Гамельнский Крысолов

Глава 13. Прошлое.

Виктор проснулся посреди ночи. Он долго не шевелился, просто лежал в кровати, раскинув руки, уставившись в потолок и прислушиваясь. Похоже, Анна все еще не спала - внизу тихо играла музыка, и звенели кастрюли. Гадателю в очередной раз пришла в голову мысль, что он все еще не до конца понимает, что же рассказывал ей Учитель. Она знала и про руны, и про карты Таро, про все. Но она ни разу не обмолвилась и словом о том, знает ли о Колоде. Но должна ли она вообще знать? Помогло бы это Виктору хоть как-то? И почему исчезновение Учителя, казавшееся подозрительным даже самому Гадателю, для нее было чем-то само собой разумеющимся и совершенно не пугало?

Виктор с трудом сел и потер глаза. Он совершенно не знал, в какую сторону ему двигаться. Что если Учитель действительно сбежал в другой мир? Или ответ стоило искать у Джека? Что тогда? Ведь никогда нельзя отказываться от идеи, что все происходящее взаимосвязано.

Виктор снова вспомнил сон о странной девушке Юноне, ее изображение на карте, и прислушался к интуиции. Что, если именно она должна стать его решением? Он должен обратиться к ней и спросить, не знает ли она каких-то тайн.

В любое другое время эта идея показалась бы Гадателю ужасно глупой и совершенно безумной, но сейчас было именно то время, когда все идеи виделись возможными.

Однако медитация с путешествием в другой мир могла отнять у него слишком много сил. Иероним так и не появился в течение дня, и Виктор был почти уверен, что альбинос будет занят еще какое-то время, а значит, его единственным помощником могла стать Анна.

Гадателю не нравилась сама идея того, что он собирался сделать. Не нравилось, что он втягивает ее в это, что ради этого ему придется рассказать о Колоде, и чем чревато его решение шагнуть в чужой мир.

От неясного волнения у него сильно дрожали руки и подкашивались ноги, когда он спускался к Анне. Он закашлялся, остановившись в дверях кухни, не столько потому, что чувствовал себя плохо, сколько для того, что бы привлечь ее внимание.

Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом свежей выпечки и смородины, доносящийся с кухни.

-Что? - наконец-то обернувшись, выдохнула Анна. Похоже, Виктор был последним человеком, которого она ожидала увидеть на пороге своей кухни так поздно.

Гадатель передернул плечами и прошептал:

-Можно... сесть?

-Ладно, - девушка пожала плечами и сделала шаг назад, пропуская его к стулу. - Вам плохо?

-Нет, я просто... - Виктор тряхнул головой, отгоняя сонность и неуверенность, и потер виски, наблюдая за девушкой. - Мне нужна твоя помощь, и...

-Еще одна экскурсия по нашему городу? Послушайте, может быть, я ошиблась, и я не самый лучший вариант и...

-Нет. Не такая помощь, - Виктор покачал головой и тряхнул руками, словно заставляя себя собраться. - Сейчас... - он протянул к ней руки и осторожно коснулся ее лица пальцами.

Девушка вздрогнула, как от неожиданности или короткого удара током. Виктор, конечно, отлично понимал, что делает, и что вздрогнула она не от неожиданности, а от того, какие холодные у него руки, и странного покалывания, появляющегося от его прикосновений.

-Смотри на меня, - тихо, но как-то слишком спокойно, шепнул Гадатель. - На счет три все изменится, понимаешь?

Девушка удивленно моргнула, но кивнула в знак согласия.

Но, когда он досчитал до трех, ничего, казалось бы, не произошло и Гадатель выжидающе замер. Анна мягко отстранила его руки и скептически пожала плечами:

-Не знаю, что Вы пытались сделать, но Вы явно потерпели неудачу... Вы в порядке?

Виктор же, напротив, с каждой секундой после этого маленького фокуса, чувствовал себя все слабее. Его стало знобить, и Гадатель покачал головой и попросил:

-Горячее. Мне просто нужно выпить что-нибудь... горячее.

Анна не стала отвечать. Только сжала его ладонь в своей и, молча, повела в гостиную.

Ему понадобились полчаса и две большие чашки смородинового чая, чтобы прийти в себя. Потом он встрепенулся и коротко осмотрелся, задержав свой взгляд на часах с кукушкой, потом на перепачканном мукой фартуке девушки и, наконец, посмотрел ей в глаза:

-Тебя никогда не пугало его исчезновение?

-Чье?

-Грега.

-Я ведь уже рассказала все, что знала, - она поправила челку и посмотрела на Гадателя.

-И ты ни разу даже не задалась вопросом, куда он исчезает? Куда он уехал и почему оставил мне столько вещей? Ты... - Виктор хотел было добавить, что нельзя быть такой наивной, нельзя спускать себе такие глупости, но остановил сам себя и отвернулся, снова смотря на часы с кукушкой.

Анна замерла, задумавшись. Потом тряхнула головой, собираясь с мыслями, и заговорила, будто на автомате, повторяя уже старые слова:

-Сначала он спрашивал меня обо мне, о других горожанах. Потом о самом городе и его истории. Спрашивал, какие местные легенды я знаю и радовался как ребенок, если я ему отвечала и рассказывала что-то. Потом он исчезал куда-нибудь на пару дней, и я с ума сходила от беспокойства, но он возвращался, как ни в чем не бывало... А последние несколько недель он рассказывал сам, но в основном какие-то... не знаю... сказки? Немного жуткие, но очень красивые. И каждый раз повторял: "Хоть бы у меня все получилось. Я на это очень надеюсь".

Виктор не отвечал. Отведя взгляд, он размышлял над уже услышанным и строил предположения о том, что было скрыто. Похоже, Гадатель слишком поздно приехал в город. Поздно было уже тогда, когда Грег всё еще был здесь.

Он пару раз ударил пяткой по ножке стола, стиснул зубы и опять отвернулся. Что ж, придется довольствоваться поимкой Джека?

Анна сощурилась.

-Я никогда не могла понять, почему он так любил заброшенный планетарий. Мог туда на весь день уйти и бродить среди развороченных кресел. Он... перебирал в кармане эти руны и все шептал что-то себе под нос, и... А я все не могла понять, что такого он нашел в этом планетарии, ведь его закрыли сто лет назад и... - она осеклась. Округлила глаза и шепнула. - Но каждый раз, когда я хотела его спросить об этом, меня словно кто-то уводил в другую сторону и я... даже начала думать, что...

-Что его закрыли совсем недавно, и ты была там, в детстве, - Виктор кивнул, но так и не повернулся к ней, - Бинго! Ты ведь даже при мне путалась, когда его закрыли: сначала, что очень давно, а потом с точностью до наоборот.... А ты говоришь "не сработало". Так ты поможешь мне?

-Да чем я могу, я ведь...

Виктор хмыкнул. Выпрямился, оборачиваясь, и осторожно сжал ее ладони в своих, надеясь, что так он сможет успокоить девушку и расположить к себе.

-Мне нужна твоя помощь больше, чем ты думаешь.

-Только я ведь не понимаю ничего.

-Я расскажу тебе все, что тебе нужно знать. Только помоги мне.

-Ладно, ладно, - девушка прикусила губу и тряхнула волосами. - Это поможет найти его?

Виктор вздохнул:

-Я не обещаю, что ты все поймешь.

-Я постараюсь.

-Не обещаю, что ты одобришь.

-Я постараюсь понять.

Виктор кивнул, но заговорил не сразу. Какое-то время долго смотрел на свои руки, потом на Анну, думая, с чего начать. Ему не часто приходилось рассказывать эту историю. Он прекрасно понимал, что любой, кто будет узнавать о нем все больше и больше, будет втягиваться в его жизнь. А быть в окружении Виктора порой бывало очень опасно. Один раз Виктор рассказывал свою историю Иерониму, своему убийце, а теперь это была совершенно посторонняя девушка. Виктору было страшно, что и ее жизнь круто изменится, стоит ему закончить. И все же, он заговорил:

-Мне было шесть или семь лет, когда он пришел к нам в приют. Он вошел в комнату, стройный, деловой, одет с иголочки. Это было необычно для нас, он даже среди богатых будущих родителей смотрелся как минимум наследным принцем. Он обвел комнату взглядом, - Виктор оглянулся и сам, словно пытаясь изобразить отца, - и пошел сразу ко мне. Он будто искал меня, зная заранее, кто именно ему нужен. Все тогда удивлялись, мол, выбрал себе самого неразговорчивого и бледного, хотя сам тот еще клоун. Но он выбрал меня, точнее, тогда я думал, что он выбрал меня, и это было единственным, что тогда давало мне повод улыбаться.

-Он Вас... усыновил?

Виктор пожал плечами, словно удивляясь ее вопросу. Он даже не сразу сообразил, почему ее это удивляет, а для него - само собой разумеющееся. Он вырос в обществе людей, где усыновление кажется совершенно обычной вещью, так что гораздо большей диковинкой для него были полные семьи с кровным родством, как у Джека.

-Я помнил своих родных родителей очень смутно. Года в четыре я попал в приют, поэтому его помню лучше, чем их. Впрочем, даже это "лучше" весьма относительно, так что... - он пожал плечами и улыбнулся сам себе, - Но Учитель... я обожал его. Боготворил. Мне так хотелось вырасти и стать таким же, как он: смелым, умным, умелым, уверенным в себе. Я был уверен, что стоит мне стать таким же, и все обязательно станет хорошо, - он замолк и поднялся, обошел кресло и оперся о его спинку, оказавшись к Анне спиной. Девушка вздохнула и пожала плечами.

-Вы совсем на него не похожи. Только манерой речи и движениями.

-Я дойду до этого момента, - Виктор пожал плечами и склонил голову набок, - В общем, если не вдаваться в подробности, то он был как рыцарь в сияющих доспехах. Отличным примером для подражания. Он всегда держался так, словно может спасти мир, если будет необходимость. И я верил ему. Действительно верил. И в детстве и юности я был ужасно горд, что он выбрал именно меня. Что именно я ему приглянулся больше всех. Я его сын, не кто-то еще. И я буду достоин.

Виктор, внезапно, замолк. Только часы с кукушкой нарушали тишину.

Гадателя захватили воспоминания о детстве. Тогда он не просто восхищался отцом, он действительно хотел таким стать и старался делать все то же, что и отец. Бывало и так, что Виктор часами засматривался на карты Учителя, воспринимая их как мультики или движущиеся картинки. Он дружил с ними уже тогда, но почти не понимал, что происходит. Постепенно он взрослел и менялся, менялись и интересы, и он предпочел сделать вид, что голосов карт не слышит. Он готов был скрывать это всю свою жизнь, но однажды его мир перевернулся.

-А потом? - наконец спросила Анна.

Гадатель встрепенулся, отгоняя нахлынувшие воспоминания, передернул плечами и снова заговорил:

-Когда мне было шестнадцать, он подарил мне мою первую колоду Таро и стал учить. Он говорил мне, что нас свела судьба. А потом: никакого колледжа, Виктор. Никакого университета, Виктор. Ты должен стать Гадателем, а не архитектором, Виктор. Так он сказал мне тогда. Рассказал, что у меня есть "потенциал", "чувствительность" и "восприимчивость", и я должен всенепременно всем этим гордиться, - он снова замолк, переводя дыхание.

-Мне нужно... Я отойду на секунду, - воспользовалась паузой Анна и поднялась на ноги, одернула фартук и, кивнув сама себе, ушла на кухню.

Виктор потер лицо руками и снова сел в кресло. Сейчас он должен был продержаться как можно дольше. Ему нужно постараться узнать как можно больше об исчезновении отца до того, как ему понадобится помощь уже не Анны, а врачей.

Он опустил руки и посмотрел на потолок - тонкие едва заметные трещинки в штукатурке, будто ремонт был не так давно, что бы все осыпалось, но достаточное время назад, что бы успеть потрескаться. В детстве Виктор придумывал целые миры, беря за основу и карту только пересечение трещинок на потолке.

Анна вернулась быстро. Фартука на ней уже не было, зато в руках было блюдо с румяными булочками.

-Сейчас я принесу кипяток, и мы продолжим.

Виктору было не по себе. Он даже поежился от этого ощущения - ему было слишком уютно, и он чувствовал себя слишком дома. А ведь он совсем забыл о том, что так бывает.

-В этом всем есть какой-то... подвох? - спросил он у Анны, когда та снова вернулась.

-Подвох? Нет, с чего Вы взяли? Мне просто очень неприятно смотреть на людей, когда им плохо. Это меня раздражает. Вот я и пытаюсь сделать так, что бы всем было хорошо, - она пожала плечами и долила кипятка в чайничек. - Расскажите, что было дальше?

-Да, конечно, - Гадатель отложил булочку и продолжил рассказ, - Я не хочу вдаваться в подробности моего становления как Гадателя, я лучше попробую объяснить тебе, что такое Колода. Говорят, первую Колоду собрала древняя языческая Богиня - она боялась за мир и то, как люди плетутся к своему предназначению, и решила создать что-то вроде... пастырей. Не как священников, что-то совершенно иное. Она собрала семьдесят два человека, и каждый из них получил свой дар. Кто-то - видеть будущее, кто-то - говорить с мертвыми, кто-то - видеть ложь и обращать ее против людей... Она давала им новые имена и назначения, называя как карты Таро и подбирая те слова, что лучше всех характеризовали бы человека.

Он снова перевел дыхание и продолжил:

-Но люди не вечны. Они старятся и умирают, даже не смотря на то, что Богиня сделала их крепче, чем простых смертных. Они тоже были подвластны времени. Их не брало копье или яд, потому что Богиня хранила их, но старость побеждала любого. Чтобы линия не обрывалась, дар Богини передается. Но не от отца к сыну, не от матери к дочери, а от учителя к ученику. Однажды наступает момент, когда тот или иной член Колоды должен найти себе ученика, и тогда начинается поиск, своеобразная попытка нащупать энергетику того, кто достаточно талантлив и в чьих жилах течет магия...

Анна выглядела озадаченной, но Виктор не стал уточнять, какие вопросы у нее возникли.

-Нас воспитывают с детства, - он хмыкнул. - Такой одаренный ребенок с детства воспитывается достойным членом братства. Впитывает все нужные знания, живет этим, а когда вырастает, становится, как бы выразиться... первоклассным магом. Такие люди живут за счет своих талантов, ведь расценки на их услуги очень высоки, даже на тех, чье положение в клане невысоко.

-А у вас есть иерархия? - Анна вскинула брови и подвинула Виктору чашку с чаем. Тот благодарно кивнул в ответ и, сделав глоток, ответил ей:

-Есть. Как в картах Таро. Кто-то представляет младшие арканы, четыре дома, они все считаются одной семьей. Мечи - бывшие ирландские кочевники, кубки - ребята из стран Скандинавии, посохи все как есть из латинских стран, а пентакли из Америки. Еще есть элита - старшие арканы. Тут уже и Англия, и Германия, вся западная Европа, и даже Россия. Я не упоминаю восточные страны и страны Азии или Африки потому, что у них есть свои магические братства, созданные на основе их первобытных религий. Мы практически не суемся на территорию друг друга, слишком разная требуется работа... Что же касается Колоды.... Тут все почти так же: каждый занят своим делом и не имеет права вмешиваться в дела другого. Попытка сделать чужую работу может привести к,... мягко говоря, неприятным последствиям, - он нервно улыбнулся. - То, что я собираюсь сделать, на самом деле, работа Медиума, но она погибла два года назад, а ее талант необходим мне больше, чем какой-либо еще. И мне придется ответить за свое решение, заняться не своими обязанностями.

Виктор замолчал, пытаясь понять, многое ли он упустил, и многое ли поняла девушка.

Большая стрелка на часах с кукушкой дошла до двенадцати, и кукушка возвестила о наступлении часа ночи. Гадатель вздрогнул, обернулся, чтобы взглянуть на проклятую кукушку, и тут же снова уставился на девушку.

-Вопросы?

-И куда тогда... он ушел?

Виктор рассмеялся:

-Если бы я знал! Но, похоже, это даже не наш мир и, наверняка, не мир мертвых, - он покачал головой. - Он не в первый раз уезжает, но впервые он исчезает... так далеко.

-Зачем Вы ищете его, Виктор? - тихо спросила Анна, опустив взгляд, как будто боялась смотреть ему в глаза.

-Потому что он мой отец, и он уехал, никому ничего не сказав и не давая о себе знать почти полгода, и еще полтора я пытался его догнать. Может, я бы и стал ждать его возвращения, но... - Виктор запнулся и устало потер переносицу.

-"Но"? - Анна склонила голову набок.

-Анна, ты ведь сама заметила, что отличным здоровьем я не отличаюсь. Каждый раз, когда я обращаюсь к картам, или пытаюсь провернуть какой-нибудь ритуал, мне становится все хуже и хуже, - Виктору было неприятно говорить об этом вслух, ведь это означало, что он сдается своей Болезни, так что он едва перебарывал желание брезгливо поморщиться.

-Я вижу, что Вам нужен врач.

-Врач скажет, что я слишком много курю и что это всему виной. А я не курю.... Хотя, порой кажется, что это исключительно потому, что тогда мне было бы еще хуже, - Виктор ухмыльнулся и развел руками. - Пару лет назад я совершил одну ошибку и теперь расплачиваюсь, - он потеребил мочку уха. - Я умираю. Я хочу попрощаться с ним, даже не смотря на то, что без него я стал бы другим человеком. Он мой отец.

Закончив говорить, Виктор отвернулся, принялся оглядываться, но теперь внимательно, словно пытаясь зацепиться за что-то, что помогло бы ему узнать девушку получше. Семейные фотографии на полках, книги по кулинарии и вязанию, собрание сочинений Сидни Шелдона и учебники по анатомии - вот и вся ее коллекция, хранящаяся в гостиной.

Виктор пытался хотя бы схематично создать в голове ее образ, не задавая лишних вопросов вслух, и, похоже, впервые в жизни ему это не удавалось.

Анна стукнула ложечкой о край чашки и задала вопрос:

-Тогда зачем Вам я?

Виктор обернулся.

-Медитация. Мне нужно, что бы кто-то присмотрел за мной, пока я буду медитировать.

-Медитация?

Виктор кивнул.

-Ладно, - она помолчала, глядя на него, будто сейчас пыталась сделать то же, что и он, но гораздо успешнее, и отнюдь не благодаря Грегу, - Еще Вы можете обратиться ко мне, если одумаетесь и решите пойти к врачу. У меня есть друзья, которые смогут Вам помочь, - девушка слабо улыбнулась и пожала плечами.

-Могу, - Гадатель кивнул и снова пригубил чай, - Если захочу.