Галерея Миров

4

Лучи солнца проникали через огромные окна в крыше чердака, и в полосах горячего света плясали пылинки. Ив и Рон давно проснулись, но вставать было лень. Они покачивались, слушали переливчатую симфонию лесных звуков и дремали, ловя порой обрывки снов. В соседнем гамаке мирно посапывала Айна. Больше на чердаке не было никого. Ну, кроме, может быть, нескольких комаров… Три гамака были аккуратно свернуты у стен.

Дверь в полу чердака с тихим скрипом приоткрылась на щелочку, и оттуда выглянул Онабу.

— Подъем, сонные тетери! — крикнул он громко и протяжно. Проснувшаяся Айна, упавшая от испуга со своего гамака, запустила в него подушкой. Онабу ее поймал и кинул обратно. — Подушками кидаться! Эх вы! Ладно, мы с Витой пирог сами съедим!

Пирог совершенно меняет дело! Засони спустились вниз прямо в пижамах и, обогнав самого Онабу, сели за стол, на котором благоухал горячий яблочный пирог с корочкой бизе.

— А руки кто будет мыть? — с веселой строгостью сказала Вита. Трое в пижамах послушно отправились мыть руки. Наконец, когда остальные необходимые приготовления были сделаны, все собрались за столом.

— А где Ройхо? — спросила Рон, на ходу уплетая лучший в мире пирог.

— Сбежал, — беспечно ответил Онабу, пожав плечами.

— Как?

— А так. Прихожу я утром на кухню, на столе записка, — Вита прочитала вслух: — «Мне срочно нужно уехать в город. Дело такое важное, что позволю себе похитить на время ваш „Запорожец“. Скоро вернусь. Ройхо.»

— А он много теряет, отказываясь от такого пирога! — хитро заметил Ив, подмигнув Вите.

— Это точно! Выпьем-ка по чарке сока за нашего беглеца… — торжественно сказал Онабу. — Предлагаю тост…

— О-о! Только не надо снова тост про маленькую птичку… — попросил Ив. Все расхохотались, чуть не поперхнувшись пирогом…

День выдался солнечный. Решено было отправиться на рыбалку в тихий залив небольшой реки, где была удивительно прозрачная вода. На ее поверхности сверкали миллионы солнечных звездочек, а на высоком берегу дрожали волнистые радужные блики. Рыбачили в основном Онабу и Ив, а девчата плавали неподалеку, распугивая рыбу и брызгая водой в рыбаков. Те, естественно, ничего не поймали и тоже попрыгали в воду с криком «Я мстю и мстя моя сладка!!!»

Чемпионом Летних Брызг был единогласно признан Онабу, который мастерски всех забрызгивал, сильно ударяя ладонью по водной глади… брызгаться надоело быстро, а вот плавали несколько часов, не вылезая.

Вита, Айна и Онабу ныряли, как дельфины, на зависть Иву и Рон, которые едва научились держаться на воде и не решались заходить глубоко. Зато они придумали открывать глаза под водой и ловить руками мелкую рыбу, которая имела неосторожность проплывать мимо. Рыба была шустрая и скользкая и ловиться не собиралась. А на попытки ее поймать смотреть было жутко смешно. Ив даже не выдержал и засмеялся под водой, после чего его пришлось вытаскивать его на берег и долго колотить по спине, чтоб он выкашлял воду…

Затем пятеро уставших друзей мирно грелись на солнышке, нимало не заботясь о том, что завтра будут ходить обгорелые. Онабу шепотом ругался и распутывал лески, Вита запускала камушки прыгать по воде, Айна с серьезным видом читала какой-то потрепанный роман. Ив и Рон построили по замку из песка и теперь с увлечением закидывали их камнями. Иву свой замок приходилось частенько ремонтировать (потому что песок высыхал на солнышке и от удачных попаданий начинал осыпаться), тогда как замок Рон, защищенный камнями и ракушками стоял горой. Форт же Ива не признавал всех этих побрякушек и глупых украшений и выглядел грозным бункером, ощетинившимся обломками прутьев.

С пляжа их прогнал слепой дождик, который легко и нечаянно порушил неприступные песочные замки, а скоро плавно перешел в ливень с грозой…

К дому неслись как сумасшедшие, кричали и смеялись на бегу. Потом, синие от холода, грелись у камина, завернувшись в толстые одеяла, тянули к огню дрожащие руки… клацали зубами…

Никогда и нигде так не чувствуешь уют, как в теплом доме, когда за окном бушует стихия, а тебе тепло, и рядом горит огонь…

…это было странно, но не казалось странным. Затуманенные воспоминания, как о другой жизни. И все сделано, чтобы отвлечь от них… здесь было что-то неправильно, какой-то обман… Рон, пересиливая себя, старалась вспомнить. Все смутно, как будто что-то мешает… почему и это не кажется странным?.. спать тянет… и все время что-то отвлекает, уводит, ведь Рон пыталась что-то вспомнить еще там, на пляже…

— Ив, ты помнишь?.. — прошептала она, так, чтобы было слышно только им двоим.

— Что? — беззаботно спросил Ив.

— «Невидимок», снег, войну, раны, боль… мы путали следы, а потом подорвали танк в «грифовском» лагере… а потом мы бежали… на лыжах… — Рон чувствовала, что каждое слово дается все с большим трудом. — Ты не такой совсем! — восклицательный шепот, кажется, он прозвучал очень громко… — На самом деле ты… жестокий, сильный… молчаливый… и без чувства юмора… как настоящий «Невидимка»… и голос у тебя — прокуренный хриплый бас…

— Ты тоже, значит? — прервал ее Ив. — А я думал, это чисто мой глюк.

— Ну вот, узнаю прежнего Ива, — улыбнулась Рон, крепко сжав его руку.

— Кто они? — спросил он коротко. Это, в общем-то, значило: «Посмотри на них, как смотришь на всех незнакомцев, и скажи, можно ли им доверять и что у них на уме».

— Не знаю… — сказала Рон растерянно.

— Ты?! Не знаешь?! — удивился Ив и приказал: — смотри еще!

— Не знаю, извини… голова кружится и спать тянет… — Рон сделала последнее усилие, — но они не те, кем кажутся… и доверять им нельзя… они опасные… существа… очень… бежать надо, Ив…

…Рон уснула на плече Ива. Он же героически боролся со сном добрых полчаса. Сопротивлялся изо всех сил. Ему было страшно, как бы он ни старался задавить это чувство. Он знал Рон и знал, что она никогда не ошибается. И если она сказала такое, значит, дело запахло жареным…

В каждом движении хозяев дома он теперь чувствовал угрозу… и ощущал свою беспомощность. Почему-то казалось, что даже будь он сейчас в полном вооружении, его ничего бы не спасло… это как в детстве, когда наслушаешься сказок о всяких там созданиях ночи, которых не ранишь ни свинцом, ни железом… только чеснок, или серебро…

На шее Рон висел серебряный крестик. Ив потянул к нему руку и успел только почувствовать, как лопнула старая нитка, а крестик впился краями в сжатую в кулак ладонь… и провалился в сон… который оказался всего лишь пробуждением…