Жнец. Книга девятая

Глава 1

Неизвестное место

За неделю до приема в императорском дворце

Несколько фигур собралось вокруг круглого стола в темном помещении.

Единственным украшением практически пустого зала была лишь пара свечей, тусклый огонек которых с трудом разгонял тьму, но все же позволял разглядеть очертания находившихся внутри помещения предметов или людей.

Главной одеждой присутствующих служил одинаковый балахон, белый цвет которого подчеркивал статус своего владельца и отражал его положение в иерархии тайной организации, членами которой являлись собравшиеся.

— Братья, — внезапно нарушил тишину один из трёх Безликих, — наш Мастер нами разочарован. Пусть он не говорит этого прямо, но это чувствуется в каждом его действии по отношении к нам, — с ноткой грусти констатировал мужчина. — Когда в последний раз нам, старшим Безликим, Мастер доверял действительно стоящее задание?

— Год назад, — заговорил второй Безликий, чей голос был значительно моложе его собрата. — Наш брат, Восьмой, практически справился с поставленной ему задачей, но в ход событий вновь вмешался заклятый враг нашего Ордена!

— Новиков… — прошептал третий Безликий.

— Да! — с ударом ладони по столу громогласно подтвердил первый заговоривший Безликий. — Из-за этого ублюдка нашему Ордену пришлось залечь на дно уже дважды. Первая тройка наших братьев, ближайших к Мастеру, искали новых последователей, готовых отдать свою жизнь в услужении Ордену. И все из-за сраного графа, который всегда ошивается рядом с Романовыми!

— Спокойно, Пятый, — положил руку на плечо своему собрату более молодой Безликий.

— Успокаивать будешь не меня, Шестой, — отмахнулся тот, которого назвали Пятым. — Вон, Девятый — бедолага, — указал на последнего присутствующего в помещении обладателя белого балахона. — Его успокаивай! Ему со дня на день принимать имя падшего год назад собрата.

— Новиков… — в тон своему старшему собрату прошептал в очередной раз Девятый.

— Как бы то ни было, — не обратил внимания на шепот своего собрата Шестой, — это не изменяет того факта, что нас постоянно оставляют не у дел. Под «нас» я подразумеваю всех старших Безликих, начиная от Четвертого имени! Вот уже год ни один из нас не может добиться успеха ни в одном из наших начинаний.

— Новиков…

— Что ты предлагаешь, брат? — спросил Пятый.

— Мы закончим то, чего не удалось сделать нашему павшему брату и тем, кто был до него! — решительно заявил обладатель Шестого имени. — Мастеру все еще нужен член императорской семьи! И совсем скоро во дворце пройдет светский прием, устраиваемый прошлой императрицей.

— Собираешься на него проникнуть и похитить одного из Романовых? — с сомнением спросил Пятый.

— Именно, брат мой!

— Новиков…

— Не будет на этом приеме графа! Его отношения с Романовыми, откровенно говоря, хреновые, — со знанием дела заявил Шестой. — Поверьте, братья, Новиков не пойдет в гости к тому, кто его чуть было не убил.

— Допустим, ты прав… Но… — Безликий, обладатель Пятого имени, ненадолго замолчал, обдумывая то, что хотел произнести. — Ты должен понимать, брат мой, что проникнуть в императорский дворец, совершенно неравнозначно тому, чтобы устроить засаду в черте столицы. Нам нужна поддержка.

— Мой источник из Хабаровска, которому можно доверять, сообщает, что иномирцы не собираются просто смотреть на то, как влиятельнейшие люди нашего с вами мира собираются в одном зале и ведут светские беседы, — уверенно продолжал гнать свою линию Шестой. — Готов поспорить, что они собираются устроить какую-нибудь пакость, граничащую с безумием. А мы с вами, братья, под шумок украдем Романова или Романову, тут уж как повезет. А может сразу нескольких дернуть удастся. А затем преподнесем свой Дар Мастеру и реабилитируемся в его глазах.

— Новиков…

— Нападения иномирцев, которого может вовсе не произойти, недостаточно для того, чтобы брать на себя такой риск, брат, — продолжал сомневаться Безликий обладатель Пятого имени.

— Согласен, — внезапно легко произнес Шестой. — Поэтому нам с вами, братья, нужен кто-нибудь из первой тройки. Тот, кто сохранит наш план в тайне от Мастера ровно до момента нашего с вами триумфа!

— Не намекаешь ли ты на Третью? — угрюмо спросил Пятый.

— Ну, сам посуди, — издалека начал Шестой. — Первая преданна Мастеру. Как и все мы, но она буквально не отходит от него ни на шаг. Нам даже поговорить с ней не удастся без ведома главы нашего с вами ордена, — Пятый согласно кивнул изложениям своего более молодого собрата. — Второй… Этот тоже не согласится. Он любитель делать все наверняка. А нашу задумку никак по-другому, кроме как авантюрой, не назвать. Остается лишь… Третья.

— Новиков…

— Эта бестия всегда лишь у себя на уме! Я вообще сомневаюсь, что она искренне преданна нашему Ордену, — заявил Пятый. — И тот факт, что ты ее трахаешь, ничего не изменяет. Вряд ли тебе, брат мой, удастся уговорить Третью на то, чтобы принять участие в нашей, как ты сам выразился, авантюре.

— Она уже согласилась, — самодовольно усмехнулся Шестой. — Пришлось, конечно, постараться. Но ты даже не представляешь, на что готовы пойти люди ради любви.

— Новиков! — внезапно повысил тон Девятый, отчего оба его собрата по Ордену вздрогнули.

— Да ты уже задрал повторять одно и то же! — треснул по затылку обладателю Девятого имени Пятый. — Новиков-Новиков… Сколько можно?

Будущий Восьмой ему отвечать не стал. Парень, чье тело было скрыто белым балахоном, а лицо — маской без лица, неспеша поднялся и, нависнув над столом, прокричал, отчего свечи, дающие хоть какую-то освещённость, погасли:

— Новиков! Должен! Умереть!

Выйти из длинного и зловещего коридора нам удалось спустя пару минут неспешного шага. Торопиться было некуда, да и незачем. Наше с Оксаной присутствие вряд ли станет большим сюрпризом для всех после того, что случилось в очереди. К тому же у меня развилась некая паранойя по отношению к действиям Романовых, поэтому я тщательно сканировал окружающее пространство на предмет ловушек. Благо обошлось.

«Ага, он сканировал…» — фыркнула девятихвостая лисица мыслеречью, что я благоразумно проигнорировал.

Первым, кто попался нам на выходе из коридора, оказался слуга. В руках он держал поднос, на котором так удачно для нас оказались фужеры с шампанским. Схватив напитки для себя и своей спутницы, я провел Оксану мимо, не став задерживаться на выходе из коридора.

Если основная масса гостей проходила через парадные ворота, которые были отнюдь не маленькими, то мы, можно сказать, вывались из невзрачной дыры в одной из стен, окружающих пространство, на котором будет происходить само мероприятие.

К слову, о пространстве. Это была порядочных размеров территория под открытым небом. Множество снующих туда-сюда слуг, предлагающих гостям обновить свой фужер с шампанским, а также разбросанные по всему пространству группы фуршетных столов, которые ломились от разного рода закусок. Именно к одному из таких столов мы и двинулись в первую очередь.

Двигаться приходилось нарочито медленно, чтобы не выделяться из толпы. Мы пока что никому не интересны, что меня несомненно радовало. А вот бегущий к столу граф явно вызовет некоторые вопросы.

По пути я продолжал разглядывать место, в котором проведу следующие несколько часов. От изобилия цветов, ленточек и красок у неподготовленного человека могла закружится голова. Я таким человеком, к сожалению, был, но купировать небольшое головокружение смог с помощью уловок хвостатой.

А вот Оксана, наоборот, оказалась как рыбы в воде, хотя по ее прошлому, когда она безвылазно пропадала в Родовом поместье, такого ждать не приходилось.

Девушка негромко восхищалась тем, насколько здесь все красиво и приятно, а я молча кивал, соглашаясь с ее словами, периодически принимая веселящей жидкости из фужера, удерживаемого в свободной от хватки Оксаны руке.

Нам повезло, и наш путь пролегал мимо одной из небольших сцен, на которых разместились музыканты. Подобных сцен было несколько, но расположились они так, чтобы не мешать друг другу. Оксана сказала, что приглашенные артисты широко известны по всей Российской империи, но меня это впечатляло мало, что не осталось незамеченным со стороны моей невесты.

— Ты чего такой кислый, милый?

Внезапное обращение, которое было несвойственным для Оксаны, вернуло меня в реальность. Я посмотрел на свою спутницу, и мне сразу бросились в глаза слегка заалевшие щеки девушки. Похоже, сама Оксана смутилась, назвав меня по-новому. Либо же приговоренный ею фужер, в котором не осталось жидкости, даёт о себе знать.

— Предчувствие у меня плохое, дорогая, — ответил своей невесте в ее же манере, и, судя по слегка усилившейся красноте на щеках девушки, шампанское здесь не при чем. Тем не менее я решил предостеречь: — Сильно не налегай, — указал на пустую емкость в руке Оксаны.

— Это я от волнения, — моя спутница открыто мне улыбнулась. — Все же для широкой общественности я являюсь твоей пленницей. А по факту сейчас разгуливаю здесь как ни в чем не бывало с тобой под ручку.

— Боишься слухов, которые о тебе может пустить Миссурийский? — остановившись, спросил я и развернул девушку к себе.

— Боялась бы слухов — не составила бы тебе компанию, — твердо произнесла Оксана. — Решение для себя я приняла больше года назад. И я очень рада, что ты тогда успел, милый, — лицо девушки вновь озарилось улыбкой, а сама она чмокнула меня в щеку.

Оксана не стала давать мне и шанса ответить ей, просто потянув меня вслед за собой. И именно это действие заставило всех обратить на нас свое пристальное внимание. Ещё бы, девушка тянет за собой спутника, да на таком мероприятии. Нонсенс!

Шепотки и осуждающие взгляды незнакомых мне людей заставили Оксану сбиться с шага и слегка замедлиться. Ее душа слегка затрепетала, а сама она встревоженно обернулась и посмотрела на меня.

— Я же варвар, дорогая, — одними губами прошептал и, покрепче сжав ладонь своей невесты, кивнул ей на ближайший к нам фуршетный стол.

Это было достаточным для того, чтобы Оксана успокоилась и вернулась к тому, чтобы вести меня за собой, уже не обращая внимания на недовольные мины окружающих.

Остановившись возле стола, мы обновили наши фужеры и принялись выбирать, с какой закуски нам предстоит начать. Честно признаться, глаза разбегались от обилия разнообразных кушаний. Но начать я решил с классической канапешки с красной рыбой, в то время как моя спутница решила выбрать салатик из фруктов.

Вот только наслаждать приятным вкусом закусок нам выдалось совсем недолго.

Вскоре после того, как мы заняли место возле фуршетного стола, поток гостей начал собираться в одном месте. Точкой сбора стала небольшая сцена, незанятая никем из музыкантов. Благо разместилась она не так далеко от нас, поэтому я принял решение, что нам и здесь неплохо, после чего отправил очередную канапешку себе в рот.

Тем временем на сцену поднялся никто иной, как Михаил Романов, и начал вещать. Оказалось, что главной причиной сего мероприятия стал обмен опытом борьбы с иномирными вторженцами. Оксана подтвердила слова императора, сказав, что не заметила представителей других стран, кроме тех, в которых также, как и в Российской империи, идет война с иномирцами. Занятно.

Болтовню Романова я пропустил мимо ушей, потому как его заверения о том, что сейчас важнее всего является единство всего мира против иномирной угрозы, не вызывали во мне ничего, кроме усмешки.

— Пустые слова, — констатировал я под конец речи императора, выбирая очередную закуску, которая должна отправиться вслед за канапе.

— Весьма красноречивое обозначение речи главы своего государства со стороны русского аристократа, не так ли, друг мой? — раздалось рядом с нами на итальянском языке.

Бытие наемника в прошлой жизни прекрасно располагало к изучению новых языков, и итальянский не стал исключением.

Тем не менее показывать своих знаний в области иностранных наречий я не стремился, поэтому сделал вид, что ничего не понял, отпивая шампанское из фужера.

— Ну, все же Российская империи еще весьма молодая держава по сравнению с нашей, — тем временем отстранённо ответил ещё один обладатель итальянского акцента своему визави. — Тем не менее позволить себе так выражаться о словах своего императора может не каждый. Возможно, этот парень — захудалый аристократ, вырвавшийся из глубинки и невесть как попавший на мероприятие такого уровня, — вкрадчиво, со знанием дела, проговорил мужчина.

— Согласен, друг мой, — охотно поддакивал второй итальянец. — Его необразованность и манеры говорят сами за себя. Похоже, он сюда пришел набивать свое брюхо. Спутница его тоже недалеко ушла, хотя внешне весьма симпатична.

Судя по кривой усмешке, скользнувшей по лицу Оксаны, она тоже прекрасно владела итальянским языком, и слова, брошенные одним из представителей Рима, были ей не совсем приятны.

— Может, сменим стол, милый? — с улыбкой спросила Оксана, посчитав, что я совсем не разбирал того, о чем судачат наши соседи. — Здесь больше не осталось ничего вкусного, что меня бы могло заинтересовать.

— Гурман… — бросил один из итальянцев, после чего он и его собеседник негромко засмеялись.

Стерпеть то, как двое иностранцев обсуждали мое отношение к речи Михаила Романова, я мог. Мне глубоко плевать, что обо мне думают другие люди, пока те не выставляют этого на общее обозрение. Ведь сказать что-нибудь подобное мне в лицо, после недавних событий, у большинства тонка кишка.

А вот обсуждать и оскорблять мою невесту, когда мы стоим к ним вплотную — это перебор. Поэтому я, закинув тарталетку, начинкой которой в этот раз оказалась икра, и запив это дело большим глотком шампанского, опустошая фужер, произнес на чистом итальянском:

— Конечно, дорогая, — широко улыбнулся я.

Мое знание иностранного языка отразилось шоком на лице моей невесты, которую я скоренько чмокнул в щеку и слегка сдвинул в сторону, чтобы мне открылся проход к двум не менее удивленным представителям Римской империи.

Лишь теперь мне удалось пристальнее разглядеть двух итальянцев. Это были мужчины, чьи зализанные волосы ещё не тронула седина. Их лица, помимо вытаращенных на меня глаз, украшала эспаньолка. Одеты они были в идеально выглаженные костюмы. Одним словом, итальянцы лучились лоском и богатством.

— Ну что, господа-макаронники, выбирайте, — нарочито громко обратился я к двум представителям Рима, — кого из вас я первым пущу на ингредиенты для пиццы…