Живая степь

Глава 14. Тень в жертву

Борина этой ночью практически не спала, раз за разом прокручивая в голове все произошедшее. Конечно она подозревала, что дядюшка готовит какую-то пакость, но была уверена, что вся авантюра затевалась исключительно вокруг целителя. По крайней мере, в том разговоре, который ей удалось подслушать, речь шла лишь об одном из приглашенных пограничников, а поскольку тот являлся угаем, бургомистр считал, что никаких проблем не будет.

Борине дядюшка поручил нейтрализовать Платона, и она, скрепя сердце, согласилась стать на вечер партнершей неотесанного увальня. Девушка при их первой встрече была лишь слегка заинтригована поведением странного горца, но не более. Потом она с удивлением узнала о его подвигах во время битвы с кочевниками, а вчера…

Платон на приеме заговорил с ней, как с давней подругой, не стушевался перед первыми лицами города и поразил всех танцевальными способностями. А в довершение всего горец кинулся на защиту своих подчиненных, да так яростно… Он что-то выкрикнул на абсолютно непонятном языке страшным громовым голосом, от звука которого стены ратуши реально задрожали.

Все закончилось стремительно: неожиданно вмешался городской маг, праздничный ужин спешно свернули, и больше она ничего не знала о судьбе Платона.

«Как он здорово танцевал! Легко и элегантно, с незримой поддержкой в каждом движении. С одной стороны, партнер бережно вел, а с другой – давал мне полную свободу для самовыражения, готовый продолжить любой мой поворот, вписать его в общий рисунок танца и подправить, чтобы выглядело безупречно… И его ударили магией, да еще в спину!»

Способности, которыми немного владела Борина, относились к стихии воды. Девушка могла усилить или ослабить дождь, заморозить лужу под ногами, осадить муть на дно, делая воду прозрачно-чистой… Самым серьезным своим достижением считала умение одним только взглядом в любых жидкостях или парах этих жидкостей определять присутствие вредных для здоровья веществ. Об этой способности она не рассказывала никому, собираясь продемонстрировать ее на вступительном экзамене в столичную академию. Был и еще один секрет девушки, которым она иногда пользовалась, заключая глупые пари с кузиной. Например, кто дольше продержит руку над горящей свечой. И всегда побеждала, заставляя кожу на минуту потерять чувствительность.

«Неужели Платона убьют? – Девушка видела, как алчно у городского мага загорелись глаза, когда он проверял горца разными амулетами. – Зачем парня унесли в лабораторию?»

Пока все приглашенные спешно покидали здание ратуши, Борина затаилась за одной из портьер в зале. Она видела, как унесли Платона, как надели блокираторы магии на пограничников и тоже куда-то увели.

Девушка спешно вернулась в дом бургомистра, чтобы не давать дяде повода для подозрений. А потом состоялся тяжелый разговор с тетушкой, по ходу которого ей пришлось выдумывать небылицы о «неотесанном» горце, и только затем она смогла перевести дух в своей спальне.

«Не знаю, откуда сверху спустился Платон, но на обычных горцев этот человек не похож ни капли. Может он и вправду сын какого-то барона? Например, провинившегося перед королем и теперь вынужденного скрывать имя своего наследника? – Борина сама усмехнулась собственным мыслям, навеянным прочитанными романами. – Не стоит придумывать романтическую сказку. Мама правильно говорит: поверишь в прекрасного принца – жди беды. Облаченные властью прекрасными бывают только внешне, да и то не всегда».

Родители Борины проживали в соседнем графстве. В прошлом году они отправили дочь в Ибериум для подготовки к поступлению в академию вместе с ее кузиной. Дядя с тетей девушки посчитали, что рассудительная Борина положительно повлияет на их взбалмошную дочь, которая обладала не только даром стихии воздуха, но и ветреным характером.

С детства дочка бургомистра была настоящим ураганом. Как-то она отыскала лазейку, через которую могла подслушивать разговоры в кабинете отца. С тех пор Лузита всегда знала, какой подарок родители собирались сделать ей на день рождения. Если тот девочку не устраивал, она делала все возможное, чтобы заставить отца найти другой или подарить еще один, который хотела сама. Эту лазейку она показала кузине. Так Борина и узнала, что на званом ужине планировался захват целителя.

Девушка занимала спальню, распложенную на первом этаже рядом с еще двумя гостевыми комнатами. Там же находилась гостиная, столовая и кабинет дяди. Второй этаж состоял из четырех спален, тетиного будуара, в котором Горида обычно прихорашивалась, трех ванных комнат и игровой комнаты для детей, которые давно уже выросли. Старший сын сейчас учился в академии, и на него бургомистр возлагал большие надежды. Однако парень не имел дара, поэтому его приняли на обычное отделение.

«Что задумал волшебник, зачем ему понадобился Платон? И почему дядя не стал вмешиваться!» – Вопросы терзали Борину, не давая покоя.

Лишь под утро девушку одолела дремота, но, стоило звякнуть колокольчику входной двери – и сон как рукой сняло. Борина приоткрыла свою дверь.

– Плевать, что он спит! Скажи – дело серьезное. И не заставляй меня повторять дважды, – голос принадлежал городскому магу, а потому девушка вся обратилась в слух.

– Что случилось, Одох? – спросил бургомистр, спускаясь по лестнице со второго этажа.

– Пограничники сбежали, – с досадой ответил ранний гость. – Все четверо.

– Ты что несешь? Как они могли сбежать? – новость настолько поразила хозяина дома, что он даже головой потряс, отгоняя остатки сна.

– Этот Платон, забери его исчадье проклятых, оказался гораздо сильнее, чем я думал. Мало того, что сам быстро оклемался и раскидал жандармов, так еще и остальных освободил. Я вернулся в ратушу, а их и след простыл.

– Идем в кабинет, – тяжело вздохнул бургомистр. – А ты – бегом к дому полковника. – приказал он слуге. – Пусть срочно зайдет ко мне.

Звание полковника в городе имел всего один человек – глава жандармерии. Дядя отправил к нему слугу, которому всецело доверял.

Когда по очереди хлопнули входные двери, Борина очень осторожно прикрыла свою. Ее душа пела – Платон сбежал! Обвел вокруг пальца опытного мага, спас друзей и скрылся!

«Надеюсь, он догадается больше не заглядывать в Ибериум? Ой, хорошо-то как! Вот теперь можно и поспать!»

Девушка забралась под одеяло и свернулась калачиком. С ее плеч свалился тяжкий груз, ведь она считала себя отчасти виновной в произошедшем. Воздав хвалу Варду, Борина уснула.

Опасаясь появления на заставе опасных гостей, капитан с утра пораньше отправил нас в рейд. Мы уже давно собирались наведаться в тайное место Ашида, поэтому он и стал нашим проводником.

Мне показалось странным, что целитель отказался от лошади. Сказал, с некоторых пор у него проблемы с животными. Он поехал вдвоем с Алгаем, усевшись позади паренька.

– Учтите – место проклятое, там когда-то даже сгинул один из шаманов, – предупредил угай перед поездкой. – Сам я понятия не имею, почему руины одного из разрушенных домов приняли меня, и не уверен, что они примут вас.

Никак не привыкну, что здесь за словом «проклятые» действительно стоит реальная опасность, а здание и вправду может не пропустить внутрь, как бы ни старался войти.

Развалины я различил издалека, причем гораздо раньше нашего зоркого Алгая. В последнее время начало казаться, что степь показывает мне больше, чем другим. Ну да, она же живая и зачем-то ведь притянула меня сюда, выдернув из привычного мира…

Спешились мы примерно в сотне метров от первых обломков стен. Оставив лошадей на попечении нашего ефрейтора, осторожно двинулись к жилищу целителя.

По словам Ашида, он проник в подвал, спасаясь от погони, и даже был ранен опасным хищником, когда пролезал через щель возле стены. Ее и светлым-то днем было сложно увидеть, как угай рассмотрел ее ночью? Точно говорят – захочешь жить, сквозь игольное ушко проскочишь.

– Внутри я нашел несколько тайников с золотом, – рассказал целитель. – Всего набралось полторы сотни монет. У меня возникло чувство, что кто-то попросту показал эти тайники.

«Ага, домовой давно не видел живого человека, обрадовался и начал подарки раздавать…»

– В другие дома не заглядывал?

– Пытался. Смог зайти лишь в один, и то ненадолго. Там встретил призрака.

– И как? – сразу заинтересовался Игун.

– Бестелесный хозяин дома подарил копье, но предупредил, чтобы больше я там не объявлялся. Так что я быстро унес ноги.

«Как у Высоцкого – «То у них собаки лают, то руины говорят». Собак тут пока не встречал, зато говорящие руины…»

Когда мои сверстники рубились в компьютерные игры, лазили по порно сайтам и чатились в сети, я ходил к сторожу Ивану. Сторож жил бобылем, а мне хотелось хоть где-то отдохнуть от «коллектива». Так мы и нашли друг друга. Вместе с ним слушал старые песни и смотрел ретро-фильмы. Старик утверждал – в них души больше. Возможно, он был прав. Этот «багаж» меня потом несколько раз выручал.

Ашид попытался открыть вход в подвал, некоторое время служивший ему пристанищем, но ничего не получилось. А я вдруг почувствовал исходившую от руин враждебность и сделал несколько шагов назад. Отойдя на пару метров почувствовал, что на душе сразу стало спокойнее.

– Да, не всем тут рады, – понял я. – Давайте не будем нарушать покоя хозяев без их приглашения.

«У них здесь не только степь, еще и руины живые. Надо поискать те, которые хотя бы не враждебны ко мне».

Не успел заметить момента, когда Игун вдруг уверенно зашагал к груде из каменных осколков.

– Платон, – целитель указал на парня.

Волнуясь за парня, двинулся за ним.

– Тебе со мной нельзя, – предупредил капрал, стоило мне немного сократить дистанцию. Да я и сам сразу ощутил, что остальным не стоит приближаться к тем развалинам.

«Ничего себе! – мысленно воскликнул, заметив открывшийся перед Игуном проход в земле. – Куда это он? А вдруг там ловушка?»

Хотел крикнуть, но меня остановил Ашид:

– Его пригласили. А от приглашения лучше не отказываться.

– Ладно, – не стал я спорить. – Тогда пойду, прогуляюсь. Вдруг и меня кто-нибудь пригласит?

– Осторожней только. Это место не зря считается проклятым.

– Понял, – кивнул я.

Несколько раз пытался подойти то к одному, то к другому разрушенному зданию, но сразу сворачивал, когда чувствовал малейшее сопротивление на ментальном уровне. Так постепенно добрался до центральной, как мне показалось, площади разрушенного селения. В ее центре находился квадратный фундамент – все, что осталось от строения.

«Хоть отсюда никто не прогоняет, – вздохнул, остановившись в центре. – Правда, и в гости не зовет».

– Чью тень ты принес в жертву, собиратель? – прозвучал в голове глухой голос. – А может собираешься оставить на алтаре две?

И тут я почувствовал, что все тело сковало. Попытка сдвинуться с места успехом не увенчалась.

«Ежики эбонитовые! Да что за хрень?! Одни не зовут в гости, а другие не отпускают, требуя жертву…»

Из предполагаемых у меня теней я слышал лишь о принадлежавшей Яргу. Если спросили о двух, значит, они у меня, наверное, имеются. Расставаться с чем-то, о чем я даже толком не знаю, пока не хочется, но властный голос явно считает такое подношение обязательным, иначе так здесь и останусь.

«И как быть? Вспомнить бы, что там говорили отморозки… О Ярге, потом еще о ком-то, кто Яргом не является, но кого они очень испугались… Потом были странные фокусы с поглотителем, в которых так и не разобрался. И что ему отвечать? Сейчас заберет что-нибудь самое ценное… Как он там меня назвал, собирателем? И чего такого я насобирал? Получается, что тени – Ашкун же рассказывал об охотниках за тенями. И что существуют способы их отобрать. Похоже, на один такой сейчас я и наскочил. Обидно – сейчас станет у меня на одну меньше…».

«Жаба» душила – сил нет, тем не менее, придумал, что сказать:

– Назови, потеря какой не уменьшит мои возможности добывать новые тени для алтаря.

– Лучше отдать ту, что еще не прижилась. Она лишь из четвертой сотни. Но учти: Адыр был не самым могучим волшебником, а потому награда за него небольшая.

«Не прижилась – значит последняя. Может она досталась от отморозков или от поглотителя, – мозг лихорадило от попыток быстро разобраться и свести предстоящие потери к минимуму. – Почему я решил, что мог отобрать у них… или у поглотителя? Это вообще мои мысли?»

– Какие способности могла бы дать эта тень? – нашел в себе силы задать новый вопрос.

– Ты не знаешь, что собираешь?! – в голосе «хозяина неведомого» появились угрожающие нотки.

– Сам сказал – Адыр был не тем, кого стоило знать.

– Зато такого, как ты, он при жизни мог испепелить за мгновение.

– Не хочешь говорить – не надо, – я узнал, что хотел. А сверх того – способностями этой тени пока не пользовался. – Приношу в жертву тень Адыра!

Меня немного потрясло, затем мощным порывом взъерошило волосы, потом возникло ощущение, что я на пару секунд завис в десяти метрах над землей.

– Жертва принята, собиратель. Ступай прямо. В седьмом доме твоя награда.

Ему легко сказать – «ступай», а я после слов невидимки даже на ногах стоять не мог. С огромным трудом удалось отползти от центра квадратного фундамента, до его края добрался на четвереньках. Думал, станет легче, когда покину алтарь. Ага, разбежался! Стараясь выровнять дыхание, мысленно проклинал себя за безалаберность:

«Какого бана меня понесло в этот квадрат?! Понятно же, что в здешних руинах ловушек – как у сучки блох. Почему решил, что о них меня будут предупреждать – в собственную исключительность поверил? Ну да, и сразу получил по морде лица. Еж-ж-жики эбонитовые, как же плохо-то!»

Минут пятнадцать я валялся тухлым кабачком, глядя в безоблачное небо. Даже размышления о произошедшем вызывали боль, поэтому старался отрешиться от всего, йога мне в помощь. Наконец, дурнота начала отпускать, боли постепенно сдавали завоеванные позиции. Поднялся.

«Что там мне обещали – подарок? Брать или не брать? Почти гамлетовский вопрос. Нет, я что, зря мучился?! Пойду хоть взгляну, ради чего».

Развалины седьмого по порядку здания внешне мало чем отличались от остальных, но агрессии источали.

«Вот и меня в гости пригласили, – подумал, заметив начавший проседать участок земли в двух шагах от осыпавшихся стен. – Надеюсь, в качестве награды у них хоть что-то ценное?»

Вошел и огляделся. Меня «пригласил» небольшой подвал размером примерно пять на шесть метров. Почти пустой. Только возле ближней стены стоял сундук с откинутой крышкой, внутри которого находился всего один предмет – шкатулка. Достал деревянную коробку с непонятными надписями на крышке и открыл. Шкатулка была пуста. Обидно…

– А чего я обижаюсь? Какая тень – такая и награда. Эх, забыл спросить, меня еще раз в этот подвальчик пустят?

«Он тоже – часть награды, собиратель. Это единственное место, где можно схорониться даже в буйный сезон, – беззвучно прозвучало в голове. – А еще ты всегда сможешь слышать меня на территории руин. Цени», – последние слова прозвучали с таким самодовольством, словно меня своим покровительством облагодетельствовал, по меньшей мере, Папа Римский. Захотел в ответ сдерзить, но благоразумно промолчал. А еще подумал, что прекрасно бы обошелся без этого «аудиогида». Как-то мало приятного иметь в башке чужие голоса, так и до шизофрении недалеко. И все же решил поблагодарить дарителя:

– Спасибо за награды, уважаемый.

«Добывай лучшие тени, и мои дары тебя удивят, собиратель».

Так и хотелось спросить, кто он такой, однако не рискнул нарываться на новые неприятности. Не скажу, что остался сильно здоров после неприятной процедуры, но хотя бы жив – и на том спасибо.

«Интересно, выжил бы я, если бы лишился сразу двух теней? – Даже мысль об этом вызвала боль в висках. – Нет, неинтересно!»

Шкатулку положил в торбу: такой трофей даже показывать стыдно, а уж говорить, как достался – и подавно.

Вернулся назад. Сияющий Игун что-то с жаром рассказывал целителю.

– Платон, я теперь знаю имя волшебника, чья тень мне досталась. Его звали Арни, – переключился он на «свежие уши».

– И что это знание нам дает?

– В библиотеке можно найти жизнеописание любого могучего мага, узнать о его навыках и сильных сторонах. Это станет большим подспорьем в обучении.

По-хорошему позавидовал парню. Самому бы разобраться в своем «внутреннем мире». Какие тени, что умеют…

– Замечательно! Что еще у нас хорошего? – по лицу Игуна было видно, что это не все новости.

– Сто монет золотом. В доме был тайник, и мне позволили его обнаружить, – доложил капрал.

– Да, парни, у меня «улов» гораздо хуже: подарили подвальчик. Правда, в нем можно спрятаться даже в буйный сезон.

– Ого! – воскликнул Игун. – Вард действительно любит тебя, Платон. В буйный сезон на этих просторах безопасных мест нет.

Тревожный свист Алгая сообщил, что кто-то приближается. Мы сразу помчались к нему и прибыли одновременно с шестеркой вилорогов, взметнувших огромные клубы пыли. Из-за них всадника на лошади среди вилорогов заметил не сразу.

– Это наш шаман, – тихо сказал Ашид. Он сейчас смотрел себе под ноги, словно провинился.

– Так вот ты где прячешься, изгой! Надо же, не думал, что тебе хватит дерзости скрываться среди проклятых руин. Чем кожу так выбелил? И кто это с тобой?

«Так, а это что еще за Конь В Пальто? Обвешался жемчужными бусами и решил, что ему все можно? Доказать, что ли, обратное или пока не стоит? Чувствую, что после алтаря обращаться к магии мне не стоит. Вот же влип. Ладно, у нас еще Игун имеется со своими молниями – прорвемся».

– Мудрейший, я хорошо помню твою историю про кошелек с бриллиантами и медную монетку, – заговорил наш целитель.

– Это действительно поучительная история, но сейчас она ни к месту.

Как ни странно, был полностью согласен с шаманом – ну самое время назидательная истории друг другу рассказывать.

– Не уверен. Ответь мне на такой вопрос: что было бы, приведи ты на ковен шаманов одаренного со способностями целителя? – Ашид продолжал пялиться на свою обувь.

– Зачем гадать о несбыточном.

– Ну да, если, не открыв потертый кошель, ты выбрасываешь его вместе с бриллиантом, то лучше не вспоминать об упущенных возможностях. Так вот, мудрейший, знай: я могу исцелять раны. Алгай, подойди.

Паренек сейчас ближе всех стоял к угаям, а потому выбор его в качестве подопытного был очевиден. Соплеменники целителя держали его под прицелом.

Шаман кивнул своим, и те опустили луки, а ефрейтор подошел к целителю. Тот прорезал неглубокую рану от запястья до локтя и тут же заставил ее затянуться. Алгай от неожиданности даже не успел среагировать на боль.

– Этого не может быть! – воскликнул шаман.

– Когда я произнес эту фразу, ты сделал меня изгоем. Помнишь?

– Печать должна была загасить твою искру! – произнес угайский колдун и резко переменился в лице. Похоже, ляпнул лишнего. Правда, тут же себя и поправил. – Даже, если бы она у тебя имелась.

– Значит, великим предкам было угодно пробудить во мне дар.

Мне очень хотелось встрять в перепалку этих двоих, точнее – подключить Игуна, но Ашид явно что-то задумал. Знать бы еще его задумку, а то мы, отправляясь в этот рейд, не стали надевать тяжелую кольчугу. Очень не хотелось бы получить пару лишних дырок.

– Чего хотят предки, могу знать только я, изгой. А потому ты сейчас отправляешься с нами. А станешь сопротивляться…

– Не буду, мудрейший. Не вижу в этом смысла.

Слова целителя сильно озадачили шамана. Тот даже начал как-то нервно перебирать жемчужные бусины на шее.

– И еще возьмешь с собой этих трех лошадок, – наконец, произнес угайский волшебник.

– К сожалению, не получится, мудрейший. С некоторых пор они меня не очень любят.

Он поднял глаза и пристально посмотрел на животных.

«Ежики эб-б-б-бонитовые!» – впервые увидел, как округлились глаза вилорогов, как они встали на дыбы, а потом стремглав помчались прочь. Лошадка шамана тоже, даже вырвалась вперед, едва не сбросив седока. Хорошо, что наши скакуны остались вне поля зрения целителя.

Четверо соплеменников Ашида остались лежать на земле. Судя по всему, один пострадал довольно серьезно.

– А ты силен! – не удержался я от восторга. – Жаль, тебя не было с нами, когда кочевники напали на своих волках.

– Я просто не успел, – ответил он и отправился лечить пострадавших.

После такой демонстрации авторитет деревенского шамана крупно пострадает. Когда Ашид поднял на ноги пациентов, я спросил его:

– Не собираешься вернуться в деревню?

– Я – изгой. В Угайе меня никто учить не станет, а оставаться недоучкой не хочу.

– Тогда поехали на заставу.

Примерно через час пути пришлось менять свои планы. Капитан выслал к нам гонца.

– В Ибериум прибыла сотня графа Олима Рунского под командованием его младшего брата Иргума. Полковой маг считает, что вам лучше на время затаиться в степи. Скоро здесь от гвардейцев прохода не будет. Держите.

Гонец сгрузил два объемных мешка и продолжил:

– Капитан просил продержаться сегодня и завтра. Потом, ближе к полудню, он сам постарается выйти в степь или кого-нибудь пришлет. Игун знает, куда.

Парень кивнул, и гонец поскакал обратно.

– Какой-то неизвестный дрег, бургомистр, маг Ибериума, а теперь еще и граф с графинчиками? И сколько их еще на нашу голову? – пробормотал я, чувствуя, как внутри закипает злость.