Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 35

Глава 2

Нема, Багровые земли

Дуэт Алисы и Василисы временно разместился в офисе в самом сердце Багровых земель. Решение оказалось вынужденным: лорды-монополисты продолжали обрушиваться на хлебобулочную фабрику короля Данилы не только диверсионными вылазками и попытками поджога складов, но и более изощрёнными методами — нескончаемыми юридическими атаками, жалобами и исками в местные суды. Работы навалилось выше крыши. Приходилось досконально разбираться в хитроумном законодательстве Багровых земель, которое старые кланы дроу то и дело пытались вывернуть в свои интересы. Девушки вместе с целым штатом юристов перелистывали горы договоров и готовили ответы, встречая каждую претензию с холодной уверенностью и расчётом.

Жгучая брюнетка Алиса отложила папку с очередными документами, неторопливо постучала наманикюренными пальчиками по корешку и, прищурив огромные выразительные глаза, произнесла с ленивой грацией:

— Ой, я вспомнила, Вася! Сир Кербан вчера захотел порвать контракт на поставку запчастей для печей. Угрожал расторгнуть договор в одностороннем порядке и даже намекал, что вообще прекратит вести с нами дела.

Василиса, облокотившись на край стола, плавно откинула свои светлые волосы, поправив прядь изящным движением тонкой кисти, и спокойно ответила:

— Больше не хочет, Лиса. — Она улыбнулась игриво, а затем, подняв взгляд на подругу своими ясными глазами, добавила: — Я пригласила его в кафе на обед, открыла наш договор на нужной странице и мягко указала на пункт о штрафных санкциях. Хорошо, что Данила Степанович не забыл про бухгалтерию, когда забирал фабрику. Там такие суммы прописаны, что его храбрость испарилась мгновенно. Он допил кофе маленькими глотками и ушёл в тяжёлых раздумьях.

Алиса удовлетворённо кивнула, уголки ярко-красных губ дрогнули в лёгкой улыбке:

— Отлично. Значит, его энтузиазм схлынул.

Брюнетка взглянула на изящные часики на запястье, легко потянулась после долгого сидения за бумагами и сказала:

— Нам пора собираться. Краситься и наряжаться придётся целый день, и лучше начать как можно скорее, чтобы не опоздать на свадьбу господина.

Василиса поднялась со стула, задумчиво оглаживая складки на юбке, словно мысленно прикидывала будущий наряд:

— Думаешь, Данила Степанович не забыл, что обещал подарить нам крылья?

Алиса тихо рассмеялась и покачала головой:

— Как он может забыть? Данила Степанович — телепат, он ничего не забывает. Мы ведь даже коктейли пьём и готовим свои организмы к переменам. Значит, пока ещё рано волноваться, нужно просто дождаться момента.

Тут вдали прогремел глухой взрыв. Стёкла окон задребезжали, в воздухе едва уловимо запахло гарью. Через минуту в кабинет вошёл тавр Дибурд, воевода младшей дружины. Он коротко козырнул от рогов и хрипло сообщил:

— Извините за шум, госпожи. Беспокоиться не стоит. На подступах обнаружили диверсантов, мы их просто подорвали издали.

Алиса с Василисой даже бровью не повели. Девушки уже привыкли, что служба безопасности, включающая представителей разных рас — от альвов до тавров, — бдит неустанно. Данила Степанович не мог доверить безопасность своего верного дуэта некомпетентным гвардейцам, а значит, и нечего переживать по пустякам.

— Да-да, спасибо вам, господин воевода, — кивнули девушки.

И спокойно принялись собираться в дорогу, обсуждая, какие серьги подойдут к платьям.

С помощью теневых филинов и гарпий мы уложили Рвачей штабелями на плоскую низину между холмами. Наши с Ломтиком фамильяры поймали в воздухе каждого гвардейца, так что вырубившиеся херувимы не сильно пострадали, отделались ушибами и царапинами. Вместе с Камилой мы тут же принялись за лечение: брюнетка ловко оперировала белым исцеляющим сиянием, а я отдал своё тело во временное управление Маньяку, и садист-Целитель не подвёл, бережно и эффективно чинил наших крылатых бойцов. Я же ещё и астральное безумие загонял обратно в потёмки их подсознаний.

Рутинной работы предстояло много.

— Какой у тебя ловкий легионер-медик, Даня, — восхитилась Камила талантом Маньяка, и он, ну вернее иллюзия его сознания, даже зарделся от похвалы такой красивой женщины, как моя жена.

— Шеф, а можешь передать этой красавице, что я и её могу…

— Это моя супруга, — бросаю лениво.

— … кхм-кхм, тоже искренне восхититься её работой, — добавляет спешно Маньяк и больше не смеет пялиться на Камилу, которая, поджав нижнюю губу и убрав за ушко выбившиеся локоны, сосредоточенно лечит уже сорокового херувима.

— Камил, а Маньяка поразило то, как ты ловко перекрыла Ганибалу кровотечение в печени, — бросаю я.

— Ой, пустяки, но спасибо, — с улыбкой отмахнулась брюнетка и отошла, чтобы передохнуть и выпить энергококтейльчик.

Тем временем Лена и Айра прикрывают нам спины. Они охраняют периметр вокруг низины и разбивают горстки оставшихся афганцев, что ещё болтаются неподалёку. Эти упрямые ослы осмелели, решив хоть как-то отомстить тем, кто снёс их армию подчистую. Металлический доспех Лены сияет на жарком южном солнце, как и стальные копья, что разят бородачей. Айра в теневом доспехе не отстаёт от жены и уже искалечила нормально так моих будущих легионеров: вот они лежат и воют, надо бы их забрать в Бастион, пока ещё не окочурились. Я для этого дела вручил ликанке Чёрный меч. С херувимским клинком принцесса Шакхарии устроила настоящий ад для афганцев: мощные чёрные ураганы сносили их сразу десятками вместе с барханами.

Айра подходит ко мне, сбросив теневой доспех и обнажив свои умопомрачительные бедра, обтянутые плотными кожаными штанами, словно у рок-звезды. Глаза сверкают, диковатое, но красивое лицо горит азартом. Ликанка улыбается, показав острые зубки, довольная:

— Мой господин, этот меч — нечто невероятное! Я чувствую, как он вибрирует у меня в руках, словно живой.

Я, не торопясь, попиваю коктейль между сеансами лечения. Усмехнувшись, бросаю:

— Давай только на максимум развернёмся. Попробуй «Теневой коготь». Ударь на пятьсот метров к востоку.

Айра округляет глаза:

— Господин… Даня, но это же техника Грандмастера!

— Да, — беззаботно подтверждаю. — Но ты попробуй. Вытяни всё, что есть в Чёрном мече. В нём сейчас сила переливается через край, ты справишься.

Она вскидывает клинок, вдыхает, словно собирается прыгнуть в омут, и выполняет всё в точности. Тьма закручивается, разрастается вихрем, и из клинка вырывается техника в форме гигантского черного когтя. Он прошивает пространство, сметает воздух и вонзается за холм, куда я указал. Земля содрогается, а дымное облако взлетает вверх.

Тут же раздаются гортанные вопли.

— Что это…? — вырывается у Камилы, которая поднимает голову от очередного пациента.

— Это афганцы в засаде восторгаются успехами Айры, — поясняю я.

Ликанка от восторга радостно прыгает на месте, звонко хлопнув себя ладонями по бедрам.

— Даня! Получилось! — восклицает она, сияя. — Я сделала это! Ой, а там, кажется, лес идёт…

Приближающаяся Лена смеётся. Стальной шлем почти не искажает ее голос, смех звонкий и чистый как горный ручей. А без него ни за что и не догадаешься, что в этой металлической толще сидит милая девушка.

— Какой же это лес, — отвечает она. — Это наши древо-големы.

Я киваю:

— Ага, бывшая рассада, да еще с грузом.

Живая «роща» големов пришла в низину по моему зову. Высокие древесные фигуры шагают тяжело, каждая несёт на себе батареи с марионетками. Я мысленно командую, и они аккуратно расставляют груз на равнине, а потом образуют вокруг Рвачей защитный круг. Теперь херувимы будут под охраной еще древесной стражи.

Я же поднимаю теневых марионеток, вселив в них легионеров. Это работа несложная, но важно провести ее правильно. Марионетки раньше были магами, от них остались только тела. Легионер-огневик влетает в тело огневика, ледовик — в тело ледовика, и так далее. Если их перепутать, то огневику будет сложновато освоиться с энергосеткой, перестроенной под чужой Дар.

В считанные минуты сотня марионеток оживает и вылезает из батарей.

— Какие будут приказы, шеф? — спрашивает Воронов.

— Сегодня вы в охране, — киваю на распластанных Рвачей. — Тут афганцы шалят, пытаются подобраться. Мочите всех, кого увидите.

— В Легион добавлять не будем? –деловито уточняет легат.

— Да некогда, — вздыхаю. — Сейчас приедут за Рвачами, погрузим их и отправимся в афганский лагерь.

Воронов, кивнув, раздает указания легионерам, но сам он то и дело поглядывает на Айру. Взгляд у него жалобный, тянется к Чёрному мечу, что теперь в её руках. Но легат сдерживается, и правильно. Пусть Айра поиграется с клинком. А потом я отдам меч Воронову для тренировок.

Рвачей мы с Камилой подлечили. Остается дождаться прибытия нашего отряда гвардейцев из лагеря и войска Гришки. Ну и, конечно, Свету с девочками и Грандбомжом. Как отчиталась бывшая Соколова, операция по зачистке предателя прошла успешно.

Первыми прибывают мои гвардейцы. Они перекидывают Рвачей на носилки и грузят в фургоны. Я шагаю между ними, проверяю состояние наших спящих собратьев, и напоследок пробуждаю капеллана Рому. Тот, едва открыв глаза, устало крутит головой, лежа на носилках, и хрипло произносит:

— Ваше Величество… брара… простите меня.

Я с улыбкой смотрю прямо в его потухшие, но ещё живые:

— За что простить, капеллан? Ты не подвёл меня. Наоборот, ты развеял войско неприятеля со всего лишь сотней штурмовиков. Ты сделал то, что никто другой не смог бы.

— Но как же безумие? Я сошел с ума, как и мои братья.

— Это была спланированная неприятелем провокация, вашей вины здесь нет, — поднимаю правое крыло, свисшее с носилок, и укладываю рядом с капелланом. — Так что отдыхай спокойно, Ромка. Ваша служба на сегодня закончена.

Капеллан всхлипывает, из глаз у него текут слёзы. Он плачет от облегчения, радостный, что исправно нес службу.

— Фуххх, — выдыхает он.

Такой уж Рома — нежный, тонкий, не похожий на сурового воина, а всё равно боец до конца. Его погружают в фургон, и, когда последних херувимов заносят, машины одна за другой трогаются, уезжая в лагерь Кайлыр.

Камила подходит ближе, откидывает со лба чёрные пряди. Кладёт голову мне на плечо, прижимается и тихо спрашивает, глядя вслед уезжающим фургонам:

— Даня, что дальше? Что будем теперь делать?

Я задумываюсь. Хороший вопрос. Что дальше… Организаторы всё ещё здесь и обследуют следы моей битвы с Троегласом и Лордом Тенью. Вряд ли они что-то найдут. Тел-то не осталось, их пожрало схлопнувшееся Расширение сознания, а остаточные энергетические следы перемешаны. Но рано или поздно мне придётся отдать воспоминания о том, что случилось в Расширении. Это неслабый риск. Ведь я могу спалиться как Лорд–Демон, и тогда, возможно, придется воевать со всей Организацией. А сейчас такого противника мы не потянем. Можно, конечно, удрать со всем родом под крыло Багрового Властелина, тот не откажет в укрытии, да только в гробу я видал эти подковерные интриги дроу. Одно дело — иногда пересекаться с лордами-монополистами и учить их не трогать род Вещих-Филиновых, и совсем другое — безвылазно сидеть среди серокожих остроухих. Ну уж нет, лучше мирно разрулить вопрос с Хоттабычем.

Но ещё сильнее возможной войны с Организацией меня заботит другое: уже завтра свадьба с Машей, мои перепончатые пальцы! Завтра начнется новая глава моей жизни. Но Калифа до сих пор не получил по заслугам. Начинать с женитьбы, зная, что выродок шах остался безнаказанным, а мои люди зря проливали кровь — неправильно. Нет уж, такого подарка Афгану я не сделаю.

Но чтобы по-быстрому завершить прикаспийскую баталию передаю по мыслеречи в Рю но Сиро, чтобы прислали подкрепление в лице одного бойца.

Между тем обнимаю Камилу за точеную талию, а девушка и рада податься ближе:

— Дальше мы заглянем в гости к шаху Калифе, Камил.

— Мм, давно я не дралась, — брюнетка улыбается изящно.

Не успели скрыть за барханами наши фургоны, как прибывает войско Гриши. Да еще сбоку к колонне прибился фургончик с репортерами «Новостного Льва». А также едут — Светка, Настя, Змейка и Грандбомж. Машины останавливаются, и девчонки почти синхронно выпрыгивают наружу. Настя тут же восклицает:

— Ой, вы все здесь! — улыбается оборотница «сестрам» и Айре.

Светка, едва заметив Камилу, не удерживается и бросает:

— Вырвалась на фронт, значит, королева школьного бала?

Камила гордо выпячивает грудь в платье и отвечает с достоинством:

— Да, Света. Мы с Леной и Айрой заменяли тебя в поддержке нашего мужа.

Айра тут же добавляет, чтобы сгладить напряжение:

— Заменить дроттнинг Светлану невозможно. Но помочь — очень даже можно.

Светка усмехается и машет рукой:

— Права ты, Айрушка. И вообще, мы с Настей были на задании Дани, — блондинка переводит взгляд на меня: — Даня, Настя взяла Аслана живым, и даже не покусала его, хоть и хорошо наподдавала.

Я смотрю на Настю. Она смущённо улыбается, но глазки гордо блестят, словно драгоценные камни.

— Я рад, что ты сдержалась, — киваю.

У Насти всегда чесались клыки на предателей, но сегодня она преодолела эту проблему.

Змейка рычит, громко, с азартом:

— Мазака! А ррррвать врагов?

Я улыбаюсь:

— Да. Нужно добить афганцев, которые сейчас стягиваются обратно в свою ставку. Но сначала подождём ещё одного союзника.

И вот, спустя какое-то время, небо разрывает рёв. Из облаков появляется Золотой — истощавший и чертовски злой из-за вынужденной диеты. Желточешуйчатый летит к нам, расправив крылья, как знамена. Я бросаю с усмешкой:

— Кто-то давно не ел мяса.

Ставка афганцев, Прикаспий

Калифа-шах со своей ставкой расположился в одном из заброшенных кишлаков. Он нервно шагал туда-сюда по двору, не находя себе места, халат болтался на нём, будто мешал, а сам он только сильнее раздражался от отсутствия донесений. В голове путались мысли: победа должна была быть лёгкой, но известий всё не было.

Во двор влетел старший гвардеец, торопливо поклонился и произнёс:

— Беда, о великий шах! Наше войско разбито! Наши люди бегут сюда — те, кто выжил… Их осталась едва ли треть.

— Что⁈ — взорвался Калифа бин Кандара, резко побагровев. — Как это разбито? Как мог провалиться наш план? Мы должны были окружить эту проклятую сотню летунов и смять их тридцатикратным числом! Я требую ответа, что произошло!

Гвардеец опустил взгляд, боясь смотреть в глаза повелителю:

— Всё пошло наперекосяк, о великий шах. Казахи оказались хитрее. Мы взяли сотню в кольцо, а нас самих окружил Старший жуз. Их манёвр оказался неожиданным. Но там было ещё кое-что…

Калифа зарычал:

— Что ещё? Говори прямо!

Гвардеец, запинаясь, всё же выдавил:

— Наши сканеры засекли на поле битвы не меньше пяти Грандмастеров. И… ещё тех, чья сила выше Грандмастеров.

Калифа побледнел, рот его перекосило от страха. Он вцепился в бороду и почти простонал:

— Пять Грандов⁈ И даже Высшие Гранды⁈ Это невозможно! У Филинова не может быть такой силы!

Шаха охватила паника. Надо бежать. Отступать. Немедленно! Пускай Филинов оставляет себе свой многотысячный гарем остроухих гурий! Пускай! Если у него в распоряжении Высшие маги, он имеет полное право владеть красавицами единолично!

— Заводите машины! Мы уходим обратно в Афган! — закричал Калифа.

Но гвардеец не сдвинулся с места, только обречённо покачал головой:

— Южные туркмены, наши союзники, уже удрали, о великий шах. Забрали всё топливо, даже последние канистры. Их разведка оказалась шустрее нашей, и они уже смылись. Бензина в баках не хватит, чтобы добраться до самолётов. Остались только боеприпасы, а на них не уедешь. Мы можем стрелять, но дороги закрыты.

Калифа замотал головой, в отчаянии схватился за грудь и выкрикнул:

— Проклятье! Да как это они нас бросили⁈ Эти туркмены, эти псы неблагодарные! А ты чего стоишь⁈ — накинулся Калифа на гвардейца. — Бери троих и переливай бензин из остальных машин в мою, да ещё в пару джипов сопровождения! Твой великий шах изволит немедленно покинуть Прикаспий!

Гвардеец сглотнул и хотел что-то добавить, но вдруг весь кишлак содрогнулся. Над глинобитными крышами разнёсся драконий рёв — протяжный, хищный, наполненный голодной яростью.

Калифа вскрикнул, глаза поднял к небу, побледнел ещё сильнее и, хватаясь за голову, зашептал:

— Дракон⁈

— Боюсь, о великий шах, тебе придётся ещё ненадолго остаться в Прикаспии, — обречённо вздохнул гвардеец.

Мы на Золотом Драконе летим к лагерю афганцев. Со мной на чешуйчатой спине устроились Камила и Лена, обе с любопытством оглядывают низины. Внизу войско Гришки. Казахи пригнали миномёты и ЗРК и открыли огонь по лагерю. Пуск за пуском, трассеры режут небо, но афганцы не остаются в долгу — у них тоже ракет хватает, и они их не жалеют. Взрывы идут один за другим, и я через мыслеречь ловлю, как Гришка пока не спешит бросать пехоту на штурм, ждёт, когда афганцы выдохнутся.

Мы подлетаем ближе, и я наконец вижу весь лагерь. Народу там собралось больше, чем я ожидал: целая толпа, много беженцев с поля боя, не меньше полутысячи, а может и тысяча. Все удрали обратно в лагерь афганцев под защиту своих ракет. Из лагеря летят новые ракеты уже по нам, но Золотой дёргает крыльями и накрывает себя ярким жёлтым силовым полем, гася удары. Снопы огня растекаются по щиту, а дракон только хохочет своим рёвом.

Желточешуйчатый рычит на ментальном канале:

— Ну что, поджарю их? Или опять запретишь?

— Вообще-то хотел, — киваю. — Хотя если хочешь — жарь на здоровье.

— Правда? — недоверчиво спрашивает желточешуйчатый.

— Ага, если не хочешь прямо сейчас провести Одарение, — пожимаю плечами.

Камила и Золотой одновременно кричат:

— Что⁈

А Лена улыбается их реакции: опять Даня за своё. Я поворачиваюсь к Камиле, глядя прямо в её зелёные заинтригованные глаза:

— Ты давно не одаряла наших солдат, а Золотой как раз уже готов. Или ты, желточешуйчатый, уже расхотел второй Дар?

— Я столько мяса не ел ради этой дряни! Кончай издеваться, человек! — загремел возбуждённый гигант. — Давайте уже своё Одарение, а потом десять жирных коров!

— Почему именно сейчас, Даня? — спрашивает меня проницательная Лена на отдельном канале.

— Надо успеть закончить с афганцами к нашей свадьбе, — поясняю. — Да и Золотой, правда, уже готов и заслужил поощрение… Камила, готова?

— Да, Даня, — отвечает брюнетка, сосредоточенно выпрямившись.

— Начинай.

Камила выпускает силу Дарителя, и поток разливается вокруг нас, пока не втягивается в Золотого. Я тут же подключаюсь к процессу через легионера Дантеса: держу баланс, контролирую выброс, поправляю там, где нужно. Камила уже и сама справляется всё лучше, отточила мастерство так, чтобы не нанести реципиенту вред, но Золотой слишком огромный — с такими гигантами ей ещё не доводилось работать. В этом случае нужен точный математический анализ: куда направить энергию, сколько именно её удержать и что пустить дальше. А такие вычисления в уме реально провернуть только телепату.

Бинго! Дар формируется!

Дракон, ощутив в себе новшество, радостно рёвёт, закручивается в воздухе, кружит, будто в танце. Нам приходится держаться, а то бы слетели с заигравшегося гиганта. Лена вскрикивает, ухватившись стальной рукавицей за моё плечо.

— Потише, — осаживаю желточешуйчатого. — Чай, не один, а с дамами на борту.

Золотой тут же присмирел. Прямо на моих глазах внутри гиганта укрепляется новый центр силы, второй Дар. И Золотой хоть поутих, но продолжает радостно кружить в небе. Причём нет, не верьте восхитительным описаниям драконьих танцев во всяких фантастических книжках — это ни хрена не красиво. Ну либо просто нашему Золотому медведь на крыло наступил. Как бы то ни было, афганцы внизу решают, будто это они его подбили своими выстрелами, вот и задёргался желточешуйчатый, как паралитик, и продолжают лупить из всего, что есть. Да куда там! Сейчас бородачи увидят настоящую кузькину мать.

Я пытаюсь прочувствовать щупами Золотого да определить, что за новый Дар такой, но не могу понять никак: то ли огненный, то ли магматический. Энергосетка же ещё не сформировалась под него, а по самому источнику не разобрать.

Золотой гремит, дёргая лапами:

— Человек, как мне ударить⁈

Я улыбаюсь:

— Давай я помогу поджарить этих выродков.

Помогаю пустить силу нового Дара по непривыкшим меридианам, и в передних драконьих лапах вспыхивает мощнейший световой выброс. Ослепительный луч, режущий, яркий, как солнце.

— Ох, мои перепончатые пальцы! — я бросаю взгляд в сторону войска Старшего жуза, а точнее — на мельтешащих где-то там репортёров «Новостного Льва». — Не стоило этого делать!

Но уже поздно. Ольга Валерьевна, надеюсь, вы это смотрите.

Штаб-квартира «Новостного Льва», Москва

Ольга Валерьевна уже была в платье с подчёркнутым лифом, окаймлённым кружевами, готовая лететь на свадьбу Данила Степановича. Перед самым выездом она всё же заскочила в свой кабинет «Новостного Льва», села перед мониторами и привычно включилась в работу: одним глазом проверяла план эфиров, а другим следила за прямой трансляцией. Репортёры, сумевшие получить разрешение подобраться ближе к ставке афганцев, вели репортаж — камера дрожала от гула, но всё равно чётко фиксировала полёт Золотого дракона.

На экране в этот момент развернулось зрелище, от которого у княжны по спине пробежал холодок. Золотой дракон вдруг развернулся, и в следующий миг из его лап сорвалось световое копьё — ярчайший луч, словно гигантский прожектор, рассекший небо и землю. Всего на миг вспыхнуло, а затем камера ухватила, как артиллерийские установки афганцев взлетели на воздух, превращаясь в пылающие комки металла.

Ольга Валерьевна побледнела, пальцы сжали край стола.

— Не может быть! — воскликнула великая княжна. — Данила Степанович! Как же вы так!

Она схватила трубку телефона. На экране всё ещё шёл эфир, гвардейцы Старшего жуза радостно комментировали взрыв.

— Срочно прерываем прямой эфир! Немедленно! Убирайте картинку! — крикнула Ольга Валерьевна. — Счёт идёт на секунды! Вырубайте всё сейчас же!

Технический отдел среагировал мгновенно, и трансляция оборвалась, экран погас, осталась только статическая заставка. В кабинете воцарилась тишина, и лишь учащённое дыхание Ольги нарушало её. Она закрыла глаза и медленно выдохнула.

Только что Золотой дракон использовал Солнечный Дар. Дар Царей России. И теперь у Данилы Степановича могут быть проблемы с Царством.

И при всем при этом Ольга Валерьевна сейчас никак не могла не позвонить дяде.

Кремль, Москва

Буквально через пятнадцать минут после происшествия Царь собрал в Кремле Совет безопасности — узкий круг ближайших советников. Государь вошёл в зал быстрым шагом, не сел в кресло, а сразу же потребовал:

— Ну чего? Кто уже знает о нашем Даре?

Первым заговорил Владислав Владимирович.

— Боря… Ваше Величество, эфир прервали немедленно, — поправился Красный Влад, все же говорили при посторонних. — Переключения на другие ракурсы не было. Думаю, далеко не каждый сумеет опознать в этой вспышке именно Солнечное копьё, технику нашего Дара. Тем более, что ее сразу перекрыл огненный гриб от подорванной артиллерии афганцев. Для большинства это выглядело как обычная огненная атака. Все привыкли, что Золотой дракон швыряется огнём, это ни для кого не секрет. Оля уже не раз его снимала. Я, конечно, не в курсе, что сейчас думают в Риме и Хань, но уверен: для непосвящённых это выглядит привычно. Посмотрим, что скажет Разведка.

Начальник Охранки сделал паузу и добавил:

— К тому же Данила сразу же прекратил обстрел. Видимо, даже для него самого стало сюрпризом, что Дракон внезапно проявил Солнечный Дар. Данила сразу увел Дракона в сторону.

Царь перевёл взгляд на главу Царской разведки и коротко бросил:

— Да, а вы что скажете, Кирилл Мефодьевич?

Глава разведки ответил спокойно:

— Подтверждаю. Наши двойные агенты в Риме и Хань пока не зафиксировали никаких тревожных сигналов. Тамошние спецслужбы пока молчат. Хотя стоит отметить: «Новостной Лев» находится под их наблюдением, так что полностью исключить утечки нельзя. Но всё выглядит так, словно они не уловили сути.

Царь тяжело выдохнул и наконец опустился в кресло:

— То Лунокрылые вдруг пользуются нашим Даром, то теперь Золотой дракон. Но херувимы хотя бы сидят в закрытом мире и не маячат перед глазами. А Золотой дракон летает по всему Земному шару. И каждый, у кого хватит ума, может начать задавать неудобные вопросы. А вообще мне непонятно, почему Данила чуть ли не в одиночку гоняет афганцев, — Государь бросил недовольный взгляд на Кутузова, командующего армией. — Гарнизон казахов не считается. Прикаспий — территория Царства или нет? Так где же носит вашего прославленного генерала Дубушина?

— Разберемся, Государь, — отчеканил посуровевший Кутузов.

— Разберитесь уж, — Царь перевёл взгляд на Владислава Владимировича: — Влад, пусть твой сын утроит усилия в направлении Екатерины Филиновой. В свете последних событий это государственно важно.

Владислав Владимирович гордо ответил:

— Да Ваня и так уже имеет успехи. Они вместе с Екатериной Игоревной ходят на разные мероприятия в Милане — и оперы, и симфонические оркестры. Всё идёт своим чередом.

Царь кивнул, приняв ответ:

— Ладно, с этим ясно, — Государь поднимается. — А теперь мне пора на свадьбу Данилы.

Я сразу увёл Золотого дракона подальше. Он и сам уже чуть не надорвался: выдуть такой огромный световой луч — это было чересчур. Артиллерию он, конечно, подорвал, но вот Дар оказался палевным. Да, по-хорошему, нельзя было позволять световую атаку, да кто же знал? Дар был непредсказуемый. Что сделано — то сделано. Назад не воротишь, так что оставалось только вывести его из-под объективов камер и дальше работать самому.

Приземлившись, мы с Леной и Камилой садимся в джип, припаркованный специально для нас. Двигатель гудит, впереди пыль клубами поднимается, последние мотострелки Старшего жуза уже катят прямо к ставке афганцев, оставшейся без арты. Большинство казахов к этому моменту ворвались внутрь, улицы гремят от выстрелов и коротких очередей.

Светка ведёт группу зачистки, в которую вошли Настя, Змейка, Айра и Грандбомж. Они методично идут по домам, где засели остатки афганцев, и выкуривают их без лишних сантиментов. Надо признать: бывшая Соколова командует чётко, уверенно и успевает брать больше живых, пускай и раненых, покалеченных. Старается для меня и пополнения Легиона.

Я, конечно, от такого свадебного подарка жены не отказываюсь. Как только добираюсь до пленных, сразу выкачиваю их в Легион. Чистая выгода и никакой жалости. Света залихватски подмигивает мне: мол, вот тебе бонус перед свадьбой, муженёк.

Тем временем передовые штурмовые отряды доходят до дома, где засел сам шах Калифа. Сканеры сообщают, что там прячется второранговый Мастер песков. Ну то есть сам Калифа бин Кандара. Других Мастеров уже всех перебили.

— Кто его брать будет? — спрашивает Гришка, когда мы с женами подходим к забору.

— Я пойду один, — бросаю. — Хочу с шахом пообщаться лично.

— Так и быть, жениху уступаю, — хлопает меня по плечу батыр.

Хмыкнув, захожу за забор и выношу хлипкие двери Каменным ударом. В первой же комнате нахожу пленённых казашек. Видимо, Калифа без гарема никак не может. Раз альвийки не достались, так хотя бы местных пастушек загребет.

Верёвки с девушек срезаю теневым клинком, затем указываю в окно, и пастушки выпрыгивают наружу, даже не оборачиваясь. Впрочем, они же под адреналином, глупо ждать благодарности.

Я иду дальше, по пути сношу пси-градом двух бросившихся Воинов-песочников, а затем бью кулаком сквозь стену, прошибая заодно и голову засевшего физика. Еще троих Воинов в соседней комнате я уж не стал лично проведывать — хватит им знакомства с моими теневыми филинами, которые вылетили из моей тени.

И вот в следующей комнате из-за угла накидывается сам Калифа. Глупо. Будто я и не телепат вовсе. Шах сыплет песочными серпами. Я уклоняюсь, ухожу в порталы, возникаю то справа, то слева. Он, суматошно вертя башкой, швыряет песчаные вихри, да я опять играючи ухожу и только усмехаюсь.

— Знаешь, о великий шах, обычно мне приходится сдерживаться. Но внутри этого домика можно дать себе волю.

Огромная псионическая волна накрывает Калифу, прижимает его к земле. Тот стонет, песочные доспехи трещат, но ещё держатся. Я не спеша подхожу ближе и вонзаю в него демонические когти, вытягивая энергию.

— Добро пожаловать в Легион, шах, — говорю я. И его сознание гаснет, растворяясь в моём.

Наружу выхожу весь с головы до ног в песке, камуфляж даже пожелтел. Светка встречает меня впереди всех, руки в боки:

— Ну всё, нам пора на свадьбу. Хватит уже тянуть.

— И правда, пора, — усмехаюсь.

Мы собираемся всей компанией — я с жёнами, Змейка, Грандбомж, Айра, Гришка. Все перемещаемся через портальный камень. В лагере Старшего жуза стоит портальная стела, так что палево минимальное: если что, всегда можно сослаться, что прошли через неё, и никто не подкопается.

Уже в портальном зале Шпиля Теней нас встречают Бер и Ледзор. Оба в смокингах, что само по себе зрелище ещё то. Ледзор — громадная фигура, белобородая, в приталинном пиджаке, смотрит на меня исподлобья и ворчит:

— Хрусть да треск, а так можно было, что ли? Меня вот Кострица заставил этот пиджак нацепить.

— Тебе идет, Одиннадцатипалый, — хлопаю здоровяка по плечу и покидаю зал, оставляя за собой песочные следы.

По дороге обдуваю себя ветром, очищая волосы и одежду от песка. Прохожу в церемониальный зал. Гости в сборе: Багровый Властелин, Хоттабыч, лорды-херувимы, Павлинарх, Брикс с Кирой, Цезарь, японский Император, король Чили с сестрой Чиликой, Царь Борис, Владислав Владимирович, Ольга Валерьевна, Борзов с Ненеей, княгиня Буревестник, прочие российские князья и графы, лорд Зар с супругой, род Ссил’Заратин… И все они поворачиваются, глядя на мой камуфляж.

На месте священника вздымается Булграмм. Я сам попросила Великогорыча провести церемонию. Мое королевство ведь. Воевода — простой и добрый. А я считаю, что чем проще и добрее религия, тем лучше.

Я встаю на месте жениха, и вот князь Морозов ведет к алтарю Машу. Белое платье струится по её фигуре, тонкая талия подчеркнута корсажем. На плече — металлическая птичка. Тёмные волосы волнами спадают на плечи, густые, блестящие, и тёмный блеск делает её лицо ещё ярче. Глубокие глаза горят нежностью и уверенностью, губы изогнуты в мягкой улыбке, от которой весь зал будто становится светлее.

Толпа гудит, гости до сих пор переглядываются, поражённые моим появлением в таком виде. Шёпот срывается то тут, то там, но смолкает, когда Булграмм поднимает руку и рокочет своим громовым басом:

— Тихо все! — и, дождавшись, пока невеста встанет у алтаря, переводит взгляд на меня. — Конунг Данила, разреши задать вопрос!

Маша улыбается, глядя мне прямо в глаза. Я отвечаю улыбкой и бросаю:

— Задавай вопрос, Великогорыч. Не стесняйся, здесь все свои.