Гамельнский Крысолов

Глава 48. Встреча старых друзей.

Ближе к вечеру к нему пришла Грейс. Теперь, когда Виктор очнулся, она позволяла себе отлучаться по делам чаще, но, тем не менее, каждый вечер возвращалась к Гадателю, чтобы заснуть у него на плече. Она говорила, что только рядом с ним чувствует себя по-настоящему в безопасности и только рядом с ним ее не мучают кошмары о Безмирье, и Виктор верил ей. И хотя самому себе он порой казался слишком наивным и слабым, он был уверен, что если Грейс попросит о помощи, он найдет в себе силы на невозможное.

Виктор знал, что после возвращения из Безмирья Грейс часто мучила бессонница. После развязки на маяке девушка самоотверженно помогала Гадателю преодолеть его собственные кошмары и появившееся после смерти Пенелопы ощущение пустоты, даже не упоминая о собственных страхах. Но и тогда Виктор видел, как ей страшно, и как она успокаивается, забываясь в чужих проблемах.

Она снова начала мучиться кошмарами лишь, когда вернулась домой. Ее не спасали ни усталость, ни долгие переговоры с Диком о расторжении помолвки и начале партнерства. Каждую ночь она снова и снова видела один и тот же страшный сон, в котором возвращалась в Безмирье и не могла найти спасения.

Она звонила Виктору посреди ночи, в другой конец света и, Гадатель бы уверен, нашла бы его даже на другой планете. В ответ на ее жалобы Виктор отправлялся на поиски лучших травников из Колоды, и просил их создать наилучший эликсир для сладкого крепкого сна, но никто не мог помочь ему, постоянно отсылая его к Тристане.

Когда Виктор и Грейс встречались, случайно или намеренно, девушка всегда засыпала только у Гадателя на плече, чувствуя, как его пальцы сжимают ее ладонь. Для нее он навсегда оставался тем человеком, который спас ее из Безмирья, и даже сама того не осознавая, она верила, что тот мир ему не страшен.

И в этот вечер она так же уснула, лишь обняв его руку, коснувшись лбом его плеча и благодарно улыбаясь, хотя Виктор, казалось бы, ничего особенного не сделал.

Гадатель также прекрасно знал, что через пару минут Грейс перевернется на другой бок, успокоенная его присутствием и уверенностью, что ее сон хранит именно Виктор.

Дождавшись этого момента, Гадатель выскользнул из кровати, быстро оделся, в первое, что попалось под руку, и тихо вышел их комнаты. Он то и дело замирал или останавливался, опасаясь, что любой шорох может выдать его и разбудить всех в доме. Простая скрипящая половица могла расстроить весь его план, так что Гадатель постоянно медлил, пытаясь перестраховаться.

Спустившись по лестнице, он, сощурившись, всмотрелся в очертания мебели в гостиной. На диване, завернувшись в одеяло, спал Иероним, втянув голову в плечи и скрючившись.

Казалось, что между моментом, когда он вышел из комнаты и моментом, когда он завернулся в шарф и приоткрыл дверь на улицу, прошла вечность. Виктор вышел на улицу, даже не застегнув пальто. Холод тут же ударил в лицо, обжег кожу, несмотря на одежду, которая должна была стать препятствием на его пути. Гадатель запахнул пальто и побежал вперед по дорожке от дома, замедлив шаг лишь на пару секунд, чтобы Одиссей мог приземлиться ему на плечо.

Неожиданно сильно Виктору нравилось ощущение мороза, бьющего в лицо, и холод, проникающий глубоко в легкие и затрудняющий дыхание. Гадатель чувствовал себя живым, и не было ничего прекраснее этого.

До планетария он добежал достаточно быстро, лишь пару раз сбавив шаг, чтобы перевести дыхание.

У планетария его кто-то ждал. Незаметный, но ощутимый интуитивно. Одиссей с криком спорхнул с плеча Гадателя и взлетел на крышу. Виктор не разглядел того, кто его поджидал, да и почувствовал чье-то присутствие, только подойдя к дверям планетария.

Гадатель прислушался к ощущениям - человек, который ждал его, был кем-то из Колоды. Его энергетика была сильной, но странно спутанной, неупорядоченной и хаотичной, а это говорило только об одном. Виктор прекрасно знал, кого сейчас встретит. Он просто не мог его не узнать. Гадатель инстинктивно расслабился, поддавшись привычкам прошлого, не в силах от них отделаться.

Виктор тряхнул волосами, едва сдерживая довольную ухмылку, взялся за ручку, но так и не вошел. Он напрягся, мысленно готовясь к тому, что должно было произойти...

Гадатель не мог не быть довольным собой. Все складывалось даже лучше, чем он смел желать.

-Хватит прятаться, Джек, - проговорил он.

-Как скажешь, - Джек вышел на свет. Он прятал руки в карманах и раздраженно озирался и дергался.

-Место встречи изменить нельзя, да? - Виктор все же дернул за ручку и, тут же шагнув внутрь, с наслаждением вдохнул пыльный воздух планетария. - Давай за мной. На улице как-то холодно.

-Трогательная забота, особенно от тебя, - хмыкнул Джек, но все же последовал за Виктором.

Впервые за все это время Гадатель не спешил в кабинет отца. Он был рад даже пыли, раздражающей слизистую и заставляющую его заходиться в новых приступах кашля.

Джек подтолкнул его в спину, как любил делать и раньше, когда Виктор засматривался на симпатичную девушку или зачитывался книжкой прямо на ходу.

-Прекрати тратить излечение, которое я тебе подарил просто так, - проворчал Крысолов. Виктор обернулся и вскинул бровь, но промолчал - так было всегда. Рядом с Джеком ему было проще промолчать, чем вступать в бессмысленный спор. Они оба оставались при своем мнении, но перед этим следовала длинная эмоциональная встряска, которую Виктор, откровенно говоря, ненавидел.

-И что же привело тебя сюда? - Гадатель прикрыл за Джеком дверь и уперся в нее спиной, скрестив руки на груди. Крысолов развернул одно из кресел и сел напротив него.

-Мне надоело. К тому же я тут узнал, что Гидеон нашел, цитирую, "дочку Принца-Ворона". Тебе это говорит о чем-нибудь? - Джек поднял взгляд, смотря Виктору прямо в глаза и хитро улыбаясь. Как же Гадателя всегда раздражал этот взгляд. За ним, как правило, следовала какая-нибудь крайне неприятная новость.

Виктор отвел взгляд и ответил:

-Юнона, да. Я знаю. Я поэтому и пришел сюда, - Виктор сделал паузу. - Откуда ты знаешь?

-У меня везде есть соглядатаи. Ну, кроме дома Пипер. Она очень быстро сообразила, как спрятаться от меня. Хитрая девица, - Джек откинулся в кресле. Он смотрел на Гадателя с вызовом и каким-то лукавством - как смотрел на всех людей, которых хотел обмануть. Как будто он знал что-то, чего не знают остальные.

-Что ж, раз мы делимся фактами, которые знаем, я должен упомянуть, что знаю, что Анна носит детей моего отца.

Джек удивленно сощурился, у него задрожали губы от обиды, что у него утянули из-под носа очередной шанс шокировать Виктора.

-Прости, что не дал тебе выбить меня из колеи, - Гадатель устало вздохнул. Похоже, для Джека он все еще был шестнадцатилетним подростком, вечно занятым исключительно собой и не замечающим ничего вокруг, - Зачем ты пришел, Джек?

-Я пришел остановить тебя. Я точно не знаю, что ты делаешь, чтобы попасть к Юноне, но сегодня ты этого делать не будешь.

-Ты заставишь меня остановиться? - Гадатель вопросительно выгнул брови. - Джек, нам не по шестнадцать лет, я не буду слушать тебя, даже если ты логично обоснуешь свои действия. Только если у тебя есть предложения лучше.

-Завтра утром, на рассвете, ты должен прийти к Колесу. Я переправлю тебя к Лунатикам, и ты сможешь спасти Юнону, как полагается человеку... твоего статуса, - Джек потер подбородок, оценивающе окинув взглядом Гадателя, и сделал вид, что разочарован.

-О, ты мой маленький мистер Тумнус, - фыркнул Виктор. Было так странно видеть Джека и осознавать, скольких людей он убил, сколько боли причинил, но при этом по-прежнему хранить о нем какие-то теплые воспоминания и согревать ими собственные чувства. - И что тебе за это будет?

-Ты не сможешь вернуться. Ты останешься у Лунатиков практически в одиночестве, и это будет лучшим наказанием для тебя, Вик, неужели ты еще не понял.

-Юнона и Иероним теперь никто? - Виктор нахмурился. Предложение Джека ему нравилось теперь еще меньше.

-Ты никогда не сможешь простить себе то, что произошло с Юноной, а Иероним... у вас совершенно разные точки зрения на одно и то же. Ты будешь спокоен рядом с ним? И ты будешь счастлив, понимая, что у твоих самых любимых людей жизнь продолжается без тебя? - Джек развел руками и сам покачал головой. Он знал Виктора с детства, но словно бы продолжал попадать пальцем в небо. Гадателю было даже как-то обидно, что за все годы их дружбы Джек так и не понял, кто перед ним на самом деле. Он все еще играл с образом, созданным в голове, не предполагая, что Виктор может отреагировать как-то иначе.

-Ты пытаешься доказать мне то, что я и так знаю? Что Грейс выйдет замуж, и это буду не я? Что Анна родит моих братьев и вырастит их лучше, чем кто-либо другой? - Виктор фыркнул и всплеснул руками. - Ты серьёзно?

-Я рад, что ты уже понимаешь это. Но я хочу, чтобы ты лишился всякой возможности видеть их, слышать их голоса, говорить с ними, чтобы ты напрочь исчез из их жизней, перестал пытать счастья стать частью чужого существования... Как и я, когда ты отвернулся от меня из-за Тристаны.

Виктор не смог сдержать жалостливого стона.

-Джек, ты знал меня почти пятнадцать лет. Ты был моим лучшим другом, но так ни черта обо мне и не понял, - ему было жалко Джека, было странно и больно снова ворошить старую ссору, приведшую к таким последствиям. - Я бы простил тебя, если бы ты объяснил мне, зачем ты пытался соблазнить Тристану. И даже более того, Джек, если бы ты честно сказал, что влюблен в нее, я бы предложил ее тебе уступить. Но ты ничего мне не объяснил. Ни слова не сказал об том, Джек. Вместо этого ты убил столько не рожденных детей и уничтожил будущее рода Блэквудов. У меня на глазах. Ты сделал меня сообщником убийства, Джек, хотя знал, что это именно то, что я бы никогда не смог простить. Никому.

Джек выдержал театральную паузу, прежде чем ответил, едва слышно, будто просто шевеля губами:

-Ты мог бы мне все рассказать.

-О, и ты бы все исправил? - Виктор скривился. - Вернул бы все обратно и стал бы жертвовать собой? - он отлично знал, как ответил бы Джек. В отличие от Крысолова, так и не понявшего своего лучшего друга, Виктор мог предсказать большую часть из его решений. - Ты ведь не стал бы, Джек. Тебя до кирпичей пугает, что ты можешь умереть, если какое-нибудь из твоих проклятий отфутболит обратно.

-А тебя нет? - Джек фыркнул.

-А меня нет, - тут же ответил Виктор, - Ты думаешь, тебя изгнали из Колоды только потому, что ты оступился и никому не нравился? Нет, Джек. Тебе бы позволили остаться, если бы ты согласился принять наказание, когда с Блэквудов снимут проклятие. Поэтому когда-то не изгнали меня - я был готов умереть за свою ошибку.

-Прекрати срать мне в уши, Виктор. В тебе никогда не было такого благородства.

-Ну, разве не ты здесь жаждешь преподать мне воспитательный урок? - Гадатель облизнул губы. Ему было больно смотреть Джеку в глаза потому, что он вовсе не наблюдал в них те же эмоции, что испытывал сам.

Крысолов был так же напряжен, его все еще мучили теплые воспоминания, отравленные ощущением предательства и разочарования, и он отчаянно пытался их прогонять. Виктор обхватил себя руками, пытаясь скрыть дрожь в руках, а заодно и согреться - стоило его пальто распахнуться, как под одежду тут же проникали ледяные лапы мороза, заставляя его ежиться и дрожать.

- К тому же... "Благородство"? Серьезно? - он закатил глаза. - Мне было нужно, чтобы ты пришел ко мне сам, и я не побоялся использовать людей для этого. Я сам довел себя до смерти потому, что знал, что Иероним воспользуется твоей подсказкой и пойдет искать излечение у тебя и Тристаны. А ты... ты бы не смог устоять и не явиться ко мне, побоявшись, что у тебя слишком мало времени, чтобы свершить месть.

-Но я все равно обыграл тебя, - Джек неуверенно улыбнулся. Виктор чувствовал его разочарование и испуг, будто Крысолов только сейчас понял, что совсем забыл, каким Гадатель был на самом деле. - Если ты уйдешь, то я вытащу твоего отца. Конечно, для этого мне понадобится жертва, но я предложу этому миру тебя в обмен на Учителя. Разве это не будет лучшим поворотом событий в мою пользу?

-Так ты хочешь принести меня в жертву, или оставить в живых, но уничтожить морально? Или, по-твоему, это будет равноценный обмен? - Виктор фыркнул. - Мне нужно было попасть в тот мир. Как только я узнал про Колесо, я понял, что ты не смог бы упустить возможность изучить его как можно лучше. И я подумал, что ты не сможешь устоять и попытаешься использовать Колесо для мести. Мне нужно было, чтобы ты открыл мне путь, и ты сделал это.

-Подожди-ка, - Джек помахал руками в воздухе, - Ты лишишься Грейс добровольно?

-Ей гораздо лучше будет без меня, этого только идиот не способен понять. Постоянное ожидание и мысль, что где-то мы все же сможем быть счастливы? Ей это не нужно. Только вот я добавлю еще кое-что, - Виктор с трудом верил сам себе - то, что он уже сказал и что только собирался произнести сейчас, казалось диким даже ему самому, - Ты не будешь мешать партнерству между Чистильщиками и Колодой. Никого из них ты и пальцем не тронешь. Договорились? - он протянул Джеку руку.

Он так давно этого не делал, что происходящее казалось почти нереальным, будто Гадатель и трикстер оказались во сне, а мир замер, и время решило остановиться. Ни звука не доносилось с улицы, ни шороха - из планетария.

-Договорились, - наконец разочарованно ответил Джек, приподнялся на стуле и пожал Виктору руку. Его легкое рукопожатие, холодное и быстрое, напоминало о многом, и ни о чем одновременно. Будто детские воспоминания разом испарялись, или скрывались в его собственной памяти в самые дальние уголки. - Если ты не против, трижды скреплять мы все это не будем. Ты же не станешь рисковать жизнями любимых?

Виктор кивнул и был готов тут же уйти, понимая, как мало времени у него осталось на прощание с Грейс, но Джек поднялся с кресла и остановил его, схватив за плечо.

-Ты не думал, что ты должен хотя бы немного притормозить на поворотах, Вик? Поберечь себя? А то, я помню, ты то с крыши прыгнешь, то доведешь себя до полусмерти. К тому же, то, что ты используешь людей, не делает тебя лучше в глазах окружающих.

-У меня такая работа, Джек, - Виктор обернулся и посмотрел Крысолову в глаза. Когда-то он смотрел на него и доверял ему, верил каждому слову и был уверен, что если понадобится, он доверит тому даже свою жизнь. Но безумие, то и дело проскальзывающее в его взгляде теперь, вместе с короткими искорками сумасшествия, Виктора пугали и отталкивали.

-Ты не Дориан Грей, Виктор, у тебя нет волшебного портрета в подвале. Ты не можешь позволять себе все развлечения мира и оставаться по-прежнему молодым, прекрасным и живым.

-Ну, ты не хуже других знаешь, что будь у меня портрет, я бы сейчас был в другом месте, но точно не здесь...

-Ты не понимаешь, - Джек разочарованно нахмурился и сделал шаг назад, чуть-чуть завалившись набок, - Ты заболел не потому, что проклял мужа Тристаны. Ты болен потому, что играешь с чужими жизнями, как будто они ничего не стоят. Понравилась девушка? Нет ничего зазорного в романе на одну ночь. Вкусный виски? Нет ничего плохо в том, чтобы напиться. Рискнуть жизнью? Никто не будет плакать по мне! Но это все аукается. И девушки вспоминают тебя как сердцееда, и выпивка подкашивает тебя по утрам, и люди будут плакать, если ты погибнешь, - его голос дрожал, он вдруг отвел взгляд, чтобы не смотреть Виктору в глаза. Гадатель раздраженно поджал губы. Джек точно был не тем человеком, от которого Виктор хотел бы слушать нравоучения. - Ты не молодеешь, Виктор, но продолжаешь думать, что будешь жить вечно. Ты не Питер Пен.

-Ты тоже, - Виктор вскинул брови. Он не понимал, к чему клонит Джек, - Разве ты делаешь не то же самое?

-Я не делаю того, что делаешь ты, - Крысолов покачал головой, - Ты ведь знал с первой минуты нашего знакомства, чем все закончится. С самой первой минуты ты все предвидел, и наверняка перепроверил, когда более-менее научился точно гадать.

-Джек, - Гадателю хотелось, чтобы Джек замолчал. Он понимал, что Джек прав, что Виктор всегда с первой встречи подсознательно знал, чем закончится общение с тем или иным человеком.

Но это знал любой человек из Колоды. Это был дар Гадателя, как считали его коллеги, и его же проклятие, как считал сам Виктор.

-Я только сейчас понял, Виктор, что ты всегда знаешь, что будет, и пытаешься противостоять судьбе, тем самым, делая только хуже, всё усложняя. Посмотри, к чему ты привел Тристану - ее магическая лихорадка настолько обострилась, что она похожа на наркоманку, разве что не шляется по притонам и не клянчит дозу.

-Ты думаешь, это я ее такой сделал?

-Жизнь рядом с тобой сделала ее такой. И ведь она не одна. Узнав, что Пенелопе суждено стать одной из нас, но прежде попытаться покончить с собой, ты не научил ее ценить свою жизнь, нет. Ты заставил ее полюбить свободу, чтобы понимание, что все ее решения приняты не ей, убило ее само? Ты знал с самого начала, что я стану тянуть веревки из Колоды, и что люди будут бояться меня, и что я буду проклинать людей, и ничего мне за это не будет, и что ты сделал?

Виктор прикусил губу. Всю юность он гнал от себя назойливый сон о том, как Джек становится изгоем. Его искренне пугало видение о людской крови на его руках.

-Что ты сделал, Виктор?

-Я пытался быть тебе другом. Я надеялся, что смогу сделать тебя лучше.

-И сделал все только хуже. Я привязался к тебе, стал похож на тебя, а ты отказался от меня, стоило мне оступиться один лишь раз.

-Ты знал, кто я такой, Джек, и ты знал, как я отношусь к убийству, - Виктор не выдержал и повысил голос, тут же зайдясь в кашле, согнувшись и схватившись за дверную ручку, чтобы не упасть.

-Тебе нужно остановиться, пока не поздно, Виктор. Твою болезнь еще можно излечить, если ты перестанешь бороться со своей хозяйкой - Судьбой, и втягивать в эту борьбу остальных. Если тебе не жалко себя, то пожалей хотя бы Грейс. Она, кажется, единственная, кого ты по-настоящему любишь.

-Я всегда хотел изменить что-то к лучшему, - тихо прохрипел Виктор, все еще не в силах перевести дыхание.

Джек говорил правду, но при этом он считал, что эта правда может стать другой. А Гадатель за всю свою жизнь столько раз обжигался об эту идею, что давным-давно перестал в нее верить.

-Я знаю, Вик, - Джек поднялся, заботливо взял его за плечи, помогая выпрямиться, - Но у тебя все еще нет портрета в шкафу и ты все еще не бессмертен. И, будет очень жаль, если ты погибнешь, напрасно зля судьбу.

-Так теперь ты обо мне заботишься? После всего, что я сделал? - Виктор хмыкнул. Он даже не понимал, действительно ли Джек ему сочувствует. Гадателю даже смотреть на Крысолова сейчас не хотелось, чтобы не разочароваться в нем окончательно.

-Боюсь, что ты натворишь еще бед вместо меня, - Джек приоткрыл перед ним дверь и тихо произнес, - Иди домой и попрощайся с Грейс. Впереди ее ждет счастливая жизнь, в которой не будет тебя.

-Я с тобой еще не закончил, - Виктор не сделал ни шагу за порог, вместо этого он оттолкнул руку Джека и закрыл перед собой дверь. Он развернулся на каблуках, едва не задохнувшись от поднявшейся пыли, и ответил:

-Будь осторожнее с Грейс, Джек. Она может решить, что просто обязана тебе отомстить - и поверь мне, если она захочет, она сделает это.

-Я знаю, - Джек нахмурился, - Я знаю Грейс. Но она не сможет убить меня, оставаясь обычным человеком.

-Это прекрасно. Тогда ты, наверное, так же знаешь, что Чарити теперь подчиняется ей.

Джек удивленно вскинул брови:

-Я думал, она съела капсулу с мышьяком?

-Грейс остановила ее. Догадаешься, как это расценило Братство? - Виктор ухмыльнулся. - Она найдет тебя, а Чарити убьет. Думаю, у девочки свои счеты с тобой, и она с радостью поможет Грейс отомстить, еще и потому, что ты обманул ее.

-Хорошая будет погоня, - Джек улыбнулся. Виктор поджал губы и скрестил руки на груди. - Что, за приказ Чарити убить себя в случае неудачного захвата Грейс ты меня тоже порицаешь?

Им обоим этот разговор давался нелегко. Даже сейчас, когда слова соскальзывали с губ одно за другим, Виктор и Джек все еще чувствовали себя неловко, напряжение все еще текло по их венам вместе с кровью, и даже улыбки и смешки казались какими-то неуместными, неправильными, абсолютно ненастоящими.

-Ну, ты же понимаешь, что решать, кто должен жить, а кто - умереть, должен не ты, - Виктор пожал плечами, - И ты не был вправе лишать жизни всех этих мальчиков и девочек в клубе...

-А как еще я бы привлек твое внимание? - Джек совсем как в детстве потер кончик носа и добавил. - Правда, даже такой способ помог лишь отчасти. Я надеялся, что если похитить Грейс, то все сложится, но и тут... натяжечка вышла.

Виктор покачал головой, и устало вздохнул.

Он понимал, что больше не может здесь оставаться. Энергетика Джека, когда-то такая родная, теперь душила его видениями чужих смертей: задыхающихся и умирающих от усталости мальчиков и девочек, танцевавших всю ночь напролет и протанцевавших весь остаток своей жизни. Он видел, как разбивались чашки в руках какой-то женщины, которую Джек настиг в ее же квартире, как кровь уродливым пятном растекалась по ковру, как Джек брезгливо оттирает манжеты... Гадателю стало дурно, и он попятился назад, снова врезавшись в дверь.

Ему нужно было уходить.

Но прежде, чем он уйдет, ему нужно задать Крысолову последний вопрос.

-Как ты нашел дудку Крысолова, Джек?

-Ну, я съездил в Германию, в Китай, потом снова вернулся в Германию и покатался по другим странам Европы, а потом вернулся домой. И соседка, миссис Палмер, помнишь такую? Она спросила, как у тебя дела. Сказала, что последний раз видела тебя, когда ты прятал какую-то штуку в саду, ну, там где скульптура...

-Старая добрая миссис Палмер, - Виктор потер лоб ладонью, сокрушаясь своей непредусмотрительности.

Миссис Палмер знала почти все и почти обо всех, и стремилась нести правду в массы, разбалтывая подробности жизней других людей всем вокруг. Можно было догадаться, что в ее бинокль попал и Виктор с дудочкой, и что она не могла промолчать об этом, увидев Джека.

-Старая добрая миссис Пламер, - повторил за ним Джек, - Мне пришлось испробовать дудку на ней. И на родителях, - он пожал плечами, как будто в его словах не было ничего особенного. У Виктора по спине пробежали мурашки, он стиснул руки в кулаки и несколько раз напряженно моргнул.

Потом он тряхнул руками и протянул их к Джеку, касаясь его висков, поворачивая его лицо к себе, чтобы посмотреть прямо в глаза.

-Мне очень жаль, что все так вышло. Я хотел попросить прощение за тебя перед Грейс и Чистильщиками. Но не буду, - он чувствовал, как у него дергается уголок губ, напряжение достигает предела, и вот уже каждый миллиметр его тела чешется от искрящего, невидимого глазу электричества между ними. - Всего этого могло бы не случиться, если бы ты не сказал всего одну фразу, Джек. Сейчас я выполню твою просьбу, но я уверен, что это не принесет тебе облегчения.

Виктор перевел дыхание, боясь, что очередной приступ кашля остановит его и не даст ему закончить мысль, а затем продолжил:

-Ты такой же, как Тристана, ты наркоман. Просто ты еще не понял этого, или понял, но по каким-то причинам отрицаешь. Ты исходишь ядом и жалостью к себе, и не можешь понять, что стать таким или не стать - это был твой собственный выбор, в той самой комнате, в тот самый момент, когда ты мог мне все рассказать, но не сделал этого. А теперь ты ищешь виноватого, а кто, кроме меня, может быть идеальной кандидатурой? Но только, Джек... Тебе правда не станет легче, когда я исчезну и буду в том мире один, мучиться от одиночества и скучать по любимым. Тебе станет хуже, потому что ты продолжишь убивать и больше не сможешь без этого. Сейчас тебе нужна помощь больше, чем когда бы то ни было.

Только после этого он оттолкнул Джека и быстро вышел из комнаты, зная, что тот будет кричать что-то ему в след, но не желая больше слышать ни слова.

Крысолов был прав: желание Виктора поменять жизнь близких ему людей приводило к катастрофическим последствиям, и сам Гадатель это прекрасно понимал.

Он боялся даже вспоминать о том, что испытывал на недавних похоронах. Были ли эти дети теперь и его жертвами тоже? Виктор не знал. И никто другой на этот вопрос не ответил бы.

Одиссей опустился ему на плечо, больно сжав его когтями через ткань пальто, но Виктор этого, казалось, даже не почувствовал.

У него было так мало времени. Ему нужно было спешить. Он просто обязан был попрощаться с Грейс, ведь больше он ее никогда не увидит.