходом заметил возле кровати новенькую детскую люльку, однако младенца нигде нет. Далее Тимофей выглянул в коридор и затащил в комнату какую-то служанку. Девушка взвизгнула, но он зажал ей рот и спросил:

— Хозяин дома? — она кивнула. — С гостями? — очередное подтверждение. — Хозяйку повели в подвал? — служанка задрожала и, кажется, описалась. Уваров хлопнул её по щекам и прошипел: — Детка, не зли меня, а то сожру! Отвечай, пленник с ними? Да не трясись ты так, будешь честной, отпущу, а попытаешься кричать, сама знаешь, что тебя ждёт.

— Бесы, — прошептала девушка, — не ешьте меня, я всё скажу. Сначала приехал Аркадий Вениаминович, отец Оксаны Аркадьевны, а потом пожаловал сам граф. Он потирал руки в предвкушении и велел позвать беременную жену.

— Давно?

— Минут двадцать назад.

— Будем надеяться, графу захочется толкнуть пафосную речь, — хмыкнул Уваров и быстро связал девушку оторванным от торшера шнуром. Затем завязал ей рот полотенцем и пригрозил: — Не шуми, а то сожру.

— Там много охраны, — констатировал Светозар. — Шестеро «храбры», а трое «ратники». Без молнии с ними не справиться.

— Наверняка сам граф — «богатырь», а Аркадий «витязь». Может в подвале ещё кто-нибудь сильный.

— И что делать? Будем ждать команду Добрыни? — спросил Светозар.

— Рискованно. Можем не успеть. Зарезать ослабленного человека несложно. Чикнут Костю по горлышку, и нет у тебя ученика. Мы пойдём другим путём. Значит так, врываемся в подвал, навешиваем люлей и…

— А можно подробней? Как ты собираешься что-то там навешивать без использования силы? В замкнутом помещении особо не разгуляешься. Ты же не думаешь, что воины испугаются чёрных фигур.

— Чем ближе преграды, тем проще в них кидать врагов. Берёшь за руку, раскручиваешь по оси и швыряешь к стене. Если покров не слетит, хватай горло и дави, а коли от удивления он потеряется, врежь под ухо.

Они спустились к двери в подвал и оказались в просторном помещении, заполненным какими-то бочками и коробками, однако ни пленника, ни хозяев так и не увидели. Но Уваров расфокусировал зрение и указал в дальнюю часть подвала, где находилась замаскированная дверь. Светозар и не знал, что Тимофей умеет использовать истинное зрение, но за время, проведённое рядом с этим странным парнем, привык ничему не удивляться.

Уваров отворил дверь, и они вошли, а дальше всё пошло не так.

Во-первых, в пыточной камере, где на цепях висел Константин, имелось собственное поле подавителя, которое развеяло их маскировку. Во-вторых, кроме графа и Аркадия в помещении находилось трое крупных мужчин с дубинками на поясе. А в-третьих, около стены замерла беременная брюнетка с заплаканным лицом. Светозар опасался её задеть, ведь будущие матери находятся под защитой богов и те, кто им вредит, получают заслуженное наказание от высших сил.

— Аркаша, это кто такие? — удивился грузный господин.

— Взять их, — приказал Аркадий Вениаминович.

Крупные охранники быстро среагировали на угрозу и достали оружие.

— У «колобков» нет покрова, разберись с ними, — сказал Тимофей и, вынув кинжал из пристёгнутых к ноге ножен, оскалился: — А Аркаша мой.

Дальше Светозар не успевал следить за происходящим, так как ему пришлось приложить максимум усилий, чтобы не угодить под удары дубинок. Пока внук ректора не применил совет пропускать энергию по мышцам, ему изрядно досталось. Однако вспомнив рекомендации Уварова, он выправил ситуацию и смог отправить в нокаут сначала одного, а затем и второго противника. К сожалению, третий умел драться и нанёс Светозару болезненный удар дубинкой в живот. Если бы беловолосый парень не сделал врагу подсечку, существовала вероятность уйти на встречу с предками.

Именно в этот момент графу удалось проскользнуть за дверь и громко завопить, призывая телохранителей к себе. Светозар выругался, хотя никогда ранее не позволял себе подобных слабостей. Затем вскочил на ноги и со всей силы ударил шустрого бойца стопой по лицу. Послышался хруст, но внук ректора не придал этому особого значения и побежал за Чернышёвым. Оказавшись за пределами пыточной с подавителем, грузный мужчина мгновенно активировал покров и собрался нанести удар каким-то заклинанием из водной стихии. Однако расстояние между ними всего три метра, поэтому Светозар успел добежать до Чернышёва и, поднырнув под правую руку, обхватил шею графа в замок. Медленное нажатие и ревнивый рогоносец, потеряв концентрацию и защиту, начал задыхаться.

К сожалению, в подвал спустились телохранители и навели на внука ректора крупнокалиберные пистолеты. Вообще-то стрелять в дворянина с покровом бесполезное занятие, так как пули не пробивали тонкую энергетическую плёнку. Но если вести шквальный огонь, существовала вероятность поразить цель.

Светозар прикрылся графом и впервые за время столкновения достал нож, чтобы приставить клинок к горлу Чернышёва. Тоненькая струйка крови потекла по шее, а удерживаемый в захвате грузный мужчина начал дёргаться и завопил:

— Не стрелять! На мне нет покрова!

— Скажи им, что мы уходим, — шепнул Светозар. — И Костя идёт с нами.

Из пыточной камеры вышел Уваров, поддерживая за плечи Константина и увидев, что дорогу преградили охранники, радостно воскликнул:

— Ух ты! Мясо! Люблю поджаренное до хрустящей корочки, — на ладони Тимофея загорелось белое пламя. — Ребятки, вы в курсе, что покров не держит удары «старцев»? Даю вам пять секунд, чтобы убраться с дороги.

— Делайте, что он говорит, — приказал граф и телохранители отошли от выхода. После этого Чернышёв потребовал: — Обещайте, что вы не убьёте меня!

— Вами займётся тайная канцелярия, — с усмешкой ответил Уваров. — За ваши художества с вас спросят по всей строгости закона. Но пока мы дружной толпой идём к вашим машинам. Эй, дайте ключи.

Один из водителей кинул связку на пол и Светозар хотел выругаться, но Константин, поддерживаемый Тимофеем, оглянулся на дверь и сказал:

— Ксюша, радость моя, подними ключики. Мы уедем вместе.

— Костя, я боюсь, — прошептала брюнетка.

— Не плачь родная, всё наладится. Подними ключики.

— Он убьёт нас.

— Не сегодня. Наставник крепко держит его за глотку, — произнёс Аксаков.

Беременная женщина подобрала связку ключей и вышла из подвала. Светозар, толкая перед собой графа, последовал за ней и оказался во дворе. Уваров выходил крайним и закрыл дверь, подперев её лопатой, которую подобрал возле выхода. Затем он погасил огненную сферу и, поддерживая Константина, дошёл до открытого внедорожника. Светозар плохо водил автомобили, поэтому думал, что за руль сядет Костя или Тимофей, но судьба внесла коррективы.

Пока никто не смотрел на Оксану, она вынула из складок платья двуствольный пистолет и выстрелила в спину Уварову. Пуля крупного калибра пробила Тимофея насквозь и угодила в правый бок Константина. От толчка оба упали, а Светозар развернулся вместе с графом.

Аксаков застонал и воскликнул:

— Ты что творишь? Мы же тебя спасаем!

— Этот мерзавец убил моего отца! — ответила брюнетка и, выстрелив в Чернышёва, добавила: — А тот собирался утопить моего ребёнка в выгребной яме. А виноват ты! Если бы ты держал язык за зубами…

— Но я никому не рассказывал о нас с тобой, — возмутился Константин.

— А как же он тогда узнал?

— Не знаю. Ты зачем застрелила мужа? Его бы судили за похищение.

— Зачем мне это нужно? — фыркнула брюнетка и, подойдя к запертой двери, выдернула подпорку и закричала: — Все ко мне. Графа убили!

Светозар придерживал тяжёлое тело мертвеца и понимал, что у них неприятности. Как только из подвала прибегут охранники, они устроят стрельбу, а без покрова сложно уклоняться от пуль. Аксаков закинул стонущего Уварова на заднее сидение и сам поморщился от боли. В принципе его рана не опасная, так как прошла по касательной, но людям, истекающим кровью, не рекомендуется садиться за руль. Пришлось внуку ректора осваивать вождение.

Внедорожник рывками поехал в сторону ворот и, протаранив преграду, выскочил на дорогу. А тем временем телохранители выбежали из подвала и открыли прицельную стрельбу по кузову и колёсам. Как ни странно, но изначально они попадали в машину и разбили заднее стекло, а потом обстрел прекратился, так как между автомобилем и поместьем появилась энергетическая стена, созданная на основе стихии земли. К транспорту бежал мужчина в мобильном доспехе и махал руками. Светозар опознал Георгия Тимашева и сбавил скорость. Резкое нажатие на педаль тормоза, и двигатель заглох. Внук ректора глухо выругался и крикнул:

— Тимофей ранен. Нужно везти его в больницу!

К внедорожнику подошёл Добрыня и, повернувшись к Борису, который вытянув руку вперёд, поддерживал «каменную» стену, спросил:

— Аптечка первой помощи с тобой?

— Сейчас будет, — ответил водитель-телохранитель, и отменил чары, так как Смирнов и остальные воины в мобильных доспехах навели оружие на испуганных охранников. Борис принёс коробочку и, осмотрев рану Уварова, флегматично констатировал: — Пуля прошла навылет между рёбрами. Жизненно-важные органы не задеты. У него болевой шок, но это скоро пройдёт. Парень невероятно везучий.

— Меня тоже ранили, — сообщил Константин, показывая кровь на рубахе.

Борис оценил степень ущерба и небрежно ответил:

— Царапина. Даже кости не треснули.

— Но ведь мне больно!

— До свадьбы заживёт, — отмахнулся статский советник. — Боря, что с Уваровым? Жить будет?

— Куда он денется. Говорю же, перед выстрелом подался вперёд и пуля вместо сердца, угодила левее.

— Он в сознании?

— Вроде да. Я вколол успокоительное и обезболивающее. Скоро уснёт. Хотите сейчас допросить?

— Нет необходимости, — поморщился статский советник и повернулся к Светозару. — Рассказывайте, что там произошло.

Внук ректора поведал всё без утайки и напоследок заявил:

— Если бы не беременная женщина, операция могла пройти без проблем.

Неожиданно Тимофей кашлянул и хриплым голосом сказал:

— Костя, в следующий раз найди себе нормальную бабу, а не безмозглую истеричку с неадекватным муженьком. И вообще, завязывай совращать чужих жён. Это чревато серьёзными проблемами.

— Мы заключили с ней договор: с меня ребёнок, с неё молчание. Но граф как-то узнал, и случилось небольшое осложнение.

— Которое чуть не стоило вам жизни, — констатировал статский советник.

— Кто ж знал, что у них в семье сплошные психопаты, — смутился Аксаков.

— Адюльтер нигде не в чести, — просветил Добрыня. — Ладно, пошли, посмотрим, что вы там учудили. Светозар Пересветович, показывайте.

Внук ректора задумался, с чего это вдруг статский советник обратился к нему по имени-отчеству, но после решил, что Прозоровскому положено по статусу проявлять вежливость и такт. Он проводил господ из тайной канцелярии в усадьбу.

После допроса, замаскированного под непринуждённую беседу, Оксана созналась в убийстве мужа. Она поведала о том, что граф заточил её в поместье и угрожал расправой. Добрыня понимал, что Чернышёва планировалось отравить после рождения наследника, но доказать это не мог.

А Светозар дошёл до пыточной камеры. Увидел на полу тело противника, которого ударил ногой в лицо и вдруг осознал, что впервые убил человека.