Гений Медицины. Том 3

Глава 21

Валера посмотрел прямо мне в глаза, самодовольно ухмыльнувшись.

— Всем доброе утро, — нагловатым тоном поздоровался он.

— Ты⁈ — почти в один голос внезапно заявили я, Шуклин и Никита. А затем резко переглянулись между собой.

Так значит проблемы с Валерой были не только у меня. Судя по реакции, Никита и Паша тоже не сильно-то рады его видеть.

— Вы знакомы с новым птенцом? — удивлённо спросил Зубов.

— Учились в одной академии, по крайней мере мы с Шуклиным и Ковалёвым, — спокойно ответил я.

Решать наши внутренние конфликты лучше без наставника.

А вот какая связь у Валеры с Никитой — я пока не представлял.

— Михаил Анатольевич, с чего вы вообще решили взять нового птенца? — сквозь зубы процедил Никита. — У вас, наоборот, конкурс на место в клинике. И логично, что по мере этого конкурса двое интернов уже отвалились. А теперь вы берёте нового⁈

— Место в интернатуре вакантное есть, даже два, — невозмутимо ответил Зубов. — И даже если в терапии места уже не будет, пройти обучение на базе отделения интерн может. А потом кто знает, может за это время ему другое отделение клиники понравится.

Тем более что в терапии теперь целых два вакантных места терапевта. Просто Зубов эту тему почему-то старательно обходит. Вместе с тем, когда из интернатуры выгнали Соколова, с поста терапевта ушёл и Козлов.

— А почему в середине сентября? — не унимался Никита. — Интернатура начинается с первого августа.

Валера весь этот разговор слушал с совершенно невозмутимым лицом. Разве что бросал на меня короткие взгляды.

— Распоряжение от руководства, — отозвался наставник. — Интернатура у молодого человека всё равно будет идти три месяца, просто началась позже. По некоторым причинам.

Никиту этот вопрос явно не удовлетворил.

— Михаил Анатольевич, вам там надо подойти расписаться в документах, — заглянула в ординаторскую Надежда Васильевна. — По поводу новых поставок.

— Сейчас подойду, — кивнул наставник. — Птенцы, буду через десять минут, не разлетайтесь пока!

Его отлучка как нельзя кстати. Стоило Зубову выйти за дверь, как Шуклин и Никита набросились на Валеру.

— Ты как здесь оказался, Казанова недоделанный, — прошипел Никита. — Давай ноги в руки и вали с моей клиники!

— Поддерживаю, тебе здесь не рады, — буркнул Шуклин.

А у Валеры талант. Сразу же, как пришёл работать в новое место — нажил себе несколько врагов.

— Молодые люди, не так быстро, — фыркнул Ковалёв. — Я бы предпочёл, чтобы на меня так набросилась вон та скромница в углу, — он указал рукой на Лену. — Красавица, покажешь им класс?

Лена по своему обыкновению густо покраснела и инстинктивно отшатнулась подальше. А меня чуть не затошнило от этой формулировки.

Неужели предыдущий Боткин действительно дружил с таким человеком? Я общался с этим Валерой один раз, тогда, на съёмках фильма. И уже тогда понял, что он абсолютно ничего не смыслит в медицине. И ещё, что он очень подлый человек.

А теперь выясняется, что он в принципе мерзкий. Ох, я вообще не хотел слышать того, что услышал!

— Во-первых, фильтруй слова, ты в клинике, а не в ночном клубе, — холодно произнёс я. — Во-вторых, к этой девушке даже не приближайся.

Валера перевёл на меня взгляд, и зачем-то сделал вид, что только меня заметил.

— Костя, Боткин! Дружище, ну ты-то хоть рад меня видеть? — воскликнул он.

— Вы правда друзья с этим придурком⁈ — удивился Никита.

— Были в академии, — отрицать этого уже не было смысла. Снова ошибка Боткина старого, за которую приходится расплачиваться мне. — Однако пути наши разошлись, и больше мы не общались. Хотя недавно пересекались, случайно, на съёмках фильма…

— Да ладно тебе, мы же так дружили, — Валера постарался уйти от скользкой для него темы.

Однако не тут-то было. Мне скрывать нечего.

— Валера Ковалёв работал медицинским консультантом, а также штатным врачом у одной киностудии. Однако его медицинские знания оказались настолько ниже любой планки, что пришлось указать на это режиссёру. Его выгнали с работы, и видимо, это побудило его прийти сюда, — с улыбкой произнёс я.

Теперь Валера побагровел от злости, и непроизвольно сжал руки в кулаки. Ещё бы, я вот так с ходу рассказал остальным всю подноготную. Он явно предпочёл бы это скрыть.

— Так что мы уже не друзья, Валера, — подытожил я. — Мне всё равно на тебя и твою жизнь. Однако я прекрасно помню, насколько ты плох в медицине. Поэтому твоё устройство в интернатуру для меня непонятно.

По моему мнению знания Ковалёва даже хуже, чем у Шуклина. Хотя казалось, что это физически невозможно.

— Раз уж ты рассказал всё так честно, я отвечу тем же, — выслушав всё это, заявил Никита. — Моё знакомство с этим молодым человеком состоялось на одном из приёмов, где по воле случая мы оказались. Так вот, он попытался увести у меня даму, с которой я был. А когда не получилось — распространил про меня не самые лестные слухи на этом приёме. За такое вообще на дуэль по-хорошему вызывают!

— А я и не думал, что ты такой злопамятный, — фыркнул на это Валера. — Это было два года назад, я был ещё юн. Понравилась мне твоя спутница, признаю. Но сердцу не прикажешь!

— Я всё равно предпочту, чтобы ты немедленно покинул интернатуру, — заявил Никита. — Паш, а ты как с ним связан?

Наши взгляды обратились на Шуклина. Но я успел заметить, как усмехнулся Валера. И оставшиеся детали пазла сложились в моей голове.

Вот кто стал новым союзником Шуклина. Ещё один человек, который затаил на меня злобу. Валера явно хотел добиться моего унижения, а Шуклин продолжает пытаться выгнать меня из интернатуры.

Но теперь, судя по всему, в их команде тоже разлад. И то, что Ковалёв собирается устроиться к нам в клинику, Павел не знал.

— Знакомы мы тоже с академии, и мне он не нравится, — коротко заявил Шуклин.

— А мне вот кажется, мы с тобой сможем подружиться, — пропел Валера, глядя Павлу прямо в глаза.

На этой самой ноте в ординаторскую вернулся Зубов.

— Ну что, познакомились? — бодро спросил он.

— Ага, — мрачно ответил Никита. — Если ко мне никаких новых распоряжений нет — я пойду работать.

— Нет, у всех остаются их палаты. А вам, Ковалёв, как новенькому птенцу, сегодня доверю одного только пациента — Кабанова из семнадцатой палаты, — ответил наставник. — Опросить, осмотреть, назначить анализы, поставить предварительный диагноз, принести мне на проверку. Летите, и не разочаруйте меня.

Присутствующие в ординаторской гурьбой отправились в коридор. От моего взгляда не укрылось, как Валера попытался подмигнуть Лене, но та не обратила на это никакого внимания.

Мы остались с наставником вдвоём. По какой-то уже новой сложившейся традиции мы часто устраивали такие мини-совещания на двоих.

— Михаил Анатольевич, я знаю Ковалёва, и его знания, мягко говоря, хуже Шуклинских, — честно сказал я. — Сомневаюсь, что его вообще можно пускать к пациентам.

— Диплом его видел, знаю, — вздохнул Зубов. — Распоряжение сверху, от нашего нового заместителя главного врача. Место действительно в интернатуре есть, и интерн навязан в приказном порядке.

И снова в этом поучаствовал Семён Михайлович. А за последние несколько дней я уже уловил, что там, где появляется он — происходит что-то подозрительное.

— Кстати об этом, — вспомнил я. — Наш новый заместитель вызывал меня вчера. Он предложил в качестве обмена опытом недельную стажировку в другой клинике. По какому-то совпадению. Как раз «Эхо здравия».

— Да, мне тоже говорили про эту стажировку, — кивнул Зубов. — Дело это ваше, конечно. Понимаю, что вам интересно посмотреть работу и в другом учреждении. Хотя нашему отделению будет вас не хватать.

Так, судя по словам наставника, такое распоряжение действительно есть. Хотя, учитывая связь Кобылина с министерством здравоохранения — он легко мог и сам организовать это постановление о стажировке. Что он задумал?

— Я взял пару дней подумать, так что пока в размышлениях, — честно ответил я. — Оставлять «Империю здоровья» хотя бы на неделю тоже не хочется.

— Сегодня я врываюсь на максимально скучном разговоре о стажировках и какой-то ерунде! — резко появился в ординаторской Терентьев. — Так что даже не смейте говорить мне, что я подслушиваю вас в коридоре.

— Перчатка ты надёванная, наоборот, точно стало ясно, что подслушиваешь, — усмехнулся Зубов. — Эх, послал Великий Ткач друга!

Точно, мне было ещё интересно, Зубов ли ходил в храм по моей наводке. Но при Терентьеве решил не спрашивать, уточню потом. Теперь при упоминании Ткача всё встало на свои места.

— Какие новости в скворечнике, Мишутка косолапый? — спросил гинеколог.

— Новый птенец в стае, Ковалёв Валера, — ответил наставник.

— Случайно не сын ли Павла Ковалёва, который владеет сетью частных лабораторий «Сангвитопия», — ахнул Терентьев.

— Ага, он самый, — кивнул Михаил Анатольевич. — Отец бизнесмен, а сын… птенец дятла. Идём чай пить.

Они отправились сплетничать, а я отправился работать. Всё как обычно.

Семён Михайлович готов был танцевать от радости. Всё складывалось просто-таки великолепным образом. С таким везением ему надо в лотереях каждый день участвовать!

Вчера ему позвонил давний друг, Павел Ковалёв. У них были кое-какие общие дела, связанные с бизнесом Ковалёва. Семён обеспечивал прохождение проверок от министерства, в ответ на небольшой процент прибыли.

Но тут он позвонил по другому поводу. Его сыну внезапно приспичило пройти интернатуру в «Империи Здоровья». И Павел уже знал, что Кобылин теперь является здесь заместителем главного врача.

— Семён, мой сын умом вообще не блещет, но может можно что-то придумать? — честно сказал Ковалёв. — В долгу не останусь. Скажем… подниму твой процент?

Семён Михайлович сделал вид, что задумался, а сам уже составлял в голове новый план.

Всё складывалось просто великолепно! Новый интерн, который не блещет умом. Если использовать его в своих целях — клиника точно не выиграет конкурс на звание лучшей! Всё как нельзя ладно складывается!

— Пусть приходит, возьму, — отозвался Кобылин. — По старой дружбе даже процента не повышай. Мы всё-таки не чужие люди.

В результате этой маленькой махинации Павел Ковалёв теперь чувствовал себя обязанным. А в клинике появился интерн, который легко поможет потопить клинику.

Идеально!

Семён Михайлович довольно потёр ладони друг об друга. Осталось сблизиться с этим Валерой…

В шестой палате у меня сегодня появился новый пациент, поэтому я решил начать с него. И возле входа в палату меня перехватил мужчина. Судя по одежде — тоже пациент.

— Доктор, выселите его, пожалуйста! — обратился он ко мне.

Начинается! Никогда такого не было, и вот опять. Снова конфликт соседей по палате, и снова в этот конфликт вовлекают меня. Сколько их было таких за время моей работы — не счесть!

— Что случилось? — вздохнул я. — Вы про кого?

— Про новенького, Чехова, — шёпотом ответил мужчина. — Он ненормальный!

И подобные утверждения и обвинения я тоже слышал уже далеко не в первый раз. Помнится, однажды женщины соседку по палате вообще ведьмой посчитали, из-за зоба!

— С чего вы взяли? — поинтересовался я. — Если бы у пациента были какие-то признаки психических заболеваний, его бы не отправили в терапию.

Нет, конечно было одно исключение. Когда в интернатуре ещё был Болотов, психические заболевания возникали прямо в отделении.

Но теперь таких рисков нет было.

— Он постоянно что-то бубнит себе под нос, как будто зовёт кого-то, — отозвался мужчина. — Это же ненормально!

Ох, ну и логика!

— Мало ли, что он может себе говорить, — отрезал я. — Ненормальным его это не делает. Я сейчас осмотрю его, и если что-то будет не так — приму меры. Ну а вы перестаньте так себя вести по отношению к соседу по палате!

— Хорошо, доктор, — пристыженно вздохнул тот.

Вместе мы вернулись в шестую палату. Я решил сначала заняться своим новеньким пациентом, а затем уже опросить «стареньких».

И первым делом проверил его психиатрическим аспектом. Нет, всё в полном порядке. Бубнить под нос — это может быть просто привычка. Зря только его соседи подняли панику.

— Доброе утро, — подошёл я к нему. — Меня зовут Константин Алексеевич, я ваш лечащий врач.

— Чехов Антон Николаевич, — хриплым голосом представился он. — Очень приятно с вами познакомиться. Наслышан, что с лечащим врачом мне повезло.

После этих слов пациент зашёлся кашлем. Так, первый симптом уже есть. И явно слышно, что кашель влажный, с отхождением мокроты.

Антон Чехов… Кажется, это что-то знакомое. О чём мне рассказывал Клочок, показывая очередной фильм.

Точно! Антон Павлович Чехов — это врач и писатель. Жил он ещё в прошлом веке, и, насколько я знал, был дуалистом. Это редкая способность, когда в одном человеке сочетаются два типа магии.

У Антона Чехова это была писательская магия и лекарская. В итоге он сделал в своей жизни упор именно на писательскую, и подарил этому миру много литературных произведений. Хотя кто знает, как бы сложилась история медицины, если бы он начал развивать именно лекарскую магию…

— Простите за вопрос, но не являетесь ли вы родственником Антона Павловича Чехова? — этот вопрос задал не я, а тот самый сосед по палате, который изначально подкараулил меня в коридоре. Ему уже стало любопытно.

— Это мой прапрадед, — прокашлявшись, улыбнулся пациент. — Меня назвали в честь него. От него мне досталась и писательская магия.

— Так вы тоже писатель? — ахнул сосед.

Ну всё, страхи о том, что Чехов ненормальный, полностью прошли. Теперь присутствующие готовы были разорвать Антона вопросами.

— Так, все вопросы будете задавать после моего осмотра, — строго заявил я. — Антон Николаевич, а вы рассказывайте, на что жалуетесь.

— Прежде всего, на кашель, как вы уже могли заметить, — ответил Чехов. — Он беспокоит меня уже давно, если честно. Я бы сказал, несколько лет.

Ох уж эти клинические ситуации, когда пациента несколько лет беспокоит кашель, но за помощью он не обращается!

— Неделю назад кашель стал сильнее, подскочила температура, а ещё сильно начала мучить одышка, — продолжил пациент. — Она была и до этого, после любой нагрузки. Но словно увеличилась. Я пошёл в поликлинику, мне поставили диагноз «внебольничная паренхиматозная пневмония», и прописали Ампиокс. Лучше мне не стало, и меня направили сюда.

Ампиокс — это антибиотик широкого спектра действия. В очередной раз поражает, как работает поликлиника. Неужели они пациентов вообще магией не смотрят! Если жалобы на кашель несколько лет — то какая пневмония?

— Направили сначала в инфекционное отделение? — догадался я.

— Да, я пролежал там несколько дней, но пневмонии у меня нет, — ответил Чехов. — Они пролечили меня антибиотиками, и перевели сюда, для установления причины моего кашля длинною в несколько лет.

Надо отметить, рассказывал он всё весьма последовательно и подробно. Сразу видно, человек образованный, и явно работает в творческой сфере.

По его рассказу у меня уже появились предположения о диагнозе. Но для этого нужно задать ещё вопросы.

— Курите? — спросил я.

— Не без этого, — признался Чехов. — Для творчества помогает, если сигаретку выкуриваешь. В итоге сейчас по пачке в день уже выкуриваю.

Я задал ещё несколько вопросов, перешёл к осмотру. Итак, свечение в лёгких и верхних дыхательных путях. Пульмонологический аспект говорит о воспалении в бронхах, повышении частоты дыхательных движений, наличии хрипов в лёгких.

Даже без дополнительного обследования уже могу сделать вывод, что это хроническая обструктивная болезнь лёгких. Ещё бы, столько курить!

Но, как обычно, подтвердить это всё равно надо обследованиями. Общий анализ крови, биохимия, анализ мокроты, спирометрия, рентгенография лёгких. Часть анализов уже делали в инфекционном отделении, но по политике клиники надо свежие.

— Скоро за вами придёт медсестра, направит на обследования, — пояснил я. — Но уже готовьтесь к тому, что курить придётся бросить.

— Как бросить? — ахнул он. — А как же работать?

— Здоровье должно быть важнее, — строго ответил я. — Чем работа. Ваш кашель, и ваше заболевание как раз вызваны курением. Так что, чтобы лечение было эффективным — курить надо прекращать.

— Эх, Гоша мне тоже это твердит, — вздохнул Чехов. — То-то он обрадуется. Спасибо, доктор.

Гоша — друг или сын, наверное. Вдаваться в подробности личной жизни не стал. Кивнул, и перешёл к другим пациентам.

Шуклин специально подкараулил Валеру в коридоре, и затащил его в подсобку.

— Ты что тут забыл? — буркнул он.

— Интернатуру прохожу, — невозмутимо отозвался Ковалёв. — Хоть ты и отговаривал… Я решил, что всё-таки попробую свои силы!

Вот гад! Он же наверняка пришёл, чтобы играть тут свою игру! Когда у Павла всё так хорошо складывалось! Он думал, что несколько раз напомнит Боткину про предложение Швецова, и тот перейдёт в другую клинику.

Шуклин и сам бы перешёл, за такие-то деньги! Только ему не предлагал никто. И квартиры в таком случае ему не видать.

— Не надо лезть в нашу клинику, — недовольно заявил Павел. — Всё так хорошо сложилось! А теперь ты всё портишь.

— Потому что я предательств не прощаю, — заявил Валера. — И Боткин меня предал. И ты тоже. Друзей держи близко, а врагов — ещё ближе.

— Я тебя не предавал, а просто перестал сотрудничать! — возмутился Шуклин. — Слушай, ну зачем тебе всё это…

Он чувствовал отчаяние, потому что аргументов для Валеры у него не было. Ну не сработает же, если он просто скажет «уйди из клиники, пожалуйста».

— Павлик, ты совсем идиот, — вздохнул Валера. — С тобой даже разбираться особо не хочется. На тебе и так уже жизнь отыгралась. Гуляй.

Он легонько отпихнул Шуклина, как ненужный стул, и вышел из подсобки.

Скотина! Сволочь! Стервец! Павел ненавидел его в этот момент всем сердцем.

Что ж, он тоже кое-что может. Так просто испортить свои планы на квартиру он Валере не даст!

Остаток рабочего дня прошёл по обычной схеме. Мария Михайловна сегодня от помощи отказалась, заявила, что справиться сама. Поэтому я спокойно разобрался со всеми делами в отделении.

На дежурство решил остаться завтра, уже вместе с Клочком. Валеру больше особо не видел, но после работы на всякий случай решил проводить Лену до дома. Чтобы Ковалёв точно к ней не приставал.

Тоже мне, Соколов два точка ноль. Сколько можно?

Проводив девушку, я тоже вернулся домой, где с порога мне на руки залез крыс и принялся демонстративно дышать.

— Я здоров, видишь, здоров, — с нажимом несколько раз повторил он. — Пожалуйста, можно завтра на работу! Я устал тут сидеть!

— Можно, — улыбнулся я. — тем более, там столько новостей! И мне нужна твоя помощь.

— Ниндзя-крыс готов, — закивал Клочок. — А что случилось?

Мы прошли в комнату, где я подробно рассказал ему события последних дней. И про появление Валеры, который теперь стал новым интерном. И про нового заместителя главного врача от министерства, который непонятно зачем агитировал меня на стажировку в другую клинику.

— Стоило уйти на пару дней на больничный, и сразу столько всего происходит, — возмущённо фыркнул крыс. — Больше никогда не буду болеть! Никаких больше крыс и сбеганий, обещаю!

— Надеюсь, — усмехнулся я.

Планы на ближайшие дни были обширные. Как минимум, в воскресенье тот самый бал-маскарад! И помощь крыса везде очень пригодится.

Крыс проявил инициативу лечь спать пораньше, чтобы выспаться перед завтрашним рабочим днём. Я же снова задержался над научной работой. Проектов много, и подготовить для них теоретическую базу удавалось только по вечерам.

Утром после завтрака мы отправились на работу. В ординаторской на диване спал Шуклин, а возле него с чашкой кофе сидел Валера.

В другом конце Валеру сверлил взглядом Никита. Со вчерашнего дня ничего не поменялось.

— Доброе утро, коллега, — пропел Ковалёв. — А я вот сегодня проявил инициативу, и остался на дежурство вместе с Шуклиным. Так интересно у вас по ночам!

— Да ты ничего не делал, только мешал мне, — буркнул Шуклин, не открывая глаз. — Ничего интересного.

— Я же только учусь, — самодовольно улыбнулся Валера. — Скоро начну помогать. Костя, сегодня, кажется, ты дежуришь? Может и тебе компанию составлю. Я подумаю.

Формулировка такая, словно он делает мне одолжение. Я вообще проигнорировал эти слова, тоже заваривая себе кофе.

Вскоре пришла Лена, Зубов провёл планёрку и все разошлись работать.

Я тоже поспешил по делам. Даже Клочку забыл задание дать. Ну, думаю он просто снова будет за кем-нибудь шпионить.

— Доктор, он снова это делал, — возле шестой палаты меня снова подкараулил сосед Чехова. — Вчера мы так хорошо пообщались, он показался очень приятным и умным мужчиной. Но периодически он снова бубнит под нос!

— В этом нет ничего такого, многие так делают, — вздохнул я. — Вы бьёте тревогу на ровном месте.

— Это очень подозрительно, — заявил пациент. — Ему точно не нужна консультация психиатра?

— Нет, и хватит уже этих разговоров, — строго ответил я. — Возвращайтесь в палату.

Мужчина недовольно вздохнул, но поспешил выполнить распоряжение.

Я зашёл за ним, как раз вовремя, чтобы увидеть странную картину. В открытое окно палаты влетел яркий крупный попугай, держа что-то в клюве.

— Кррысы, в больнице кррысы, — положив содержимое клюва на пол, громко заявил он.

Содержимым его клюва оказался Клочок, который лежал на полу уже без сознания.

Уважаемые читатели! Спасибо каждому из Вас за интерес к истории Константина Боткина! Благодарим за Ваши лайки, награды и комментарии, они очень мотивируют и дальше работать без перерывов.

Продолжение уже выложено здесь:

https://author.today/reader/496363/4680053