Гений Медицины. Том 3

Глава 2

Так, как бы то ни было, мы в клинике. Ситуация была бы хуже, если бы подобные инцидент случился на улице, где под рукой не было бы ни медикаментов, ни инструментов.

Первым делом я бросился к Николаю Андреевичу. Так, пульс есть, но сильная тахикардия. При измерении пульса проскакивают экстрасистолы. Это преждевременные сокращения сердечной мышцы.

По крайней мере, не развилось сильной аритмии, такой как фибрилляция желудочков. С экстрасистолами справиться проще.

Дыхание тоже есть, поверхностное. Сознание он потерял, но признаков клинической смерти нет.

Я положил его на ровную поверхность и кинулся на поиски аптечки неотложной помощи. В кабинете главного врача она обязана быть по укладке. Аптечка нашлась быстро, и я вернулся к главному врачу.

— Пришлите сюда реаниматолога, Николаю Андреевичу плохо, — распорядился я по селектору. — Передайте, что здесь ТЭЛА!

Затем открыл аптечку. Так, Преднизолона два куба внутривенно. Гепарина десять тысяч единиц внутривенно. Обезболивающее пока не надо, с ним надо быть осторожнее. Хорошо бы ещё сердечный гликозид, но его в аптечке нет. Остаётся надеяться, что реаниматолог захватит.

Я услышал, как за спиной распахнулась дверь, и в кабинет вбежала секретарша.

— Что с ним? — испуганно спросила она.

— Тромбоэмболия лёгочной артерии, — вводя поочередно лекарственные препараты, повторил я. — Вы вызвали реаниматолога? Санитаров для транспортировки?

— Да-да, вызвала, — торопливо кивнула женщина. — Чем ещё помочь?

— Пока ничем, — отозвался я.

Судя по симптомам, случилась ТЭЛА массивной формы. Объём отключённого лёгочного кровотока составляет более пятидесяти процентов. Плохой вариант, но не самый смертельный. Хотя при ТЭЛА вероятность летального исхода очень высока, чаще всего из-за невовремя поставленного диагноза.

Как же не кстати у меня нет лекарской магии. Сейчас бы точно определил, где тромб, снизил бы риск осложнений, мобилизовал силы организма. Но нет, ничего этого не получится, надежда только на алхимию. Как же иронично.

В себя Николай Андреевич не пришёл, но показатели стали нормализоваться. Я измерил давление, оно постепенно поднималось. Пульс, напротив, снижался.

В реанимации главному врачу предстоит ещё много процедур, главным образом тромболитическая терапия. Но жизнь его вне опасности.

Прибыл реаниматолог, высокий и подтянутый врач старше меня лет на пять.

— Тромбоэмболия лёгочной артерии, судя по всему массивная, — коротко отчитался я. — Ввёл гепарин и преднизолон. В себя он не приходил.

— Понял, — сразу отозвался реаниматолог. — Забираем.

Слов на ветер он зря не бросает, ответ лаконичный и по делу.

Санитары переложили Николая Андреевича на носилки и в сопровождении реаниматолога унесли в палату интенсивной терапии. А ко мне подошла растерянная секретарша.

— На сегодня его встречи отменить? — неловко спросила она.

Гениальный вопрос. Её начальника только что без сознания отправили в реанимацию, а она решила поинтересоваться: отменять ли его дела на сегодня. Нет конечно, сейчас за пять минут придёт в себя и вернётся!

— На ближайшие десять дней его встречи отменить, — ответил я. — А там посмотрим. ТЭЛА — это не шутки, восстановление займёт много времени.

— Ой, а как же так, он и второго заместителя не утвердил, и сам ушёл на больничный, — всплеснула она руками.

«Ушёл» не самое подходящее слово, но допустим.

— Ну, у него же остался ещё один заместитель, — ответил я. — По медико-социальной экспертизе. Придётся ему взять на себя и другие задачи, временно. Куда деваться.

— И второй заместитель отлично справится, — раздался за моей спиной женский голос. — Можете даже не сомневаться.

Я повернулся и увидел молодую и очень красивую женщину, лет тридцати пяти, с короткими волосами, в очках в тёмной оправе.

— Доброе утро, — поздоровался я с ней. — У Николая Андреевича случилась ТЭЛА, и его отправили в реанимацию. Так что на ближайшее время он на больничном.

— А можно узнать имя такого обаятельного молодого врача и спасителя нашего Николая Андреевича? — мягко улыбнулась женщина.

— Боткин Константин Алексеевич, — представился я. — Врач-интерн с отделения терапии.

Женщина смерила меня любопытным взглядом и улыбнулась ещё шире.

— Сарыгина Мария Михайловна, заместитель главного врача по медико-социальной экспертизе, — представилась она. — Приятно, что у нас такие умные интерны, которые не теряются при сложных ситуациях. Признаться, я бы и сама, наверное, не справилась лучше.

— Я просто следовал протоколу, — пожал я плечами.

Тромбоэмболия лёгочной артерии чаще всего развивается из-за тромбоза вен нижних конечностей. Думаю, это и произошло в данном случае. Сидячая работа повышает риски развития многих заболеваний.

— Всё равно, вы справились выше всяких похвал, — снова улыбнулась Мария Михайловна. — Мы можем пройти в мой кабинет и поговорить?

На долю секунды она перевела взгляд на секретаршу, которая никуда не собиралась уходить, и внимательно слушала наш разговор. Я понял, что заместитель главного врача хочет поговорить наедине.

Времени потратил уже больше, чем хотел, но деваться некуда. Я кивнул, и направился в кабинет Сарыгиной.

Неожиданно, что вторым заместителем оказалась женщина. В клинике в целом было очень мало женщин-врачей. Даже на квизе я не встретил ни одной.

А тут руководящая должность, и занимает её женщина. Весьма и весьма необычно.

Мы прошли в её кабинет, который был самым скромным среди всех, в которых я успел побывать на этом этаже, и уселись друг напротив друга.

— Как же так получилось, что вы ещё ни разу до меня не дошли? — поинтересовалась она.

Наверное, потому что само понятие «медико-социальная экспертиза» было мне мало знакомо. Насколько я успел изучить этот вопрос, так называлась процедура, позволяющая объявить пациента инвалидом. Для инвалидов подбирались средства реабилитации, и пациенты приобретали ряд льгот. Основывалась такая экспертиза на стойком нарушении функций организма. Строго говоря, кого попало инвалидом не признавали.

— Не было поводов, — пожал я плечами.

Все больничные листы вёл Зубов лично, нас он к этому не допускал. Больничные листы для нижнего этажа вёл Никита. Инвалидности же чаще оформляли в поликлиниках, поэтому я с этим всем пока что вообще не сталкивался.

— А просто познакомиться? — прищурилась Мария Михайловна. — Поговорить о жизни?

— Не было времени, — ответил я.

Женщина широко улыбнулась.

— А я вот многое успела про вас услышать, — заявила она. — Статья в газете о чудесном спасении жены репортёра. Героическое спасение жизни барона Жукова, при покушении на его жизнь. А затем участие в аресте Жукова. Участие в аресте своего коллеги Болотова, и попутно раскрытие тайны обострения психиатрических заболеваний. Участие в аресте Птицына Георгия Семёновича. Теперь вот ещё и спасение главного врача.

Да, прилично событий за один месяц накопилось. И это она ещё не упоминала мелких событий, вроде победы на вчерашнем квизе.

— Можно решить, что у вас любовь к арестам, — с усмешкой добавила женщина. — Вы очень интересный человек, Константин.

— Обычный, — вновь пожал я плечами. — Просто рядом постоянно происходят какие-то происшествия.

И я много об этом думал. Именно о медицинских случаях. Иногда создавалось впечатление, словно я сам притягивал к людям заболевания. Как сегодня, например.

Но на самом деле все эти болезни или неотложные ситуации случились бы в любом случае. Меня притягивала к ним моя лекарская магия. А скорее магический центр.

Возникала сложная система, которая каждый раз приводила меня к больным. Не удивлюсь, если ей руководит сам Великий Ткач. В моё время такого божества не существовало, и подобных привратностей судьба тоже не подбрасывала. Логично предположить, что это его рук дело.

Последние сутки эти события происходили независимо от меня. А я просто оказывался в нужное время в нужном месте.

— Мне бы пригодилась ваша помощь, — прищурившись, произнесла Мария Михайловна. — Раз уж я временно стала главой всей клиники, моя основная работа может встать. И мне не помешал бы помощник.

— С этим вопросом лучше обращаться к моему наставнику, — ответил я. — Михаил Анатольевич решает, на каком отделении мы будем работать. Тем более что у меня и в терапии много дел.

Бросать госпожу Фетисову мне совершенно не хотелось. Не из-за личной привязанности. Как женщина она меня совсем не интересовала, не мой вкус. Но возможность вылечить её заболевание пробуждала во мне азарт.

— Я с ним поговорю, но мне интересно ваше мнение, — заявила Мария Михайловна. — Я не говорю вам, что эта работа займёт весь день. Например, если каждый день будете уделять мне по три часа, подойдёт?

Она странно выделила слово «мне», но я решил пропустить этот лёгкий флирт мимо ушей.

— Если мой наставник согласится, тогда не вижу проблем, — ответил я.

— Отлично, — улыбнулась женщина. — Тогда поговорю с ним в ближайшее время. Помощь мне понадобится уже с понедельника, советую вам хорошо отдохнуть в воскресенье.

— Я бы хотел ещё кое-что сказать, — вспомнил я. — Раз уж теперь вы исполняете роль главы клиники, то и судьбу медсестры Ениной Екатерины будете решать вы. Я не советую её увольнять, девушка просто выполняла распоряжения своего начальника. Это не должно быть наказуемо.

— Забавно, в ответ на помощь, которую вы будете предоставлять мне, вы решили защитить мало знакомую девушку, — Мария Михайловна задумчиво нахмурилась. — Я и не собиралась её увольнять. Раз вы нашли общий язык, то пока что прикреплю её к вам. Вам потребуется помощник, чтобы разбирать мои дела. Будете приходить на несколько часов, а свою медсестру обучите делать мелкие дела весь рабочий день. Идёт?

Неожиданное предложение, но не видел причин отказываться.

— Хорошо, — кивнул я.

— Я сама скажу ей, — добавила женщина. — Тогда увидимся в понедельник в три часа дня.

Закончив разговор, я, наконец, вернулся в терапию. Уже прошло два часа от начала рабочего дня, а я ещё не успел сделать ничего в своих палатах. Первым делом направился к Фетисовой, захватив результаты её анализов.

— Доброе утро, — первой поздоровалась женщина. — Подтвердилось?

Разумеется, у неё всё ещё была надежда, что всё это большая ошибка. Но все анализы подтвердили запущенную ВИЧ-инфекцию.

— Подтвердилось, — кивнул я. — Теперь надо тщательно вас обследовать, и проконсультироваться с инфекционистом.

Жиркову уже наверняка сообщил Зубов, чуть попозже попрошу его подняться к пациентке.

— Не зря, значит, ложилась в клинику, — печально усмехнулась она. — Как чувствовала. Хотя эту болезнь я наоборот, совсем никак не ощущала.

— Так бывает, — ответил я. — Но я сделаю всё, чтобы вас вылечить, обещаю.

— Хорошо, — слабо улыбнулась она. — Я вам верю.

Я назначил Фетисовой необходимый спектр обследований, а затем отправился к другим пациентам. Работы было ещё непочатый край.

На очередное собрание тайного «клуба против Боткина» Шуклин очень не хотел идти. Антон наверняка спросит, как промежуточные итоги. А что Шуклин ему ответит?

Но деваться некуда, и Павел вновь отправился в столовую, за их столик.

— Как успехи? — сразу же спросил Антон.

Вот чёрт, ну почему он сразу решил это спросить? Павел ещё даже отмазку не успел придумать!

— Пока что не очень, — растягивая слова, ответил Шуклин. — Вчера Боткин весь день отсутствовал, сначала на квизе, потом где-то ещё… Да и сегодня я его полдня не видел.

И зря договаривался с пациентом. Тот остался недоволен, ведь Шуклин не отпустил его домой. Да ещё и Ольга Петровна успела на того наехать возле поста.

Сплошные обломы.

— Почему я вечно вынужден выслушивать твои отговорки? — вздохнул Антон. — Ты можешь хоть что-нибудь сделать нормально?

— Я же объяснил, что здесь не при чём, — возмущённо буркнул Шуклин. — Не было возможности его поймать! Он постоянно чем-то занят!

— Работает, наверное, в отличие от некоторых, — усмехнулся союзник. — Ладно, я тут за вчерашний день времени зря не терял, и продумал новый план.

Ага, он снова придумал план, а Шуклину снова слепо этому плану следовать.

— Ты так и не объяснил, зачем тебе вообще всё это, — напомнил Павел. — Если ты мне не доверяешь, то я больше не буду с тобой работать.

Тут он, конечно, загнул. Выбора у Павла всё равно не было. Но на Антона это, неожиданно, подействовало.

— Доверяю, — заявил тот. — Конечно доверяю. У меня есть целых три причины ненавидеть Боткина. Во-первых, когда мне нужна была помощь, он мне отказал.

— Какая именно помощь? — тут же спросил Шуклин.

— Это неважно, — отрезал Антон.

Всё-таки до конца не доверяет! Но Шуклин больше не спорил, ему было интересно, какие ещё причины.

— Во-вторых, Боткин обидел мою сестру, бросив её самым наглым образом, — на этой фразе у Антона даже кулаки сжались. Видимо, за этот пункт он особенно злился на Константина. — А в-третьих, есть у меня на него и личная обида. Мы учились в одной академии, и он однажды… меня задел.

Решил обойтись без подробностей. Наверное Боткин сделал с ним что-то унизительное, хотя это сложно представить. Антон старше лет на пять, значит был уже на пятом курсе, когда Боткин был на первом.

Кстати сам Шуклин учился в той же академии. Но сейчас он решил об этом не упоминать, на всякий случай. Кто знает, может он и сам этого обидчивого Антона чем-то успел задеть.

— Значит, у тебя тоже веские поводы выгнать Боткина, — кивнул Павел. — Понятно. Ну так какой дальше план?

Ему мало что было понятно, но делать-то что-то надо.

— Подключим ещё одно лицо, — заявил Антон. — Мы уже пытались кое-что с ней сделать, но не вышло. А теперь план просто стопроцентный, и нам нужна моя сестра Ирина.

С работой удалось расправиться быстрее, чем я думал. В прикреплённой ко мне палате появился новый пациент, но с его диагнозом я разобрался быстро.

Хотя отсутствие лекарской магии всё ещё мешало. Но осталось буквально несколько часов до конца испытания.

— Ну что, я всё организовал, всё сделал, закупил, — радостно сообщил мне поймавший меня в коридоре Никита. — Зубов дал добро, через час тогда встречаемся в ординаторской!

Точно, сегодня же праздник в честь моей победы на квизе. Кажется, Никита ждёт его больше всех. Я так вообще забыл про него, слишком много других событий навалилось.

— Отлично, — кивнул я. — Всех предупредил?

— Кроме Шуклина, не могу его найти, — весело отчитался Никита. — Но это не проблема, я ещё не проверил ту коморку, где сам спал. Ладно, до встречи!

Он убежал искать Шуклина и готовить праздник. Выделенный мне конверт с деньгами я сразу передал Зубову, а тот Никите. Последний сильнее всех ждал этой тусовки, и бегал по отделению с какой-то просто нескончаемой энергией.

— Ему только повод дай, — появившись рядом со мной, усмехнулся Зубов. Словно мои мысли прочитал. — Меня вызывала к себе Сарыгина.

— И что, будете давать меня в аренду? — пошутил я.

— Да меня толком и не спрашивали, скорее перед фактом поставили, — отозвался Зубов. — Главное, чтобы вы потянули. Снимать с вас работу в терапии я не буду.

— Потяну, — заверил я наставника. — Мне и самому интересно поработать ещё и в этой области.

— Тогда не вижу проблем, — кивнул Михаил Анатольевич.

Мы разошлись, я отправился к Жиркову, договориться об осмотре Фетисовой, Зубов пошёл по другим своим делам.

Барон Филимонов всю жизнь занимался антиквариатом. Он владел целой сетью лавок, где продавал старинные предметы. А также артефакты, о чём, разумеется, знали только приближённые лица. Ведь официально торговля артефактами была запрещена.

Друзей у него было не так много, людям он доверять склонен не был. Впрочем, один приятель всё-таки имелся, их связывали кое-какие общие дела.

Правда теперь этого приятеля опозорили на всю Российскую Империю, и общаться с ним не хотелось. Но тот всё-таки настоял на встрече в одном из их любимых ресторанов.

— Что ты хотел? — расположившись за заранее заказанным столиком, недовольно спросил Филимонов. — Учти, у меня не так много времени.

— Стоило мне попасть в такую неприятную ситуацию, так ты сразу же забыл нашу дружбу, — усмехнулся в ответ Жуков Михаил Игнатьевич. — Сразу нос от меня воротишь.

— Делов ты натворил, потому что, — невозмутимо объяснил Филимонов. — Читал я про твои подвиги. Удивлён, почему ты вообще прямо сейчас не за решёткой.

Барон Жуков довольно улыбнулся, но ответить ему помешал подошедший официант. Филимонов заказал себе магический коктейль и лёгкую закуску, Жуков решил обойтись только выпивкой.

— Пришлось отдать почти все сбережения, — ответил он, когда официант ушёл. — Чтобы купить свободу. Хотя толку-то, всё равно этот гад Гален разрушил всю репутацию.

Филимонов понятия не имел, о каком Галене тот говорил, да и не хотел знать.

— Чего от меня надо? — снова недовольно спросил он. — Ты сказал, дело очень срочное. Иначе я бы не рисковал своей репутацией, устраивая тут с тобой посиделки. Общество тебя теперь ненавидит.

Хотя многие аристократы вытворяли вещи и покруче, чем барон Жуков, если кто-то попадался — общество от него отворачивалось. Так было принято.

— У меня есть водяные часы знаменитого врача древности Галена, — заявил Жуков. — Спрятал их в банковской ячейке, так что их не изъяли. Интересно?

Разумеется, звучало это очень соблазнительно. Их можно было продать за очень приличные деньги, как редкий антиквариат. А можно было ещё наплести, что это редкий артефакт… В общем, возможностей море.

— И что ты за них хочешь? — спросил барон Филимонов.

— Да практически ничего, — отозвался Жуков. — Просто немного помощи. Остальное я сделаю сам.

Закончив со всеми делами, я направился в ординаторскую. Все уже были там и ждали только меня.

— Что ж, поприветствуйте победителя нашего квиза, и нашего самого умного врача в клинике согласно статистике этого года, Боткина Константина, — бодро выкрикнул Никита при моём появлении.

Остальные нестройно зааплодировали. За столом собрались интерны, Зубов, Никита, медсестра Света, и ещё две незнакомые медсестры. Узкий круг отделения терапии, не в полном составе.

— Также хочу сказать Константину спасибо за избавление нашей клиники от одного очень нехорошего человека, — добавил Михаил Анатольевич. — А также мне доложили что он сегодня спас жизнь другому хорошему человеку, нашему главному врачу!

— Есть новости как он? — поинтересовался я.

За день не было времени его навестить в реанимации. Да времени не хватает даже на соседку по лестничной клетке, Марию Семёновну.

— Состояние стабильное, — ответил Зубов. — Лежит в реанимации, жизни ничего не угрожает. Вы вовремя отреагировали, и ввели правильные препараты.

Была бы возможность воздействовать магией — я был бы спокойнее.

— Ну хватит о работе, давайте праздновать! — задорно выкрикнул Никита.

Судя по его состоянию, он сам уже успел отпраздновать парой-тройкой магических коктейлей.

Посиделки прошли, в общем, неплохо. Я, разумеется, не пил никаких коктейлей, обошёлся соком.

Через пару часов веселье само собой сошло на нет, Шуклин остался на своё дежурство, а остальные разошлись по домам.

У меня ещё оставалось время, и сначала я проводил Лену до дома.

— Поздравляю с победой, — смущённо произнесла она. — Как-то даже не было возможности лично поздравить.

— Спасибо, — улыбнулся я. — Как обстоят дела в семье? Что-то решилось с помолвкой?

— Пока отложилась на неопределённый срок, — ответила девушка. — Но не уверена, что отец полностью отказался от этой идеи.

А моя «невеста» лежит в терапии с впервые выявленным ВИЧ.

— Откажется, — заявил я. — Вадим не лучший вариант для семейной жизни.

— А есть лучший? — кокетливо поинтересовалась Лена.

Я улыбнулся и ничего не ответил. За незначительными разговорами мы довольно быстро добрались до её дома. Лена убежала в подъезд, а я поспешил в храм.

Наставник ждал меня в том же зале для медитаций, в котором мы разговаривали сутки назад. Интересно, он вообще уходил отсюда, или так здесь и сидел всё это время?

— Добрый вечер, — поздоровался я с наставником. — Я пришёл.

— Это хорошо, — медленно кивнул он. — Сейчас вы узнаете, разрешил ли вам Великий Ткач увеличить силу, или же вы лишитесь её навсегда.