Героика. Сага о не очень хороших людях

Глава 2.22

Проторенная дорога тянулась через желтеющее поле. Грязной полосой она убегала вглубь долины, где вилась коричневая нить реки Козлины, и высились плюгавые очертания городка Козель.

Близился вечер, и осоловелое солнце неспешно опускалось к горизонту. Свет его обретал янтарный оттенок, и украшенное обрывками облаков небо в унисон становилось лазурно-синим. Раскиданные по полям стога сена смотрелись крошечными холмами в золотой пустыне. Подул легкий ветерок, и над одним из них материализовалась телепортационная сфера.

Провисев в воздухе несколько секунд, черный пузырь облегченно лопнул. Стиснутые в его недрах люди и нелюди с воплями попадали на мягкое.

Мгновение спустя из стога выкарабкался растрепанный Очкарик. Не долго думая, он начал улепетывать по полю к маячившей вдалеке дороге.

— Стой, гаденыш! — гаркнул ему вслед Маурисио. — Мне без тебя практику не засчитают!

Скатившись на землю, неандерталец бросился вслед за стремительно уменьшающейся фигуркой. Услышав его окрик, Очкарик обернулся и прибавил скорость, вереща от страха, как свинья, сбежавшая из колбасного цеха. Вдвоем они устремились в сторону Козеля и вскоре исчезли из виду.

— Хиггинс! — прошипела Дана, высунув голову из сена. В ее волосах торчали пожелтевшие травинки. — Я поверить не могу, что ты пожертвовал золотом и самоцветами ради... Ради этой вонючей рыбы!!!

— Отстань, женщина, — весело отозвался коротышка. — Тебе таких вещей просто не понять...

Выбравшись из стога, он блаженно улыбался и баюкал сазана на груди, словно младенца. Огромная золотистая рыбина сияла в свете заходящего солнца, и рядом с ней сияла умиротворением физиономия Хиггинса.

Отыскав мистера Пончика, магиня запихала упирающегося тедибира в корзинку. Последняя лишилась в бою своей крышки. Из ее былого содержимого уцелела только поваренная книга.

— Вечереет, — сказала девушка, разглядывая наливающееся небо. — Судя по всему, мы провели на острове больше суток.

— Что планируешь делать, громила? — спросил у Гальдера Хиггинс. — Если хочешь, можешь пойти с нами в Козель.

— Ага, конечно! — саркастично отозвался Скиталец. Оставивший в стогу гигантскую вмятину, он вытаскивал теперь пучки сухой травы из доспехов. — Умертвие приходит в город живых. Представляю, какой там поднимется ажиотаж.

Король задумчиво посмотрел вдаль, где в дымке вздымались горные вершины.

— Я пойду на север, в Серебряные холмы. Хочу отыскать там мою дочь Лиру.

— Ты серьезно? — удивилась Дана. — Прошло двести лет. Тебе сильно повезет, если сумеешь найти ее могилу.

— Пусть будет так. Я хочу знать, что с ней стало...

Вытряхнув сено из лат, Гальдер нацепил слетевшую корону и зашагал по полю к горизонту. Его высокая черная фигура ярко выделялась на фоне осеннего пейзажа.

Обернувшись на Дану и Хиггинса, король весело прокричал им на прощание:

— Счастливо оставаться, говнюки! Я рад, что не убил вас при нашей встрече!

— Прощайте, Ваше величество! — помахала ему вслед Дана. — Мы тоже этому очень рады!

— Знаешь, что я понял? — спросил стоявший рядом с ней коротышка.

— Что?

— Теперь он полностью оправдывает свое прозвище «Скиталец».

Сказав это, он развернулся и пошел в сторону дороги. Обдумав услышанное, Дана равнодушно пожала плечами и направилась следом.

***

— Лорд Роулинг, — обернулся шериф Блаффорд.

Тень встала с лавки и подошла ближе. В вечернем свете она оказалась побитым и исцарапанным Очкариком. Сдвинув очки на макушку, тот скалился в злорадной ухмылке, в которой с последней их встречи стало на пару зубов меньше.

— Вы подтверждаете их слова, Ваша Светлость? — сурово спросил шериф.

— Разумеется, нет, — глумливо захихикал лорд Роулинг. — Понятия не имею, что за чушь несут эти двое. Я вообще впервые вижу их мерзкие рожи.

— Так я и думал! — торжествующе рявкнул Блаффорд. Задержанные затрепетали под тяжестью его чугунного взгляда.

За окном зазвучал стук копыт и шум подъезжающей кареты. Отлучившийся на улицу писарь быстро вернулся в обратно. Едва только переступив порог допросной, он торжественно объявил:

— Лорд Роулинг! За вами приехал ваш отец!

— Ну наконец-то! — радостно встрепенулся Очкарик. Обернувшись от писаря к клетке, он высунул язык и скорчил Дане издевательскую рожу.

— Пока, женщина! Сегодня я буду есть спаржу и омаров, а ты — хлебать тюремную баланду!

От слов «тюремная баланда» в животе у Даны требовательно заурчало. Раскрасневшаяся магиня стыдливо обхватила саму себя руками.

— Благодарю вас за содействие, Ваша Светлость! — напыщенным тоном начал шериф Блаффорд. — Не смею вас больше задерживать! Вы можете быть свободны!

Последние слова он договаривал лорду Роулингу в спину.

Оттолкнув писаря, студент выскочил из допросной. Оказавшись на крыльце, он весело сбежал вниз по лестнице.

— Папа! Папа! Как я рад, что ты прие...

Не докончив фразу, Очкарик в ужасе застыл на месте. Курившие рядом с казармой стражники с интересом смотрели в его сторону.

— Я тоже очень рад, «сынок», — ответил проректор Кригель. Его гладкая, как бильярдный шар, лысина блестела на заходящем солнце. За спиной у мага расположилась черная карета, запряженная четверкой вороных. Обращенная к Очкарику дверца была раскрыта настежь.

Двое крепких мужчин в плащах и с накинутыми на лица капюшонами выскочили из-за углов допросной. Схватив лорда Роулинга под локти, они заломили ему руки за спину и потащили упирающегося Очкарика к карете. Советник Кригель брезгливо отстранился, освобождая им дорогу.

Шериф Блаффорд стоял на крыльце, отчаянно отказываясь замечать что-либо противозаконное в происходящем.

— Помогите! Это не мой отец! — донесся из кареты визг лорда Роулинга. Вслед за этим раздались звуки борьбы и глухой «БУМ», словно кого-то стукнули по голове увесистой дубиной.

— Ох уж эта молодежь, — иронично сказал проректор Кригель. Сунув ладонь в карман плаща, он вынул и передал шерифу мешочек с монетами. — Выдумывают всякий бред. Если он вам что-то говорил, не воспринимайте его слова всерьез.

— Понимаю вас, Ваша Светлость! — охотно гаркнул бравый шериф. — Уверяю вас, ваш сын был нем как рыба!

Мешочек с деньгами исчез в кармане сползающих с его брюха штанов. Повернув голову, Кригель задержал свой взгляд на клетке с задержанными. Сидя напротив открытого входа, те пялились на происходящее округлившимися глазами.

— Кто эти двое? — спросил проректор с вялым интересом.

— Эти? — пренебрежительно обернулся шериф. — Отловили парочку браконьеров. Местная шушера. Вряд ли они вас заинтересуют, милорд.

Изучив девушку и коротышку с головы до пят, Кригель утратил к ним всякий интерес. Кивнув шерифу, он развернулся и зашагал к экипажу, щеголевато поигрывая тростью.

— Надеюсь, вы не перестарались, — сказал проректор Карлу, вытянувшемуся по струнке рядом с каретой. — Юный лорд Роулинг еще понадобится нам живым для допроса.

***

— Выходит, никакого проклятия озера Ферн не существует? — недоверчиво спросил шериф Блаффорд.

Вернувшись в допросную, он угрюмо нависал над клеткой, буравя задержанных взглядом нежным, словно бубонная чума.

— Никак нет, Ваша Светлость, — покачал головой Хиггинс. — Зато полным-полно рыбы.

Уперев руки в бока, шериф принялся думать. На толстых щеках, обрамлявших квадратную челюсть, заиграли желваки. В повисшей, аки висельник, тишине был почти слышен скрежет его мыслей, неторопливо перекатывавшихся внутри черепа.

— Ну что ж… — неспешно произнес Блаффорд спустя несколько упоительных минут. — Выслушав вашу историю, могу сказать лишь одно...

Сорванная с пояса дубинка шарахнула по решетке. Клетка содрогнулась от богатырского удара, доставляя непередаваемые ощущения сидящим в ней людям.

— Я В ЖИЗНИ НЕ СЛЫХАЛ БОЛЕЕ ЖАЛКИХ, НИЗКОПРОБНЫХ И ОМЕРЗИТЕЛЬНЫХ БРЕДНЕЙ!!!

— Но... — пискнула было Дана.

— НИКАКИХ «НО»! — неистовствовал побагровевший от ярости шериф. — ВЫ ДВОЕ — ПРАВОНАРУШИТЕЛИ, БЕЗДЕЛЬНИКИ И ШАРЛАТАНЫ! НО НИЧЕГО — Я НАУЧУ ВАС ЧТИТЬ ПРАВОПОРЯДОК!

— Мистер Пончик! — ухватилась за последнюю соломинку магиня. — Взгляните на моего медвежонка! Он живой и разговаривает, а значит, мы вам не врали!

Красная морда Блаффорда повернулась в сторону стола с уликами. Тедибир сидел в грязной и расплющенной корзине, не подавая признаков жизни. Его глазки-бусинки невинно блестели, а вышитый нитками рот слагался в полукруглую улыбку. Укоризненно покачав головой, старенький писарь добавил в протокол две строчки: «женский алкоголизм» и «белая горячка».

— С меня хватит! — прорычал шериф. — Поверить не могу, что я истратил впустую целый вечер, выслушивая сказки проходимцев! Штраф пятьдесят долларов! Каждому!

— ЗА ЧТО?! — дружно обомлели Дана и Хиггинс.

— Но ведь удить рыбу не запрещено законом! — запротестовал коротышка.

— Удить — нет! — вероломно ухмыльнулся Блаффорд. — А вот глушить, используя эксплозивную магию — да! Раскошеливайтесь, или упрячу обоих в кутузку!

— Знаешь... — поперхнулся от возмущения Хиггинс. — А не пошел бы ты в...

Договорить он не успел. Вовремя стиснувшая ему рот ладошкой Дана выкрикнула, подхалимски улыбаясь шерифу:

— Ваша Светлость! Не пойти бы вам сейчас в ваш прекрасный и уютный дом, чтобы предаться там заслуженному отдыху! А мы с Хиггинсом тем временем с радостью оплатим все до последнего медяка! ТАК ВЕДЬ, ХИГГИНС?!

***

Смочив бумажку с переводной картинкой, писарь шлепнул ее на оголенное предплечье Даны. От холодной воды девушка скривилась, но молча стерпела.

— Это печать окаменения, — пояснил старичок голосом скрипучим, как половица в трухлявом доме. — Надумаете сбежать из города, не выплатив штраф — мигом останетесь стоять в поле как памятник.

Вечер неумолимо перетекал в ночь, и в окутавшем помещение сумраке он зажег висевшую на стене масляную лампу.

Злой как черт Хиггинс стоял рядом. По указанию шерифа ему печать налепили прямиком на лоб.

Поправив на носу пенсне в круглой оправе, писарь пристально взглянул на Дану.

— От себя хочу добавить, юная леди... — произнес он с глубочайшим разочарованием в голосе. — Никогда бы не подумал, что такая с виду приличная девушка встанет на путь грехопадения и криминала.

— Я тоже, — угрюмо отозвалась леди Лодж.

Закончив с печатями, они направились к выходу из допросной. Задержавшись у стола с уликами, Дана забрала свою корзинку с медведем и поваренной книгой. Следуя ее примеру, коротышка потянулся за сазаном.

— КУДА! — рявкнул возникнувший из ниоткуда шериф Блаффорд.

Оттолкнув Хиггинса, он встал между ним и вожделенной рыбой.

— Это мое! — взвился коротышка. — Я его поймал, и я его забираю!

— Еще чего! — фыркнул шериф. — Рыба конфискована! Убирайтесь с глаз моих, и чтобы завтра утром были здесь с деньгами!

Сжав кулаки, Хиггинс шагнул вперед. Ойкнув, Дана набросилась на него сзади и схватила за воротник куртки.

— Мы уже уходим, Ваша Светлость! — удерживая упирающегося коротышку, она потащила его к выходу на крыльцо.

Оказавшись на улице, они кубарем скатились с лестницы и уже там наконец-то отцепились друг от друга.

— Ты сдурела?!

— Это ты сдурел! — прошипела магиня. — Тебя посадят в тюрьму! А заодно и меня — за компанию!

— Смирись, неудачник! — донесся из-под локтя девушки насмешливый голосок. — Ты всего лишь опять проиграл.

Мистер Пончик вальяжно устроился на дне корзинки. Закинув одну заднюю лапуна другую, тедибир гнусно хихикал, наслаждаясь зрелищем.

— Восхитительно! — остывая, буркнул коротышка. — Мы оказались без сазана, без сокровищ и без пятидесяти долларов на каждого. Зато с говорящим плюшевым медведем.

Они пошли в сторону раскрытых ворот. Черная карета давным-давно уехала, оставив после себя следы в пыли. Бездельничавшие стражники отправились обходить город, и полицейский двор был почти пустынным. С каждым мгновением становилось все темнее и темнее. На не успевшем почернеть небосклоне загорались новорожденные звезды.

— Эй, Фоули, — долетел из распахнутого окна голос шерифа. — Утром отправь посыльного в редакцию «Козельского рыболова». Пускай придут и увидят, какого сазана я выловил в озере Ферн! После их репортажа мне будет завидовать весь город, ха-ха-ха!

Коротышка фыркнул, как ездовая лошадь. В вечерней тиши был слышен скрежет его зубов.

— Хиггинс, — не глядя на спутника, угрюмо произнесла Дана.

— Чего тебе, магиня?

— Когда в следующий раз захочешь рыбу, будь добр — купи ее в лавке.

Они направились в сторону антикварного магазина, слишком уставшие даже для того, чтобы ругаться. Корзинка покачивалась на сгибе локтя у Даны. Сидевший внутри нее тедибир с интересом листал поваренную книгу.