Жених до гроба

Глава 3 Хорошо, когда тебя все знают. И плохо

'Имя, род и даже род занятий определяет тебя больше,

чем ты сам по себе.

Никому не интересно разговаривать с тем,

кто спрятан под этой шелухой званий, прозвищ и имён'

Иссабелия Астаросская

«Здесь будет название трактата, если он будет написан».

Я приподняла лопату, жалея, что в повозке так мало места. Это обниматься было бы хорошо, если бы Даррен догадался, конечно. А вот драться, находясь внутри, просто отвратительно. Но выбирать не приходилось.

Дверца повозки скрипнула. Я приготовилась бить. Даррен тёмной тенью замер за моей спиной. Удивительное дело, он стоял за спиной, но я чувствовала, что он не прячется, наоборот — его рука с кинжалом как спящая змея замерла у моей талии. Стоит появиться кому-то — и змея выстрелит укусом, защищая меня.

Дверца распахнулась, но внутрь никто не полез.

— Давайте, кровососы, пейте кровушку! — плачущим голосом произнёс наш извозчик. — Но с каждого не меньше двух серебрушек!

Сказать, что мы с Дарреном обалдели — это значительно преуменьшить наши чувства. Мы переглянулись, не понимая, что от нас хочет этот сумасшедший.

Тем временем, наше молчание начало беспокоить извозчика.

— Ладно, кровососы! — пискляво крикнул он. — С бабы одна серебрушка! Она мелкая, разве много выпьет?

Я начала понимать, что происходит, а вот Даррен всё ещё выглядел озадаченным.

— Он думает, что мы настоящие вампиры, — шепнула я. — И хочет подзаработать.

Видя, что понятнее Даррену не стало, я показала на шею.

Тем временем наш извозчик набрался смелости и полез в повозку.

— Шею помыл, мяса поел на пять грошей, — хрипел он, пытаясь уместиться целиком в повозке. — Два дня не пил. Кровь как амброзия!

Я не знала, что такое амброзия, и сомневалась, что знает сам мужик, но пахло от него ужасно.

— Фу, чеснок! — крикнула я и туфлей оттолкнула извозчика. — Отвратительно!

Вообще-то, чеснок я сама в еде уважаю, но Софи категорически со мной не соглашалась. С её точки зрения, любые пахучие продукты нужно было держать подальше, если рассчитываешь на поцелуи, а на поцелуи приличная девушка должна рассчитывать всегда!

Логика её мне была не очень понятна, но, чтобы не ссориться с подругой, я старалась при ней чеснок не есть. Однако сейчас я поняла резон — в еде чеснок пах куда лучше, чем от этого господина, что дышал на меня и как мог тянул шею. Кстати говоря, мытой я бы эту шею совсем не назвала. Но, может, в темноте просто плохо видно?

Мужик всё наседал и наседал, я пихала его ногой, вереща на всю повозку о вонючем чесноке и напрочь забыв про лопату, но, в конце концов, не выдержал Даррен.

Он вдруг вспомнил, что он маг — очень вовремя! И мужика смыла мощная струя воды. Теперь, по крайней мере, у него была и впрямь мытая шея!

Я схватила Даррена за пояс, когда он собирался вылезти. Пусть я не знала, что он собирается делать — добить этого любителя лёгкого заработка, или же сесть сам на козлы, но в любом случае вылезать до границ вампиров нам не стоило.

— Мы не должны выбиваться из своих ролей, — прошипела я. — Сиди на месте!

Сама же я высунула нос наружу и крикнула, надеясь, что мой голос звучит сурово:

— Мужлан! Разве ты не знаешь, что чеснок ядовит для вампиров⁈ Ты хотел убить нас!

— Вовсе нет! — мужик ощутимо испугался. — Простите, господа вампиры! Я не знал!

— Ты что творишь? — теперь шипел уже Даррен. — Он наестся чеснока и пойдёт к вампирам. А те его выпьют за милую душу и спасибо не скажут!

— Сейчас! — также тихо ответила я. — Поправлю!

Пока мужик забирался на козлы в свою клетку, я пересела поближе к крошечному окошечку и произнесла:

— Не все вампиры не переносят чеснок. Есть те, кто не переносит сельдерей. И лук. А я лично знаю одного вампира, который не переносил репу.

Даррен снова дёрнул меня за руку.

— Её вбили ему в глотку, клыки застряли в репе и выпали, — шёпотом ответила. — Зачем мне врать в мелочах!

Мужик явно был настроен более оптимистично, когда надеялся на один чеснок, но выходить больше не пытался и проверять, не выветрился ли тот из его крови, тоже.

Впрочем, главное, что он нас вёз, и можно было выдохнуть. Мы, по крайней мере, не раскрыли себя сразу.

— Так на чём мы остановились? — шепнул мне Даррен, и я радостно выдохнула. Неужели мои намёки наконец дошли? Но разочарование наступило быстрее, чем я рассчитывала. — Что мы будем делать с личами. И мой брат… Бриен в безопасности?

Нет, ну откуда я-то знаю, да? Если бы Клементина не убила вторую меня, я бы могла сейчас знать, что происходит в университете. Однако что сделано, то сделано.

— Я понятия не имею, что делать с личами, — я надеялась, что мой голос звучит спокойно и в нём не очень очевидно моё желание придушить этого типа. — Наше дело — упокоить их армию. Личи очень тяжело убиваются, даже хуже, чем эйри.

Мне в голову пришла забавная мысль. И я не знала, как её сформулировать. Просто Даррену и так досталось. Он недавно узнал, что его умершая мать — призрак, которая сейчас стала видимая, но была рядом всегда после смерти. Не знаю, пришло ли к нему уже в голову или он пока в счастливом неведении, но скучающий призрак могла невидимо присутствовать в жизни своих сыновей в любое время. Вообще в любое.

И если ковыряние в носу на глазах матери — ещё полбеды, то вот когда Даррен поймёт, что она могла видеть его, скажем, с Клементиной…

Короче, я не собиралась быть дурным вестником и делиться с ним такой информацией.

Но ладно мама-призрак, это ещё полбеды. А папа — лич? Я не знала, существует ли способ борьбы с личом без полного его уничтожения, а убивать собственного отца… Ладно ещё Даррен, я была уверена, что он правильный некромант и знает, когда надо поднять, а когда упокоить. Но мой бедный бывший жених не мог убить даже мухи или вампира! Куда ему убивать родного отца, который хоть и умер, но оказался куда шустрее других мертвецов!

И вот тут я и подходила к самой щекотливой проблеме. Как на фоне таких вот новостей про родителей, с которыми Даррен едва-едва смирился, рассказывать ему про уникальный дар брата? Но выхода у меня не было.

— Вообще-то, остановить лича может Бриен, — осторожно произнесла я, решив, что начало издалека и в то же время поближе к нашей основной проблеме — рецепт сохранения рассудка. И моего, и Даррена. — Он в некотором роде из тех магов, что не знают своей силы.

Фух. Достаточно завуалировано получилось или нет?

Как оказалось, тонкие намёки остаются тонкими только когда касаются приятностей. Всякие неприятные новости Даррен схватывал на лету.

— Ты хочешь сказать, что он колдует на незнании? — глаза Даррена расширились от ужаса. Он бы обо мне так переживал, как о брате! — О! Теперь мне становится ясно, почему отец настаивал на том, чтобы Бриен учился дома, а не пошёл в университет!

Я вяло кивнула. Если родители знали о даре своего сына, могли ли они поделиться с кем-то ещё. Мне не давал покоя факт, что Бриена похоронили заживо. А что, если я ошиблась не в первый, а во второй раз? И убить действительно хотели именно Бриена?

Ох, голова кругом! Почему нельзя просто совершить преступления как все люди? Зачем так накручивать!

Пока я вот так мысленно возмущалась, Даррен молча сидел рядом, и я совсем забыла о том, что он там что-то тоже размышляет. Вот уж человек, который умеет застать врасплох! Вот и сейчас он вдруг вскочил, едва не стукнувшись головой о крышу повозки, и громко заявил:

— Нам нужно в университет! Нам нужно к Бриену!

— Мы сейчас никак не можем туда попасть, — я вдохнула и выдохнула.

Он умный и сильный маг. Просто сейчас он переживает за брата. Не злиться. Я не буду злиться.

— Ты не понимаешь! — начал Даррен, и я сорвалась:

— Это ты не понимаешь, Даррен! Мы не сможем помочь Бриену, потому что он не сумеет упокоить армию мертвецов. Благодаря некромантам в семье он знает, что это невозможно. Но вряд ли с ним много обсуждали личей! И лича он победит, если до этого мы справимся с армией. Ты сам понимаешь это или нет?

Даррен поджал губы.

— Ты никогда не разговаривала со мной так в университете, — наконец произнёс он.

— Конечно! — я всё ещё была на взводе и надеялась лишь, что наш извозчик не подслушал слишком много. — Ты же был ассистентом мастера некромагии. А я немного понимаю в том, где чьё место, не совсем отсталая.

Даррен смущённо, как я надеялась, молчал, но я решила закрепить победу.

— Шляпу я ношу, потому что мне нравится, а не потому, что такая же дикая, как ведьмы.

— Точно! — Даррен хлопнул себя по лбу. — Ведьмы! Мы напрасно вычеркнули их из уравнения! Ведьмы очень сильны.

Ну что ты будешь делать, а?

— Ведьмы — дикие, — как маленькому пояснила я. — Ты ещё предложи использовать эйри!

— Но как-то же избавились от предыдущих личей! — возразил Даррен. — Значит есть какой-то способ!

Он схватил меня за руки и больно стиснул в своих ладонях.

— Белка, я боюсь, — с совершенно серьёзным лицом произнёс он. — Где ты проходишь, происходят странности и ужасы, восстают личи, призраки летают пачками, нюхачи нападают на законопослушных граждан. А что, если мы сейчас с твоим везением найдём залежи личей и выпустим их наружу? Случайно, конечно, но никто ведь и спрашивать не станет, специально это или нет!

Я моргнула. Он это серьёзно? Мне даже отвечать не хотелось, хотелось только больно долбануть лопатой. Может, даже по голове!

— Вообще-то, для меня тоже все проблемы начались с того, что я выкопала твоего брата, — отрезала я. На всякий случай положила лопату, чтобы не было соблазна пустить её в ход, и повернулась к окну.

Может, всё-таки плохо, что я не умею плакать? Разревелась бы сейчас от обиды и злости, может, полегчало бы немножко! А вместо этого приходилось просто делать вид, что я очень увлечена лесом. Повезло ещё, что мы пока не выехали на равнину — там было бы куда сложнее делать вид, что я заинтересована видами!

Хотя места тут и впрямь интересные. Именно сюда или чуть севернее я хотела переехать жить после окончания учёбы. Здесь шла вялотекущая борьба людей и вампиров, а севернее были неспокойные болота — вечно из них лезли какие-то твари и нежить. Если переехать в эти места, то придётся много копать. Как известно, что вампиры действительно не переносят, так это прямого солнечного света на голодный желудок. В пасмурный день они могут ходить как ни в чём не бывало, нет у них таких проблем и пока переваривается свежая порция крови. Но вот если они голодны, а солнце ярко светит… К сожалению, они не сгорают и не взрываются на месте — я бы на это посмотрела, но у них случается что-то вроде заворота кишок и, чтобы не умереть на месте, самые умные из них впадают в оцепенение. Не такие умные начинают метаться в попытках добраться до тени. Но внутри-то уже фарш нельзя провернуть назад! Так эти немертвые и окончательно с копыт слетают. Очень удобно.

Полагаю, бабка Клеопатра, что все эти подробности выведала, по молодости очень быстро бегала. Впрочем, инквизиторам иначе никак, нужно иметь хорошую физическую подготовку. Я вот сильно выделялась среди студенток алхимического факультета своими умениями копать, бегать и таскать, хотя в школе была одна из слабейших учениц! Впрочем, в основном именно в смысле бега. Убегать я стану лишь в случае, когда пойму, что лопата мне не помогает.

Впрочем, сейчас ситуация была хуже некуда. Убежать я не могу, лопатой бить Даррена очень жалко, плакать я разучилась, вот и остаётся только мрачно молчать и пялиться в окно.

Итак, люди не хотели вырубать весь лес, ведь даже самым тёмным было ясно, что с лесом уйдёт живность, пропадут ягоды. Да и пустые земли редко зарастали тут густыми травами, чаще или становились болотами, из которых на деревни тянулся гнус да лихоманка, или же пустынями, где вместо песка держалась ссохшаяся в пыль глина. Однако же и позволять лесу дорасти до скал и города вампиров нельзя было тоже, никто же не хочет обнаружить в шкафу вампира! Как вампир попадёт в шкаф — вопрос другой. Я вот тоже понятия не имела, как они там оказываются, но факт остаётся фактом — если вампиры могут добраться до любых людских жилищ, они немедленно проникают внутрь.

Вот и занимаются жители ежедневно одним и тем же — люди под ярким солнцем рубят крайние деревья, выкорчёвывают пни, вырывают с корнями молодую поросль. А вампиры сажают деревья, подкармливают корни, поливают ростки под покровом ночи. В дневное время вампиры могут уехать из города только в повозке, а извозчикам ведь лишь бы платили.

Так и попадают разные Грифоны в королевство и расселяются где хотят!

— Белка, — голос Даррена прервал мои философские размышления. — Ты обиделась, что ли?

И столько удивления было в его словах, что я ещё больше разозлилась. Нет, ну как будто я не имею права обидеться!

Я, правда, уже с трудом вспомнила, за что я на Даррена обижена. Всё-таки я человек отходчивый и понимаю, что не всем обладать тактичностью Софи или Кайсы. Кайса тактичной вовсе не была, но слышала её только я, что приравнивалось в моём понимании к тактичности.

Но я справилась и вспомнила, что Даррен буквально обвинил меня в проблемах своей семьи! Чей бы дракон огород удобрял! Сначала устроили паучье гнездо из дома, Бриена живьём похоронили, бабка ещё кусачая — не моя тоже! А вампир, пригретый на груди многих дам?.. Нет, и он ещё будет в меня тыкать!

И я продолжила молчать, надеясь, что сейчас молчание у меня более агрессивное.

Даррен так в общем-то всё и понял.

— Белка… Иссабелия… — он глубоко вздохнул. — Прости меня, пожалуйста.

Я так не ожидала на столь быструю капитуляцию, что от неожиданности спросила:

— За что?

Зря. Тут же пожалела, но было уже поздно.

— Какая разница за что, — честно признался Даррен. — Я не понял. Но папа всегда говорил, что, если женщина обижена, надо извиниться.

М-да, Ротар Гастион мне пока нравился больше Арриены, даром что лич! Но всё равно я обиделась ещё больше. Даррен, правда, не понял, как можно обидеться на извинения. Видимо, это папа ему объяснить не успел.

Впрочем, дуться мне оставалось совсем недолго. Мы выехали на равнину и спустя буквально пару часов подъехали к стенам города вампиров. Дальше человеку не было хода, если он не собирался стать вампирским ужином.

Виверна начала недовольно фыркать и постанывать, но выбираться из повозки я Даррену не позволила. Подуться можно и позже, но если мы покинем повозку до заката, то вся наша маскировка пойдёт прахом. Извозчик тоже это знал и сидел тихо. Заскучавший Даррен положил руку мне на коленку. Нет, ну вот нет бы раньше! Зла никакого не хватает! Я смотрела в узенькое окошко за опускающимся за горизонт солнцем и грустила, что времени у нас едва-едва на одну коленку.

И правда, только солнце село, как мы вылезли из повозки. Даррен волочил мой чемоданчик.

Стены города, глухие и почти бесконечно высокие, перекрывали широкую отвесную расщелину в горах. Где кончалась стена и начиналась скала, было сложно понять. Из рассказов бабушки я знала, что весь город так и расположен в скале и между скал. Голый камень, никаких растений, никакого солнца.

Бабушка не рассказывала, чем тут питались вампиры. Вот серьёзно, что они едят? Кровь? Но кровь не растёт в пещерах! Если они пили кровь из живых людей… Фантазия разыгралась, и я представила целые толпы мужчин и женщин, томящихся в вампирском городе, где любой может полакомиться тёплой кровью. Чтобы доступ к крови был лучше, невольников держат полуобнажёнными.

— О чём ты думаешь с таким лицом? — не удержался Даррен, и я ему честно ответила:

— О голых мужчинах и женщинах.

Лишь когда он закашлялся, я поняла, как это прозвучало.

— Не в этом смысле! — я махнула рукой, потому что меня поразила новая мысль. Ведь если в городе сотни невольников… их нужно чем-то кормить! Но вампиры же ничего не производят! По крайней мере, я о таком не слышала.

В последнее время я была ужас какая задумчивая и от этого рассеянная. В который раз за своими мыслями я отвлеклась от происходящего вокруг. И снова не сразу заметила, что наше стояние под стеной заканчивается. Отворились ворота, и нам навстречу вышло несколько вампиров.

Я приготовилась представиться вычурным именем, которое придумала для себя, а Даррена, если вдруг спросят, назвать как-нибудь попроще.

Но на меня они даже не посмотрели.

— Даррен Гастион! — воскликнул самый богато одетый вампир. — Наконец-то!