Жених до гроба

Глава 1 Белка идет напролом

'Только неофит может полагать,

Будто все магические существа одинаково вредны для человека.

Некоторые из них могут оказаться полезными

На то время, пока помогают противостоять другим'.

Клементий Астаросский.

«Трактат об изучении богопротивных магических существ от феи до человека».

Нет, ну что он хотел? Я двинулась по самой неприметной аллее, быстрым шагом удаляясь от тюрьмы, центра столицы, короля и всей вот этой непонятной свистопляски вокруг нас с Дарреном. У меня были сейчас проблемы посерьёзнее.

Раз Даррен жив и не собирается умирать, я жива и не собираюсь умирать тоже, то самое время подумать про личей и что с ними делать.

— Подожди! — Даррен нагнал меня. — Может, передумаешь? Зачем тебе туда? Не лучше ли успокоиться и решить, что теперь у нас с тобой?

Я вздохнула и поправила шляпу. Хотелось сделать совершенно другое — и поправить юбки, под которые поддувало, и без панталон поздним летом идти было совсем невесело. Но в моём новом плане была остановка в доме госпожи Ильинки. Там я подготовлюсь к дороге. Переоденусь, снова вплету в волосы амулеты, возьму деньги, отложенные на учёбу, и закажу самую быструю виверну.

Для тех, кому, как и Даррену, из-за нашей проведённой с ним ночи отшибло память, напомню, какой сейчас расклад. У университета лич Каньер, забывший, что он, вообще-то, декан и умер уважаемым человеком, поднимает армию из мертвецов и планирует покорить королевство и, возможно, ещё парочку соседних на сдачу. Виновата в этом я. Неприятно, но факт. В самом университете заперты мои друзья и Клементина. И ещё спящий ректор, который мог бы уже и проснуться, сколько ему там сонного зелья скормили, ведро, что ли⁈

В доме Гастионов примерно тем же самым, чем и Каньер, занимается лич Ротар Гастион, имя которого я еле вспомнила, да и значения это не имело. Важно было то, что он отец Даррена и моего теперь бывшего жениха Бриена. А ещё то, что Гастионы живут в столице и вот эта армия лича слишком близко к королю и дворцу. Я короля не знаю, и узнать не стремлюсь, но они в королевстве и без того слишком часто меняются, да и король-лич — это вообще не то, что нужно любому государству.

Что ещё? Ладно, одного моего жениха убила Клементина, спасибо ей за это, от второго я избавилась куда более простым способом, так что сейчас свободная магичка с никакими шансами на учёбу на факультете некромагии и вообще без перспектив. Даррен не в счёт, он просто не понимает. Он теперь будет деканом некромантов, а я… я даже попроситься теперь учиться там не могу, потому что скажут, что я туда попала через постель. Я, кстати, первая и скажу.

— Белка, да постой ты! — Даррен снова напрасно ждал, что я начну с ним обсуждать всякие бытовые вопросы, и теперь был вынужден меня догонять. Да, я быстро хожу. А как иначе, если на кладбищах нужно постоянно держать ухо востро и сбегать от упырей или сторожа? — Скажи честно, твоя самоубийственная идея — это из-за меня, да?

Вот знала я, что нельзя связываться с Дарреном Гастионом! Но всё равно не удержалась. Любовь, все дела. И вот теперь он считает, будто мой план появился из-за него! Даже хуже, из-за того, что мы провели вместе ночь, и я разом лишилась и всяческой наивности, и браслета от его брата.

На деле всё было совсем не так. Последняя петрушинка поймёт, что один лич с армией мертвецов — это уже повод объявить чрезвычайное положение, угнать королевский двор в леса, а самого короля заныкать в овраге. Ну опасно просто это. Лич сам по себе очень могущественный некромант, так ещё и почти неубиваемый. А два лича… Я не знаю, проще всем королевством переехать к соседям, а тут всё сжечь.

На деле же так сделать невозможно, поэтому надо просить помощи. А у кого? У эльфов? Ну да, эти как раз отлично знают, как выжечь любую заразу. У них ручные драконы и куча времени. Только вот мы все помним про то, как сначала исчезли великаны, а потом и гномы. Полагаю, мы тоже можем после помощи эльфов исчезнуть и даже не заметить. Хуже эльфов в этом вопросе, пожалуй, только эйри. Эти сожрут сначала нас, и только потом примутся за мертвецов.

Хорошо ещё, что эйри обычно живут очень маленькими прайдами — их кровожадность распространяется и на родичей тоже. Кстати говоря, немного опасаюсь того, что Каньер может поднять Малласецию, что вела в университете историю. Вдруг призраку удастся совместиться с телом, как у самого лича, и вместо очередного мертвеца, просто с очень острыми зубами, мы получим почти полноценную эйри? Тут уж точно живые позавидуют мёртвым.

В общем, эльфы как помощники не годились. Я обожаю Викуэля, это так, но вот остальные эльфы не вызывают таких тёплых чувств.

Кто ещё? Есть инквизиторы, разумеется. Этих хлебом не корми — дай повоевать с магами. А уж если сами маги позовут их воевать с магами, то это же вообще восторг будет у каждого второго. Уж они с радостью, набегут как тараканы! И, конечно, самые сильные, вроде моих родителей, выберут сразиться с личами. Не каждому инквизитору в своей полной событий жизни удаётся столкнуться с настоящим живы… то есть, настоящим немертвым личом.

Но есть, разумеется, люди и попроще, которые вовсе не стремятся сразиться с личом или эйри. Их вполне устроят рядовые маги. Вроде меня, Бриена или какого-нибудь Остия.

Понятно, одним словом, что инквизиторов звать на помощь никак нельзя. Вот и остаются одни вампиры!

Да, Даррен считал, что я сошла с ума, из-за того, что я решила отправиться к вампирам за помощью. И это вместо того, чтобы обсуждать с ним наши отношения! А я вот не понимаю, какие отношения обсуждать, если мы можем умереть в любой момент, но теперь даже примерно не знаем, откуда прилетит! И ладно если просто умрёшь. А если потом поднимут? И ходи, выполняй дурацкие приказания лича! Так что нет, тут два варианта — или бежать, или спасать королевство.

Я в некотором роде совместила эти варианты, потому как ни один лич не полезет к вампирам. Эти немертвыми были куда дольше и умели справляться с себе подобными. Я слышала, что у них есть специальный артефакт, который позволяет уложить поднятых мертвецов не по одному, а выборочно — хоть сразу пару сотен!

Понятия не имею, зачем такое вампирам, но мы в школе проходили его. И я ещё тогда загорелась обрести этот амулет. Я же понимала, что моей магии немного, и без подобной штуки мне не стать некромантом.

Разумеется, после первой встречи с настоящим вампиром, а свести столь неприятное знакомство я успела ещё до поступления в университет, я и думать забыла про амулет. В нашей школе девочки вздыхали, надеясь, что им однажды предстоит встретиться с вампиром. Может, даже не сразу убивать этого и без того немного мёртвого красавчика, а порасспрашивать… Узнать что-то полезное, чего ещё нет в многочисленных трактатах…

Обязательно тайно следить за вампиром на балах, танцевать с ним и вонзить нож аккурат в тонкое тело во время страстного поцелуя. Мечтать в школе никому не запрещали, ведь всем известно, что самые боевые монашки получаются из тех, кто пару раз оступился. Но всем было известно, что думали так только до первого вампира.

Галантности в этих тварях было ни на грош, совсем другое дело сластолюбия. И, как я убедилась на примере несчастных дам в доме Гастионов, благодаря особой слюне, вампиру вовсе не нужно быть невероятным красавцам, чтобы и пить себе потихонечку кровь, и получать другие части тела в своё пользование.

В некотором роде он куда хуже честного упыря. Те, в зависимости от прижизненной конституции и характера, разрывали на куски или выпивали кровь, не разводя вот эти шуры-муры. Их надо было бояться и точка. С вампирами же вечно всё шло не так, не говоря уж о том, что они были разумны и отлично скрывались среди людей. Что же, мне предстояло проверить, насколько возможно наоборот — спрятаться магу среди вампиров.

— Иссабелия, — Даррен снова догнал меня и ухватил за локоть. — Ты не ответила мне!

Я приподняла бровь. Кто скажет, что это ерунда и выпендрёж, пусть попробует поднимать одну бровь и не выглядеть при этом по-идиотски! У меня то поднимались две брови разом, то меня перекашивало так, что без слёз не глянешь. В общем, длительные тренировки перед зеркалом привели меня к этой минуте. Впрочем, Даррен восхищен не был.

— Иссабелия, — высокопарно повторил он. — Я же сказал, что теперь буду с тобой повсюду, и я от слова не откажусь. Но это самоубийственная идея, как ты не понимаешь! Ты погубишь нас обоих.

— Но ты можешь не идти, — попыталась растолковать я Даррену. — Тем более что кто-то должен спасти Бриена, Софи и Викуэля из университета. И Клементину тоже. Неплохое дело для будущего декана.

— Я не могу тебя бросить, — лицо Даррена исказила гримаса, стоило мне упомянуть его брата, но он упрямо стоял на своём. — Мы теперь всегда будем вместе!

— Вот с чего ты это взял! — возмутилась я и помахала перед его лицом своей обожжённой кистью. Интересно, а моя мёртвая половинка избавилась от своего браслета, который ей силой надел Звояр, или этой бедняжке не повезло не только потому, что она умерла? — Как мне кажется, этот ожог показывает как раз то, что я свободна от любых обязательств перед кем-либо!

С этими словами я быстрее зашагала в сторону дома госпожи Ильинки. Сын моей хозяйки, по совместительству являющейся бессмертным сторожем кладбищ, упомянул, что её дом напоминает его сторожки. Значит ли это, что я могу шагнуть прямо из дома, где снимала комнату, в любой другой городок, где проживает госпожа Ильинка, я не знала. Но планировала узнать и поскорее.

— Да подожди ты, — Даррен снова нагнал меня, но в этот раз вырваться мне было бы сложнее, ведь он обвил меня руками за талию и прижал к себе.

Нет, я могла бы огреть его лопатой, но как-то странно это было бы. Будто я на него по-настоящему сильно обижена.

А я обижена была средне. Пусть в тюрьме он и пытался рассказать мне про наше совсем не плачевное состояние недостаточно уверенно и быстро, именно я начала первой раздеваться. И отрицать это было бы нелепо.

— Даррен, — я вздохнула, стараясь не поднимать голову и не смотреть на его губы. Потому что тогда я немедленно вспомнила бы про его поцелуи, и уйти стало бы гораздо сложнее. — Почему ты не хочешь понять это? У нас нет времени обсуждать отношения. Сначала надо спасти королевство.

Прозвучало так, что я ужасно пожалела, что рядом нет никого, кто мог бы записать это для потомков. С другой стороны, может, и хорошо, что никого не было, потому что руки Даррена не удержались на талии и теперь обнимали меня куда ниже, чем позволяли приличия.

— Ты злюка, — прошептал Даррен мне в шляпу, полями которой и скрылась от его губ и глаз. — Ты призналась мне в любви и подарила мне самую прекрасную ночь. Но не желаешь признать этого.

— Почему же, — я всё-таки посмотрела ему в лицо, пытаясь концентрироваться на глазах, а не губах. — Я вовсе не отрицаю ни первого, ни второго. Правда, мне не с чем сравнивать, поэтому априори будем считать эту ночь самой прекрасной. До тех пор, пока у меня не появится возможность проверить на практике.

Последнего говорить мне не стоило, потому что Даррен как-то подозрительно зарычал и прижался ко мне как-то уж слишком крепко. Я даже подумала, что его укусил упырь — и когда успел только! Но нет, обошлось вроде.

— Ты должна быть только моей, но это будет сложновато, если мы сгинем в городе вампиров, — предупредил он.

Его взгляд тоже никак не мог зацепиться за мой, блуждая от моих губ к вырезу в платье, куда в моём случае по несчастному стечению обстоятельств явно не доложили того, на что стоило бы пялиться. Но Даррена это почему-то не смущало.

— Это глупости, — я решительно оттолкнула его и на всякий случай легонько взмахнула лопатой. — Я не собираюсь там сгинуть. Я собираюсь сойти там за свою.

До дома госпожи Ильинки оставалось совсем немного, и дошли мы быстро, даже почти не ругаясь. Моя хозяйка сидела на кухне. Перед ней стояли три кружки с чаем.

Я отпила из своей, чмокнула старуху в морщинистую щеку и поспешила наверх, где и была моя комнатка в мансарде. От старушки странно попахивало — именно поэтому я время от времени предполагала, что она уже умерла. Но её умение делать горячий чай именно тогда, когда он так нужен, было выше всяких похвал.

Когда Даррен поднялся наверх и отыскал мою комнату, я как раз выбирала платье. У меня была на самом деле куча платьев, в которых удобно ходить на кладбище, но совсем немного тех, в которых можно учиться или ехать к вампирам. В основном такие платья не выбрасывают и не продают у старьёвщика. Полагаю, дело в этом.

Но несколько платьев, которые мне всучила Софи, а госпожа Ильинка помогла перешить по росту и фигуре, у меня имелось. Так что, когда Даррен вошёл в комнату, я стояла в панталонах и сорочке и гипнотизировала два платья. Темно-фиолетовое, расшитое серебристыми цветами, он не так уж сильно уступало тому платью, в котором умерла вторая половина меня. Именно из-за его вида, я это платье пока не носила — берегла на выпускной. Второе было абсолютно чёрное и гораздо скромнее — в нём я ходила на экзамены.

Чтобы не тратить зря время, я плела тонюсенькие косички, которые терялись в копне волос. И в каждую я вплетала амулет, оберег или ленточку, каждый узелок на которой делал меня незаметнее для врага.

— Белка, — прошептал Даррен. — Какая ты…

Дальше он, по-видимому, не придумал. А я намотала себе на локон, что в панталонах я, получается, «Белка», а без панталон — «Иссабелия». Запомним!

Как назло, сам Даррен выглядел идеально для путешествия к вампирам. Всё ещё бледный после экзекуции нюхачей, в идеально сидящем на нём приталенном камзоле со стоячим воротничком и изящно выполненными застёжками. По рукавам, воротнику и полам камзола шёл замысловатый узор, для постороннего просто очень приятный глазу, для любого выученного в университете мага — сильнейший оберег. Брюки с иголочки, сапоги… как будто ему их прямо в тюрьме кто-то чистил!

Я представила, как Иней вполголоса ругается, но чистит сапоги Даррену, и настроение у меня улучшилось. Чего я и впрямь дуюсь? Ну хочет Даррен тащиться со мной к вампирам, ну кто ему лекарь? Зато я избежала близкого знакомства с Инеем. Интуиция моего вечно горящего места подсказывала, что ночь наедине с волкоголовым вряд ли прошла бы также хорошо, как с Гастионом! И вышла бы я от него живой — тоже вопрос!

Даррен же от моей улыбки, которая была обращена не совсем к нему, осмелел и подошёл поближе. Снова обвил мою талию руками, на этот раз прижавшись со спины, и уткнулся подбородком мне в плечо.

— Бери фиолетовое, — шепнул он, обдавая горячим дыханием моё ухо. Я вздрогнула, кожа моя пошла мурашками, пальцы на ногах поджались. Я вдруг вспомнила, что мы в моей спальне, а на мне лишь тоненькая сорочка и панталоны.

Но тем не менее я упрямо качнула головой.

— Слишком хорошее, — пояснила я вслух. — Думала надеть его на выпускное.

Зная ужасное чувство юмора Даррена, я была готова услышать, что я могу не дожить до выпускного, но этот тип переплюнул даже мои представления о нём.

— Моя семья богата, — самодовольно произнёс он. — Мы купим на выпускной такое платье, какое ты только пожелаешь!

Я ужасно разозлилась. Правильно мне мама говорила, что все мужчины одинаковы: возомнят, что лишили тебя самого дорогого и начинают тут же пытаться загладить свою вину, покупать всё подряд, требовать, чтобы вышла за него замуж и всякую прочую чепуху.

Обидно, между прочим! Почему-то у себя они самым дорогим считают голову! А мне, может, моя голова тоже дороже всего остального, разве ж кто меня об этом спросил? А голову я не теряла. Так, только самую капельку.

В общем, от злости я использовала запрещённый приём. Вырвалась из объятий Даррена, повернулась к нему лицом, скрестила руки на груди и ледяным голосом спросила:

— Как меня зовут, ты помнишь?

На лице Даррена ещё блуждала улыбка, но вскоре ей предстояло исчезнуть. Не будь я Иссабелия Астаросская!