Героика. Сага о не очень хороших людях

Глава 2.3

Он был в пути, когда на озеро и лес опустилась безоблачная ночь. Небо над головой стало масляно-черным и покрылось россыпью звезд, будто кто-то рассыпал бриллианты по атласной ткани. Неспешно-неторопливо выглянула сонная луна. Похожая на откушенный ломтик сыра, она освещала ему путь, отражаясь в стеклах его очков.

Очкарик крался рядом с береговой линией, стараясь уйти как можно дальше от лагеря. Покачиваясь на ветру, шуршали заросли камыша и осоки. Где-то вдалеке ухал филин. Со стороны воды доносились плеск рыб и назойливый писк комаров.

Обернувшись, он посмотрел на холм. На его вершине среди деревьев теплился крошечный огонек костра. Четыре недоумка разожгли огонь, не понимая, что его свет выдает их расположение за милю.

Вспомнив о них, Очкарик презрительно ухмыльнулся. Его сообщники. Его верная команда. Они считали его своим другом, не понимая, что все это время он не видел в них ничего, кроме инструментов. Их помощь была нужна, чтобы проникнуть в тайное хранилище Музея. После этого он сбросил их, как балласт, оставив со своим кольцом на поляне.

Проклятое кольцо. Тварь с перекрестка не соврала, и ему действительно удалось его снять с ладони. Но за это пришлось заплатить высокую цену. Поморщившись от фантомной боли, Очкарик сжал руку в кулак и нащупал то место, где раньше был безымянный палец.

Ничего. Когда олухи из Университета бросятся в погоню, то сигнал от кольца выведет их на его «друзей». Это выгадает ему немного времени.

Наконец он отыскал удобное место. Достав флакон с кровью, куда заранее добавил немного тертого лягушачьего камня, Очкарик выдул телепортационную сферу. Как только та разрослась до нужного размера, он шагнул в нее, и мир вокруг померк.

Внутри сферы было тесно и жарко. От качки сильно мутило, и он держался изо всех сил, лишь бы не выблевать на себя свой же ужин. Минута текла за минутой, и вот, когда уже он начал ощущать тревогу, раздался звонкий хлопок.

Сфера выпустила Очкарика из своих объятий. Упав на живот, он тотчас же услышал шум прибоя, накатывавшего на берег за спиной. Поднявшись на четвереньки, он ощутил под своими ладонями песок. Дул легкий бриз, овеявший его лицо запахом морской соли.

Здесь было холоднее, чем на озере. Зябко кутаясь в мантию, Очкарик встал на ноги и огляделся. Позади него возвышался барьер. Впереди за пляжем чернела скала, похожая на неприступную стену. Где-то там находился вход в лабиринт.

***

Дорога тянулась вдоль реки, медленно сужаясь до поросшей сорняком тропинки. Чем дальше они шли, тем круче становился берег, и вскоре по их левую руку вырос каменистый обрыв с бурлящим на его дне речным потоком. Зеленые поля сменились густым лесом. Разлапистые хвойные деревья скрыли от глаз далекие городские стены.

— Клянусь Богом, Хиггинс! — прошипела Дана, отдирая репей от подола платья. — Когда-нибудь я превращу тебя в жабу!

— Сперва вычитай в своей книжонке, как это делать, — нахлобучив шляпу по самые уши, коротышка топал вперед с уверенность человека, рожденного с бесстрашным сердцем и уровнем интеллекта чуть ниже среднего.

— Долго нам еще идти до этого озера?

— Я откуда знаю?! Хотя постой... Вслушайся!

Дана остановилась и с недоверием последовала его совету. Уютный осенний полдень наполняли лесные звуки. Шумела и журчала река. С достоинством скрипели на ветру вековые сосны. Мелодично перекликались в ветвях щебечущие птицы. Откуда-то издалека доносился приглушенный гул.

— Это совсем рядом! — радостно гаркнул Хиггинс и зашагал на звук. Пожав плечами, девушка устремилась следом.

Тропа под их ногами становилась менее заметной, плавно сливаясь с густым подлеском. С каждым проделанным шагом благостное настроение Даны портилось все сильнее и сильнее. Ценой недюжинных усилий и множества непозволительных для леди выражений, она едва поспевала за коротышкой, что пер вперед с упорством стенобитного тарана. Буравя мстительным взглядом спину Хиггинса, магиня перебирала в уме все известные ей заклинания, пытаясь отыскать хоть одно, причиняющее физический вред. Загадочный гул нарастал, медленно перетекая в грохот.

— Ага! — торжествующе завопил коротышка, застыв столбом на месте.

Они забрались на вершину холма, где течение Козлины пересекал высокий уступ. Речные воды с шумом обрушивались вниз, создавая головокружительный водопад.

— Ты только погляди на это, Твоя Светлость! — обернулся Хиггинс, стоя у края обрыва.

— Ошеломительно! — радостно прокричала в ответ Дана, мгновенно позабыв про изгаженное утро.

Река бурлила, ревела и сияла, покрытая густой белой пеной. Насыщенный влагой воздух был свеж и прозрачен. В небе над водопадом стояла искрящаяся радуга. На дне обрыва — в круглой, как чаша, долине — томилось большое темно-синее озеро.

— Какая красота! — изумилась Дана. — Кто бы мог подумать, что такое место — и рядом с этой грязной дырой Козелем!

— И что теперь? — спросила она Хиггинса. Стоя у обрыва, она держала на согнутом локте корзинку, придерживая другой рукой свою шляпку.

— Спустимся вниз и найдем уголок потише, — ответил коротышка. — Ох, чует мое нутро! Я наловлю здесь ВОТ ТАКУЩУЮ ГОРУ РЫБЫ!

***

Украшенные орнаментом врата со скрежетом открывались внутрь. Стоя перед ними, Очкарик нетерпеливо ждал. Каменный воин неподалеку угрюмо сжимал в руке длинное копье.

Над головой Очкарика парила магическая сфера. Ее белый свет сливался с зеленым сиянием жаровни. Вокруг простирался необъятный каменный зал. От края и до края он был покрыт темнотой, не считая маленького «пятачка» рядом с вратами.

Наконец створки с грохотом ударились о стены. За ними скрывалась квадратная комната без окон и других дверей. В ее центре на полу что-то лежало.

Не трогаясь с места, Очкарик сунул ладонь в рукав мантии. Исчезнув на мгновение, та вынырнула вновь, сжимая стандартную волшебную палочку, которую выдавали каждому студенту Университета.

Вскинув руку, Очкарик навел свое оружие на предмет и выкрикнул заклинание:

— ELECTRO!

Голубая молния сорвалась с острия палочки и ударила в лежащую цель. Прогремел небольшой взрыв. Когда расселся дым, Очкарик с разочарованием увидел, что предмет ни капельки не пострадал.

— Ясно... — пробормотал он себе под нос. — Обычные заклинания не подходят...

Спрятав оружие, он сунул руку во второй рукав. Появившись вновь, та сжимала новую волшебную палочку. Вырезанная из дерева, срубленного в Разрухе, она разительно отличалась от первой. Как и отличался цвет магии, которую можно было с помощью нее кастовать.

Собравшись с мыслями, Очкарик нацелился на предмет снова. Неожиданно тот подпрыгнул высоко вверх и повис в воздухе над его головой. Тишину разорвало гнусное хихиканье.

Шелестя страницами, будто крыльями, предмет начал порхать из стороны в сторону, не давая Очкарику как следует прицелиться.

— Чтоб тебя! — опустив руку, тот усилием воли подавил нарастающую в его душе волну гнева.

Продолжая хихикать, его цель летала из угла в угол внутри комнаты. Увитый змеей череп издевательски зубоскалил Очкарику с обложки.

Понаблюдав пару минут, тот осознал, как можно ее подловить. Вскинув оружие, он крикнул:

— CAEDES!

Палочка в его ладони едва ощутимо задрожала. Торжествующе гогоча, цель метнулась в сторону, и тотчас же вслед за ней сместилась и рука Очкарика. С кончика палочки сорвался сгусток черной энергии. Секунду спустя раздался громкий хлопок, и в воздух взмыли пылающие обрывки страниц.

***

— Вопреки всему, я рада, что не осталась сегодня дома, — мечтательно произнесла Дана.

Идя вслед за Хиггинсом, она любовалась мерцанием воды в просветах меж камышовыми зарослями.

Спустившись с возвышенности, они шли вдоль края озера, выискивая спокойное местечко. Рокот водопада стихал, вновь превращаясь в едва различимый гул на заднем плане. Узкая тропинка заросла травой, оставив после себя одно название. Справа от Даны возвышался лес. Слева — тянулся низкий берег, покрытый камышами, тростником и осокой.

Озеро было огромным, простираясь вдаль не на одну милю. Яркое полуденное солнце отражалось в его темно-синих водах. Тонко пищали комары, время от времени заглушаемые кваканьем лягушек. Дул легкий бриз, и прибрежные заросли колыхались, будто приветственно кивая нечастым путникам.

Неожиданно Хиггинс застыл как вкопанный, пристально разглядывая нечто в камышах. Глаза его расширились как у кота, увидевшего бочку со сметаной.

— С тобой все нормально? — озадаченно спросила Дана.

Злорадно хихикая, коротышка сорвался с места и с хлюпаньем исчез в прибрежных зарослях. Минуту спустя из камышей высунулась его довольная и наглая рожа.

— Твоя Светлость! — цыкнул он с заговорщическим видом. — Иди скорей сюда! Ты только погляди, что я нашел!

— Господи! Да что же там такое?! — недовольно ворча, Дана подошла к кромке воды.

Среди зарослей, полувытащенная на берег, скучала деревянная лодка-плоскодонка. От ее носа к суше тянулась короткая веревка. Привязанная к колышку, воткнутому в землю, она удерживала судно от сползания в воду. Два длинных весла торчали из-под сидений, будто упрашивая поскорее взять их и отправиться в плаванье.

— Вот это везуха! — от радости коротышка едва не выпрыгивал из штанов. — Теперь нам не надо искать гребаное место! Поплывем на середину озера и будем рыбачить там! Боже! Да это лучший день в моей жизни!

— В смысле «поплывем»? — изумилась Дана. — Это не наша лодка! У нее наверняка есть владелец! Мы не можем ее просто так взять! Это кража!

Внезапно она обнаружила, что разговаривает с пустотой. Откуда-то сбоку раздался громкий всплеск. Обернувшись, Дана увидела Хиггинса, отвязывающего лодку от берега. Его рюкзак и рыболовные снасти чудесным образом успели переместиться внутрь судна.

— Не кража, а безвозмездная аренда, — проверяя весла, назидательно ответил коротышка. — Наловим рыбы и вернем на место.

— Впрочем, можешь оставаться на берегу, Твоя Светлость, — добавил он, сталкивая лодку в воду. — Корми здесь комаров и считай деревья. Благо заняться тебе тут больше нечем.

— Стой! — воскликнула девушка и пошла вперед.

Почва у берега раскисла, и ей пришлось замарать нарядные сапожки и вымочить подол своего платья. Забравшись в лодку с недовольным видом, Дана устроилась на лавке у кормы и положила корзинку на колени.

— Чего расселась! — возмущенно заорал Хиггинс. — Вылезай и помоги мне столкнуть ее в воду!

— Еще чего! — фыркнула девушка. Раскрыв зонтик, она закрылась им от полуденного солнца. — Оставляю это дело тому, у кого хватит на него отваги. То есть мужчине.

Мстительно ворча, коротышка уперся плечом в деревянный нос. Пыхтя от натуги, он окончательно спихнул судно в воду, а затем резво вскарабкался внутрь.

— Благодать! — довольный Хиггинс плюхнулся на лавку с лицом человека, второе имя которого — Успех.

Отчалив от берега, лодка покачивалась на волнах, медленно уносимая вперед тихим ветром. Торчавшая у кормы Дана колыхалась вслед за ней с видом оскорбленного достоинства.

— Кстати, ты такая тяжелая, магиня, — не удержавшись, съязвил коротышка. — Когда я толкал, складывалось такое ощущение, будто в лодке корова.

— Может быть, это ты слишком слабый? — незамедлительно парировала Дана. — Готова спорить, наш крошечный Хиггинс не сможет удержать девушку на своих ручонках, чтобы она не упала на него сверху и не раздавила.

— С твоей-то огромной задницей кого хочешь раздавишь.

— У меня самая изящная задница во всем Таунице. Но даже будь она вдвое меньше, ты бы все равно надорвался.

Обменявшись любезностями, они уставились друг на друга со взаимным уважительным презрением. Над озером повисла тишина, прерываемая лишь плеском воды у днища.

— Полагаю, грести Ваша Светлость также не соизволит, — первым нарушил молчание Хиггинс.

Вставив весла в уключины, он опустил концы в воду.

— Мечтай, — прикрыв ладошкой рот, Дана зевнула.

Развернув лодку носом вперед, Хиггинс начал грести к центру озера. Прохладный бриз овевал лицо Даны, играясь с бахромой по краям зонта и цветочками на полях ее шляпки. Немного отойдя от бушевавшего в ней гнева, девушка разомлела и взглянула на мир в положительном свете.

— Вот скажи мне, Хиггинс... — снисходительно спросила она, рассматривая компаньона, будто подопытную крысу. — Почему я раз за разом позволяю тебе впутывать меня в очередную авантюру?

— Потому что без них твоя жизнь — это самая жалкая и унылая вещь на этом свете, — засмеялся в ответ коротышка.

Ясный осенний день вступил в свой апогей, наливаясь сиянием солнца, как наливается соком спелое яблоко. С высоты птичьего полета озеро Ферн казалось неограненным самоцветом. По его глади двигалась крошечная точка. Где-то вдали чуть слышно рокотал водопад. По берегам шумел хвойный лес. На поросшем деревьями пригорке маячили человеческие фигурки.