Жнец. Книга девятая

Глава 10

Долго наслаждаться приятным времяпрепровождением за бокалом вина мне не позволили. Сахаров и Курчатов соизволили сообщить нам свое решение на полминуты раньше положенного, поэтому я, грустно взглянув на бокал, поднялся с удобного кресла и вернулся на исходную позицию.

«Может, не стоит настолько открыто играть на струнах терпения Романова?» — спросила девятихвостая мыслеречью.

«Саша, я бы прислушалась к демону. В ее голове редко пробуждается голос, взывающий к разуму», — своеобразно поддержала свою напарницу Чайя, отчего сама Кей в очередной раз впала в ярость и начала огрызаться.

Приглушив двух далеких от нормального существ, я вперился взглядом в двух графов, замерев в ожидании. Аналогично поступил Михаил Романов, разве что со своего кресла он решил не вставать.

— Ваше Императорское Величество, мы согласны на требования Александра Петровича за исключением некоторых моментов, — начал Сахаров за двоих. — Во-первых, семьям гвардейцев, погибших во время первого конфликта между нашими Родами, мы ничего выплачивать не собираемся. Они знали, на что шли. А во-вторых, из пленников мы готовы выкупить лишь моего сына. Остальные нам вовсе не нужны, и Александр Петрович волен поступить с ними так, как посчитает нужным. Хоть отдать в услужение тем же семьям погибших, чтобы они заменили им мужей и отцов.

— Теперь понятно, почему ваш сын готов был убить практически всех своих бойцов, лишь бы достать хоть кого-нибудь из моих, — спокойно отвечал я на явную провокацию со стороны скалящегося Сахарова. — В том, чтобы отдать своих людей, которые последовали за вами, на убой или в откровенное рабство, нет чести. Вы омерзительны.

— Александр Петрович, здесь дело лежит в области здравого смысла, а не чести. Бойцы, находящиеся в данный момент у вас в плену, оказались настолько неумелы, что не смогли уничтожить ни одной единицы вашей живой силы, — вмешался Курчатов. — Зачем нам нужны столь низкоквалифицированные кадры?

— Как и ваш отпрыск, — кивнул в сторону Сахарова.

— Увы, но в нем течет моя кровь, — пожал плечами Сахаров. — Как бы то ни было, но он Сахаров, так что является исключением.

— Александр Петрович, если это служит единственным камнем преткновения для вашего согласия, то я предлагаю вам выдать пленников империи. Вы получите фиксированную сумму за каждого бойца в зависимости от его ранга и вне зависимости от уровня его подготовки. Часть вырученных денежных средства вы сможете отдать семьям тех гвардейцев, которые погибли ранее, — предложил император, на что Сахаров и Курчатов вылупили на него глаза. — Предложение весьма необычное, но вы сможете удовлетворить свои желания, а империя добьется мира между вашими Родами, а также пополнит свою армию квалифицированными, — Михаил сделал акцент на этом слове, — кадрами.

— Сколько по времени ваше предложение будет в силе, Ваше Императорское Величество? — спросил я.

— Сколь угодно, но я все же настаиваю на том, чтобы в случае вашего согласия люди были переданы империи в ближайшие сроки, — впервые за весь разговор император откинулся на спинку своего кресла.

— Что ж, я согласен, — вымолвил я.

Показалось, что по лицу Романова скользнула тень облегчения.

— Сколько вы хотите за освобождение моего сына? — решил ковать железо пока горячо Сахаров, услышав от меня согласие на его, как ему казалось, каверзное предложение.

— Сумму вам сообщит моя невеста, — открыто улыбнулся я. — В отличие от меня, она весьма подкована в такого рода вопросах. А я, по неопытности, могу продешевить.

— Ваше Императорское Величество, я требую, чтобы все решилось сейчас! — воскликнул Сахаров.

— В принципе, мы можем пригласить Оксану Грошеву сюда, в кабинет Его Императорского Величества, где она сможет подсчитать весь ваш долг, — пожал я плечами, взглянув на Романова.

— Условия в конкретно этом случае ставит граф Новиков, — спокойно отвечал на возмущения Сахарова Михаил, глядя на пару графов. — Возможно, вам сложно это признать, но вы проигравшая сторона.

— Все выглядит так, словно вы уже приняли сторону, Ваше Императорское Величество, хотя должны быть беспристрастным, — грубовато отметил Курчатов. — Будьте уверены, что общественность об этом узнает и вряд ли поддержит.

— Граф, ты угрожаешь МНЕ⁈ — поднявшись с кресла, произнес император наполненным холодом, сродни его стихии, голосом. — Вы и Рода, подобные вашим, вовсе не понимаете, как легко прижать вас к ногтю. Древние семьи, влияние на старого императора — сейчас это не значит ничего. Мир стоит на грани уничтожения, а вы продолжаете считать свои копейки.

В это же мгновение всполохи в душе человека, скрытого в одной из стен, пришли в движение, показывая его готовность атаковать в любую секунду.

«Как-то Мишка изменился, — авторитетно отметила Кей. — Неужто чёртом быть перестал?»

«Категорически в этом сомневаюсь, — читала мои мысли Чайя. — Готова поспорить, что ему от Саши что-то нужно, вот он и подыгрывает.»

«И это что-то настолько важно, что он готов поссориться с двумя пусть и графскими, но весьма влиятельными Родами, которые совсем ненадолго, однако смогли стать столичными», — добавил я.

— Или вы, господа, считаете, что ваша экспансия в столицу не заметна? — спросил император, заставив двух графов изрядно напрячься.

— Мы этого не скрывали, Ваше Императорское Величество, — решился на ответ Сахаров.

— Сколько перспективных Родов вы уничтожили, чтобы добраться до Москвы? — Михаил продолжал давить. — Род Новиковых должен был стать очередной ступенькой в вашем хитром плане. А что дальше? М? Может, на императорский престол нацелились бы?

Внезапно души Сахарова и Курчатова затрепетали так, словно их поймали с поличным.

«Вот это поворот, — шокированным голосом в моих мыслях констатировала Кей. — Зря я так глубоко не копалась в их разумах в момент нашей первой встречи. Такой рычаг давления профукали…»

На лбах обоих графов выступила испарина, символизирующая их волнение. Романов, зная, на что нужно давить, останавливаться не собирался.

— Знали бы вы, господа, сколько о таких «замышляющих», как вы, мне приносят докладов ежедневно, — с легкой усмешкой произнес Михаил. — Забавно. С какой легкостью могут рухнуть ваши промышленные империи, стоит мне поставить одну подпись, — теперь у Сахарова и Курчатова настал черед бледнеть.

«Саша, да он им мозги промывает, — сделала весьма неожиданный для меня вывод Кей и потянула из меня энергию. — Не так, как это делала Анастасия Романова. Он действует грубо: давит их своей аурой.»

«Богата, однако, императорская семья на редкие Дары», — резюмировала Чайя.

«Готова поспорить, что два этих урода выйдут отсюда не „замышляющими“, а чуть ли не самыми преданными императору людьми.»

«Надеюсь, меня не зацепит, — подумал я. — Чур-чур-чур!»

«Не волнуйся, Саша, я все это влияние ауры Романова фильтрую. Хотя, стоит отдать ему должное, он пытается, но куда ему до меня, великой и ужасной кицунэ!» — с хвастовством заявила Кей.

— Настала пора делать выбор, господа, — тем временем продолжал Романов. — Быть по одну сторону со мной, встав на защиту страны от иномирной угрозы. Или же выступить в качестве третьей стороны конфликта. Но я скажу прямо, с теми, кто будет в такое сложное время вносить смуту, церемониться никто не станет, — замолчав, Романов некоторое время сканировал двух графов взглядом, а затем продолжил: — Решать, как поступить, предстоит вам. Свободны! Род Новиковых вышлет вам требование с указанной в нем суммой позже.

— Да, Ваше Императорское Величество, — двое мужчин синхронно поклонились чуть ли не в пол, после чего направились к выходу из кабинета.

Было странным наблюдать, как главы двух, несомненно, могущественных и знаменитых Родов на негнущихся ногах идут к двери, ведущей на выход. Стоило ей закрыться за их спинами, как я прокомментировал произошедшее:

— Занимательно… — чувствуя, что минимальный отток энергии в сторону хвостатой, которая оберегает мой хрупкий разум от воздействия ауры Романова, с выходом двух графов не прекратился, я произнес: — Погасите свой Дар, Ваше Императорское Величество. Менталистика подобного уровня на меня не действует.

— Хм… — хмыкнул император, и я почувствовал, как Кей прекратила тратить мои силы. — Что думаешь?

— Что вам от меня что-то нужно. Тем не менее я не понимаю, с какой целью был разыгран этот спектакль, — отвечал я. — То, как вы «прижимаете к ногтю» два графских Рода, можно было сделать за закрытыми дверьми. Сомневаюсь, что результат сильно бы изменился.

— Как ни странно, но я не планировал делать этого сегодня. Сахаров и Курчатов сами постарались, начав разбрасываться угрозами. Пришлось реагировать, хоть они и были весьма полезны, — пожал плечами Романов. — Как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе, — это он на меня таким образом намекает? — Нам предстоит длинный разговор, Александр. Ответь, почему ты меня избегаешь?

— Я вас не избегаю, просто не видел нужды в нашей встрече. К тому же, если вы не заметили, у меня до сегодняшнего дня была война с тремя Родами, — спокойно выдержав взгляд Михаила, произнес я. — Вашими стараниями сегодня у меня в противниках остался лишь один графский Род.

— И мы этот вопрос обязательно обсудим, ведь, как я сказал ранее, по окончании отведенного мной месяца никаких войн между Родами Российской империи не должно существовать. Твой Род, Александр, исключением не является, — заявил Романов. — Но для начала объясни мне, что это было за нападение с твоей стороны на графиню Одоевскую? Кстати, где она сейчас?

— Ее Сиятельство, графиня Одоевская, в данный момент времени находится в импровизированном лазарете, устроенном княжеским Родом Донских на территории императорского дворца. Попала она в него вследствие того, что первой напала на меня, за что и поплатилась, — вспоминая душу члена Ордена Безликих, я невольно скривился, чему не удалось ускользнуть от цепкого взгляда русского императора.

— Не могла же она просто взять и напасть на тебя без причины, Александр, верно? — тем временем спокойно полагал Михаил. — Исходя из того, что графиня представлялась тебе сегодня, ранее вы знакомы не были. Поэтому я не могу приложить ума, где и когда вы смогли перейти дороги друг другу.

— Вот и я не могу приложить ума, почему два слуги императорского Рода сегодня напали на ваших сестер, а третий — на мою невесту, — посетовал я.

— Тебе что-то известно? — ухватившись за мои слова как за соломинку, спросил император. — К сожалению, Люций слегка перестарался, и к нашему приходу от напавших на Таню и Катю ничего не осталось, кроме выжженного светом пепла.

— Весьма недальновидно с его стороны, — поджав губы, заключил я.

— Александр, не томи. Выкладывай.

— А какая с этого будет выгода для моего Рода? — спросил я. — Мне в очередной проще самому устранить угрозу, нежели полагаться на кого-то еще. Хочу отметить, что я и моя невеста также являлись целями напавших. Вот только никому до этого дела не было, верно?

— Жизни всех сегодня находились под угрозой, — произнес Романов.

— Вот только нападению со стороны определенной группы лиц подверглись лишь два Рода: мой и ваш, — отметил я, продолжая гнуть свою линию. — Что-то я не заметил, чтобы к Оксане побежала толпа народа. Ах да, я изначально обеспокоился об ее защите, хоть она и не понадобилась, чего нельзя сказать о вас, Ваше Императорское Величество, — серьезно произнес я, после чего сразу добавил: — Буду с вами предельно честен и скажу, что устал играть в альтруиста. Поэтому я повторяю свой вопрос: в чем выгода для Рода Новиковых от того, что я поделюсь с вами информацией?

— Ты ставишь свой Род выше императорского? — вскинув бровь, спросил Романов с явным раздражением в голосе.

— Разумеется, — спокойно ответил я, невзирая на сменившееся настроение императора. — Я не стану бросаться обвинениями по поводу того, что ты сделал, Романов. Это твое решение. Ты поступил так, как посчитал нужным. И я это решение понимаю, но не принимаю. Как может быть иначе, когда стоило мне ненадолго впасть в кому, как мой Род чуть ли по миру не был пущен? М? Так вдобавок ко всему оказалось, что агрессорами являлись оппозиционеры, которых с легкостью можно было «прижать к ногтю», что я, собственно говоря, только что имел возможность лицезреть, — Михаил, поджав губы, мои слова никак комментировать стал, а я все же решил добавить: — И да, я ставлю свой Род выше твоего, Романов, просто потому что кроме меня о нем, как оказалось, позаботиться в данный момент просто некому. Так что забудь о том, чтобы Род Новиковых делал что-то просто так, — чувствуя, как начинает закипать моя кровь, с яростью проговорил я и сразу в сердцах добавил: — И пусть мир горит огнем, но изначально я создам чувство безопасности для своих семьи и людей, и лишь после этого взгляну на общую картину.

— Ты и сейчас многого не понимаешь, Александр. Император не может наплевать на мнение группы аристократов ради одного конкретного человека, несмотря на его заслуги. Давление на твой Род осуществлялось с молчаливого одобрения большинства, и все, что я мог поделать, так это убрать Наташу из столицы. Это помогло ей не быть разорванной на части, сохранив тем самым жизнь, — оправдывал свои действия Романов. — После исчезновения моего отца никаких волнений в высшем обществе ни мне, ни моей матери не нужно. Именно знать является опорой любого монарха. Даже сейчас мое положение легко пошатнуть, чего нельзя допустить в связи с иномирной угрозой. А ты только и делаешь, что раскачиваешь лодку, в которой не только мы с тобой, но и вся Российская империя.

— Как я сказал ранее, на первом месте Род и моя семья, на втором — мои люди, на третьем — я. И лишь затем Российская империя, — моя уверенность была непоколебимой. — И помощи от тех, кто не был в силах справиться с Черепом и его шайкой, ждать не приходится. А каких-либо предложений, кроме требований, от тебя, Романов, я еще не услышал.

— Чего ты хочешь? — глубоко вздохнув, наконец перешел ближе к делу император.

— Единственное, что ты в силах мне сейчас дать, Романов, так это свое невмешательство в мой конфликт с графом Миссурийским, — расширившиеся глаза главы Российской империи показали, что он ожидал услышать нечто другое. — Ведь именно об этом ты хотел поговорить сразу после того, как решится вопрос с теми, кто напал на твоих сестер, верно?

— Ты слышал, что я пообещал общественности, не так ли? Тем не менее я согласен, — сощурился император, вновь опустив свою голову на сжатые в замок кисти рук. — Согласен на то, чтобы отстраниться от твоих разборок с графом Миссурийским. Но у тебя, Александр, есть месяц, по истечении которого я буду вынужден вмешаться, чтобы, опять же, не допустить излишних волнений в высшем обществе.

— В таком случае и моя информация будет не полной, но вполне достаточной, — пожал я плечами. — За сегодняшним нападением стоят никто иные, как наши старые знакомые, Романов. В прошлом, по окончании нашей общей встречи, ты пронзил меня кинжалом, — осознание захватило собой лицо императора. — Так вот, моей информацией будет то, что их членами являются представители того самого, как ты выразился, высшего общества. В отличие от Сахарова и Курчатова, которые были классическими оппозиционерами, о членах Ордена Безликих ты, Романов, ничего не знаешь, разве что кроме того, что они хотят смерти твоей семьи. Одоевская, целая графиня, была как раз именно одной из представителей этой тайной организации, — я оскалился. — Живи с этим, Романов. Опирайся на тех, кто поначалу будет идти с тобой плечом к плечу, чтобы в любой момент скрыть лицо под безликой маской и вонзить нож тебе не в грудь, а в спину! — глядя в растерянные глаза человека, который некогда поставил мой Род на грань уничтожения, я решил его добить: — И на сдачу: Одоевская полагала, что главой Ордена Безликих, Мастером, является князь. Некто, кто стоит во главе древнейшего аристократического Рода Российской империи.

«Такая месть за его поступок мне нравится куда больше, нежели простой удар по морде, Саша», — мыслеречью оповестила меня Кей.

«Неожиданно, но в этот раз я вновь согласна с изречениями демона», — вторила ей Чайя.

— Ах да, впредь я не буду оставаться в тени, хоть она и является моей стихией. Отнюдь. Вся Российская империя будет обсуждать нашу с Миссурийским войну. И после моей победы меня вознесут. Попомни мои слова, Романов. И главное, что тебе не останется ничего, кроме как стать одним из возносящих… — развернувшись, я двинулся в сторону двери, ведущей на выход из помещения.

Напоследок взглянув на человека, скрытого в стене, подмигнул ему, после чего покинул кабинет главы государства, известного как Российская империя.