Галерея Миров

102

Птицы, крылатые, пернатые, глазастые; теплокровные ящеры, покорившие небо! Ваши скелетики стынут в земле, дожидаясь великих времен, когда до них, может быть, доберутся сумасшедшие генетики будущего… О, если бы вы или ваши призраки могли взмахнуть крылами и полететь!.. нам нужны ваши глаза, чтобы видеть с высоты, что происходит на нейтральной земле; нам нужны ваши ночные охотничьи глаза, чтобы различить живое от неживого, человека от тени, чтобы понять, что происходит внизу…

…вокруг Храма сжималось кольцо, черное, обрамленное по внутреннему краю тысячами кратковременных огненных вспышек, высвечивающих лица и тела. Бахрома вспышек, рассыпающаяся из храмовских окон составляла второе кольцо. Грохот адский, он выше того, что может вынести человеческое ухо, и многие солдаты рассказывали о том ощущении тишины в пекле боя, когда мозг просто отказывается воспринимать такое количество шума… или же просто глохнут уши…

…Иногда северяне подступали слишком близко, и из окон на них обрушивался настоящий град лимонок и генри-коктейлей с пылающими горлышками. С высоты взрывы казались цветами, распустившимися и увявшими в один миг… воистину, ими любовался бы какой-нибудь пролетающий мимо юный бог. Смотрел бы с любопытством, как мы — на муравейник, где черные муравьи отбиваются от рыжих…

…В огромной и черной массе народа страшнее всего было полное отсутствие страха смерти. Как у озверевших крысаков, орды которых когда-то топтали плиты Храма. Но сила северянской армии была не в тех, кому уготовили судьбу пушечного мяса, а в элите, неуловимой и смертельной, как и должны быть истинные профи. Это были базучники, это были снайперы, это были подрывники и командиры, державшие под контролем все войско, поделенное на дюжины.

И пока штурмовики гибли на окнах, сдерживая толпу, между профи двух армий шла своя, внутренняя, расчетливая и разумная война. Кто никогда не видел, как один снайпер охотится на другого, как выслеживает подобного себе по мимолетному блику прицела, по неосторожному движению, как вычисляет ход его мыслей, ставя себя на место врага… кто не видел, тому не понять…

И — смотри на ауру — нижний ярус Храма был пламенно-алым: там бурлила животная ярость и торжествовали инстинкты; а верхний — колокольня, верхние этажи, мостки — тонули в глубоком фиолете — цвете судьбы и разума, — пронизанном тонкими жилками все того же алого…

Заканчивался первый час боя…

Смиряя потихоньку пыл, северяне перестали лезть на стены, как сумасшедшие. Они шныряли под укрытием развалин и домишек. Они чего-то ждали…

…Рон стояла у бойницы неподвижно уже почти минуту. Она поймала в прицел северянского базучника и только ждала, когда он только высунется из укрытия. Вокруг кипел ад, но снайпер старалась не видеть того, что вокруг, а только то, что в оптическом прицеле…

Черт, как болит голова! Аж до тошноты. И перед глазами все плывет. От шума это, что ли?

Всего на секунду Рон закрыла глаза, так ей показалось. Мир будто перевернулся, уменьшился в точку, стал темнотой. Она очнулась от того, что Ришь схватила ее за руку, хорошенько встряхнула и рывком подняла на ноги. Ни слова упрека — некогда. Просто вставай и воюй.

Рон снова поймала базучника в прицел, но успела пристрелить его на какую-то миллисекунду позже, чем выстрелил он. В дверь он не попал, но взрыв прогремел где-то близко. Не задумываясь над этим, Рон поймала в прицел того, кто подхватил базуку…

Черт, как болит голова! Опять все плывет перед глазами!..