Живая степь

Глава 21. Как этим подарком пользоваться?

То ли мы накануне исчерпали норму неприятностей за два дня, то ли вчерашний подарок посодействовал, но сегодня за целый день не было никаких серьезных столкновений. Наша магическая энергия расходовалась лишь на зарядку амулетов и шкатулки удвоения, которая также требовала свою долю. Вот на нее было ни капельки не жалко! Шкатулка действительно здорово нас выручила. Алгай даже предложил попробовать таким способом преумножить наши капиталы, но проводник сразу остановил, предупредив, что диковинный артефакт работает для удвоения лишь жизненно необходимого. Все остальное может воспринять как разыгравшуюся жадность и перестанет работать. Разумеется, мы не стали рисковать.

За день нынешний нам удалось преодолеть довольно приличное расстояние. Ленкур уверял, что к заходу солнца следующего точно доберемся до нужного перевала в горах – на горизонте уже проглядывали две вершины, между которыми он проходил. Горные хребты слева обозначали границу степи. По словам местных, они являлись непроходимой преградой, хотя со стороны ни высокими, ни крутыми не выглядели, наверняка и там без магии не обошлось. Ближайшая тропа для перехода гряды была проложена через перевал, к которому мы и направлялись.

– Темнеет, Алтон, – окликнул меня проводник. – Опять надо искать место для ночлега. Сегодня ты гостей не ждешь? – усмехнулся он.

– Я их и вчера не ждал. К тому же – столь необычных. Еще бы узнать, что они мне подарили?

– Наверное, нечто очень ценное, – предположил Ленкур.

– И как этим подарком пользоваться? – Непроизвольно посмотрел на свое левое запястье.

– Тебе сейчас вряд ли кто подскажет. Думаю, о нем даже не во всякой библиотеке сведения найдутся.

Вчера ночью, когда меня неожиданно разбудили и вытащили из палатки, с удивлением увидел возле нашего лагеря сразу двух взрослых единорогов. Игун, стоявший в ночном дозоре, потом рассказал, что магические животные уверенно подошли к нашему лагерю, остановились в дюжине шагов от палатки, и тот, что покрупнее подал голос. Ребята попытались к ним приблизиться, но «разговорчивый», скорее всего, самец принялся бить копытом и фыркать. Вот и решили вызвать меня.

Ну а мне что? Поднялся заспанный, разбитый, но, когда увидел двух сияющих лошадок, сон как рукой сняло. Сразу прямиком направился к ним. Самка оказалась вчерашней мамашкой мелкого. Она просто уткнулась мне мордой в грудь, хорошо хоть рогом в глаз не угодила. А второй – точно, папашка, держался независимо. Ну да, не он же с жеребенком стоял в магическом плену ежиков эбонитовых. У него на роге я заметил невзрачный с виду обруч. Конь слегка мотнул головой, и обруч поднялся к самому острию. Пришлось брать – нельзя же отказываться от подарка любимцев степи.

Никто из моих здешних приятелей до вчерашнего дня их в глаза не видывал. Да что они – Игун сказал, что ни дед, ни отец тоже не удостоились чести хотя бы издали наблюдать единорогов.

Выразив таким необычным образом свою благодарность, ночные дарители ускакали сразу, стоило мне забрать обруч. Вот только не мог пока сообразить, что с ним надо делать? Хотел положить в карман, но в штанах карманов не было. Решил надеть на руку, как браслет. Подарок довольно плотно обхватил запястье, да еще принял цвет кожи, но это я заметил только утром.

И вот сейчас, вечером следующего дня, я ломаю голову – не этот ли незаметный браслетик стал причиной спокойствия нашего сегодняшнего путешествия? Может следует забыть про опасность и…

Мощный раскат грома и последовавшие за ним метаморфозы буквально в полусотне метров от нас сигнализировали, что расслабляться рано. Облако дыма в том месте, где ударила молния, рассеялось довольно быстро, а перед нами возник трехметровый холм с огромным пнем на вершине. Пень был весьма живописный – кряжистый, в три обхвата, с желтыми светящимися точками.

– Что за хрень? – вырвалось у меня.

– Кусок чужой реальности с прибывшим чудовищем. И оно нас заметило. – ответил Ленкур, увидев, как все желтые точки сместились на обращенную к нам сторону пня, а корни начали постепенно выкапываться из земли.

– Молния! – крикнул проводник, а сам полез в карман куртки за артефактами.

Игун по команде начал осыпать пенек разрядами, Ленкур добавил несколько огненных шаров, но на необычного чужака эти усилия не возымели никакого действия. Взрываться он не собирался, да еще начал сокращать дистанцию.

Алгаю не пришлось ничего напоминать – стоило нам спешиться, и он сразу повел лошадок в безопасное место. Теперь можно было применять «тяжелую артиллерию».

Проводник швырнул гранату.

«Что за…»

Тварь, хоть и выглядела пень-пнем, но мозги у нее точно работали. Удлинившийся корень перехватил снаряд, который взорвался в десяти метрах от монстра и особого вреда, не считая сгоревший кончик корня, ему не нанес. А вот нас всех троих откинуло взрывной волной прямо к возвращавшемуся ефрейтору. Он тут же взвел арбалет и выстрелил в чужака.

– Гляди, чего вытворяет, гадина! – не удержался я, увидев, как другой корень перехватил и арбалетный болт.

Ленкур собирался бросать вторую гранату.

– Отставить! – гаркнул ему и забрал снаряд.

Проводник кивнул, соглашаясь, что был не прав, и спросил:

– Что делать-то будем, командир?

– Отступать. И не туда, где спрятаны наши лошадки.

Отбежав на сотню метров, мы увидели, что пень на своих корнях, как паук, перемещается вместе с холмиком, причем гораздо проворнее нас.

– Каким образом работает твой артефакт? – спросил Ленкура, хотя нужно было гораздо раньше это сделать.

– Взрывается при контакте с чужаком.

– Можно чуть подробнее – из-за чего происходит взрыв?

– Внутри цилиндра заключена концентрированная сырая магия в нестабильном состоянии. Она покрыта тонкой пленкой стабилизатора, которая разрушается от малейшей деформации цилиндра, а контакт с чужеродной реальностью служит концентратором роста нестабильности.

Не думал, что Ленкур знает столько сложных слов и умеет правильно их применять. Местные уже не первый раз поражали меня тем, насколько далеко ушли от средневековья. Наверное, в этом деле не последнюю роль сыграла магия.

– Если разрушить пленку без контакта с чужаком, взрыв будет?

– Без соприкосновения она не разрушится, – ответил проводник, глядя на приближавшегося монстра.

Когда тварь подобралась на три десятка шагов, запустил волну ветра, которая откатила чужака к ближайшему взгорку.

– Ладно, если Магомет не идет к горе, значит гора пойдет к Магомету, – вспомнил я известную поговорку.

– Алтон, ты о чем?

– Забудь, к слову пришлось.

Мы завернули за очередной холм и немного пробежались. Присев, я слегка прикопал цилиндр и пояснил своим:

– Чужак во что бы то ни стало должен пройти по этому месту.

Когда движущийся пень, больше напоминавший осьминога, показался из-за взгорка, мы старались держаться так, чтобы вместе с ним и артефактом находиться на одной прямой, однако тварь нутром почуяла неладное и вильнула возле «мины».

«Нельзя же быть таким предусмотрительным, сволочь ты эдакая! Думаешь, нам некуда девать артефакты? Только в землю закапывать?!»

– Алтон, чего остановился? Бежим, – поторопил Игун.

– У тебя еще молнии остались?

– Пару штук сделаю.

– Могу немного огоньку добавить, – подключился Ленкур.

– Будет нелишним. Надо бы его чуть-чуть задержать. – План был довольно простой, поэтому уверенности в успехе не было, но ведь пока не попробуешь – не узнаешь. – На счет «три» пуляем в гада всем, что имеется. Раз, два, три!

Пенек действительно чуть запнулся, и на него обрушился шквал ветра. На этот раз он не сумел увильнуть в сторону, наехав на «мину». Оглушительный взрыв зазвучал в ушах божественной музыкой спасения.

– Е-е-есс! – вскричал я, сопровождая вопль победителя соответствующим жестом согнутой в локте руки.

– Это новое заклинание? – с интересом спросил Игун.

– Почти, – кивнул ему и добавил: – позволяет уменьшить последствия отката.

– Здорово! Научишь?

– Потом. Сейчас нужно найти место для ночлега.

– Алтон, как тебе удалось?! Я уж думал, эта тварь нас сожрет! – не скрывал восторга Ленкур.

– У меня большой опыт борьбы с неприятностями, – устало ответил я.

– Командир! – раздался радостный голос Алгая. – Глянь, что я нашел.

Они с целителем сразу после взрыва поспешили к месту закладки гранаты. Когда мы подошли, паренек на раскрытой ладони держал небольшой камушек, размером чуть больше фаланги указательного пальца.

– Поздравляю, ефрейтор, ты обнаружил рунит! – порадовался за парня Ленкур. – Такой стоит около пятидесяти монет золотом. Но сейчас для нас гораздо важнее, что с ним ты сможешь обходиться без защитного амулета. Поэтому носи с собой.

– Здорово!!! – заулыбался Алгай.

– Только амулет все равно лучше с шеи не снимать. Вдруг еще каких-нибудь добытчиков встретим? Сразу заметят, что мы с добычей, – предупредил проводник.

– Понял, не буду.

– Жаль, у нас времени нет, – вздохнул Ленкур. – С такого монстра наверняка должно быть больше добычи, но где ее тут в сумерках найдешь?

– Живы остались – и на том спасибо. Надо поторопиться. Сам говорил, место для ночлега отыскать нужно.

Когда сгустились сумерки, Борина поняла: выбраться незамеченной из кареты было лишь половиной дела. Не меньшую проблему составляла возможность добраться до ближайшего жилья и найти хоть что-нибудь съестное.

Пробираться по лесу даже в ее походной одежде было тяжело, от сучков и бурелома платье порвалось уже в нескольких местах. Беглянка расцарапала щеку о колючие ветки, перемазала руки и лицо – короче, выглядела далеко не лучшим образом. Сейчас ее сложно было принять за племянницу высокопоставленного чиновника.

«Я все равно умница! У меня получилось. Даже, если умру в этом лесу, я их обманула, гадов. И они не получат за меня выкуп и сто монет с векселя», – утешала себя уставшая.

Выбраться наружу Борине удалось только благодаря подарку Платона. Не будь у нее ножа, запертая снаружи дверца не позволила бы пленнице сбежать. Но сколько же страхов она натерпелась… А еще беглянке помогло разгильдяйство бандитов, ехавших позади кареты. Они не привыкли кому-то подчиняться и выполнять инструкции, которые обязывали конвоиров соблюдать дистанцию не более четырех лошадиных корпуса от кареты.

Девушке нужно было улучить момент, когда дорога делает крутой поворот, чтобы скакавшие сзади бандиты не могли видеть карету. Правда, двигавшиеся впереди всадники тоже могли оглянуться… А главное – до этого дня ей и в голову не могло прийти прыгать на ходу из движущегося экипажа, поэтому беглянка прекрасно понимала, что любая оплошность обойдется ей очень дорого.

Примерно через три часа после драматической остановки на дороге, Борина через дверную щелку лезвием ножа откинула запирающий крючок и при повороте кареты выскользнула из салона. Хотелось сразу сломя голову убежать в лес, но она, стоя на подножке, заставила себя прикрыть дверцу и вернуть крючок на прежнее место, чтобы раньше времени не возникло лишних подозрений. Только потом – прочь с дороги.

Минуты три она лежала, не двигаясь, пока не стих скрип колес и топот всадников. Опасливо оглядываясь по сторонам, поднялась и пошла в ту же сторону, куда направлялась карета.

Еще сидя внутри, она решила: когда бандиты ее хватятся, то наверняка подумают, что сбежавшая бросится обратно в селение, из которого они выехали утром и где их видел староста деревни и охранники… Борина очень старалась осложнить похитителям поиски. Можно, конечно было выйти на тракт в надежде встретить разъезд патрульных, но ведь вместо них беглянка могла попасть на глаза подельникам Армаза.

Практически до темноты она пробиралась через лес, стараясь идти вдоль дороги на небольшом отдалении. Чтобы с одной стороны не заблудиться, а с другой – ее не было видно между деревьями. Впервые модница оценила неброский коричневый цвет дорожного платья. Усталость валила с ног, все сильнее давал о себе знать голод, да и голоса незнакомого леса внушали ужас. Мало ли какие хищники здесь водятся? Все это, вместе взятое, заставило все-таки выйти на тракт. Идти стало гораздо легче. Даже, несмотря на хромоту. Похоже, Борина либо соскочила с кареты неудачно, либо в лесу подвернула ногу.

Услышав позади скрип колес, девушка остановилась. По дороге ползла телега, груженая копной сена. «Только бы не проехал мимо», – она помахала рукой.

– Это еще что за чучело?! – захудалой лошаденкой правил старик, который не походил на местных крестьянин ни разрезом глаз, ни бородой, ни длинноватым носом.

Сначала барышня собиралась обратиться к нему, как к челяди, но вовремя сообразила: и она выглядит сейчас не так, и мужик может попросту оставить на дороге, если оборванка начнет командовать.

– Дедушка, я в лесу потерялась…

– Сама-то откель будешь? – старик придержал кобылу и расспрашивал девушку, сидя на телеге.

– Из Ибериума.

– Ого! Далече тебя забросило.

– Я в Шабарлу приехала, – девушка назвала ту деревню, в которой была последняя остановка, – на лошадке отправилась кататься, а она как понесла, а потом сбросила.

– И к кому же ты…

Борина сообразила, что ей попался слишком въедливый старик, дальнейший разговор с которым ни к чему хорошему не приведет, а потому просто упала в обморок.

– Да что же…

Дедок соскочил с телеги и кинулся к девушке. Довольно легко ее поднял, устроил среди сена и тихо спросил:

– Тебя, что ли, лиходеи, переодетые в жандармов, разыскивают?

– Меня, – созналась она, насторожившись.

– Не бойся, девка, не сдам. У меня пока схоронишься.

– А ты кто? – спросила она.

– Лекарь местный. Болезных нынче немного, вот и приходится извозом сена подрабатывать. Есть хочешь?

– Очень хочу, – созналась беглянка.

– Тогда вечеряй, – он положил перед ней сверток, а сам дернул за поводья, и телега потащилась дальше.

Заветренный кусок сыра показался ей сейчас вкуснейшим деликатесом, несмотря на пересол. После него пить захотелось еще больше, чем до этого есть. К счастью, у старика с собой еще и фляга с водой нашлась…

«Да что же мне так не везет! – измотанная беглянка едва не зарыдала. – Этому-то для чего меня усыплять – снасильничать вздумал? Так вроде старый… Или деревенские врачи все такие? Может я ему для опытов понадобилась?»

В каком-то из романов Борина читала, что некоторые лекари проверяли свои снадобья на случайных людях, которых не жалко. В душу сразу закралась тревога.

Девушка с помощью своих способностей очистила воду от примесей, заставив их выпасть в осадок, а потом спокойно отпила из фляги.

– Одаренная, значит, – повернулся к ней старик. Его лицо сейчас больше походило на волчью морду. – Давненько я не лакомился…

Четырехлучевую звезду Борина достала сразу, когда почувствовала в воде сонное зелье. Сжав атакующий амулет, он увидела выскочивший из него луч, который пробил оборотня, окутал его зеленым свечением, а потом и вовсе обратил в пепел.

– Ой, мама! – тихо воскликнула девушка, когда старик рассыпался буквально у нее на глазах.

Девушка долго сидела, боясь пошевелится, а лошадка между тем продолжала медленно плестись вдоль дороги.

Наконец, Борина пришла в себя:

«А на что я надеялась – чтобы разъезжающий по ночам дед оказался обычным человеком? Да деревенские все давно спят без задних ног, им с петухами вставать. Сразу ясно было, что он не просто так тут оказался. Еще и выпытывал, кто я такая. Может решил, что на него охоту устроили? – Сердце Борины бешено колотилось, руки дрожали. – А ведь без амулета Руданы я бы ничего не смогла ему сделать. Неужели сожрал бы?»

Девушку бросило в дрожь. Помимо пережитого ужаса, добавился еще и ночной холод, и она никак не могла перестать трястись. Наконец, догадалась спрыгнуть с телеги и пробежаться. Чуть разогревшись, Борина вернулась к плетущейся кляче.

От старика остался только его плащ, да и то потому, что оборотень уложил на него добычу. Немного поразмыслив, девушка брезгливо нацепила накидку и забралась на телегу.

«Что-то она еле плетется, пешком быстрее дойти можно».

Подстегнутая плеткой, лошадка перешла на рысь, и телегу затрясло гораздо сильнее. Однако сейчас беглянку комфорт волновал меньше всего. Она хотела как можно скорее добраться до селения, рассказать местным, что лекарь был оборотнем, и она его убила.

«Наверняка за это мне помогут. Может, даже удастся переслать весточку в Ибериум, – пришли на ум обнадеживающие мысли, а за ними… – А вдруг в той же деревне решат заночевать Армаз с подельниками?»