Гамельнский Крысолов

Глава 49. Прощание.

Когда Виктор вернулся, Грейс не спала. Она сидела на лестнице, не сводя взгляда с дверей, и когда Гадатель открыл их и вошел, встала. Девушка щурилась, рассматривая его в темноте, и медленно направилась к нему, дождавшись, пока он разуется и снимет пальто. Тут же схватив его за рукав, Грейс грубо дернула его в сторону лестницы, потащила вверх, и дальше, до самой комнаты. Она отпустила его, только закрыв за собой дверь.

-Ты был в планетарии, - произнесла она, сощурившись, - И не смей отрицать, - она погрозила Виктору пальцем, как-то чересчур серьезно, так, что ему даже не захотелось отшутиться, - Я тебя знаю отлично, Виктор. Я знаю, что у тебя колода под подушкой, и я предполагала, что ты не выдержишь.

-У меня не было выбора, Грейс, - Гадатель покачал головой и все-таки попытался перевести все в шутку, - И неужели ты рылась у меня под подушкой, пока я был в душе?

-Ну, может быть для Иеронима или Анны ты и вечная загадка, и твоих мыслей они не знают, но на меня ты всегда смотришь не так, как на других. И когда на меня смотрит не мужчина, которого я люблю, а нашкодивший школьник - я начинаю чувствовать, что что-то не так, - Грейс выдохнула и замолкла, смотря на Виктора и ожидая его ответа.

Виктор знал, как ему лучше оправдаться. Грейс не кричит на него только потому, что не хочет будить остальных, иначе она бы уже закружила ему голову эмоциональной встряской, болезненной и абсолютно естественной.

Он совсем не считался с ее беспокойством и тем, сколько часов она провела у его кровати, боясь, что он вот-вот умрет.

-Я ходил в планетарий, да. Но я ничего не делал. Не успел, - Гадатель даже не решался сесть, он так и стоял напротив нее, боясь даже пошевелиться.

Впервые в жизни Виктор чувствовал себя виноватым в том, что не подумал о чьих-то чувствах. Только Грейс продолжала рыться в его воображаемом эмоциональном сундуке, куда он прятал все свои личные переживания, находить там все новые и раньше не испытанные, и извлекать их наружу, представляя ему же, как что-то невыносимо прекрасное.

-Я встретил там Джека.

Грейс сделала шаг вперед, приподнялась, и ударила его по лицу ладонью, отвешивая звонкую пощечину. Щеку обожгло болью, Гадатель удивленно коснулся кожи кончиками пальцев, будто все еще не до конца веря в произошедшее. Грейс могла отвесить ему шутливый подзатыльник, пытаясь заставить его перестать язвить или дурачиться, но она впервые дала ему настолько сильную пощечину. Как будто в нее она вложила все, что хотела до него донести, все волнения и страхи его потерять, все свое отчаяние и собственную боль.

-Я подозревала, что ты что-то задумал, и что это связано с Джеком. Что он сказал тебе? Виктор, что он сказал? - немного повысив голос, спросила Грейс.

-Я обменял возвращение Учителя и твою спокойную жизнь на возможность уйти к Юноне. Я попытаюсь найти выход, но сначала я должен оказаться там.

Виктор запнулся. Ему бы хотелось, чтобы сделку можно было исполнить иначе, чтобы он мог хотя бы иногда возвращаться к Грейс, просто видеть ее, слышать ее голос. Ему было страшно представить, во что превратится его жизнь без нее. Он ведь почти не помнил, как существовал до встречи с ней.

-Ты что? - у Грейс дрожал голос. Она протянула руку, хватаясь за пиджак Виктора, словно заранее зная, что он ответит.

-Я уйду в другой мир, с Иеронимом.

Грейс задохнулась его словами. У нее будто выбили почву из-под ног, она пошатнулась, крепче хватаясь за Виктора, а потом запрокинула голову, смотря ему в глаза, едва сдерживая слезы, и тихо сказала:

-Ты не пойдешь ему на встречу. Я не отпущу тебя. Я запрещаю тебе.

-Грейс. Так будет лучше. Вам всем будет лучше, если я уйду, - Виктор взял ее за руки - такие маленькие ладошки, такие тонкие бледные пальцы. Он и представить себе не мог, что больше никогда не возьмет ее за руку, что больше никогда не будет благодарно целовать костяшки ее пальцев.

-Нет. Мне не будет, Виктор. Мне не будет лучше без тебя, - Грейс затрясла головой, повышая голос.

-Я разрушу твою жизнь, просто потому что ты будешь бороться со своей судьбой. Я не хочу, чтобы за мои ошибки наказывали еще и тебя.

-Да мне плевать, - Грейс оттолкнула его руки, обиженно утерла покатившуюся по щеке слезу и уперла кулаки в бока, - Ты никуда не пойдешь, Виктор. Ты не будешь так со мной поступать.

Виктор облизнул губы. Он больше никогда не услышит ее упреков, не увидит, как она хмурится, обижаясь на его сарказм, не будет восхищаться ее способностью разруливать экстремальные ситуации и больше никогда не увидит, как она отчаянно и решительно защищает людей.

Ему было так больно, что каждое новое слово давалось все труднее.

-Грейс, пожалуйста, прекрати! - он обнял ее лицо ладонями, будто боясь, что она отведет взгляд. Грейс скривилась и тут же ответила:

-Почему я должна прекращать?

-Потому, что каждое твое слово, каждая попытка меня остановить, убивает во мне что-то. Ты разбиваешь мне сердце, Грейс, и пытаешь так страшно, как еще никто и никогда не пытал, и пытать не будет, - он так редко говорил по-настоящему откровенно даже с ней. Так редко рассказывал о том, что испытывает в тот или иной момент, что сейчас почувствовал себя перед ней совершенно безоружным. Сейчас он слепо доверял ей свою жизнь, свои чувства, все, что угодно.

-Тогда я уничтожу тебя изнутри, чтобы ты остался со мной, - Грейс ударила его кулаками по груди, и у Виктора на мгновение перехватило дыхание, он отпустил ее и сделал нелепый шаг назад. И тут же вернулся на свое место, обнимая ее, крепко-крепко, противясь ее попыткам его оттолкнуть. Он целовал ее лицо: веки, щеки и нос, губы и подбородок, скулы и лоб, будто прощаясь. И только, когда девушка обмякла, то ли устав сопротивляться, то ли просто отчаявшись, он обнял ее еще крепче, уткнувшись носом в короткий ежик светлых волос и тихо шепнул:

-Я люблю тебя. И всегда буду любить, даже через два мира.

-Не уходи, Виктор, пожалуйста, - снова попросила Грейс, и Виктор вместо ответа поцеловал ее. Девушка опять тихо всхлипнула, вытирая краешком рукава слезы, и тихо сказала:

-Даже если ты уйдешь, ты не избавишься от меня. Я люблю тебя так сильно, что преодолею границу между мирами. Я найду тебя.

-Не надо, Принцесса, - ласково прошептал Виктор. Грейс коротко ответила:

-Надо, - привстала на цыпочки и поцеловала его - совсем как тогда, в первый раз, когда он почти не знал ее, но назвал своей женой.

И вместе с этим она стягивала с него пиджак, а Виктор путался в шнуровке ее ночной рубашки.

Это была их последняя ночь вместе. Им еще нужно было попрощаться.