Гепан: Второй контакт

Глава 8

В центре огромного зала царила тьма, нарушаемая лишь слабым красным свечением, исходившим от древних кристаллов, встроенных в стены. Эти кристаллы, казалось, пульсировали в такт биению сердца самого корабля, но их свет был тусклым, словно они сопротивлялись чему-то.

Посреди зала парил Вайрек Н’Санн, его фигура окружена тёмной аурой, в которой угадывалась нескончаемая ярость. Его мантия, чёрная, как сама бездна, с алыми, пульсирующими прожилками, казалась живой — будто кровь по венам текла сквозь ткань. Лицо его было скрыто под глубоким капюшоном, и только глаза, черно-красные, горящие ненавистью, пронзали окружающее пространство, словно в поисках цели.

Его гнев был осязаем, наполняя зал энергией, которая заставляла воздух дрожать. Он знал, что карта, ключ ко всем осколкам, была совсем близко, всего в одном рывке от него. И всё же, из-за Каэла, она ускользнула. Его попытка остановить пространство вокруг «Гепана», заморозить саму ткань реальности, была отбита. Этот предатель, последний из хранителей тайн Элдарианцев, снова встал у него на пути.

— Найти их!!! — его голос раздался в зале, но это был не звук, а мысленный приказ, пронизанный силой, которая могла сломить целые миры.

Но корабль, исполинский «Эон», остался неподвижен. Его структуры из тёмного металла и древних технологий не откликнулись. Казалось, он игнорировал приказ.

— Ты снова сопротивляешься… — прошептал Вайрек, его голос был одновременно шёпотом и эхом, заполняющим весь зал.

Он напряг все свои силы, пытаясь подчинить корабль. Его псионическая энергия изливалась волнами, проникая в каждую систему, каждый узел. Но «Эон» оставался неподатливым, словно сознание корабля само боролось с ним. Эта гигантская структура, размером с Луну, отказывалась полностью признать его своим хозяином.

Вайрек сжал кулаки, его мантия взметнулась, будто разъярённая буря.

— Ты не хочешь возвращения своего создателя? Ты боишься его, как и остальные? Но это временно… — он улыбнулся, хотя никто не мог видеть его лица. — Когда я найду все осколки, он будет слаб… и я заставлю его подчиниться. Сверхразум станет моим рабом. И тогда ты, Эон, станешь лишь тенью прошлого. Я верну своей расе былое величие!

Вайрек вытянул руки вперёд, и вокруг его фигуры закружились всполохи алой энергии. Его ярость стала топливом для его силы. Он знал, что сейчас корабль подчинится. Он собрал всю свою мощь и выпустил её в едином всплеске, который наполнил зал ослепительным красным светом.

— Найти их немедленно! — приказал он снова, вложив в слова всю силу своего существа.

Корабль вздрогнул. Его древние системы, скреплённые волей Элдарианцев, подчинились неохотно. Где-то в недрах «Эона» вспыхнули сигналы, один за другим активировались массивные узлы энергии. Даже сам Вайрек почувствовал, как корабль сопротивляется, словно каждый механизм вопрошал: «Зачем ты это делаешь?»

Но он всё же подчинился. В центре зала разверзлась тьма, поглотившая всё вокруг, — ноль-переход активировался. Огромные энергии начали искривлять пространство, и вся структура корабля застонала, словно древний зверь, пробуждённый против своей воли.

— Хорошо, — холодно проговорил Вайрек, наблюдая за процессом. — Тебе не скрыться, Каэлиан Р’Торн. Мы найдём тебя, и это лишь вопрос времени.

Он опустил руки, его фигура снова застыла, а глаза блестели, словно тёмные алмазы в глубинах ада. Где-то глубоко в недрах корабля снова на миг затеплилось сопротивление. Но это было временным. Вайрек знал: всё покорится его воле. Всё.

На обзорных экранах мостика «Судьи» мелькнули звезды, искривлённые выходом из гипера, а затем всё вокруг потонуло в тревожной тишине. Капитан Хэйвуд сжал подлокотники своего кресла, наблюдая, как перед ними, словно из самого небытия, появлялась исполинская тень. «Эон» — легендарный материнский корабль Элдарианцев — наполовину исчезал в раскрывшемся ноль-переходе. Его массивные, усеянные древними символами борта отражали мертвенный свет звёзд, а тёмно-алые всполохи энергий подчеркивали его необъятные размеры.

— Чёрт возьми, это невозможно… — Хэйвуд почувствовал, как его сердце учащённо забилось.

Корабль, больше напоминающий живое существо, погружался в пустоту, которая пульсировала и искривлялась вокруг него. Когда последний край «Эона» исчез в ноль-переходе, пространство вокруг замерло, словно сама вселенная затаила дыхание.

— Сэр? — голос дежурного офицера вывел его из транса. — Что это было?

Хэйвуд перевёл взгляд на него, но в ответ лишь покачал головой.

— Я… не знаю, — медленно проговорил он.

Но внутри себя он знал. Всё совпадало. Легенды, которые он изучал в академии, отчёты с войны со Сверхразумом — это был «Эон», материнский корабль Элдарианцев.

— Запись засекретить, все данные перенести на мой личный планшет, — наконец сказал он. — И просканируйте пространство. Найдите «Гепан».

Хэйвуд вышел с мостика и направился в свою каюту. Он всё ещё не мог поверить, что видел это своими глазами. Усевшись в кресло, он включил планшет и запустил запись. На экране снова возник колоссальный корабль, и всё сомнение исчезло.

— Это он, — тихо проговорил капитан.

Он внимательно изучал кадры. Его взгляд выхватывал знакомые контуры, энергетические поля, окружающие корпус, — всё, о чём он читал, но никогда не думал, что увидит. Легенды Элдарианцев ожили перед его глазами. Это могло означать только одно: в этой истории замешаны они.

— Господи, Джек, во что ты ввязался? — устало прошептал Хэйвуд.

Хэйвуд сидел за своим рабочим столом, глядя на экран планшета, где мерцали записи секретных отчётов. Он не раз обращался к этим данным за годы службы, но только сейчас они начали складываться в единую картину. Всё, что ранее казалось разрозненными фрагментами истории — о войне со Сверхразумом, о странных исчезновениях кораблей, о таинственных артефактах, называемых Осколками, — вдруг обрело пугающий смысл. Пазл в голове сложился.

Он вспомнил своё обучение в Академии. Тогда рассказы о Сверхразуме и его Осколках казались чем-то из области мифов, которыми пугают курсантов, чтобы напомнить о ценности мира. Но теперь… Теперь он знал, что это не просто легенды.

Империя, как выяснилось, действительно знала об Осколках Сверхразума. Эти древние артефакты, созданные Элдарианцами для заключения фрагментов разума этого существа, были ключом к его пробуждению. Хэйвуду приходилось читать засекреченные отчёты о безуспешных экспедициях, которые отправлялись за ними столетия назад. Несмотря на использование самых передовых технологий, Империя не смогла найти ни одного из них. Со временем попытки прекратились, а информация об Осколках была засекречена, словно о них никогда и не существовало упоминаний.

Но самое важное в тех отчётах было другое: упоминание материнского корабля Элдарианцев — легендарного «Эона». Этот корабль был не только чудом инженерии, но и живым символом их народа. По данным Империи, Элдарианцы никогда не прекращали поисков Осколков. Хотя сам «Эон» не был замечен столетиями, это вовсе не означало, что он исчез. Напротив, по слухам, он продолжал скрытую миссию, подчиняясь неведомым целям своего нового лидера.

Теперь, после встречи с «Эоном», Хэйвуд понял, что всё это было правдой. Он вспомнил отчеты: Элдарианцы обладали информацией, недоступной другим расам. Их связи с псионическими энергиями, их древние технологии — всё это делало их единственными, кто знал как использовать Осколки.

Если Джек Рэндэлл оказался втянут в игру вокруг Осколков, то ситуация куда серьёзнее, чем он мог предположить. Джек явно обладал чем-то важным — возможно, самой картой, которая могла указать расположение Осколков.

«Господи, — подумал Хэйвуд, откидываясь в кресле. — Вся эта история гораздо больше, чем кажется».

Он ощутил странное, давящее чувство ответственности. До сих пор он видел себя как офицера Империи, выполняющего долг. Но теперь перед ним стояла задача другого масштаба: защита самой галактики. Элдарианцы, Сверхразум, Осколки — всё это грозило обрушиться на миры с разрушительной силой.

И теперь он знал, что без его вмешательства эта угроза станет реальностью. «Эон» не появлялся просто так. Вайрек Н’Санн — это имя внушало ужас даже в его зашифрованных отчетах.

Внезапно он почувствовал лёгкое прикосновение к затылку. Он резко обернулся, но каюта была пуста.

— Командующий Хэйвуд, — раздался тихий, но уверенный голос.

Капитан замер, ощущая, как от затылка по всему телу растекается приятное тепло. В следующий миг его сознание перенеслось в другое место. Он стоял на берегу бескрайнего океана, ветер ласково играл с его волосами. Рядом с ним стояла женщина, её светящийся облик переливался, как солнечные лучи на волнах.

— Меня зовут Лучик, — сказала она, её голос был мягким, но в нём ощущалась сила. — Вы знаете, кто я.

— Да, — ответил Хэйвуд, стараясь сохранять невозмутимость, хотя внутри него всё кипело. — Вы… легенда.

— Вся галактика в опасности, — продолжила она, её взгляд проникал в самую глубину его души. — Сверхразум может вернуться. Если это произойдёт, всему придёт конец. Времени очень мало, командующий.

— Что я должен делать? — спросил он, понимая, что пути назад нет.

— Помоги Джеку. Сам он не справится.

— Почему я?

— Я существую во многих реальностях сразу, и вижу все варианты будущего. — Лучик взглянула вдаль. — Это твоё предназначение, командующий.

— И сколько у нас выигрышных вариантов, - спросил Хэйвуд, хотя уже знал ответ.

— Всего один...Лишь один шанс не дать Вайреку и Сверхразуму уничтожить галактику.

Лучик улыбнулась ему, но её улыбка была печальной, будто она знала, что его ждёт. В следующий миг Хэйвуд очутился обратно в своей каюте. На экране планшета горели данные о системе, которой не было ни на одной карте.

В дверь постучали, и голос дежурного офицера донёсся сквозь стальную перегородку:

— Сэр, мы ничего не нашли. Никаких признаков «Гепана».

Хэйвуд перевёл взгляд на экран и твёрдо произнёс:

— Введите новые данные в навигационный компьютер. Прыжок по готовности.

— Да, сэр, — офицер замялся, но вопросов не задавал.

Когда дверь закрылась, Хэйвуд снова взглянул на экран. Его пальцы дрогнули, но в глазах зажглась решимость.

— Держись Джек, — пробормотал он, — мы идём.

Столовая на борту "Гепана" погрузилась в гнетущую тишину. Мягкий свет ламп освещал уставшие лица экипажа. Все сидели за столом, окружив Каэла, чья спокойная, но напряжённая фигура словно излучала скрытую мощь. За окном корабля мерцало гиперпространство, клубясь энергетическими потоками, и это лишь усиливало чувство странности происходящего.

– Три недели пути, – пробормотал Эд, внимательно изучая данные навигационного компьютера. – И это при идеальных условиях. А ты говоришь, мы доберёмся за несколько дней? И ещё без дозаправки?

Он скептически взглянул на Каэла, но тот сохранял непроницаемое выражение лица.

– Это возможно, – ответил Элдарианец спокойно. – Я перенастроил гиперпрыжок, используя псионическую энергию. Это опасно, но это сэкономит нам время.

Джек, сидевший напротив, задумчиво покачал головой.

– Ты уверен, что это безопасно? Мы и так летим на корабле, который на соплях держится. Если ты перегрузишь гипердвигатель...

– Это необходимо, – перебил его Каэл. – Каждая секунда важна. Если Вайрек доберётся до Осколка раньше нас, последствия будут катастрофическими.

Джек вздохнул, сцепив руки в замок. Он бросил на Каэла долгий, оценивающий взгляд, прежде чем заговорить:

– Ладно, ты сказал, что время на исходе. Так скажи прямо: что нужно Вайреку? Я понимаю, он охотится за Осколками, но зачем?

Каэл поднял голову, его взгляд остановился на каждом из членов экипажа, словно он пытался донести до них всю тяжесть сказанного.

– Вайрек верит, что сможет подчинить Сверхразум, если тот возродится. Он думает, что Сверхразум будет слишком слаб после слияния, чтобы сопротивляться. Вайрек хочет использовать его силу, чтобы вернуть нашей расе былое величие... и способность к продолжению рода.

Каэл сделал паузу, чтобы дать экипажу переварить услышанное.

– Нас осталось слишком мало. После победы над Сверхразумом Лучик освободила около десяти тысяч из его власти. Мы не стареем, но мы не бессмертны. За пятьсот лет войны и хаоса наша численность сократилась до нескольких тысяч. После гражданской войны нас осталось всего пара сотен. Большинство из них сейчас находятся на борту «Эона», нашего материнского корабля.

Он закрыл глаза, и по его лицу пробежала тень боли.

– Когда я встретился с Вайреком я почувствовал насколько он стал сильнее. Его псионическая мощь выросла. Я думаю он сможет покорить Сверхразум и заставить его повиноваться. Он пытался остановить пространство вокруг "Гепана", чтобы забрать карту. Мне удалось отбить атаку, но с огромным трудом. Я не уверен, что смогу сделать это снова.

Эд протянул свист низким и протяжным тоном. Обычно за этим следовала очередная язвительная шутка, но на этот раз вместо привычного сарказма он задал серьёзный вопрос:

– Этот ваш корабль... «Эон». Как вы вообще построили такую штуку?

Каэл открыл глаза, его взгляд был тяжёлым, словно в нём отразились тысячелетия боли и утрат. В эту минуту он выглядел не просто элдарианцем, а существом, которое видело больше, чем кто-либо за этим столом мог представить.

– Мы были великой расой, – начал он медленно, его голос звучал тихо, но в нём чувствовалась глубокая печаль. – Свободной, могущественной. Наши технологии превосходили всё, что вы знаете. Мы исследовали звёзды, создавали чудеса, о которых другие могли только мечтать. Мы были архитекторами, создателями, первопроходцами.

Он сделал паузу, и в комнате стало тихо, как в вакууме.

– Но однажды мы встретили его. Сверхразум. Он был не просто разумом – он был чем-то, что мы не могли понять. Его присутствие... оно словно пожирало нашу волю. Мы, столь могущественные, перед ним оказались беспомощны. Он подчинил нас, заставил отказаться от свободы, от самих себя. Мы стали его инструментами, его рабами.

Каэл опустил взгляд, как будто пытаясь скрыть выражение лица, которое выдавало боль воспоминаний.

– По его приказу, – продолжил он, – мы направили всё, что у нас было: технологии, ресурсы, знания – на создание «Эона». Это не просто корабль. Это целый мир. Город, движущийся среди звёзд, способный путешествовать по галактике, не останавливаясь.

Он снова поднял глаза, и в них читалась горечь.

– Но он никогда не принадлежал нам. С самого начала «Эон» был создан для Сверхразума. Мы просто выполняли его волю, как марионетки.

Эд нахмурился, не скрывая недоверия.

– И что, он просто взял ваш лучший корабль и сделал из него свою игрушку?

Каэл чуть заметно улыбнулся, но в этой улыбке не было радости – только отголосок сарказма и усталости.

– Не просто корабль, – тихо сказал он. – Сверхразум наделил его разумом. Это не просто машина. «Эон» – это существо, обладающее сознанием, памятью, чувствами.

– Чувствами? – Джек поднял бровь, скептически глядя на Каэла. – Ты хочешь сказать, что корабль может чувствовать?

– Да, – твёрдо кивнул элдарианец. – Когда Сверхразум был уничтожен, «Эон» получил свободу. Не полную, но всё же. Он был рад, что его создатель больше не мог контролировать его. Но сейчас Вайрек заставляет его подчиняться. Он использует его силу, его возможности. И он причиняет ему боль.

В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим гудением систем корабля.

– Как ты можешь это знать? – спросила Лея, её голос был осторожным, почти шёпотом.

– Я говорил с ним, – ответил Каэл, его взгляд стал отстранённым, как будто он снова возвращался в те мгновения. – Через псионическую связь. «Эон» просил о помощи, но он слишком слаб, чтобы сопротивляться. Он связан с Вайреком, и каждый приказ для него – как кинжал в сердце.

Джек, сидевший напротив, задумчиво тёр подбородок.

– Значит, «Эон» – это не просто гигантская убийственная машина, а что-то вроде раненого зверя?

– Именно, – кивнул Каэл. – И этот зверь в лапах охотника, который не знает жалости.

Эд тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула, нервно стуча пальцами по столу.

– Чёрт. Я думал, что это просто очередной огромный корабль с кучей пушек. А теперь оказывается, что у него есть чувства.

Джек резко поднялся из-за стола и сделал несколько шагов по комнате, остановившись у иллюминатора. Он смотрел на потоки гиперпространства, словно пытался найти ответы в их хаотичном танце.

Голос Леи был мягким, но в нём слышалась обеспокоенность.

– Если Вайрек хочет спасти вашу расу, разве это не благородная цель? Разве ты сам не хочешь этого?

Каэл долго молчал, прежде чем ответить.

– Тысячи лет мы были орудием разрушения. Под властью Сверхразума мы уничтожили десятки тысяч цивилизаций. Мы забирали их технологии, стирали их культуру. Мы были руками и глазами Сверхразума. Всё, что мы построили, пропитано болью и страданиями других.

Он посмотрел на Лею, и в его взгляде было столько скорби, что она отвела глаза.

– Если ценой нашего выживания станет повторение этого ужаса, я не могу этого допустить. Я предпочту, чтобы наша раса исчезла, чем снова стала инструментом для уничтожения.

Тишина вновь опустилась на столовую. Все молчали, переваривая услышанное. Джек наконец выдохнул и сел обратно на стул.

– Ладно, значит, Вайрек – сумасшедший фанатик, который думает, что сможет покорить Сверхразум. У нас есть карта, у него – гигантский корабль. Мы против него. Звучит как идеальный план.

Его сарказм заставил Лею улыбнуться, но напряжение в комнате не исчезло.

– Мы справимся, – сказала она, глядя на Каэла.

Каэл не ответил, но в его глазах мелькнула искорка надежды.