#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 37

Глава 4

Багровый дворец, Нема

Питон вошёл в кабинет вице-регента, стараясь сохранять хладнокровие, хотя внутри всё кипело. Аудиенция с Камилой давалась ему нелегко — за ней стоял целый ком рухнувших надежд, потерянных контрактов и указов, перечёркнутых одним росчерком.

Камила сидела за массивным столом из чёрного дерева, сосредоточенно записывая что-то на планшете. Лишь когда шаги Питона приблизились, она медленно подняла взгляд.

— Королева, — произнёс он с почтительным поклоном.

— Здравствуйте, лорд, — холодно ответила Камила, откладывая ручку и чуть приподняв бровь. — Зачем вы так настойчиво просили встречи?

Интонация была ровной, но сквозила скукой: она явно уже догадывалась о причине визита и считала, что всё это лишь напрасная трата времени.

Жена Данилы держалась с той царственной сдержанностью, которая сейчас бесила Питона. Изящная, безупречно одетая, собранная — не дроу, не альва, а всё равно будто из породы высших. После того как по империи разошлась весть, что она потомок самой Дианы, многие дроу уже говорили о ней с придыханием.

Камила бросила:

— Присаживайтесь. У нас сейчас много работы. Сами понимаете, новые законы требуют отладки.

Питон кивнул и сел, стараясь не выдать досаду.

— Я потому и пришёл, — начал он, подбирая слова. — Хотел обсудить, почему вы забрали мои патентные пункты.

Камила откинулась в кресле, переплела пальцы:

— Потому что они были незаконные. Вы брали мзду даже за сбор валежника.

— Валежник относится к недревесным лесным ресурсам, — запротестовал лорд.

— Теперь все ваши патентные пункты вместе со служащими переходят в руки государства, — невозмутимо продолжила Камила, чеканя слова. — Государство будет выдавать лицензии на рубку леса и деревообрабатывающие работы. Вас это тоже касается. Советую как можно скорее подать заявку, лорд Питон, дабы ваше производство не останавливалось.

Он хмурится, пытаясь говорить спокойно, хотя внутри всё сжимается от злости.

— Это король Данила так решил?

Камила посмотрела прямо, не мигая:

— А кто же ещё? Конечно, король Данила.

Питон резко втянул воздух, но заставил себя улыбнуться.

— Но я владею самым крупным лесным конгломератом в Багровых землях! Деньги за выдачу патентов помогала мне держать цены на продукцию низкими и окупать производство. Без меня отрасль рухнет!

Камила тихо вздохнула, будто ей стало скучно, и взяла с краю стола связь-артефакт.

— Позовите, пожалуйста, Киру Игоревну. Вопрос, как оказалось, важный.

Питон ощутил, как внутри всё похолодело. Мало того, что Филинов коварный как сам дьявол, так еще его жена непробиваемая.

Через несколько минут дверь мягко отворилась, и вошла Кира — в черном пиджаке и юбке:

— Вызывала, Камила Альбертовна?

— Лорд Питон утверждает, что не справится с управлением своего деревообрабатывающего конгломерата в новых условиях. Так как это стратегическое предприятие Багровых Земель, предлагаю оформить национализацию. Мы ведь найдём эффективных менеджеров, Кира Игоревна?

Кира кивнула:

— Найдем, Камила Альбертовна.

— Какая ещё национализация⁈ — срывается Питон, вскакивая так резко, что кресло с глухим скрежетом отъезжает назад. — Да вы что, Ваше Величество⁈ Это же мои лесозаводы, мои фабрики! Род Ссил’Заратин основал их сотни лет назад — и с тех пор только он был их законным владельцем!

Камила даже не моргнула.

— Лорд, если вы не справляетесь с управлением стратегическим объектом, остаётся только одно решение, — произносит она ровно, спокойно, как будто читает сухую статью из кодекса. — Его Величество Данила возьмёт на себя ответственность за устойчивость отрасли.

Питон глотает воздух, потом стискивает челюсти. Он хочет что-то сказать, но слова застревают в горле. Филинов решил оставить его без штанов? Или просто напомнить, кто здесь хозяин? Несколько секунд он молчит, затем выдавливает из себя сиплым голосом:

— Ладно… ладно, забудем всё. Мы справимся без патентных отделов. С вашего позволения, я пойду, Ваше Величество.

Камила чуть приподнимает бровь, глядя на него с холодным интересом:

— Точно справитесь, лорд?

— Не сомневайтесь, — торопливо бормочет он, отводя взгляд. — Простите, что отнял ваше время. Больше не побеспокою. А сейчас… мне нужно подать заявку, если вы позволите.

Он неловко кланяется и пододвинув обратно на место кресло, обходит его, выходит спешным шагом, не оборачиваясь. За дверью слышен его быстрый шаг, потом хлопок — очередная дверь глухо закрывается.

Кира остаётся стоять у стола, наблюдая, как Камила возвращается к своим записям. Некромантка хмыкает:

— Ловко ты его, Ками. Даже не дала опомниться.

Камила чуть улыбается уголком губ, не поднимая взгляда.

— Прости, что вызвала, Кирочка. Просто я представила, что сделал бы Данила на моём месте.

Кира усмехается, скрещивает руки.

— Видимо, тоже довёл бы лорда до полуинфаркта.

— Да, — кивает Камила, улыбнувшись. — Даня такой.

Луки поднимаются одновременно — десятки артефактных стрел направлены прямо в нас. Энергозрением вижу, как наконечники мерцают, заряженные до предела, и понимаю: взрывные, без сомнений. Маша уже вскидывает свой Синий меч — Ломтик успел перекинуть из тени брюнетки. На клинке вспыхивает холодный отблеск, и она коротко бросает, не сводя глаз с врагов:

— Я снесу их, Даня.

— Не нужно, я сам, — отвечаю я, уже бросив упреждающую атаку.

Лучники могут быть очень быстрыми, но никто не может быть быстрее телепата, чье оружие сама мысль. Серия пси-стрел разрезает пространства, и десяток Воинов-амазонок на шестилапках дёргаются, будто их одновременно ударили током.

Позади них стоят Мастера, но у тех нет луков — они с заклинаниями, и пока не главная угроза. Я на секунду концентрируюсь, пробиваю ментальные щиты у лучниц. Их ауры колеблются, я врываюсь внутрь — лёгкое вмешательство, чтобы не ломать. Их руки поворачиваются, пальцы отводят луки, направление залпа корректируется.

Выстрелы всё же происходят, но стрелы уходят выше. Они улетают дугой над морем, ведь детонация неминуема. Будь на месте амазонок мужчины, я, может, заставил бы их стрелять друг в друга. С другой стороны, нет, мы на чужой земле, и крови мне сейчас не нужно. Сначала разберусь, где я и как отсюда выбраться.

Стрелы вонзаются в воду, и через долю секунды море взрывается. Вода поднимается высоченной стеной и пенящимся гребнем обрушивается на берег. Вода заливает всё, и амазонки теряют нас из виду.

Пора делать ноги.

Я отправляю по мыслеречи Маше маршрут: влево, к скалам, там уступ. Хоть и не вижу жену, но мы синхронно бросаемся в нужную сторону. Камни скользят под ногами, уходящая назад вода пытается затянуть в море, но всё это ерунда — нас и сто бизонов не утянет. Да и мы оба уже в доспехах, не промокнем.

Море позади ревёт, пена стекает назад. Запрыгиваем в укрытие, бросаю ментальный щуп за гряду скал. Там движение. Сразу чувствую: пятеро Мастеров еще в сознании. Одна пышногрудая женщина особенно интересна. Некромаг как Ауст. Остальные мне на один зуб, но с ней придется повозиться.

Темискира, Карманное измерение

Когда волна, наконец, схлынула и солёная пена стекла по скалам, рыбы ещё бились в прибрежных лужах, шлёпая хвостами по камням. Алкмена выпрямилась, стряхнула с груди мокрый песок, и на её лице застыло раздражённое, почти яростное выражение. На берегу валялись поверженные Воины — тех, кого взломал дерзкий мужчина, осмелившийся ступить на благословенную землю Темискиры.

Алкмена обвела взглядом своих адъютантов.

— Все сестры целы? — спросила она.

— Целы, госпожа, — откликнулась одна из воительниц, проверяя пульс у лежащей соратницы.

— Отлично. Тогда идём, — прохрипела Алкмена. — Этот менталист подчинил наших Воинов. Свяжите их всех, пока не очнулись. Отведём во дворец — там пускай их проверяют наши сестры-менталисты.

Адъютанты сразу принялись за дело: быстрые узлы, стяжки из ремней, уверенные движения без лишних слов. Воины, ещё не пришедшие в себя, один за другим оказывались связанными.

Алкмена сделала несколько решительных шагов по скользким камням, взгляд её был устремлён туда, где среди скал недавно скрылись мужчина и девушка. Последняя явно тоже была сильным ледяным магом. Алкмена никак не могла понять, почему та позволила себя увести, словно пленницу. Разве не могла сама дать отпор? Ответ напрашивался один: коварный самец взломал ей разум и подчинил своей воле. Конечно же, коварный — иначе как он вообще сумел попасть на Темискиру, куда мужская нога не ступала со времён создания острова.

— Мастера — со мной, — приказала Алкмена. — Он где-то там, в скалах. С ним девушка. Мы должны найти её… и спасти от мужчины.

Я ухожу выше, оставив Машу на небольшом склоне между скалами. Внизу гулко плещет море, волна уже отступила. Через Ломтика я уже подсмотрел, что амазонки решили «спасти» Машу — и, признаться, это даже удобно. Пусть думают, что моя жена жертва. На этом и сыграем. Подготовлю-ка технику Грандмастера телепатии.

Маша слышит осторожный шаг амазонок и мгновенно меняется в лице — теперь она не боевая магиня, а будто растерянная пленница.

— Я здесь! Я здесь! — кричит она, размахивая рукой.

Из-за камней появляются пять Мастеров — амазонки в стихийных доспехах. Идущая впереди некромагиня особенно выделяется, источая ауру смерти. Когда она еще не надела доспех там на берегу, то показалось мне копией богатырши Гересы: высокая, с густыми светлыми волосами, массивными плечами и пышной грудью. Некротическая броня на ней действительно прочная.

— Сестра, мы поможем. Всё позади. Кто тебе приходится тот мужчина? — спрашивает некромагиня, бесстрашно подступив к Маше.

Маша выпрямляется, не моргнув.

— Он… он мой дорогой муж, — говорит брюнетка с вызовом, и отпрыгивает за скалы. Умница.

В этот момент я выпускаю высокую псионическую волну, очень похожую внешне на морскую разве что без пенного гребня. Амазонки оборачиваются; волна бьёт по ним, и четыре из пяти не успевают даже моргнуть — доспехи трещат и гаснут, ментальные щиты разлетаются на осколки. Оголившиеся тела оседают в песок, словно марионетки без нитей.

Некромаг напрягает доспех, заливая его некротической энергией. Псионическая сила скользит по её броне и стекает с амазонки, но не успевает полностью поглотить напор.

Я выхожу из-за скал, не торопясь, спокойно подходя к последней.

— А ты крепкая, — говорю я, глядя ей прямо в глаза.

— Менталисты — слабаки! — рычит она, стиснув зубы. — Я знаю, ты ляжешь с одного удара!

Она бросается вперёд — стремительно, с такой силой, что скалы трескаются под её стихийными сапогами. Я окутываюсь в теневой доспех. Хук, способный проломить гранитную плиту, с треском встречает мой блок. Амазонка удивленно отшатывается.

— Кто ты⁈ Менталист или теневик⁈

— Я — телепат, сударыня, — усмехаюсь.

— Не смей делать мне комплиментов, грязный самец! — она накидывается снова, в этот раз ее удары накрывают некротическое облако. Но оно-то мне побоку, спасибо Пустоте, втягивающей слабые атаки как губка.

— Как ты это делаешь⁈ — выкрикивает некромаг, отскакивая. — Твой доспех должен ослабнуть!

— Должен — не значит обязан.

— Твои слова — грязь, самец!

Мы сходимся в плотный обмен ударов. Хуки, джебы, кики — всё перемешивается в хаотичный ритм боя. Её некротическая энергия вспыхивает, каждый удар сопровождается резким шипением, но Пустота глушит её импульсы, превращая вспышки в лёгкие толчки.

— Одно моё касание способно снести доспех любого Воина! — визжит она.

— Ну я все-таки давно уже не Воин, — спокойно отвечаю, уходя в бок и подставляя ей подножку. И тут Маша подключается: под ногами амазонки мгновенно образуется скользкая наледь.

Она не успевает удержаться — ноги разъезжаются, и я подсекаю вторую. Серия ударов, напитанных пси-импульсами, следует почти автоматически: три быстрых касания по суставам, одно — точно в грудь.

Амазонка теряет равновесие, доспех меркнет. Последний мой удар попадает точно в скулу — глухой звук, и некротическая броня гаснет. Она падает тяжело, как мешок с песком, и остаётся лежать неподвижно.

Мда, повозился. А ведь эта амазонка явно слабее Ауста. Думаю, с сильнейшим лордом-дроу мне пришлось бы справляться по-другому, избегая близкого контакта — слишком уж много некротики он способен выплеснуть в моменте и Пустота может не потянуть.

Я склоняюсь над лежащей амазонкой. Лицо у неё широкое, с сильными скулами, черты мягкие — видно, что в обычной жизни она, пожалуй, не лишена обаяния. Губы чуть подрагивают — уже что-то снится. Синяк под глазом расползается фиолетовым облаком.

— Хорошо ты ее приложил, — замечает подошедшая Маша.

— Ну, до свадьбы заживёт, — пожимаю плечами, — если у неё вообще когда-нибудь будет свадьба. С таким враждебным отношением к мужскому полу это сомнительно.

Маша встряхивает клинок от инея. Она оглядывает вырубленных амазонок, будто прикидывает, не стоит ли добить — для надёжности.

— Даня, — произносит она, бросив взгляд на меня. — Ты уже прочитал их мысли? Знаешь, где мы вообще находимся?

Я поднимаю голову, окидываю взглядом склоны и море внизу. Волны всё ещё шумят, но теперь уже мирно, будто ничего и не произошло.

— Ну что ж, — говорю я спокойно, — мы в Темискире. Как и предполагал.

Маша поправляет растрепавшиеся волосы, поджимает губы и снова смотрит на лежащих амазонок.

— Ты не собираешься их убивать? Или всё-таки возьмёшь в Легион? — спрашивает она деловито. Враг есть враг, тут брюнетка права.

Я качаю головой.

— Нет. Убивать не будем. Иначе выбраться с этого острова станет куда сложнее. Возможно, удастся договориться с ними. Темискира ведь находится в карманном измерении, и выйти довольно сложно.

— И что тогда будем делать? — не отстаёт Маша.

— Импровизировать, — отвечаю я коротко.

Я снова присаживаюсь рядом с без сознания лежащей Алкменой. Кладу ладонь ей на висок, подстраиваю резонанс мыслей и оставляю в её сознании послание: «Я — друг Дианы-младшей. Видимо, произошло недоразумение. Приведите ваших старших. Я буду ждать на берегу, там, где мы встретились.»

Маша заглядывает через плечо, с любопытством наблюдая, но не вмешивается.

— Ну что, — спрашивает она тихо, — что ты ей заложил?

— Послание, — отвечаю, вставая. — Что мы будем ждать Красивую на берегу.

Маша округляет глаза.

— Красивая здесь? — удивляется, приподняв брови.

— Да, — усмехаюсь я. — Но на берег мы не пойдём.

Маша хлопает ресницами, словно не верит услышанному.

— Почему?

Я выпрямляюсь, окидываю горизонт и спокойно отвечаю:

— Потому что мы не дураки. И уж точно не станем надеяться на милость феминистически настроенных женщин.

— Да, они мне тоже не нравятся, — согласно кивает бывшая княжна Морозова, оглядывая амазонок. — Очень странно ненавидеть мужчин. Может, они просто сумасшедшие?

Дворец правительницы, Темискира

Диана вышла из купели нагая, зеленые волосы светятся, словно изумрудные. Служанки, торопясь, вытерли большим полотенцем ее нежную идеальную кожу. Полубогиня, не сказав ни слова, грациозно прошла в комнату отдыха и уселась, взяв со стола гроздь винограда. Рядом, на полу, лежала тигрица — это была Диана-младшая, прозванная в роду Вещих-Филиновых Красивой.

Диана посмотрела на неё с лёгкой усмешкой, играя пальцами с виноградной кистью.

— Ну чего ты грустишь, Дианочка, — мягко произнесла полубогиня, раздавливая ягоду зубами.

— Накупалась наконец-то, госпожа? — раздраженно приоткрыла глаза тигрица, повернув морду в её сторону.

— Чего такая недовольная? — хмыкнула Диана.

Красивая рыкнула коротко, колко:

— А с чего мне быть довольной? Вы всё ещё держите меня в плену.

Диана заботливо проронила:

— Ты слишком долго жила в мире мужчин. Тебе нужно побыть среди сестёр и забыть этих невежественных самцов.

— Вам было наплевать на меня столько лет! — вспыхнула Красивая, приподнимаясь и впиваясь взглядом в полубогиню. — Вы даже не пытались узнать, где я и что со мной! А теперь ты просто боишься, что я расскажу Даниле, что вы собираетесь уничтожить Молодильный сад!

Диана приподняла бровь.

— Молодильный Сад — моя ошибка, — сказала она ровно. — Я его заморозила много лет назад. Не думала, что кто-то сможет его восстановить. И вот — объявился твой кудесник-менталист.

— Это можно обсудить с Данилой, — настаивала Красивая.

Диана ответила равнодушно:

— Нет. Я просто уничтожу Молодильный Сад. Так следовало сделать давно.

Вдруг в комнату вбежала Алкмена; под глазом у неё наливался синяк. Диана отложила виноград и удивлённо посмотрела на подданную:

— Кто же тебя, наконец, уложил на тренировке, Алка?

Алкмена быстро заговорила:

— Госпожа, это не тренировка! На Темискире объявился враг — мужчина, менталист. Он оставил мне воспоминания.

Алкмена перевела взгляд на Красивая:

— Он твой друг, Диана-младшая. Он ждёт тебя на берегу.

Красивая подняла тигриные уши; в её жёлтых глазах мелькнул страх.

— Как его зовут? — спросила она тревожно.

— Король Данила, — ответила Алкмена.

Слова повисли в комнате. Диана хмыкнула:

— Сам король-регент к нам заявился? Славно-славно. Значит, убьём его — и некому будет восстанавливать Молодильный сад.

— Нет! — Красивая резко вскочила и попыталась броситься прочь из дворца, в поисках Данилы, но из пола вырвались лианы и спеленали тигрицу. Слёзы навернулись у неё в кошачьих глазах.

Диана только усмехнулась:

— Моя дорогая правнучка, я обладаю десятком Даров и знаю, на что ты способна. — Она повернулась к Алкмене. — Собирайте сестер и выдвигайтесь на место встречи с королём-регентом. Я пойду с вами и сама отсеку ему голову.

Красивая, скрученная на полу и в слезах, шептала про себя: «Данила, пожалуйста, не иди на берег…».

Мы с Машей идём в противоположную сторону от берега — не дурак же я шагать прямо в ловушку к полубогине, которую Багровый Властелин, видимо, так достал в супружеской жизни, что теперь всем мужчинам в её владениях вход заказан. Маша, шагающая рядом, отряхивает с волос солёные капли, которые ветер доносит с побережья.

— И куда мы тогда направляемся, Даня? — спрашивает брюнетка, оглядывая однотипные скалы.

— В середину острова. Я подсмотрел в голове у одной из амазонок, что местная магическая изоляция держится за счёт артефакта — Покрова Гестии, — отвечаю я, выискивая глазами среди скал храм, где хранится реликвия. — Этот артефакт позволяет острову существовать как карманное измерение. Если мы отключим его, сможем телепортироваться. Сейчас все порталные артефакты не работают — поле подавления слишком плотное.

— Связь по ментальному каналу же проходит, хоть и с небольшими задержками, — задумчиво отвечает Маша, по-видимому уже испытав связь с «сестрами».

Я киваю. Сам уже переговорил с благоверными. Камила отбивается от лордов-дроу, которые толпами осаждают порог её кабинета, умоляя сохранить за ними монополии на рынках. Вовремя я, конечно, улетел в Темискиру — брюнетке приходится принимать на себя весь огонь. Но ничего: если совсем достанут, она может их и послать нафиг — сейчас мы можем себе это позволить.

Лакомка же сказала:

«На острове амазонок? Хорошо, мелиндо, только надеюсь, к ужину успеешь, голубцы будут, как ты любишь…»

— О, к голубцам надо успеть, — ответил я невольно вслух.

А следом достучалась Светка:

«Даня! Я знаю, ты занят, наверное, там, на острове, где одни бабы, но Славик сказал слово „папа“, если что…»

Я усмехнулся от новости. Всё ясно. Теперь точно надо поскорее возвращаться домой.

Мы с Машей карабкаемся дальше по склону, пока не выходим к старому, но удивительно ухоженному храму, затерянному среди скал. Каменные колонны очищены от мха, и видно, что за местом хорошо следят.

— Маша, подожди здесь, — говорю я, останавливаясь за выступом. — Схожу быстренько за артефактом и вернусь за тобой.

— Хорошо, Даня, — отвечает она и начинает искать взглядом камень поудобнее, чтобы присесть.

Я прохожу немного вперёд, активирую ментальную невидимость и вхожу в широкие двери храма. Внутри — настоящий лабиринт: узкие переходы, выщербленные стены, перекрёстки коридоров. Охранную систему я сразу обесточиваю, подключив Жору-жабуна к ближайшему силовому узлу — он как раз проголодался.

Двигаюсь дальше и в одном из поворотов натыкаюсь на минотавра — огромного, рогатого. Только он почему-то ходит на четвереньках.

— Не, ну это не серьезно, — качаю головой и швыряю пси-стрелу.

Минотавр вздрагивает, глаза тускнеют, тело опускается на колени, и он засыпает, оседая и заваливаясь в сон.

Хожу-брожу, а лабиринт всё не заканчивается. Кажется, в мыслях Алкмена слегка преуменьшен масштаб храмового комплекса — да, большинство помещений храма находятся под землёй, и коридоры тянутся бесконечно. Возвращаюсь к минотавру, даю ему короткий ментальный импульс — и он оживает. Быстро взбираюсь ему на спину и приказываю: до конца лабиринта, не останавливайся.

Минотавр двигается уверенно, его копыта стучат по камню, и вскоре мы вырываемся в большой зал с массивным каменным сейфом. Поверхность сияет линиями магических символов, охранные руны медленно двигаются, словно живые.

Спрыгнув с минотавра, я подхожу к сейфу. Замок сложный, но мне возиться лень — просто вскрываю его каменным топором.

Внутри лежит Покров Гестии — на вид обычная тряпка, но пропитанная мощной энергией. Беру её в руки, и в тот же миг срабатывает тревога.

Из боковых коридоров вбегают амазонки-Мастера. Их доспехи светятся, оружие искрит от накопленной силы. Но я уже действую — направляю поток прямо в Покров, вытягиваю из него всю энергию до последней капли. Свет гаснет, ткань темнеет и становится обычной, мёртвой тряпкой.

— Неееет! — в ужасе кричат амазонки, но уже поздно. Этот остров покидает карманное измерение.

Темискира, Карманное измерение

На берегу стояла Диана в белоснежных одеяниях, подчёркивающих её статную фигуру. Ветер играл её зелёными волосами, а взгляд был устремлён на море. Вокруг выстроились амазонки, с Алкменой во главе.

Она хотела лично убить короля Данилу. Как полубог, Диана могла позволить себе не бояться — для неё это не бой, а формальность. Менталист, любимчик Багрового Властелина, был бы для неё не соперник: один взмах — и он обратился бы в пепел.

«Он не сможет даже прикоснуться ко мне».

— Где же его носит? — раздраженно произнесла Диана, не отводя взгляда от волн.

Но вдруг её внимание привлёк тонкий столб дыма, поднимающийся из центра острова, оттуда, где стоял храм Гестии. Сначала — едва заметная струйка, затем уже целый столб сигнального дыма. Издали донёсся тревожный звон — стражницы храма подняли тревогу.

Диана побледнела, её губы дрогнули.

— О нет… — выдохнула полубогиня. — Он снял Покров!

И тут над морем раздался рёв — яростный, гулкий, первобытный, будто сама бездна вздохнула после тысячелетнего сна. по острову прокатился демонский утрорный рык — низкий, вибрирующий, заполняющий собой каждую трещину, каждый камень.

Диана отступила на шаг, впервые за века позволив страху мелькнуть в глазах.

— Филинов… — прошептала она, сжимая пальцы. — Ты меня провёл!