#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 37

Глава 3

Резиденция рода Ссил’Заратина, Багровые Земли

Лорду Питону только что принесли доклад. Он откидывается в кресле, раскладывает перед собой папку и принимается читать. С каждой строкой лицо его темнеет, а пальцы нервно барабанят по краю стола.

— М-м-м… мда-а… — протягивает лорд-дроу, листая страницы. — Живые Доспехи, пленение лордов, победа над многотысячной армией дроу… — Он резко замирает, взгляд становится острым, почти хищным. — Как Филинов это сделал, чёрт побери⁈

В кабинете наступает тяжёлая тишина. Рядом за столом сидят Бэнгм и брат лорда сир Удав. Оба стараются не встречаться с Питоном взглядом.

Бэнгм осторожно кашляет, потом тихо произносит:

— Милорд, я не могу знать. Филинов вышел из шахты уже с сотней Живых Доспехов. Я сам видел это собственными глазами. Шахта сейчас перекрыта людьми Филиновых, и нам нет туда доступа.

Питон шумно выдыхает, бросает папку на стол, так что листы разлетаются.

— Ничего не понимаю. Я, конечно, рассчитывал, что король-регент как-то выкрутится из засады Ланстера, — бормочет он, — но чтобы ещё и нашёл сотню Живых Доспехов⁈ Где он её достал? Не под землёй же выкопал? Или выкопал?..

Бэнгм сглатывает, опускает глаза.

— Не знаю, милорд, — глухо отвечает он.

Питон поднимается и отступает к окну, скрестив руки за спиной:

— Пойдёшь к нашим менталистам. Они тебя просканируют вдоль и поперёк. Всё, что ты видел, Бэнгм. Всё — до последнего мгновения.

Бэнгм вздрагивает, будто его ударили током, и торопливо заикается:

— М-милорд, может… лучше я сам попробую вспомнить?

Сир бледнеет, взгляд мечется, руки не знают, куда деться. В глубине души Бэнгм боится не самого сканирования, а того, что вместе с воспоминаниями всплывут его старые грешки — махинации на подрядах рода, мелкие кражи, тайные откаты, которые он годами проворачивал под носом у сюзерена, пользуясь доверием как старший гвардеец.

Но Питону нет дела до его страхов.

— Нет, — отрезает лорд. — Это важно. — Он переводит взгляд на Удава, и тот невольно выпрямляется. — Ладно, Живые Доспехи… хотя ничего с ними не понятно, но ничего не поделаешь. Как, спрашивается, Филинов умудрился провернуть свой триумф? — Лорд принимается ходить по комнате, руки за спиной, голос становится всё громче: — Заманил всех лордов-бунтовщиков к себе в магистрат, ни одного столкновения не допустил — и вот уже победил десятитысячную армию! Без крови, без штурма, без потерь!

Питон останавливается и требовательно смотрит на брата — мол, давай, подкидывай идеи, я тебя не за красивые глаза позвал.

Удав вздыхает, тяжело переглядываясь с братом:

— По данным разведки, лорды-бунтовщики думали, что идут к Древнему Кузнецу.

Питон приподнимает бровь, в голосе звучит раздражённое недоумение:

— Шли к Древнему Кузнецу, а попали к Филинову? — удивляется он. — Но на чём, скажи на милость, основывались эти их мысли? Кто им вбил это в головы?

Удав пожимает плечами, задумчиво отвечает:

— Так был уверен бывший пленник-дроу, которого отпустил Филинов. Пленник утверждал, будто лично видел Кузнеца и слышал его голос.

Питон хмыкает.

— Значит, Филинов разыграл шоу, — вывод напрашивается сам собой. — Сыграл на нашем дроуском страхе перед полубогом, подбросил лордам-бунтовщикам наживку — и они клюнули. И ведь правда, мы столько тысяч лет жили под пятой Багрового Властелина, что брата его, Древнего Кузнеца, боимся ненамного меньше.

Он замолкает, обдумывая, как играть дальше. Ещё недавно смертный менталист был всего лишь одной из незначительных фигур на доске дроуских интриг, а теперь распоряжается всей шахматной партией. Остальные лорды, глядя на судьбу бунтовщиков, затаятся, и Филинов сможет позволить себе очень многое.

— Я и подумать раньше не мог, что бывают столь хитрые человечишки, — вздыхает Питон. — Но что он предпримет дальше, когда у него развязаны руки?

Удав кашляет, будто решаясь сообщить неприятную новость:

— А ты слышал, брат, о новом законопроекте Филинова?

Питон хмурится, почуяв неприятности:

— Что ещё за законопроект?

Удав тихим голосом сообщает:

— Сегодня он вступил в силу. Ты больше не Лорд Дерева. Филинов ввёл антимонопольное законодательство.

— Анти… что⁈ — Питон замирает. — Антимонопольное⁈

— Да, больше никто не вправе выдавать лицензии на любую экономическую деятельность, в том числе добычу леса, кроме короля-регента.

Питон багровеет, вены вздуваются на шее, кулаки сжимаются до хруста.

— Да кто он такой, чтобы забирать мой хлеб⁈ Да кем он себя возомнил, этот мальчишка из примитивного мира⁈ Да я его!.. — Он резко обрывает себя, замолкает на полуслове. Мысль, внезапно вспыхнувшая в голове, отрезвляет. Филинов тоже понял, что теперь у него развязаны руки, и уже начал превращать Багровые Земли в подвластную ему империю.

— Вот же хитрый щенок… — наконец выдавливает Питон, и в его голосе звучит не только злость, но и невольное восхищение.

Пара дней прошло с тех пор, как я отправил лордов-бунтовщиков в Пустошь Миражей. Эти двое суток я наконец позволил себе то, чего давно заслуживал — ничегонеделание. Ну почти. Не считая попутных дел. Валяюсь на мягкой перине, утонув в подушках, греюсь под одеялом и думаю, что после всех бурь и шахтных разборок такая передышка — чистое золото. Постель ещё хранит жар — сегодня со мной Светка ночевала. А она — горячая девушка. Маг огня, ну конечно. Однажды даже простыни подожгла случайно, так увлеклась.

Сколько времени? Шесть утра. Еще вздремну. Я переворачиваюсь на бок, подтягиваю одеяло к животу и уже почти снова засыпаю, когда в дверь стучат. Стучат так настойчиво, будто у меня дома пожар — иронично, учитывая, кто тут недавно спал.

— Входите, — вздыхаю, даже не думая подниматься.

Входит Кира — вся собранная, в идеальном выглаженном деловом костюме, как будто сейчас заседание совета директоров, а не раннее утро. Некромантка держит папку. За ней, чуть позади, идёт Камила в легком платье, тоже вся ухоженная, словно домашняя кошечка. И когда они встали, если в шесть утра такие уже отполированные?

— Что случилось? Чего вам так неймётся? — бурчу я, приподнимаясь на локте.

Кира оглядывает меня требовательным взглядом:

— Данила, надо обсудить результаты внедрения новых законов.

Я зеваю:

— А Камила зачем пришла?

Брюнетка спокойно кивает в сторону Киры:

— Мой дорогой муж, Кирочка — уже замужняя девушка. Неприлично оставлять её в мужской спальне одну. Могут пойти слухи.

Я бросаю взгляд на служанку, которая как раз входит со свежими полотенцами, и только тяжело вздыхаю.

— Ладно, убедили. Что там не так с внедрением законов, из-за которых нельзя подождать хотя бы до завтрака?

Кира раскрывает папку, листает бумаги и начинает докладывать:

— Антимонопольное законодательство мы объявили утвержденным тобой несколько часов назад, и уже ремесленники, предприниматели и цеховые хлынули в казённые учреждения просить разрешения на работу. Наплыв просто чудовищный — очереди до ворот, чиновники уже не справляются.

Я поднимаю бровь:

— А раньше кто их принимал? Они ведь и прежде должны были куда-то подавать заявки.

— Раньше этим занимались конторы лордов-монополистов, — спокойно отвечает Кира. — Теперь же лорды больше не вправе продавать разрешения на предпринимательскую деятельность, ибо государство в твоем лице монополизировало это право, и весь поток обращений теперь идёт напрямую к нам.

Я потираю переносицу. Мда, ну и бюрократическая задачка. А ведь и правда, раньше, например, Лорд Рыболовли брал с артелей мзду за рыбалку, а теперь мы даем разрешение за установленную пошлину, в разы меньшую. И понятно, что у лордов-монополистов это дело уже поставлено на поток, и нашим службам только это предстоит сделать. Но задачу можно легко упростить.

— Ну, значит, выпускаем новый приказ, — говорю я. — Что эти конторы теперь объявляются государственными. Мы их национализируем. Пусть работают дальше, только под нашим надзором и в рамках законодательства. А все служащие там — временно наши.

Кира вскидывает брови.

— Интересное решение, Даня, — и что-то помечает ручкой у себя прямо в папке.

Камила тихо добавляет:

— Лорды-дроу будут недовольны. Зар доложил, что они и так шипят за спиной, мол, ты слишком быстро меняешь многовековые порядки.

Я лениво вытягиваюсь на постели, безмятежно глядя на брюнетку:

— Раз мы уже нагнули десятитысячную армию самых недовольных, остальные будут молчать. По крайней мере — пока. Пусть шипят, если боятся сказать прямо. Главное сейчас — провернуть всё быстро, пока у лордов не хватило духу снова собраться в мятежное войско.

Камила садится на край постели, подбирает подол, чуть сжимает руки на коленях:

— Поэтому ты именно сейчас ввёл антимонопольное законодательство?

Я усмехаюсь, глядя в зеленые глаза жены — на минуточку, потомка полубогини — и снова задаюсь вопросом, какими же крутыми будут наши дети.

— Верно. Сейчас мы на коне, Камил. Мы победили лордов-бунтовщиков, и остальные прижали хвосты и затаились. Это окно возможностей не бывает долгим. Если не воспользоваться моментом сейчас — потом поздно будет. Мы должны превратить Багровые Земли из феодальной свалки в настоящее, крепкое королевство. Без паразитов, без личных монополий, без того гнилища, что веками сдерживало развитие.

Я говорил в первую очередь жене, но Кира с серьезным лицом кивает:

— Поняла, мой король.

Я киваю, и она уходит, аккуратно притворив за собой дверь.

Мы остаёмся вдвоём. Камила не теряет времени: скользит взглядом по мне и, не спрашивая разрешения, прилегает рядом, прямо на половинку, где незадолго лежала нагая Светка. От брюнетки пахнет гелем для душа и сладкими духами «Смит №5». Эти духи выпускает парфюмерная компания «Barbary», принадлежащая той самой пышногрудой англичанке леди Барбаре Смит, с которой я когда-то весьма неплохо провёл время.

— Даня… — тихо говорит брюнетка, прижимаясь. — Я вообще не ожидала, что мы проведём антимонопольный закон так быстро. Ещё вчера казалось, что это займет месяцы или годы, а сегодня уже указы подписаны, печати поставлены, и лорды-дроу в панике.

Я поворачиваюсь к ней и говорю:

— Спасибо Лорду Хлопку, что поднял восстание. Без него всё это растянулось бы на месяцы. Мы торопимся не просто ради реформ — Багровые Земли должны суметь противостоять Древнему Кузнецу. Он зол на меня за то, что я остановил его металлодобывающую фабрику в горах стреков, и вскоре будет ещё злее. Поводов для ярости я ему, пожалуй, предоставлю с избытком.

По сути, если отбросить браваду, я сказал, что собираюсь схватиться насмерть с сильнейшим полубогом, возможно, не уступающим в силе аж самому Багровому Властелину, но Камила вдруг лучезарно улыбается.

— Как ты говоришь, будет весело, — кладет она голову мне на плечо.

Вот за это я и люблю своих женщин. Кто угодно назвал бы меня безумцем и смертником, а благоверные верят, что это Древнему Кузнецу не поздоровится. Впрочем, я дал им достаточно для этого причин.

Взять хотя бы стальное пополнение наших сил, которое сейчас находится на модернизации. Уже два дня Живые Доспехи на апгрейде. Я велел Гумалину заменить трупы магов, которыми они раньше были начинены, на энергокристаллы подпитки. Понятно, что это задача не простая. Казиду придется ковыряться в Живом металле, встраивать новые узлы, перенастраивать потоки энергии. Главное, не сделать так, чтобы высосанные из магов силы пропали. Нет, Живые доспехи должны ими обладать, но при этом всегда иметь возможность зарядиться маной.

Вообще в идеале надо научиться делать свои Живые доспехи, но будем честны, эта задача слишком сложная и возможно под силу только Древнему Кузнецу.

За это время лорды-бунтовщики были отправлены в Пустошь Миражей, шахты Ланстера взяты под мой контроль, а Грандбомж найден под завалами, невредимый и разочарованный этим.

Повалявшись немного, Камила встаёт, поправляет волосы и бретельки платья и, на прощание улыбнувшись, уходит. Я остаюсь один, снова валяюсь на постели, лениво уткнувшись лицом в подушку. Тело приятно ломит от отдыха, и впервые за последние дни можно просто позволить себе ничего не решать, ни за кого не думать. Покой — роскошь, которую мне редко удаётся себе позволить.

Я только начинаю проваливаться в сладкое безмыслие, как рядом на простынях вдруг появляется Змейка. Миловидная, с мягкими чертами и ямочкой на щеке, опять без одежды, если не считать кожаную портупею, пересекающую тело. В руках у неё дымящаяся чашка.

— Кофффе, — говорит она с характерным шипением. — Маззака пьёт кофе, фака.

Ну да, пора вставать.

Полусев, я протягиваю руку, принимаю чашку. Обжигающий аромат поднимается к лицу — крепкий, терпкий, с нотками жареного миндаля. Делаю глоток, чувствуя, как кофе разгоняет остатки сна. Змейка тем временем устраивается рядом, поджимает хвост, потом неожиданно обвивает им мои ноги, словно лениво тестирует, насколько я позволю ей приблизиться.

— Маззака — соння, — довольно шипит она, зарываясь лицом в подушку.

Я бросаю взгляд на голубую прохладную гладкую кожу на бедре. Мысли сами собой начинают блуждать куда-то не туда. Я быстро отгоняю их, будто мух, и отворачиваюсь да попиваю кофе. Кожа Змейки прохладная, полная противоположность жаркой Светке.

Я усмехаюсь про себя. Всё-таки Змейка — моя хищница, и не больше. Стоит об этом помнить. По крайней мере, пока она убьет меня и не заберет четвёртую формацию.

Мысль об этом заставляет задуматься. Как именно мы это провернем, я еще не решил. Но умирать навсегда мне точно не хочется.

Я встаю, потягиваюсь, чувствуя, как мышцы возвращаются к жизни. Допиваю остатки кофе, оставляю чашку на тумбочке и иду умываться. Холодная вода помогает окончательно стряхнуть остатки сна.

Через несколько минут я уже одет и собран. Оставив дремлющую Змейку, выхожу из комнаты, поправляя воротник, и направляюсь по коридору. На повороте меня перехватывает Светка — в рубиновом отблеске утреннего света, льющегося из окна.

— Даня… — и делает смущенное лицо. Не понял, к чему это? Вспомнила что ночью вытворяла? Так мы же женаты, какой смысл меня смущаться? Я уж давно знаю какая она бестия.

— Чего шатаешься по коридорам?

Она смотрит вдруг задумчиво.

— Да вот видела Шипуна — грустный он очень, — говорит блондинка.

Я усмехаюсь:

— Значит, ты всё-таки волнуешься о казиде, которого побрила?

Светка закатывает глаза.

— Просто докладываю, — бурчит она. — И раз мы его не сожгли сразу как зловредного гада, то должны пристроить куда-то, а то он без дела шатается и грустит по пленным родным.

— Тут я с тобой согласен, — киваю.

Вообще я думал, что бритого казида Трезвенник сразу в оборот возьмет, но почему-то не случилось.

Через мыслеречь связываюсь с Гумалином:

— Трезвенник, а ну-ка давай привлек-ка своего прибывшего сородича к работе. Пусть помогает тебе с апгрейдом Живых доспехов, а то он там без дела скучает.

Гумалин бурчит:

— Не буду, шеф.

— Это еще почему?

— Он — красный казид. Мы с ними не сородичи. С этим рыжим у нас не может быть общих дел.

Я фыркаю:

— Во-первых, он уже лысый, а не рыжий. А во-вторых, ты вообще представляешь, что с ним произошло? А ведь ты сам мог оказаться на его месте, если бы я тебя тогда не остановил. Попёрся бы в Кузню-Гору, попал бы в лапы Древнего Кузнеца — и ковал бы на цепи, пока не сгнил. Ты хоть задумывался, сколько там ещё таких, как он, Гумалин? Сколько заточено красных, чёрных, белых казидов?

Гумалин замолкает, потом глухо отвечает:

— Не знаю, шеф. Никто не знает…

— Вот и узнай, — спокойно говорю я. — Поговори с Шипуном, подключи его к делу, пообщайся, разговори, собери данные.

На линии тишина. Потом Гумалин бурчит:

— Ты прав, шеф. Извини. Нет больше черных, красных и белых казидов. Все мы в одной лодке.

— Вот и хорошо, — киваю я. — Работай.

Поворачиваюсь к Светке:

— Пойдём тренироваться.

Светка мгновенно оживляется, глаза вспыхивают, как лампады:

— Ура, на арену!

Мы выходим вместе. На песке арены нас уже встречает Настя — в короткой маечке, сияющая, бодрая, будто ждала нас с самого рассвета. Я остаюсь за барьером, наблюдая, как Светка разминкается, крутя головой то на меня, то на Настю.

— А я думала, мы с тобой будем заниматься боевыми практиками, — кидает блондинка мне через плечо, в голосе — лёгкая обида и азарт.

— Неа, — отвечаю, опираясь на перила. — Сегодня у нас другой акцент. У тебя, знаешь, не проблема, но слабое место — защита.

Светка хмыкает, отбрасывает прядь со лба:

— Нормальная у меня защита. Я не каменный маг, я огненный. Могу такое устроить, что никто и близко не сунется.

— Да, но твой Огненный купол надо бы усилить, — спокойно говорю я. — А усиление возможно только практикой. Включай Купол

Светка кивает, делает шаг вперёд и создаёт вокруг себя пылающий купол. В этот момент Настя уже переходит в звериную форму — оборачивается волчицей и атакует. Из её пасти вырывается волна звука. Арена дрожит, воздух гудит, пламя колышется.

Светка держится, но купол начинает терять форму. Пламя сползает, волны расходятся — слабина в структуре, которую я и ожидал увидеть. Я наблюдаю со стороны, скрестив руки на груди.

В этот момент заходит Маша — облокачивается на перила и говорит с лёгкой улыбкой:

— О, Светик молодец! Тренируется! Я тоже хочу научиться лучше защищать род!

Я усмехаюсь:

— Маш, ты не полевой командир, как Светка. Она сама захотела все время торчать на передовой. Твоя обязанность — организовать остальных. Пойдём, кстати, поможешь мне в одном деле.

Мы с Машей уходим в сторону моего кабинета. Там уже у порога топчется в ожидании Ауст.

— Ты не торопишься, король, — еще мне в укор говорит.

— Чего хотел? — отпираю дверь и захожу внутрь с женой.

Некромаг идет за нами.

— Слушай, король… — неожиданно мнётся он, но решается. — Я хочу отслужиться. Война прошла, а я ни одного врага не убил. Я сильнейший из лордов-дроу, но никак не могу себя показать. Дай мне дело!

Я вздыхаю:

— И ты туда же, Ауст?.. Мало мне Лорда Угля.

Он поднимает голову и раздраженно язвит:

— У меня такое ощущение, что ты привык всё делать сам. Это неправильно.

Я смотрю недовольно:

— Учишь меня управлению, да? Короля поучаешь?

— Зачем везде лезть самому? Даже Багровый Властелин подобным не страдал.

— Багровому Властелину вообще до фени на всё, кроме собственной шкуры, — отмахиваюсь я. — Нашёл, кого в пример приводить, тоже мне дипломат.

Он упрямо сжимает челюсть, но не замолкает:

— Король, при всём уважении, если ты и дальше будешь тащить всё на себе, твоя армия обленится и ослабнет. Позволь мне убить твоих врагов.

Я качаю головой, но без злости. Обленится армия, говорит. Кто там обленился? Тавры? Ледзор? Золотой? Зела и Светка? Ну разве что только Бер, вот он может.

— Ладно, Ауст, — говорю. — Раз уж хочешь показать себя — шанс получишь. Но теперь выполнить обязан.

Через мыслеречь зову Светку. Та появляется почти сразу — запыхавшаяся, волосы растрёпаны, за ней идёт Настя, вся сияющая, с довольной ухмылкой. Видно, что обе неплохо позанимались.

— Берёте полсотни дружинников и отправляетесь в Пустошь Миражей, — говорю я им и Аусту. — С помощью стреков найдите ещё одну металлодобывающую фабрику. Наблюдайте за ней, не вмешивайтесь, просто следите. Может, что интересное всплывёт — тогда уже действуйте по ситуации. Только людей мне сберегите.

Светка выпрямляется, кивает коротко, почти по-военному:

— Поняла, Филин.

Я поднимаю палец:

— Искра, тебя это особенно касается — без лишнего риска. Не угробь мне сильнейшего лорда-дроу.

— Эй, ты бы лучше за свою жену-королеву волновался, — сразу обижается Ауст.

— Хорошо, я присмотрю за ним, — кивает блондинка.

— Спасибо, — отвечаю жене.

— Ну вы вообще… — дуется Ауст.

Светка и Настя обмениваются коротким взглядом, после чего уходят. За ними, всё ещё обиженный, удаляется и Ауст. А чего он, собственно, хотел? Да, он сильнейший лорд, некромаг, весь из себя мрачный и грозный — но в деле я его почти ни разу не видел. Хотя, если быть честным, я и сам постоянно оставляю его во дворце. Ну а где мне ещё держать капитана дворцовой стражи — в пустошах, что ли?

— Что ты хотел со мной обсудить, Даня? — спрашивает Маша.

Я смотрю на часы.

— Сейчас Гришка придет. Он просился ко мне в это время. Давай как только его спровадим, сразу займемся.

— Хорошо, тогда я приготовлю тебе сладкий кофе, — жена встает и уходит к кофеварке.

Как раз успеваем пригубить чашки, как в кабинет заходит Гришка, которого перенесли в Багровый дворец через портал.

Маша усаживается на диван в углу и листает отчёты.

— Ну чего хотел, батыр? — зеваю.

Гришка мнётся у двери, потом решается:

— Короче, Даня, у меня был разговор с одним ханьским родом. Мы договорились о деловом партнерстве. В общем, это принцесса Чен хочет с нами работать.

Я приподнимаю бровь, уже предчувствуя подвох.

— Ай Чен? Да, знаю ее. Рад за вас.

— Но… — продолжает он, — есть нюанс: принцесса хочет встретиться лично с тобой. Говорит, только так наше взаимодействие продолжится.

— А я-то тут при чём? — спрашиваю неохотно. — Ты не мой вассал.

Гришка пожимает плечами, потирает ладони:

— Ну, она в курсе, что Старший жуз хочет войти в твой Доминион, и подала все под соусом, что не хочет срыва сделки, когда у меня появится новый сюзерен.

— Хитра, хитра, — хмыкаю. — При всем уважении к принцессе Ай, мне некогда с ней встречаться.

— Блин, Даня, нам реально нужны контракты с ее родом. Если тебе не сложно — прошу встреться с ней. Я буду тебе должен. Этот контракт важен отцу, чтобы удержать полную власть в Жузе, — признается Гришка.

— А что, его власть под угрозой? — приподнимаю бровь.

— Да нет, не все так плохо. Но недовольных старейшин надо бы заткнуть выгодным контрактом, — признается Гришка.

Я кручу кольцо из мидасия на пальце. Как все серьезно, оказывается. Вообще не хотелось бы подставлять Калыйр. Мне они видятся самой выгодной кандидатурой во главе казахского клана Старшего жуза. Да и друзья ведь.

— Ладно. Ради вашего благополучия — встречусь я с принцессой. Хотя я и не обязан.

Гришка облегчённо кивает, будто только что выиграл войну, и спешно удаляется. Я же тут же вызываю Зара через мыслеречь. Через минуту она заходит, аккуратно прикрывает за собой дверь.

— Лорд Зар, — говорю я, не вставая. — Организуй встречу с принцессой Чен. Все подробности уточни у Григория Калыйр, а мой график уточнишь у Лены.

Зара морщит лоб:

— С земной принцессой, Ваше Величество?

— С земной, — подтверждаю. — Ханьская Империя. Узнай их обычаи, церемонии, правила этикета. Тебе будет полезно узнать больше о земных народах, лорд.

Зара криво усмехается, чуть качает головой:

— Ваше Величество, я как бы не привык к такому… я же не церемониймейстер.

— Ну, теперь придётся привыкать, — спокойно говорю я, поднимаясь из кресла. — И заполнять пробелы в знаниях. Я вот тоже изучаю обычаи дроу, — правда, путем телепатии, но так эффективнее.

Спроводив Зара, мы остаёмся с Машей вдвоём. Я достаю из стола золотую сферу и начинаю рассматривать её, перекатывая в пальцах.

— Давай походим, посмотрим, что это за штука, — говорю я. — Пора разгадать эту загадку.

Мы идём по дворцу вместе. Я держу сферу на ладони, и она временами то вспыхивает ярче, то тускнеет. Снова, как и в прошлый раз, играется светом.

— Замечаешь? — спрашиваю.

Маша кивает, наблюдая за переливами света:

— Да. Когда мы приближаемся к алтарному двору, она светится сильнее.

— Ага, — говорю я. — Тогда идём туда.

Мы приближаемся к алтарю, где в нише установлен Багровый Жезл. Свет сферы усиливается настолько, что приходится отвести его от глаз. Я достаю Жезл и совмещаю его со сферой. В тот же миг золотой и багровый свет переплетаются, артефакты вибрируют, будто мурчащие кошки. Плетение само выстраивается, будто зовёт куда-то.

— В общем, — произношу я, прочитав энергосетку полученного плетения, — эта штука явно нас куда-то зовёт. Но есть риск, что будет опасно.

Маша без лишних слов надевает доспех и становится за моей спиной:

— Я готова.

Ха, даже не засомневалась, что врублю эту штуку.

Я киваю и произношу зов.

Вспышка ослепляет, мир вокруг смазывается. Пространство будто выворачивается наизнанку, и через секунду нас выбрасывает на берег. Песок сверкает под солнцем, волны накатывают с глухим рокотом, брызги солёной воды оседают на дюнах. Позади пульсирует портал.

— Надо же, — говорю я, оглядываясь, — тропики.

Маша указывает вперёд. Там, на песчаной равнине, движется группа воительниц. Стройные, загорелые, в лёгких латах, они сидят верхом на шестилапках.

Я поднимаю руку:

— Чем могу помочь, сударыни?

Всадницы, удивленно увидев нас, вдруг кричат:

— Сестра! Отойди от этого мужчины! Он посмел осквернить Темискиру своим присутствием!

Воительницы синхронно поднимают луки, натягивают тетивы, и наконечники стрел загораются голубыми искрами. Мда, вот я и прибыл на зов.

Горы стреков, Пустошь Миражей

Пустоши Миражей тянутся до самого горизонта — безжизненные, иссечённые трещинами, полные горячего ветра и пыльных марев. У широкого рудника возвышается фабрика с трубами, уходящими в небо.

Светка вместе с Настей, Аустом, принцессой стреков Лидой и десятком тавров лежит на верхнем уступе скалы, наблюдая за территорией внизу. Вдали от фабрики по рельсам медленно катится вагон, который толкают два Живых Доспеха — массивные, как бронзовые статуи, но двигаются с одинаковой слаженностью.

— Ну вот, — тихо говорит Светка, следя за вагоном. — Пока никого больше нет, самое время. Обрушим скалы — создадим оползень. Пусть будет «несчастный случай». А ты, Ауст, добьешь железяк.

— Я? — удивляется некромаг.

— Ага, — блондинка делает едва заметный знак рукой.

Тавры переглядываются и поднимают ладони. Магия вибраций проходит по скалам, и мгновенно по ущелью прокатывается низкий гул.

Грохот сотрясает скалы, и лавина рвётся вниз. Поток камней, пыли и глыб падает прямо на Живых Доспехов, перекрывая им путь и хороня под собой.

Когда пыль постепенно оседает, видно — Живые доспехи завалены, но ещё шевелятся, пытаются подняться, отбрасывая обломки.

— Ну чего стоим, остроухий? — спокойно говорит Светка, не повышая голоса.

Ауст, цыкнув, спускается по склону вниз. По мере того как он идёт вниз, от его рук идёт слабое серое свечение некротики. Подойдя к заваленным Доспехам, некромаг испускает силу. Приходится ему сильно потрудиться чтобы изничтожить из них всю ману. В какой-то момент Живые доспехи уже выбираются из груды камней и было набрасываются но некротика, наконец, выжигает ману, и груда ржавого железа падает замертво.

Ауст вытирает взмокший пот, оглядывается на идущую блондинку и хрипло спрашивает:

— А если бы я не справился?

Светка отвечает без тени сомнения:

— Даня сказал, что ты справишься.

— Это была его идея? — бурчит Ауст.

— Ты сам хотел послужить, — напоминает Светка. — Вот тебе и дали шанс.

Он ничего не отвечает. Принцесса Лида переглядывается с таврами, а Светка уже спускается к вагону. Она открывает крышку, заглядывает внутрь — и тихо свистит. Внутри лежит бур, массивный, украшенный кристаллическими наконечниками и выгравированными по корпусу рунами.

— Не знаю что это, но выглядит неплохо, — хмыкает Светка, довольная трофеем. — Если таких здесь несколько, они что-то серьёзное бурят.

Настя приближается, хмурится:

— Надо подумать как мы дотащим его до границы действия глушилки фабрики.

Светка пожимает плечами, но прежде чем ответить, в голове раздаётся знакомый мысленный голос Лакомки:

«Света, не теряй Даню. Он в Темискире.»

Блондинка застывает:

— Блин, опять он без меня отправился в крутое место. И, конечно же, туда, где одни бабы. Ну вообще!